Проза

[KOrsar]

… Наступила гробовая тишина. Лишь потрескивание костра говорило о том, что время не останавливалось. Десятки глаз таращились лишь на Чарли, а он смотрел на всех и ликующе улыбался. Улыбался так, словно первый познал какую-то истину и только что всем её разжевал. И молчал. Но все молчали слишком долго. Чарли поднял брови и спросил:

- Вам что, не понравилось?

 

Казалось, будто народ был в трансе и, услышав вопрос Чарли, все резко дёрнули за верёвки и отчаянно рвались обратно в реальность. Первым пришёл в сознание его другой

вожатый и спросил:

- Как ты с этими мозгами жить умудряешься?

 

И начался всеобщее пробуждение. Все сразу повставали с мест и начали расходиться. Но у всех был лёгкий остекленевший взгляд. А Чарли остался сидеть, явно разочарованный эффектом. Однако, Дэна эта история очень напугала и он решил спросить один, мучавший его с самого начала повествования вопрос.

- Ты в начале сказал, что основал свой рассказ на реальном событии. Что ты имел ввиду?

- Что… Я? – Чарли очень сильно расстроился, что никто даже не поблагодарил его за рассказ. Видать, и вправду гораздо страшнее сочиняется на ходу. – Ах, да. Я это так сказал. Это правда. Я немного путешествовал, и в одном посёлке мне рассказали эту легенду. Да даже не легенду, а реальный факт, потому что последний их ребёнок пропал несколько недель до моего прибытия. А потом я нашёл обуглившееся тело неподалёку в лесу. Это было реально страшно, когда тебе рассказывают про то, во что страшно поверить, а потом ты находишь сам доказательства. И там я даже нашёл доказательство, гораздо менее противное, чем жареный ребёнок. И взял его с собой, но никому не показывал. Думаю выбросить его, да боюсь, что найдут. А это лучше не видеть. Мой рассказ… Он действительно вышел таким бездарным? Думаю, мне надо передохнуть, я исчерпал свой творческий запас. Надо восполнить.

- Да ты что?! Меня история жуть, как напугала! Когда-нибудь и я тебя напугаю своими рассказами…

- Было бы очень хорошо, учитывая то, что я сильно устал это делать. Будешь моим заместителем, - он снова потрепал Дэна по голове и встал, слегка развеселившись. – Ну ладно, настроение я всем испортил. Спокойной ночи Дэнни. Я тоже спать лягу…

- Спокойной ночи…

 

Но Дэн не мог заснуть. Он лежал и думал о той вещи, которую собирался выкинуть Чарли. Он лежал на одноместной деревянной кроватке в комнате с ещё двумя мальчиками. Он уже задумал, что выйдет сейчас и отправится к Чарли, чтобы узнать об этой вещи. Просто его что-то держало. Он полежал ещё пару минут и сорвался. Тихо оделся и вышел из комнаты. А потом из здания. Он знал, где место Чарли, но встретил его, сидящего в ночи в беседке. Он сидел на заборе и глядел в небо. Даже не оборачиваясь, он сказал:

- Пришёл увидеть эту штуку, перед тем, как я её выброшу?

- Ты хоть скажешь, что это такое?

- Она у меня в рюкзаке, сейчас достану…

 

Чарли осторожно покопался в рюкзаке и вытащил какой-то свёрток из бумаг и какого-то другого мусора. Дэн почувствовал, как его волосы начали медленно подниматься вверх, а воздух стал натяжённым.

- Знаешь, когда гремит гром и стреляют молнии, там наверху воздух такой же. Только заряжен сильнее. И это чувствуется, если молния доходит до земли. Это озон. Слабый озон. Все вокруг мощных генераторов тоже, наверное, стоит именно такой воздух. А эта штука такая сильная. Она меня поразила. И я не знаю, в чём дело.

 

Разворачивая обёртки мусора, Чарли тихонько ухватился за маленькую ручку и вынул металлический куб. Он был тёмно-серого цвета и, судя по блеску, был идеально гладким.

- Это магнит? – спросил Дэн.

- Нет. Вряд ли. Я думаю, это какая-то коробка, в которой плотно лежит что-то тяжёлое и генерирует много электричества. Только вот ни швов, ни защёлок я так и не заметил. И она жутко воняет жареным мясом. Очень противно.

- Так, тот самый Старик именно этой штукой убивал детей?

- Я даже сомневаюсь в существовании этого старика.

- Но ты же сам говорил, что легенды, истории о старике…

- Он был вкопан в землю. Да даже не вкопан, а врос, потому, что я обнаружил его лишь из-за отклонения компаса. Может, он просто валялся, да и люди ходили, хотели взять, да не знали, какими смертельными могут оказаться десятки тысяч вольт. Кстати, вольтметр сгорел, когда я пытался вычислить его силу. Это шкала с двумя проводочками, которые подсоединяют к предмету и она показывает, сколько напряжения в нём, - разъяснил Чарли, встретив непонятный взгляд Дэна.

- Но мясом он пахнет. Не достаточно, наверное, разочек взяться за него, даже если человек сто его трогало.

- Нда… держать надо долго и за эту ручку…

- Интересно, какая на ощупь, эта штука?

 

И Чарли странно покосился на Дена. Он задумался. Без страха или интриги. Озабоченно и слишком мечтательно. Такое ощущение, будто его посетила более интересная посторонняя мысль. И взгляд стал совсем чуждый. На каком-то канале Дэн видел, как люди с раздвоением личности меняют свой взгляд, меняя личность. Это было по страшнее многих ужастиков Чарли. Казалось, Чарли преобразился. Снова появилась та хищная ухмылка.

- А ты дотронься и узнаешь…

 

Чарли говорил, что можно испытывать одновременно только одно чувство. Но сейчас больше всего Дэн боялся почувствовать боль…

[KOrsar]

Когда-то в детстве у меня были песочные часы. Они были размером со средний термос, и я очень любил с ними играть. Это были очень старые песочные часы с чёрными пластмассовыми крышками. Мама всегда мне говорила, чтобы я был с ними предельно осторожен, потому что они очень хрупкие.

 

И, конечно, как-то одним тёмным вечерком я слишком увлекся, переворачивая эти часы, и случайно их уронил на пол. Часы естественно разбились вдребезги. Но шума почти не было, и родители заметили это не быстро. Я тогда взял пригоршню песка из часов на ладонь. Это был странный песок. Он был очень сухим и каким-то бархатным. И ещё он очень сильно пах стариной. Мелкой струйкой он лился у меня между пальцев, играя со светом. Казалось, что этот песок был частью меня, потому что я чувствовал, как самые верхние крупицы покидали поверхность, и наоборот не чувствовал, что на моей руке что-то было. А потом меня сильно отругали родители, и заставили прибраться в комнате...

 

Вы когда-нибудь чувствовали одиночество? Когда не просто ощущаешь себя единственным человеком на Земле. Когда одиночество очень сильное, начинает казаться, что вокруг тебя есть всё, но ничего одновременно. Чувствуешь, что рядом всегда есть семья и друзья, но считаешь, что никто тебя не понимает, или что они все находятся за стеклом – так близко и одновременно так далеко. Как будто ты не один на планете, но планета не твоя. И ты не знаешь, куда пойти и с кем поговорить, потому что не знаешь, надо ли тебе вообще что-то? А надо многое и многое охота. Но не охота ничего и ничего не надо. В последнее время так и есть…

 

- Тсс! Тихо!

