За карточным столом, изображая интерес, сидит профессиональный нью-йоркский адвокат Клейтон: он еще немного покидает фишки и вскоре выйдет на улицу. К полуночи ему звякнут на мобильник и потребуют решить проблему одного солидного игрока из корпорации. На месте выяснится, что незадачливый клиент гнал по шоссе, где сбил машиной случайного прохожего, и теперь от специалиста, вызванного ему на подмогу, он ждет решительных действий. На что Клейтон отвечает: «я не чудотворец, я простой уборщик» — собеседнику сразу становится дурно, словно он думал, что за ним всё уберут, а вместо этого, строго говоря, подобрали лишь смятый фантик от жвачки.
В довершение всего Клейтон, возвращаясь на рассвете, замечает в стороне от проселочной дороги трех пасущихся лошадок: он останавливается, поднимается в поле, протягивает руку — как сзади раздается оглушительный взрыв, машина вспыхивает ярким пламенем. Взмыленный юрист бросает на прошмыгнувшую в двух шагах от него смерть и пытается осознать последнюю неделю своей карьеры. На экране титр — «четырьмя днями ранее»…
50 млн. кассовых сборов. Участие в конкурсной программе 64-ого Венецианского кинофестиваля. Целых ворох престижных наград, из которых только четыре номинации на Золотой Глобус и семь номинаций на Оскар, включая основные: за лучший фильм и лучшую режиссуру. Наверное, так в наше время принято встречать «покойников», присыпанных нафталином и не поддающихся реанимации. После олдскульной «Переводчицы» Поллака вторым таким гостем из прошлого стал гилровский «Майкл Клейтон» — неторопливый образцово-показательный юридический триллер, в сердце которого не столько технологическая батарейка из мощных спецэффектов и пиротехнических эффектов, сколько старый механизм, чей размеренный ход определяется исключительно диалогами и актерскими работами.
Тенденция, однако — как электронные часы вытеснили кулачковую муфту и заводной триб, так и зеленый экран с новаторскими виртуальными клонами (см. «Беовульф») в некоторой степени определит дальнейшее развитие кинематографа и со временем наверняка безвозвратно втопчет в песок чистое актерско-жанровое кино. Разумеется, неспроста американские критики, соскучившиеся по семидесятническим триллерам, поют дифирамбы режиссерскому дебюту Тони Гилроя (сценарист всех трех «Борнов» и «Адвоката дьявола»), ведь по большому счету его «Майкл Клейтон» — фильм из разряда grandfather clock, то есть тех, которые требует бережного ухода, иногда завода и смазки механизма. Такое кино давно перестали снимать, а лет через десять жанр «политический триллер», точно вам говорю, войдет в сказку.
Впрочем, надо признать, что есть в этой заиндевелой традиционности какая-то гуляющая с далекого 75 года достоверность мелочей: едва заметных жестов, небольших, но многозначащих сцен (вроде той, в которой Тильда Суинтон некрасиво потеет в туалете) и режущих, как бритва, реплик (особенно в финале). На первый взгляд может показаться, что эта лента о власти корпоративистского режима и безвозвратной потери моральных ценностей при встрече с грязными рыночными интересами — на самом деле она о суматохе и полном тарараме нашей жизни. Кажется, мы вообще не можем остановиться. Правильно говорят: до решения проблем у юристов вечно не доходят руки. Будь ты Сергеем Анатольевичем, который бухал всю ночь и с утра просит секретаршу Любочку принести ему вместе с газетой «Коммерсантъ» кусочек торта, или Майклом Клейтоном, который однажды увидел трех лошадок и просто вышел из машины.
7 из 10.