Вспомнить всё (Total Recall)

[ТДВ]

Как там в Т3 было? "Сдается, гонишь ты мне"... Это кино стало моим первым фильмом на ДВД, что я увидал в '4 г. И тогда я балдел от четкости, с которой мог разглядеть каждую морщинку. Тут какая-то нелепица с ДВД, словно намеренно ухудшенное качество.

Самое классное переиздание — 2012 г. Как фотографию смотришь. Очень хорошо. Бракоделам '20 г. надо проделать лоботомию.

[Брэнд]

пошла мода на эти 4к вижу вовсю, но сабж заценю, это ж великое кино)

[Special Agent 13]

 

Тут дело в авторе истории Филиппе К. Дике. Он был паранойиком и наркоманом. Он выдумывал странный истории. И его рассказ тоже не понятно как воспринимать. Он так и задумал. Я был бы склонен думать, что у Дика это все таки выдуманные воспоминания. В фильме скорее все правда про агента. Просто агент совпал желанием с тем, что он хотел увидеть - типа подсознание выдало его суть, и но пошел на фирму делать заказ о своей подсознательной сути.

[Special Agent 13]

... Тут какая-то нелепица с ДВД, словно намеренно ухудшенное качество.

Самое классное переиздание — 2012 г. Как фотографию смотришь. Очень хорошо. Бракоделам '20 г. надо проделать лоботомию.

 

в 4к глубина цвета и детализация лучше. Только сам кадр темный. Но его надо смотреть на экране 4 к или 8 к, тогда возможно все будет едино. и эффект картинки лучше.

[Брэнд]

https://movieweb.com/total-recall-marshall-bell-interview/

[Брэнд]

https://dailydead.com/4k-uhd-review-total-recall-30th-anniversary/

хочу такой дискач

[gearswik]

https://dailydead.com/4k-uhd-review-total-recall-30th-anniversary/

хочу такой дискач

Амазон и Завви в помощь

[Дормидонт Евлампиевич]

Да, описание новых изданий завораживает. Но, блин, в какие времена мы живём! Сначала покупал фильмы на VHS, потом собрал коллекцию любимых фильмов на DVD (это был действительно революционный скачок), а вот переход на Блю-рей я уже не вынес, а сейчас везде 4К, а скоро ещё 8К. И это всего за каких-то 20 лет...

[Брэнд]

[Vit_v]

Сейчас всерьез эта история уже не воспринимается, а как сон или компьютерная игра - очень даже. И современные экшн-адвенчуры во многом вдохновлялись этим фильмом в подаче сюжета.

[телескоп]

Она никогда и не была всерьез.

Пересматривал несколько месяцев назад, какой же уродливый фильм. Фестиваль физиологической телесности, насилия, эротики и потных клоузапов; все это хорошо выглядит в истории о тонких материях - разуме и сновидениях.

Кроме того увидел невероятное количество зеркал в кадре, двойников, фейков, масок (как сюжетных, так и пластического грима), и важно - увидел как они намеренно жирно со всей дури сделаны.

 

Сцена в гостинице прямо пародия на Де Пальму:

 

 

[Брэнд]

[телескоп]

телесности, насилия, эротики и потных клоузапов; все это хорошо выглядит в истории о тонких материях - разуме и сновидениях.

наверно хотел сказать: сознании и сновидениях

[gearswik]

в России с 1 апреля 2021 г.

 

[ATTACH]617867[/ATTACH]

Изменено 16.02.2021 12:24 пользователем gearswik

[mastholte rietberg]

... какой же уродливый фильм. Фестиваль физиологической телесности, насилия, эротики и потных клоузапов;

В этом плане чем-то отличается от других "боевиков со Шварцем", того же "Бегущего", например?

[gearswik]

В этом плане чем-то отличается от других "боевиков со Шварцем", того же "Бегущего", например?

в плане игры Арни не отличается

 

но как фильм на порядок лучше, благодаря сеттингу, режиссуре, музыке и художникам

[Vit_v]

Подумалось тут, что тема сон/явь была в то время довольно популярной, т.к. еще примерно на эту же тему - Роман с камнем.