- Готовы? Сейчас откроют.

- Да не толкайся!

- Всё, открывают…

 

Уют и теплота. Когда ты сидишь за обеденным столом, а рядом любимые родственники. Когда в комнате, освещённой жёлтыми лучами весёлых рождественских свеч, идут дружные разговоры и семейные, почти детские, перебранки по поводу того, куда поставить жареную курицу и кто куда спрятал штопор. Когда не чувствуешь себя одиноким и понимаешь, что находишься рядом с теми, кто признал тебя своим… только тогда чувствуешь себя наполненным спокойствием. Если что-то очень сильно волнует, то в кругу семьи это не имеет значения. Любые проблемы исчезают, и остаётся лишь желание отдохнуть и повеселиться вместе с семьёй.

 

Когда тётушка Мэг открывала дверь, то ожидала, что любимые родственники её удивят и даже разыграют. Но она не ожидала встретить четыре тёмные фигуры в чёрных балахонах разной высоты. А потом я, сестра и мама с папой скинули чёрные накидки и особенно громко поздравили тётушку с праздником. Групповое хохотание и последующие объятия. В глубине квартиры о чём-то, скорее всего спортивном, спорили дядя с дедом. Бабушка готовила что-то очень аппетитное на кухне. Мы все вошли в прихожую под замечание отца о том, что нам всем будет тесно в зале за столом.

 

А в зале, как раз за местом бабушки, стоял телевизор, по которому сейчас шла какая-то праздничная передача с песнями и плясками. Отец сразу же сел рядом с дедом и дядей, взял пульт и начал искать что-то более интересное по каналам. Из спальни тот час выбежал бессмертный (потому энергия в нём не иссякала ни разу на моей памяти) щенок Чип. Чип – это был уникальный пёс. Не просто потому что мы все его любим и он, как все, был неугомонным. Чип был термоядерной помесью таксы и какой-то собаки побольше. Вроде лабрадора. И поэтому он был достаточно крупным, а лапки слишком маленькими для такого тела. И жуть, каким неуклюжим! Он бросился на меня и почти повалил – ведь, мне всего двенадцать, благо родители тогда поддержали. И я сразу понял, что тишина не наступит ни на секунду, пока мы все будем вместе…

 

По привычке меня с сестрой (она старше меня на два года) всегда сажали рядом, также садился рядом со мной дедушка и всё время норовил потрепать мои волосы. Напротив всегда садились мама с папой и тётушка с дядей. А в изголовье стола всегда усаживалась бабушка, заслоняя телевизор и, тем самым, приглашая начать официально празднование. Сразу же начинались шумные разговоры на все возможные темы между всеми возможными собеседниками под пение народных артистов из телевизора.

 

Я чувствовал великое счастье, но не понимал, почему оно меня вдруг охватило? Где-то под животом что-то сильно защекотало, будто бы я высоко качаюсь на качелях. И я даже не замечал, как Чип под столом играл с пальцами моих ног. Я сидел и оглядывал весь зал в поисках причины беспричинного счастья. Всё тот же ковёр на стене напротив меня, а под ним был диван, к которому были предельно прижаты стулья папы и мамы. Слева был балкон. За мной шкаф с множеством старых книг и фотографий на дверцах - ещё такие чёрно-белые, почти скрутившиеся в трубочки, если бы не факт крепления, и сильно выцветшие. Я всегда удивлялся, откуда бабушка столько книг насобирала и зачем? И у нас дома всё так же.

 

И всегда нас с сестрой учили уважать книги больше, чем любимых людей. Потому, что книга всегда открывается тебе полностью и доверяет тебе абсолютно. И в ответ надеется получить то же самое. Нельзя выбрасывать книги, потому что прочитанная книга хранит в себе частичку тебя, а непрочитанная может открыть в тебе что-то новое. Наверное, поэтому у меня под кроватью всегда лежала стопка книг и учебников, даже если я их ещё ни разу не открывал. Я всегда стаскивал несколько книг наугад из библиотеки в зале в нашей квартире и просто клал их рядом с собой. А потом, в конце недели, когда начиналась уборка, мама всегда бережливо их клала обратно и никогда меня за это не ругала…

 

За окном была тёмная ночь, однако снега не было, что очень странно в рождественские праздники. Но было жутко холодно. Стояла тихая безветренная погода, и на улице совсем никого не было. Напротив нашего окна не было видно ни одного дома, поэтому иногда казалось, что мы одни в городе справляем праздники.

 

Тётушка Мэг встала и весело с намёком посмотрела на меня, подняв бокал с вином. А потом глубоко вдохнула и начала свою речь:

 

«Охота рассказать вам об одном большом мальчике. Он всегда был очень грустным и одиноким, потому что у него не было семьи. Он всегда ходил мимо людей с опущенной головой и никогда ни с кем не заговаривал. И в один обычный для всех день он стал не просто грустным – он сильно и громко плакал, что было сил. Все люди спрашивали его: “Что случилось?”, а он им всем отвечал, что у него день рождения скоро, но ему не с кем его справить. У него спрашивали, сколько же ему лет исполняется? А он отвечал, мол, тринадцать. Но никто ему не верил, потому что на вид ему было не меньше двадцати. Все ему говорили, что он бессовестный лгун, и он плакал всё сильнее с каждым человеком. А всё дело было в том, что в двенадцать лет он остался один без семьи, и ему стало не с кем справлять свой день рождения. И так он и оставался двенадцатилетним, пока не нашёл друга, который его и поздравил с днём рождения. И всё сразу стало на свои места. Мальчик вновь стал счастливым, и со временем у него появилась собственная семья. Дорогой Джимми, желаю, чтобы у тебя всегда был хотя бы один человек, которого ты мог бы с уверенностью назвать другом, и чтобы всегда у тебя были мы – твоя семья. Чтобы каждый год нашлись бы люди, которые поздравят тебя с днём твоего рождения!».

 

На этом поздравление закончилось. Да – у меня день рождения в рождественские праздники и я этому очень рад. Я всегда любил представлять себе то, что весь мир справляет мой день рождения, а не какое-нибудь там Рождество.

 

В ту ночь я был самым счастливым мальчиком на свете. Настолько счастливым, что хотелось, чтобы время остановилось, и я навсегда остался тем самым двенадцатилетним именинником, которого от своего нового года отделял лишь подарок дома под кроватью. Охота было остаться навсегда за этим столом рядом со своей семьёй. Однако кто я такой, чтобы останавливать время?

 

Выходя из квартиры, мы обменивались объятиями и дружескими поцелуями. С дядей и тётей, с дедушкой и бабушкой. И я всё равно был сильно счастлив. Настолько, что просто обнял свою сестру, а она быстро вырвалась из моих объятий и сказала: ”Дома обнимешь, как подарок получишь”. И улыбнулась. И я улыбнулся, потому что знал, что она подарит мне. Я уже за два дня до сегодняшнего застукал её, прячущую подарок мне.

