В начале прошлого века, ещё до того как появились корпораций, среди монотонного ландшафта разгуливал и бил киркой невесть куда работяга Дэниэл Плейнвью — представитель славного ряда пионеров-нефтяников, чью кровь американская земля впитывала десятилетиями и охотно обменивала на фонтанирующую из-под земли чёрную субстанцию. В полупустых шахтах он ломал кости и набивал шишки, но тащил и добывал — так богател несколько лет кряду. Вскоре, купив ценную информацию, сколько нефти и где лежит, он отправляется куда-то к черту на кулички, где можно позволить себе по-настоящему разбогатеть. Теперь — чтобы начать прокладывать свой нефтепровод, он должен выкупить землю у местных, даже если для этого потребуется пройти через обряд эксорцизма…
Из шестого класса молодого П. Т. Андерсона изгнали за дурное поведение. Его полнометражный дебют «Ночи в стиле буги», посвященный жизнеописанию порноактера, долгое время не давал точного ответа на главный вопрос современности: как этого хулиганистого режиссера не исключили и ещё из профсоюза кинематографистов? Теперь всё встало на свои места — его резонно оставили, чтобы каждый уважающий себя киноман мог гордиться тем, что живёт в одно время с одним из крупнейших американских режиссеров. Впрочем, оно и неудивительно — прогресс Пола Томаса за несколько лет просто поражает воображение. Его «Ночи. .» были вполне неплохим дебютом и сыграли роль творческого трамплина, «Магнолия» стала чем-то вроде жанрового упражнения, чтоб затем — он смог собраться, сфокусироваться и сделать своего «Гражданина Кейна». А точнее — картину There Will be blood, получившую восемь номинации на «Оскар», «лучшего режиссера» Берлинского 58-ого МКФ и несчетное число других наград и номинаций.
Взяв за основу книгу «Нефть» Эптона Синклера, Андерсон распорол классика американской литературы по швам и до полной неузнаваемости сшил его произведение на изнаночную сторону, заменив название Oil на ветхозаветное «Да будет кровь…». Судя по пересказам, в исходном романе речь шла о становлении нефтебизнеса, рабочих профсоюзах, левых идеях, а также о пресловутом конфликте отцов и детей. Экранизация же — это 158 минут мощного, сложного, впечатляющего эпика о жизни нефтепромышленника, чья нездоровая алчность постепенно приводит к полной девальвации семейных ценностей и веры в библейского бога, которая, как окажется, прежде всего в головах.
«I hate most people» — неприкаянно признается в каком-то стороннем разговоре Дэниэл Плейнвью, главный герой фильма. Помимо богатства у него есть только ненависть — к инвесторам, к лживым компаньонам, к приемному сыну и к этим простакам, которые собираются под крышей одной церкви и выслушивают тщательно вызубренные речи артистичного лже-проповедника. Впрочем, в этой ненависти, кажется, и заключается его сознательный предвечный выбор: он живет ради наживы и ради огромного количества бочонков с непроглядно чёрной жижей. Моментов истины тут ровно два: первый — эпизод, в которой герой Дэй-Льюиса бросает сына и замирает, уставившись на столб пламенеющей нефти; второй — сцена, где он стоит на коленях, его крестят, а он лишь шепчет себе под нос «it’s for my pipeline» («для моего нефтепровода»)
В 1941 году фильм-тяжеловес «Гражданин Кейн» провалился в прокате и не взял главного «Оскара», что не помешало ему со временем стать классическим произведением. Если покопаться, то в истории Американской Киноакадемии можно отыскать не мало подобных примеров. Поэтому победа «Нефти» на юбилейной церемонии, к сожалению, маловероятна. Хотя, по-моему, Андерсону эти награды и премии совсем не интересны — он занят более важными делами.
Так уж вышло, что Пол Томас родился в солнечном центре Южной Калифорнии — в месте, которое во второй половине 70-х гг. олицетворяло собой величии порнографии. В дальнейшем он отразит эту эпоху, когда поставит «Ночи в стиле буги» (1997). Название и идею для следующего фильма Андерсон также возьмет из памяти: «Магнолия» — улица в долине Сан Фернандо, где прошла юность режиссера. Если продолжить размышлять схожим образом, то There will be blood — это скорее всего отражение его нынешнего душевного состояния. В свои неполные сорок Пол Томас, притворяясь Терренсом Маликом, материализует свое "второе я" в нефтяника и говорит прямо в камеру: «I hate most people». Что за картины будут у этого режиссера-вундеркинда в старости — страшно даже представить.