[mastholte rietberg]

А мне кажется, это (перечисленное Телескопом) - сам стиль того времени, эпохи. Ну, в кино.

[gearswik]

уже в к/т

[Koltos]

Нельзя такие фильмы пересматривать.

 

После пересмотра полностью теряется вера в современные блокбастеры и боевики)

 

Офигенное кино.

[Брэнд]

было?

[MaximumCoool]

После пересмотра полностью теряется вера в современные блокбастеры и боевики)

 

Офигенное кино.

[телескоп]

В этом плане чем-то отличается от других "боевиков со Шварцем", того же "Бегущего", например?

Подумалось тут, что тема сон/явь была в то время довольно популярной, т.к. еще примерно на эту же тему - Роман с камнем.

А мне кажется, это (перечисленное Телескопом) - сам стиль того времени, эпохи. Ну, в кино.

Общее было в особенностях эпохи по части технологий: практические эффекты, аниматроника, пластический грим, настоящие декорации. У всего этого есть свойство казаться жутким как бы непреднамеренно, уже в силу своей избыточной телесности, а также не проговариваемой, но подразумеваемой - фейковости. И кое-кто использовал это с умыслом.

Например, мне кажется, Земекис в трилогии Назад в будущее (и во многих других, но это удобный пример). Его резиновые лица, карнавальные молодые старики и старая молодежь, их морщины, плешивость и пот - смотрятся жутко. Спецэффектный Земекис в НвБ мне напоминает спецэффектного Птушко - Сказку о потерянном времени и поседевшего-постаревшего за одну ночь хому Брута. Но у Земекиса другое по smyslam, у него череда двойников и отражений как бы делает невозможной индивидуальность. НвБ ведь о том, как личность восстала против хода истории. Это один из центральных мотивов Земекиса - "американский" конфликт индивидуальной воли с объективными неизбежностями: судьбой, божественным промыслом, историей, итд. Он иногда пытается их примирить, вывести консенсус; я до сих пор не знаю всерьез или с подрывными целями, иногда кажется определенно первое, а иногда определенно второе, в любом случае эффект получается адский.

Увидеть крипоту в Назад в будущее для меня прошлой зимой оказалось киноманским потрясением. А в Кролике Роджере, напимер, жуть Судьи Дума не только в том, что он страшный на вид, но и в том, что его живое человеческое лицо (Кристофер Ллойд) - фейк, маска, а оригинал под нею - нарисованная "мультяшка". жутец в инверсии. Ох уж эти великолепные уроды Земекиса.

 

С интеллектуальным Верхувеным знаком немного дольше, и знал заранее. Что он все делает с намерением.

Верхувен "гротескно, широкими мазками" смешивает телесное и психическое, реальное и виртуальное, все двойники в TR сделаны из этого. Вот большой кусок одного разумного текста:

 

Любой сюжет о потере памяти — это история об открытии идентичности. Для Шварценеггера Даглас Куэйд — эмблематичное выражение этих поисков. В финале картины герой Шварценеггера однозначно утверждает: «Я — Куэйд». Но кто такой Куэйд? Вопрос не праздный. Простой строитель с Земли? Шпион? Поборник корпоративного фашизма? Герой марсианского сопротивления? Агент визионерской технологии? Момент, когда Куэйд узнает, что в действительности зовут его вовсе не Куэйд, а Хаузер, и что работает он на Кохаагена, марсианского монополиста, который перекрыл местным жителям кислород, впору сравнить с моментом эдипова озарения. Амеханистичность перипетии налицо: как и персонаж другой экранизации Филипа Дика, Куэйд-Хаузер тоже не имеет представления о том, частью чего заговора он стал и какую роль в нем играет, он несоразмерен миру вокруг (как артист Шварценеггер несоразмерен своему миру — кадру) и не подчиняется его законам. В момент трагического шока Куэйд-Хаузер остается один на один со своей «онтологической странностью» и, озадаченный сознанием, вынужден вернуться к началу пути — к вопросу: «Кто я такой?»