 

Мы вышли из квартиры и стали дожидаться, когда выйдут мама с папой. И тут, вдруг мне сунули какой-то странный ящичек, напоминающий чемодан для инструментов. Там была пара семейных фотографий, исписанная старая тетрадка, наручные часы, пара книг и перочинный ножик. Как всегда.

 

Сестра превратилась в статую из пепла и мгновенно разлетелась по коридору дома, создав очень мрачный снегопад. И родители. Дверь уже не была такой яркой и ухоженной. Ободранная обшивка, вырванный наполовину замок и пробитый глазок совсем не прикрывали то, что осталось от квартиры. Я снова шагнул в давно уже переставший быть таковым мой дом. Здесь почти ничего не осталось с момента моего последнего посещения этого места.

 

Как ни странно, зеркало в прихожей ещё сохранилось. Возможно специально для меня. Я провёл ладонью по поверхности зеркала и взглянул в тусклое и пыльное отражение реальности и увидел такого же двенадцатилетнего ребёнка, как и много лет назад, только грязного и в жалком подобии одежды. Перемазанное грязью детское лицо, рванная чёрно-красная шапка из которой то тут, то там выглядывали блондинистые волосы. Я всё ещё тот же ребёнок, только глаза выдают то, что я родился в прошлом веке. Что со мной не так, я до сих пор не знаю, и мне приходится жить лишь со своими воспоминаниями. Потому что я не помню, когда в последний раз видел живого человека.

 

Я тогда, на дне рождения так и не получил свой подарок от сестры – мне пришлось его взять самим, потому что вернулся домой только я один. Телефон дяди не отвечал. Я уже не помню, что случилось, но с той ночи Солнце больше не вставало ни разу. Одна сплошная ночь. И всегда было жутко холодно. И никогда не падал снег. Наверное, у мира сели батарейки или ещё что-нибудь…

 

Я пригладил мягкий и тёплый шарф на своей шее, который и был подарком от сестры на свой день рождения. Удивительно, но столько времени он прожил вместе со мной и почти не истрепался. Как будто живой. Он чертовски тёплый. И мягкий, но я на нём никогда не сплю – храню. Самая дорогая моя вещь. А, ведь, тогда на свой день рождения мне так и не удалось обнять свою сестру. И отца с матерью. Я им не сказал, что люблю. Хоть они это все и знают. Знали…

 

Должно быть тогда, в детстве, играя с песочными часами я их разбил, чтобы они перестали отсчитывать время. Может быть. Я мог уже тогда испугаться, что когда-то я вырасту. Сколько мне тогда было? А не двенадцать ли? Что ж, я точно уверен в одном – мои часы разбились, и собрать в одиночку их мне не удастся.

 

Что ж, может, где-нибудь подальше отсюда я найду себе поесть. Или, может встречу кого-нибудь живого. Может, кто-нибудь неожиданно поздравит меня с днём рождения, который проходит в один день с Рождеством. И тогда, может быть. Может, я смогу вырасти. И, наконец, умереть. В нашем мире легче всего умереть. Особенно, когда настал Конец Света. Поверьте, бессмертие звучит желанно, но отнюдь не счастливо.

 

Написано под песню Storm группы Lifehouse

[fleur de lis153]

Появляется одна идея, начинаешь ее развивать... забрасываешь на некоторое время... потом появляется вторая, совершенно другая, поработаешь над ней и снова забрасываешь... потом третья появляется...та жа история. И однажды вечером, открывешь тетрадку ( условно) и видишь, что есть три-четыре идеи, которые развиты наполовину... чувство радости переполняет тебя (не горечи, ибо ты пока не режиссер)... у тебя есть 3-4 идеи (даже принимая то, что в реале они могут быть полной банальщиной) и хочется чтобы за короткий срок все эти маленькие рассказы были отработаны до конца. И начинаешь с первой идеи. Эйфория покидает тебя через 10-20 минут, и допускаешь грубую ошибку - начинаешь писать, ради того чтобы написать... сконцентрировать все внимание и мысли на одном - очень и очень трудно. Не знаю как насчет других, у меня так.

 

Самая главная проблема - составление диалогов.

[KOrsar]

fleur de lis153, попробуй вдохновиться какой-нибудь мелодией или же иллюстрациями. Мне всегда по крайней мере помогало. Вдохновение не нужно выжимать из себя - оно должно литься через край...

[fleur de lis153]

fleur de lis153, попробуй вдохновиться какой-нибудь мелодией или же иллюстрациями. Мне всегда по крайней мере помогало. Вдохновение не нужно выжимать из себя - оно должно литься через край...

 

Спасибо, не пробовала, постараюсь вдохновиться иллюстрацией, оригинально как-то

[solomon]

"Пока еще я в силах черный след оставить..."

 

Я всех привествую, надеюсь взаимно приятно. Мне уже недолго осталось, а по сему я пишу свой последний рассказ, который хотел бы посвятить себе. Пусть не покажется это излишним самолюбием, ведь мне предстоит кануть в века и никто даже не вспомнит о простом черноголовом пареньке в бедной серой рубашке, так кто, если не я напишет мою историю?

 

Какие только имена мне не приходилось воспевать на страницах какого-нибудь журнала о жизни "Великих и Замечательных". Я с трепетом выводил эти громкие фанатичные инициалы, которые гремели когда-то на кровавых улицах глупых революций и в страшных длинных залах дворцовых интриг, а мое собственное Я терялось за жирными дорожками букв. Рукой усталой ведомый, я наслаждался сладким ароматом сливочного бумажного поля, которое так нежно ложилось под мой штрих. И все это время, я ни разу не поддался капризам, ни разу не позволил своему отнюдь не гордому грифельному носу сломать чьи-то планы, жаждущие возрождения на страницах книги или дневника, даже если вкус бумажного плода был далек от идеала, подобно деликатесной красной сосне, и напоминал всего лишь дешевый грубый березняк, пригодный для топки печей, а не для тонкой, и, позволю себе смелость сказать, подчас филигранной работы.

 

А сколько рук встретилось мне на жизненном пути? Трудно сосчитать. Я помню каждую их трещинку, каждую мозоль. Каждый палец был мне, что друг. И каждый друг со своим характером. Вот, как сейчас помню, мой первый партнер ( а был я тогда еще совсем молодым востроносым наивным писакой, скромно проживающим на полке видавшей виды канцелярии) уверенно и крепко держался за меня, можно сказать, мы были друзьями, не-разлей-вода (и все-таки пару раз меня путали с кистью, окуная на дно баночки с краской, но это не столь интересно...).

Его ловкие пальцы поведали мне кучу авантюрных историй о том, как они одно время были целой бандой "Открывашек" и постоянно работали над открытием каих-то дверок, замков. Я так и не смог проникнуться этим интересом, однако такие рассказы меня возбуждали совершить что-то крайне ошеломляющее и даже в высшей степени хулиганское. Естественно, вместо этого мне уготован был путь иной. Начну по порядку...

 

Продолжение следует...

[solomon]

Глава "раз" (часть первая)-Тени детства. Хвостатые:

 

Я слишком невежливо начал разговор, прошу прощения. Мне стоило бы поведать все с самого начала, чем я сейчас, собственно, и займусь.

 

Родился я в уютной глухой местности, где тихо, даже слишком, чтобы из меня вдруг вырос некто активный и прыткий. На моей родине постоянно веет сухой ветер, несущий столпы древесной пыли, а весь пейзаж состоит из затейливо закрученных зарослей стружек и мягких опилок. Моим батюшкой я смело могу назвать старую, мозолистую, теплую, как древесная кора, пятипалую конечность, что отдала всю теплоту и ласку в мой горячее грифельное сердце. Что такое "мать", я плохо понимаю, а потому смело считаю, что мой отец был мне и матерью одновременно (ведь люди часто упоминают о том, что самый дорогой для них человек, это-мама. А чем я хуже?). Семья наша была небогатой, скорее даже бедной, перебивающейся с доски на стекло (даже сейчас в ушах стоит этот ужасный невкусный скрежет

. Ужас!). Кроме меня, было еще несколько молодых карандашей-моих единодревесных братьев. Мы много играли вместе, всегда были рядом, но, все это продолжалось недолго, когда в какой-то момент их взяла уже не отцовская рука, а чьи-то чужие, совершенно чужие руки. Тогда я их больше не видел. Но, о них расскажу попозже.

 

Я безмерно благодарен своему родителю за его первые уроки, за его наставления, за его терпение, когда я еще дрожащим неуверенным ходом делал первые шаги. Были в моем бурном детстве и радости и огорчения для моего папы.

Первым его наказом всегда было то, чтобы я не покидал пределы Стола (так назывались родные угодья, где росли стружки, древесные останки и опилки).

И как я потом буду горько сожалеть о том, что не всегда его слушал.

 

Однажды, я ушел так далеко от дома, что забрел в какую-то мрачную местность (отец ее еще называл "Крысиная нора"). Тут у меня и ушел в пятку весь мой грифель! В кромешной тьме меня окружали десятки ярких желтых зрачков, пожирающих мое естесство. Я дрожал, как осиновый лист, на котором недавно играл в морской бой с моим лучшим другом детства-угольком. Из мрака на меня взирали ужасные рыла каких-то существ. Их острые зубы жадно трещали, а ужасные голые хвосты описывали в воздухе какие-то знаки. Наверное они колдовали тогда, да так, что я не мог сдвинуться с места, удерживаемый неведомой силой (затем я узнаю, что имя ей-страх).

 

В тот момент я жалел лишь о том, что так мало еще повидал в этом мире. Когда одна из самых больших тварей приблизилась ко мне, я попробовал ретироваться, однако два других зверя крепко прижали меня к стене.

 

-И кх-кх-кто ты есть такое?...-прорычало хрипло гигантское серое тело, прищурив оранжевый глаз. Вокруг завозились тени и сбивчиов ответил:

 

-Я-я-я...К-каран...Даш.

-Кхе-х!,-сплюнула тварь.

-Что это за имя такая? Ты из какой помойка, кусок-дерьмо?!,-злобно скрипнула Тощая тварюга, что стояла за широкой спиной Большой твари. За это она получила в награду от Вожака большой тумак и с визгом скрылась в тени таких же писклявых уродцев.

 

-Ты не голохвост, и даже не глупый мыщ! Тебя я не видело нигде и никогда. Чего тебе здесь надобится?! Тот кто не в группе, тот чужой, значит его можно съесть! Так, голохвосты?-рявкнул громовым тоном Вожак. Тут меня накрыло волной воинственных писков и еще каких-то громких визгов. Готов спорить, что в тот момент моя серая кожа окрасилась в бледный цвет какой-нибудь болезненной белянки-гуАши.

 

-Постой, погоди Большая Клык!-раздался старческий сухой треск из беснующейся кучи. Недвольный Вожак скрипнул зубами и все, как один замолкли. Одно мгновение и из толпы буквально выполз болезненного вида седой белоснежный голохвост, сжимающий в одной лапе виноградную кисть, наподобие посоха, а в другой он держал кусочек настоящей папирусной бумаги (тогда я, конечно, вообще не подозревал, что это такое). Старик без тени страха гордо оглядел армию скалящихся уродцев и неестественно громко декларировал:

 

-О, высокорррр-дные создания-голохвост-е!!! Помнит ли каждая из вы, ч-то по наш закона должно сдел-ть с чужак?!

 

Все снова завопили, и Вожаку пришлось хлестануть своим толстым (я до сих пор не видел даже фломастеров такой толщины, если вы понимаете, о чем я) рваным хвостом. Тогда старик продолжил:

 

-А должно нам сносить в логово св-ое это зверь и дать ей задача, чт-бы узреть в нем брат или врагу!!!

 

Начались какие-то передряги, а я в это время даже не мог пикнуть, так как прошался мысленно в сотый раз с жизнью. Вожак еще свистнула хвостом и немного помолчав рыкнула:

 

-Твой правда, Зимородье-старче! Быть тому свершаться, нести эту в наш логово!-прорычала Вожак и меня под крики кишащей своры голохвостов потащили во мрак неизвестности.

 

Продолжение следует

Изменено 30.03.2009 13:12 пользователем solomon

[Gnost_96]

Сейчас вы увидите мой собственный рассказ по эпохальной графической новелле Алана Мура, ту что экранизировал Зак Снайдер (300 спартанцев , Рассвет Мертвецов)

 

Хранители / The Keepers.

 

Понедельник. 03:09. Запись на диктофон. Роршах: "Этот мир полон престуности которая лишь губит его, как он её. Мне осточертело быть спасителем обычных горожан, которые лишь притворяются беззащитными и боящимися всего и всех, даже окружающего их мира. И этот город не является исключением, ведь он до ужаса боится темноты, той, что он сам и создал. Огромные небоскрёбы и фабрики лишь засоряют всё во круг и никто не против, ведь все люди здесь только отбросы и темнота является их прикрытием - наркоторговцы, бандиты лишь пешки в криминальном мире... Никто не заслуживает похвалы и никто не безгрешен, даже я - Роршах."

-------------

Напрявляясь в тёмный переулок Роршах заворачивает вправо и мигом заскакивает на тёмную стену наблюдая за всеми беспорядками, которые делают город более скверным и задымлённым - поджигатели закидывают каждый дом гранатами, огнём и бутылками с огнеопасными веществами, грабители - разоряют банки, дома и бедняков только для скромного но очень жалкого дохода денег , а лжецы - постоянно лгут ради собственной выгоды крича в каком нибудь аэропорту что у него бомба. Мир заслуживает большего уважения, но хаос, творящийся вокруг только провоцирует местную полицию учинять ещё больший разгром во круг и ущерб тем, кто сам его творит. Взять ситуацию в свои руки нельзя, ведь мир и так в хаосе, а всё что нас окружает лишь его маскировка.