 

Комизм положения не столько в асимметрии между драматическим зарядом сцены и ее непосредственной актерской реализацией, сколько в том, что затруднение не может быть разрешено окончательно. Считается, что Шварценеггер искренне полагал, что все события фильма произошли на самом деле, в то время как Верхувен намекал на их нереальность. Большого зрительского интереса в том, чтобы решать этот материалистически-идеалистский спор, разумеется, нет — фильм хуже или лучше не станет. Верхувен не раз говорил, что находится в кильватере реалистической живописи голландских художников, не уточняя, впрочем, что «Вспомнить всё» — это реализм воспаленного сознания. Фокус еще и в том, что фильм одинаково удовлетворительно можно смотреть и как буквальный фантастический боевик о борьбе с колонистами, и как трагическую историю о попытке обретения себя. Поэтому «Вспомнить всё» обречен вечно находиться в неопределимом агрегатном состоянии, а Даглас Куэйд — в непрерывном переживании дискретной идентичности.

 

Для Шварценеггера боевик Верхувена — эдакая актерская суперпозиция, в которой ему приходится действительно вспомнить всё, причем даже то, что еще не произошло. Приходиться вспомнить навыки коммандо, телесный комизм детсадовского полицейского, бунтарское сопротивление корпоративному государству («Бегущий человек»), неловкость в общении с женщинами от Джулиуса из «Близнецов», даже двойную жизнь, которую приходится вести спецагенту, — привет «Правдивой лжи». Мутанта Куато, сильнейшего из марсианских телепатов и по совместительству лидера сопротивления, словно ребенка, носит в животе другой мужчина, что иронически предвосхищает будущую звезду роль Шварценеггера в «Джуниоре». А «системное» измерение Куэйда-Хаузера так и вовсе регулярный мотив в фильмографии Шварценеггера, который из роли в роль встает на стражу корпорации, государства, подставьте нужное («Красная жара», «Хищник», «Коммандо» и т. д.). Не говоря уже о том, что конфликт плоти и механизма, когда технология становится частью тела, а тело — частью технологии, — ключевой для звездной карьеры артиста. Неспроста именно момент срастания технологии и плоти во «Вспомнить всё» становится точкой запуска сюжета.

 

Куэйд — субверсивный образ, который зиждется на неснимаемой внутренней антиномии. Интересно здесь то, как он воплощается актерски. Шварценеггер сначала отыгрывает непроницаемость маски-лица (Терминатора или коммандо), в следующей сцене он примеряет поведение бледного мелодраматического героя, а в кресле Rekall избыточно бьется в ярости и бешено вращает глазами. Эта актерская чрезмерность (причем неважно, чрезмерен ли Шварценеггер в экспрессии или, напротив, супрессии) вполне укладывается в логику «голливудского» периода творчества Верхувена, когда тот работал гротескно, широкими мазками. «Вспомнить всё» вряд ли был бы настолько успешен с другим исполнителем главной роли. Фильм сознательно закодирован двоично. Попытка реанимировать рассказ Дика с Колином Фарреллом провалилась, вероятно, потому что Колин Фаррелл знает о нюансах актерской игры больше, чем Шварценеггер.

 

[...]

В 1990-е, когда бывшие советские граждане открыли для себя американское мейнстримное кино, Шварценеггер стал иконой маскулинности. Концовка «Вспомнить всё» считывалась как знакомый сказочный финал: герой побеждает врагов и в награду получает любовь принцессы, а над всем Марсом — безоблачное небо. Впрочем, одержимость красной планетой и открывшаяся тяга к насилию выдает в Куэйде недостаточность, чуждую тому, кто мнит себя хозяином судьбы, а недооформленность идентичности обнажает глубокие внутренние противоречия, которые не укладываются в кондовый маскулинный образ. Печаль истории Куэйда в том, что визуально она закодирована как традиционный жанровый фильм с ускоренной схемой перцептивной идентификации. Темп фильма стремителен настолько, что зрителю волей-неволей приходится подсесть к Куэйду. Времени на размашистую экспозицию у Верхувена просто не заложено. Это принципиально отличается от того, что было реализовано Ридли Скоттом в оригинальном «Бегущем по лезвию», где от зрителя требовалось предельное напряжение зрения.