 

А тем временем в отеле "International hotel Plaza / Международный отель Плаза" сидя у работающего телевизора и выкуривая последнюю сигару человек по имени Джо Харрисон, который ранее являлся наёмным киллером и членом команды "хранители" по кличке - Комедиант, даже не догадывался что это последняя минута его жизни... За дверью мелькнул силует и тень странного мужчины, и в миг она распахнулась. Единственной фразой которую успел сказать Комедиант, стала: "Я знал что время наверстает своё и ты придёшь за мной...", не устпев дотянутся до пистолета в миг рука Джо была сломана, и он мощным броском полетел в стену. Добравшись до кухонных ножей Джо начал кидать их с той метскостью, которой он обладал, но это не спасло от невероятно сильных ударов со стороны странного мужчины в чёрной маске и буквально через секунду ребро Джо было сломано, а сам он завис над полом в руках напавшего на него человека и в миг полетел через стекло, проломив его и тысячи осколков быстро, словно сопровождая падающего вниз Комедианта сверкали в огнях города... На асфальте остался лишь знак, когда то распавшегося отряда "хранителей" и кровь, окутавшая его вокруг словно загустевшее раставшее мороженое...

 

**************************

Многое взято из графической новеллы Алана Мура и многое изменено, герои списаны с фильма, а для тех, кто уже это прочитал, рад сообщить - продолжение пишется и будет очень большим, надеюсь интересным для вас и достаточно похожим на оригинал (но лишь минимально...)

[Gnost_96]

Многое я придумал, как и имя "комедианта" =)

[лиса не Алиса]

итак маленькое лирическое отступление перед рассказом. Жанр фантастический, написано ночью- так что строго не судить, и главное практически залпом...рассказ писался под конкурс, поэтому там есть битва, и если кто посчитает что это не уместно, то я даже может быть с ним соглашусь. Но тем не менее битва там есть))) А комментарии приветствуются примерно вот такие:" мать твою Алиса, ну ты даёшь, вот это круто...!", ну это конечно примерно )))Ну и собственно:

 

 

Грязь была на небе. Грязь была на земле. Грязь была повсюду. Планета с красивым и заковыристым названием Кайнар Хайарама на деле являлась всего лишь помойкой, о которой в общем-то, не стоило даже упоминать. По иронии судьбы, именно здесь располагался ключевой перевалочный пункт между двумя вратами, и если путешественник намеревался продолжить свой путь дальше- от точки А до точки Б, нужно было пройти, прямиком через этот грязный и вонючий мирок.

Местные жители, так же не вызывали приятных эмоций: оборванные и уродливые, с маленькими темными глазами и морщинистой кожей, они как-то подсознательно вызывали к себе отвращение. Маленькие и оборванные детишки, бегающие стайками, и выпрашивающие у путников подаяние, вместо жалости, будили в душе волны сокрушительного раздражения. Хотелось покрыть их трёхэтажной отборной ругонью, возможно применить рукоприкладство, а вместо этого- дабы не навлечь на себя излишних неприятностей, нужно было взять свои эмоции под контроль, крепко сжать зубы и увеличить шаг, в надежде что эти мелкие верещащие сущеста, просто-таки не поспеют за быстрым путешественником.

Возможно, утешением неунывающему путнику мог бы служить местный климат, но так как это был Кайнар, то и местные красоты, здесь были под стать местным жителям. Круглосуточно и практически круглогодично изливающийся над планетой дождь, превращал землю, в грязно-бурое месиво, вызывающее ассоциации с вещами непотребными и в культурном обществе, неназываемыми. В те дни, когда дождь не лил, с неба сыпался снег. «Круговорот дерьма в природе»- как весьма метко выразился о местном климате, один неизвестный шутник. Собственно само название «кайнар» на местном наречии означало грязь, а «хайарама» на языке конфедерации переводилось как неудачливый или, невезучий. Не нужно было обладать сверхразумом, чтобы из двух иностранных слов, получить весьма говорящее название- грязь неудачников. Под неудачниками можно было при этом подразумевать жителей планеты, а при должной доле самоиронии, и себя любимого, ритмично месящего грязь, на пути к вратам. И если в вас так же присутствует должная доля оптимизма, то из плюсов данного мирка, вы найдёте полное отсутствие хищников и хищных растений. Ибо флора и фауна здесь была представлена ядовито пупырчатыми, покрытыми грязно-гнойными разводами, грибами- настолько ядовитыми и безвкусными, что в пищу их могли принимать только незадачливые аборигены. И такими же мерзопакостными на вид слизнями, от которых судя по всему в процессе неминуемой ( и в данном конкретном случае) беспощадной эволюции, и произошли местные жители. Вот и всё- здесь не было ни птиц, ни зверей. В водоёмах водились разномастные пиявки всех форм и мастей, связанные одной единственной общей чертой- бесконечной отвратностью. И если бы не приведи Господь, какой-нибудь незадачливый путешественник, начал бы своё познание бесконечных красот вселенной, именно с Кайнара. То можно было с вероятностью в 99% предугадать, что после этого весьма познавательного приключения, путешественник бы стал монахом, отрешился от мира, и никогда бы и шагу не ступил за порог родной вселенной. Ибо такое тотальное разочарование, способно уничтожить волю даже самого стойкого романтика, имеющего в запасе двойную дозу оптимизма и готового в принципе ко всему.

Тем не менее, энергично месящая под проливным дождём грязь, Кира Шанталь, не была склонна к излишнему пессимизму. Когда за тобой гонится стая киршаров, единственная цель которых, тупое и ни чем не мотивированное убийство, начинаешь понимать всю ценность каждого дня. Для Киры в данном конкретном случае, был ценен каждый час- прошедшая не один десяток ворот девушка, не намеревалась останавливаться и впредь. Когда впереди столь яркая и заманчивая цель, как спасение собственной жизни, то силы практически удесятеряются. Мягкая размазня и известная выдерга в прошлом, госпожа Шанталь, удевлялась сама себе: Казалось бы стоило начать паниковать, молить всем известным богам о спасении, а вместо этого девушка хладнокровно путешествовала от мира к миру, и надеялась- таки, найти способ избавиться от погони.

Чем именно девушка была обязана вниманию столь матёрых убийц-охотников, было уже не важно. Киршары водились в тех мирах, которые по классфикации конфедерации, именовались «параллельно-парадоксальными», далее следовал ещё десяток мудрёных слов, но общий вывод был таков- в параллельно-парадоксальных мирах было возможно всё. Словно насмехаясь над законами реального мира, физики, и теми многочисленными мудрецами, которые эти законы установили- в парадоксальных мирах властвовало волшебство: континенты там преспокойно могли парить над землёй, реки изливались прямо в небо, а боги, которые в большинстве миров федерации признавались несуществующими, могли сходить прямо с облаков, и разговаривать со смертными. Естественно всё это вызывало дикий резонанс, и дабы внести в подобную сумятицу хоть какое-то подобие порядка, миры живущие по законам физики и науки, принято было называть- федеративными, а те, где мирозданием целиком и полностью властвовало волшебство, относились к Королевству. Кавардак конечно был ещё тот, но зато очень скорое сметливые умы поняли многочисленные плюсы, такой необычной формы сосуществования. Во-первых, врата давали возможность путешествовать, а во-вторых, они давали возможность объединить силы. Так и появилась федерация, включающая в себя множество миров, созданий и планет, объединенных общим рационалистичным существованием: Многочисленные туристы путешествовали туда-сюда, учёные обменивались знаниями, а военные, получили возможность вдоволь повоевать с теми, кто вступать в лоно Федерации, был категорически не согласен. Межпланетный обмен и возможность сверхбыстрых путешествий, являли собой воплощённую мечту фантастов всех мастей. Что же касается миров альтернативных, и живущих по законам волшебства- то они являли собой скорее экзотическую приправу к внезапно воплотившейся мечте, и служили наглядным доказательством, всей абсурдности существования врат- ведь одно дело когда знаниями обмениваются существа с бесконечно отдалённых друг от друга звёздных систем, а совсем другое, когда ты имеешь дело, с совершенно иной формой бытия, где реальность изворачивается под немыслимым умом, и заставляет мозг пожирать самого себя, в поисках жизненно-важного ответа: как такое возможно? Теоретически такое было невозможно никак, но те, кто когда-то построил врата, видно о всей невозможности подобной затеи слыхом не слыхивали, и объединив между собой галактики, каким-то немыслимым способом, объединили между собой и разные реальности. В итоге это привело к трём вещам: к конфликтам- когда проверялась сила оружия реального и чудодейственного, к торговле- ибо слишком многие богачи федерации мечтали причаститься к невозможному и чудодейственому, к и туризму, ибо предполагать и видеть- это две разные вещи, а увидеть море висящее в метре от земли, мечтает если не каждый первый, то хотя бы каждый второй. Тем не менее словно пресекая глобальные межреальностные конфликты, вселенная установила некоторые запреты: в большинстве миров Королевства оружие и механизмы абсолютно не действовали, и в большинстве миров Федерации, магия оказывалась абсолютно бессильна, и сводилась к простым и дешёвым фокусам. В тех немногочисленных мирах, в которых подобные запреты не действовали, царствовали войны. Всё было просто, удивительно и абсурдно. И тот кто добровольно называл себя путешественником, и путешествовал между мирами, естественно должен был быть готов к разного рода рискам. Для Киры, риск обернулся встречей со стаей киршаров и их последующей охоты на неё.

[лиса не Алиса]

(ха, и это ещё не всё, символов было слишком много))))

 

Закованные в броню чешую и сталь, эти существа были на редкость упрямыми- методично и хладнокровно находили они Киру в разных мирах, и бесполезно здесь было гадать: почему, отчего и как.., факт оставался фактом- на девушку вели охоту существа хищные, опасные и отнюдь не добрые; со своей собственной извращенной логикой и малопонятной философией. А началось всё с того раза, когда Кира стала невольным зрителем групповой расправы киршаров над неким магом…

…Это было в пустыне, и это было в мире, где на небе висят две луны, а мирозданием влавствет некий Белый дракон. Киршаров было десять, маг был один- на стороне киршаров была слепая сила, на стороне мага его посох и волшебство, Кира Шанталь пряталась за кустами и снимала всё на камеру, ибо за подобные снимки, торговцы из обоих миров могли выложить солидные деньги.

..Маг призывал молнии и заставлял небо покрываться тёмными тучами. Грозовые раскаты, смешивались с ливнем а порывы ветра и песка, больно хлестали по щекам- Кира радовалась надёжности камеры…Киршары стояли строем, не один из десяти не удостоил удивительное светопредставление, своим вниманием. В тёмных глазах светилось холодное и удивительное равнодушие. И даже тогда, когда молния сорвавшись с белоснежного посоха, поразила одного из них в грудь, строй не разошёлся…

Кира взяла крупным планом голову киршара- загнутый крючком тёмный клюв, стоящие торчком острые уши, тёмные, ничего не выражающие глаза..Этим созданиям казалось не ведома ни боль, ни страх смерти- тот в кого угодила молния, упал абсолютно беззвучно, в грохоте разрывающих небо вспышек, эти клювомордые создания, казались жуткими призраками.

-..Смерть!- прокричал маг, посох в его руке внезапно осветился, и изрыгнул столб пламени. Строй киршаров пришёл в движение- вот огненный поток угодил одному из них в грудь, и тот вспыхнул живым факелом. Строй не разошёлся, он продолжал бежать дальше, даже когда второй из десяти рухнул замертво на красный песок. Восемь киршаров казались одним единым существом, не имеющем ни боли ни страха…в отличие от мага.

Вытянув руки, он через мгновение развёл их второны, на лице приближенном объективом бесстрастной камеры, выступила боль. Зато вокруг мага образовалось голубоватое сияние. Один из клюволицых бросил топор,-соприкоснувшись с голубоватым щитом, оружие разлетелось осколками, киршары остановились, прочесть по их мордам что-либо, было невозможно.

..А буря тем временем входила в раж: теперь молнии били в песок, повсюду стоял дикий вой, под порывами ветра, воронками закручивался песок. Кире нужно было уходить, но оторваться от этой необычной битвы, она уже не могла….

Неожиданно, сияние исходившее от мага, потухло, и из строя киршаров вышел один, на вид ничем не отличимый от других. Выхватив широкий меч, он бросился к волшебнику, но в последний момент тот неожиданно увернулся- человек бы так не смог, но маг и не был человеком: трёхпалый, удивительно высокий, он обладал реакцией, которой люди могли лишь завидовать- секунда, и он уже с другой стороны, острым заточенным клинком, бьёт клюволицему в грудь. Казалось удар был смертельным, но доспехи странного ушастого убийцы, с лёгкостью отразили удар, через мгновение широкий меч обрушивается на голову мага…

…Увидеть что произошло далее, могла лишь беспристрастная электроника, а Кира позже просмотрела всё в замедленном режиме: вот меч несётся к лысой голове мага, вот от этой самой головы разливается белая вспышка, вот меч в когтистой лапе вспыхивает белоснежным сиянием и покрывается трещинами, вот осколки меча летят к киршару..Через мгновение, хватившее лишь для очередного удара молнии, Кира увидела упавшее чёрное тело, а ещё через секунду, к магу уже направилось новое существо.

Что поражало в этом поединке больше всего, так это тупое упрямство клювомордо-ушастых,- маг убил уже троих, а между тем, киршары и не думали отступать. Могли бы на пасть всей сворой, а вместо этого выходили по одному. Казалось сила на стороне мага, но текущая из носа струйка крови, и покрасневшие белые глаза без радужки, говорили о том, что силы магического существа на исходе. Новый боец из киршаров, на сей раз применил иную тактику- кинув в мага топор, он практически через секунду вскинул меч, лысый волшебник успел отреагировать лишь на топор, а вот на меч, и оказавшего вмиг рядом киршара, его и так невероятно быстрой реакции, уже нехватило. Клюволицый рубанул со всей силы, в последний момент маг отклонился, но меч тем не менее поразил его в бок, несмертельно но опасно. Киршар в ту же секунду отступил назад, маг закричал, и кажется начал призывать силы, уже совсем непонятные...