 

Поскольку все существенные психологические нюансы, которые не нужны для непосредственного движения сюжета, умышленно вынесены создателями за скобки, Куэйд остается для зрителя полым, пунктирно наброшенным персонажем, которого тот может наполнять любым содержанием. Everyman Куэйд — очередная итерация тропа «обычный человек в необычных обстоятельствах», ставшего привычным для мейнстримного кинематографа рубежа тысячелетий. Кроме того, история Куэйда концептуализирует опыт нулевого зрителя. Не того, кто от сеанса к сеансу монтирует собственный метафильм, а того, кто на два часа готов расстаться с бременем собственного «я» в пользу коллективной идентичности, предлагаемой ситуацией кинопросмотра. Куэйд, собственно, и есть нулевой зритель, который жадно присасывается к аттракциону фантазмов.

 

Для Куэйда Марс — утопия (то есть буквально «не-место»), то есть место, где Куэйд никогда не был, но всегда хотел бы побывать; место, недоступное физически, но становящееся доступным виртуально. Куэйд — если мы придерживаемся точки зрения Верхувена — видит себя там, где его никогда не было. В то же время, если взять перспективу Шварценеггера, Марс для главного героя оказывается шкатулкой с воспоминаниями, порталом, печеньем «Мадлен». Создатели вводят здесь мотив двойничества, причем в двух модусах: инструментальном (Куэйд использует двойников-голограмм в перестрелке) и утопичном (Куэйд видит на экране запись обращения Хаузэра, то есть оказывается лицом к лицу со своими прошлым — прошлым, в котором он, Куэйд, никогда не был). Так, при комплиментарном сосуществовании двух перспектив — Шварценеггера и Верхувена — барьер между виртуальным и реальным если и не исчезает полностью, то начинает медленно подниматься. Для зрителя же, принимая во внимание аппаратные, технические характеристики зрелища, экранные фантазмы оказываются врезаны в архитектуру кинозала, интерьеры комнаты и т. д., то есть проходят в регистре гетеротопии, расширяя жизненное пространство.

 

Виртуальная технология сращивается с телом, входит в быт человека и обретает новый пучок сенсомоторных возможностей — жидкокристаллические панели висят в квартире Куэйда и Лори, мониторы и билборды окружают пассажиров метро, рентгеновские экраны встроены в систему безопасности, в конце концов и Куэйд из будущего смотрит на Хаузера из прошлого именно через монитор. Верхувен во «Вспомнить всё» представляет мир будущего как цивилизацию экранов, то есть цивилизацию, вынесенную на показ. Под грохот отбойных молотков в Восточном Берлине и гусеничный лязг парада суверенитетов мир стал тотально проницаем: далекое стало близким, близкое — далеким, Марс оказался на Земле, а Земля — на Марсе.

 

В двух других фильмах своей «фантастической» трилогии — «Робокопе» и «Звездном десанте» — экраны станут еще и интерфейсами механизмов истребления, инструментами военного контроля. В «Робокопе» и «Вспомнить всё» Верхувен указывает на связь между тотальной «экранизацией» и раздольем крупного капитала, который активно милитаризируется (оба фильма, к слову, были сняты в пору президентства двух консерваторов-республиканцев — Рейгана и Буша-старшего). После «Звездного десанта» Верхувен продолжит концептуализировать проницаемость и исследовать разные режимы видения в «Шоугелз», «Основном инстинкте» и «Невидимке». Пусть это будут совсем другие фильмы, но в них, как и в «фантастической» трилогии, Верхувен попробует саботировать видимость..

 

итд

 

 

Изменено 24.04.2021 15:30 пользователем телескоп

[Андрей63]

Вклад в кинофантастику Роба Боттина огромен. И вишенка на торте - Оскар за Вспомнить всё.

[Андрей63]

.