..Небо теперь сделалось багрово-черным, разветвлённые молнии били каждую секунду, а огромная воронка мусора и песка, закружилась вокруг мага. Кусты за которыми пряталась девушка ломались и стонали. Стонал сам мир, эта пустыня, да и сама Кира- ибо происходящее было действительно страшным, изображение на камере порой сбивалось, иногда рассыпалось квадратами, но девушка всё-равно упрямо продолжала снимать. Даже тогда, когда земля под ней начала дрожать и пучиться волнами.

…По чёрному небу бежали стайки бледно-синих огней, красный цвет песка теперь сделался абсолютно кровавым, воронка окружавшая мага, неожиданно превратилась в подобие стены, и рванулась к темным силуэтам киршаров. Казалось никому и ничему не устоять перед ней, но клювомордые и не думали бежать: она вдруг как-то по птичьи нахохлились, тёмные перья на шее встали торчком, морды прижались к к груди, и в тот момент когда стена со всей дури шибанула по поредевшему строю, киршары оказались неуязвимыми.

…Через некоторое время буря стала стихать. Силы, которые были пробуждены искусственно, вдруг резко оставили этот мир в покое. Всё происходило удивительно быстро: секунда,- и стена песка уже осыпалась бесполезной пылью, тучи всё ещё были чёрными, но багровость с них сошла бесследно, через некоторе время, небо разразилось проливным ливнем. Кира укрывавшаяся за поломанными кустами, теперь оказалась на виду,…в волосах запутался многочисленный мусор, но девушка и не думала уходить.

..Сокрушительный удар направленный в киршаров, на деле оказался совершенно бесполезным. Согнутые фигуры вновь распрямились, и один из строя, со спокойной и вселяющей страх ледяной уверенностью, направился к магу. Что касается последнего, то для него всё было кончено: едва живой, он уже с трудом дышал и захлёбывался кровью. Один из киршаров встал над ним. Маг глядел на него снизу вверх- на некоторое время эта странная сцена, казалось заполнила собой весь мир- черное, покрытое перьями и шерстью клюволицее существо, стояло над лысым, коленнопреклонёным неестественно жилистым, подобием человека. Всё это длилось секунду, и в тоже время, бесконечность. Потом киршар взмахнул мечом, и лысая голова отлетела в песок. Всё было кончено.

Кира вздрогнула, но как ни странно, отнюдь не испугалась. Страх пришёл позже, когда девушка вдруг уловила мрачный и ледяной взгляд, одного из киршаров на себе. Существо смотрело на неё в упор, в голове внезапно появились ледяные и тяжёлые слова: « Ты нарушила хаддарат. Беги. У тебя есть один день. А потом мы найдём тебя. Где бы ты не была. Хаддарат есть сущее. Беги..»…и Кира побежала, потому что не нужно было иметь семи пядей во лбу и сверхазума, чтобы понять, она перед этими созданиями была всего лишь букашкой, и самое разумное, было надеяться затеряться среди миров….

[Марк1992]

Вот я написал рассказ в стиле фэнтази или сказки, сам не знаю. Просто выношу на критику.

 

Старик

 

Старик тщательно просмотрел ягоды и снова перебрал их, чтоб точно убедиться, что среди них не попадется гнилых или раздавленных. Потом аккуратно пересыпал их в сухое новое решето. В комнате снова захныкала Ксюшка, наверное опять поднялась температура....Старик вздохнул и стал обуваться. Потом взял решето с малиной и вышел на улицу.

Стоял жаркий безветренный полдень. В тени от поленицы сидели нахохлившись куры.Пес вяло дремал, лениво отгоняя от себя мух хвостом. На улице никого не было, только бродил вдоль заросшей сорняком пыльной дороги соседский теленок. Жара стояла уже недели три и потому Старик никак не мог понять где только его маленькая пятилетняя внучка смогла простудиться.На речке? Да вода в ней разве что чуть прохладнее чем этот знойный воздух. Но тем ни менее простудилась и заболела.Ее бы в больницу. да кто повезет? До райцентра 60 километров по окружной, а машины нет. Соседская сломалась еще весной, а автобус будет только через три дня. Если тоже не сломается..А своего врача в маленькой. полузаброшенной деревушке Волчья Горка никогда и не было. Даром что она еще при Петре Первом стояла.Но тогда в ней было 200 дворов, а не как сейчас 6 домов и 8 человек жителей, да и то одни старики. Ксюшка, да 12-летняя Вика все дети. Но Вику сплавляют сюда на лето к бабке родители-алкоголики, а Ксюшкины родители давным давно еще умерли. Никого у нее кроме Старика не было.

Опираясь на палку и прижимая решето к боку, Старик медленно шел к околице к поднимавшемуся за ней темной стеной лесу. Седобородый и лысый Николаич, куривший на завалинке у своего покосившегося дома. неодобрительно смотрел вслед Старику.

-Опять к своим идолам пошел, нехристь...

Николаич не был злым.Со Стариком они были друзьями, но Николаич всегда ворчал, когда тот ходил в лес к деревянным столбам, покрытым мхом и черным от старости..

-Язычник ты Старый, в аду гореть будешь.

-Буду так буду.,-отмахивался рукой Старик и все равно ходил туда, к месту, о котором услышал от своего отца, а тот от своего. Летом приносил ягоды, осенью грибов, зимой вяленого мяса или рыбы. Ставил на плоский камень у столбов и опустив голову шепотом говорил о своей просьбе. Он знал что его услышат ТЕ. кого он никогда не видел , но которых его отец и дед звали Хозяевами этих мест. Незримыми, но хозяевами...

Старик вошел в лес и по одному ему только ведомой тропе шел через молодой ельник к большому камню. Вокруг было тихо, только ветер чуть шевелил кроны деревьев, да где то вдали куковала кукушка.

Но Старик знал что ОНИ уже знают что он идет. ОНИ знали все. Он чувствовал на себе их взгляды. Иногда он их боялся, но все таки знал, что ОНИ никогда его не тронут.Браконьеров, что придут поохотиться в эти места больше никто никогда не найдет.разве что их вещи когда нибудь выплывут из реки, Но не тела.Они сгинут бес следа, как сгинула тут таким же знойным летом целая рота немецко-фашистких захватчиков, которые хотели прорваться напрямую через этот лес к Волге. Они вошли в этот лес чуть севернее деревни и..больше их никто никогда не видел. В роте было четыре танка. Они тоже пропали. Словно испарились.

После войны сюда приезжали поисковые экспедиции, но ничего не нашли и быстро уехали.Старик слышал что у многих в той экспедиции развился стресс, им казалось что за ними кто то все время следит. За каждым деревом им мерещились темные тени и странные силуэты, а голова часто и безпричинно болела и кружилась.

Наконец Стирик дошел. Широкий плоский камень окружали три высокий черных столба с вырезанными на них какими то лицами и фигурами.Лица были странные, не похожи на человеческие и надпись никто еще не смог расшифровать. Старик положил решето с ягодами на камень , опустил голову и прошептал свою просьбу. Казалось что стало еще тише. Опираясь на палку Старик поднялся и пошел по тропе назад в деревню. Позади раздался какой то шорох. Старик обернулся. На камне сидел мальчишка лет восьми.Босой и в одной белой рубашке.Светлые волосы были перетянуты плетенным пояском. Улыбаясь он смотрел на Старика и уплетал малину. Большущие голубые глаза смотрели весело, но было в них что то, отчего Старик быстро отвернулся и поспешил домой.

Сердце его бешенно билось.Отец расказывал что иногда ОНИ могут показаться ему, но Старик не ожидал этого.Он думал это сказки. Он испугался...

Дома Ксюшка казалось даже не заметила его ухода.все так же лежала на диванчике и хныкала.Она вся горела.Но что то изменилось.На столе стоял небольшой прозрачный стеклянный флакончик с темной жидкостью.Старик открыл его. Вдохнул аромат ягод и трав....

-Спасибо,-прошептал он , смотря на лес за окном. Теперь его внучка поправиться.Он знал это.

______________________________________________________

 

Нариан снова запустил пятерню в решето и высыпал в рот горстку ягод, словно дразня Вьюнка, который сказал что он может лопнуть от такого обжорства.

-Неа, не лопну, а если и лопну, меня Королева зашьет, засмеялся он.

Вьюнок, поправил упавшую на лицо прядь волос и сказал что у Королевы есть дела и поважнее чем, заживать животы обожравшимся сыновьям. Еще надо проверить брешь у болота.Потому что там магическая сеть почему то все время дает сбои и путникам, что там оказались мерещатся вдали купола странных строений, похожих на замки.Собственно замок и виднелся, а этого быть не должно.Сеть должна все скрывать..иначе будет беда...

-Ладно, пошли Рин.,-Вьюнок стряхнул с колен, обтянутых темно зелеными короткими штанами пыль , -Эдель уже отнесла человеку лекарство для его дочери. Пошли искупаемся, а то мне завтра в дозор.

-Угу,.-Нариан отдал решето с остатками малины своему другу и они пошли к маленькому лесному озеру. Их ноги казалось едва приминают траву, не оставляя на ней никаких следов.Они не скрывались.Они знали что сейчас в лесу нет людей. а если появятся, то с помощью несложной магии можно обратиться в кого угодно.Да в того же человека и обратиться, как это сделал озорник Рин, чем наверное сильно напугал старика..

Длинные волосы двух молодых сидов развиваются при ходьбе. Они спустились к озеру и пропали в зарослях, словно их тут и не было никогда.Никто не должен знать что они тут есть.

Что они еще есть...

[kinoserj]

Недавно начал писать книгу в жанре фантастика, называется Эпоха затмения. Написал пару глав, показал друзьям, которые поморщились и сказали, что, мол, "Не айс". Я, конечно, огорчился - не думаю, что всё так плохо. Хочу вот показать вам(но только первую главу), форумчанам, оцените и выскажите всё что думаете. Я хочу определить точно: стоит ли мне этим заниматься дальше? или всё так уж безнадёжно...

 

Глава 1.

 

Он был мрачным как туча, пугающе выглядящим, высоким, под два метра, рыжеволосым мужчиной в кожаном плаще, одетым поверх рабочего комбинезона. Треснутые очки придавали ему ещё более устрашающий вид, а два шрама на лице, один на левой щеке от мочки уха и почти до подбородка, другой на лбу, над левым глазом, с ответвлениями, походящими на притоки реки, так и вовсе отпугивали любого, посмотревшего на него. Суровая ухмылка, никогда не сходящая с его лица, сразу же заставляла задуматься о его адекватности. Тяжёлая и размеренная походка, нервное пощёлкивание пальцами, тихие вздохи, вечно поникший взгляд – всё это выдавало его за чужака, не контролирующего свой разум.

 

Но как раз таки, никаким чужаком он не являлся. Хоть многие его и тихо ненавидели, он, Патрик Уиллоу, был обычным «собирателем». Причём был мастером своего дела. Он один единственный во всей коммуне, даже может среди всех выживших, умел «собирать» в одиночку. Никого не предупреждая, он зачастую отправлялся во «тьму» сам, прихвативши только свой складной нож, пистолет, фляжку с водой и небольшой карманный фонарик. Здоровый и совсем не раненый, он возвращался из походов с рюкзаком, полностью набитым провиантом, лекарствами и прочим полезным барахлом. Торговцы его ценили, женщины и дети боялись, солдаты ему не верили, фермеры его не понимали. Но в одном сходились все – он был явно не просто собирателем, точнее не просто человеком. В нём было, что-то звериное, чужое, что роднило его с «тьмой», куда он так часто отправлялся, и ни разу, ни разу, не возвращался раненый или хотя бы поцарапанный. Редкий случай, когда простой собиратель дважды подряд вернётся «домой» целый и невредимый. Таким давали премию в виде выходного. А Патрик за всю свою «карьеру» не получил ни одного выходного. Изо дня в день, он собирался, отправлялся, возвращался и вновь собирался…

 

Никто уже и не помнит, когда он появился здесь. Кто-то говорит, что он был здесь с самого начала, некоторые даже говорят, что он был среди основоположников братства, которое впоследствии и создало эту коммуну. Кто-то утверждает, что он пришёл гораздо позже образования этого места. Почти никто с ним не разговаривает, да и сам он нем как рыба. Последний раз он проронил одно лишь слово «нет», больше трёх лет назад, когда к нему привязались пьяные военные из независимого блока и стали расспрашивать его о всякой ерунде. На всё он ответил только: «Нет». И удалился. Вояки мигом отрезвели и стали как вкопанные, шокированные силой действия одного только слова, произнесённым таинственным собирателем.

 

Никто уже и не знает, откуда выяснилось его имя. Многие считают, что его придумали торговцы, чтобы хоть как-то обращаться к нему, так как заставить его вымолвить не то что имени своего, а любого случайного междометия, было почти невозможно. Один из старцев рассказывал мне, что он как-то принёс из пустоши старый потрёпанный камуфляжный костюм, с нашивкой «Уиллоу». Так его и прозвали, а после придумали ему и имя. Версия другого общинника в том, что он как-то раз нашёл за периметром полумёртвого человека, который только и твердил: «Патрик Уиллоу, спасибо!», особенно при виде своего спасителя. После решили присвоить это имя ему.

 

Историй по этому поводу масса, но ни одной из них не стоит верить. Народ уже давно разучился говорить правду, все живут в мире собственных иллюзий. Каждый готов выдумать любую байку, дабы оживить свою монотонную никчёмную жизнь. Но если послушать версию каждого жителя общины, можно конечно докопаться до правды, но не факт, что и она не окажется всего лишь иллюзией в твоём мозгу.

 

Скорее всего, и сам Патрик не знал историю возникновения этого имени. Хотя, чёрт его знает, что творится в его голове…

 

* * *

 

Патрик жил на отшибе, на самом краю периметра, ближе к лесу, там, где не было патруля. В нём не было необходимости: в метрах двухсот вглубь леса располагалась трехметровая ограда, протяжённостью более километра вокруг лагеря с северной стороны. Там стояла небольшая, с двумя большими заплатками, чёрная палатка. Она была до отвала набита всяким барахлом, но никто не отваживался залезть внутрь и что-нибудь стащить. Многие даже и близко боялись подходить к месту проживания одинокого собирателя.

 

Патрик никогда не разжигал костёр, никто никогда не видел как он спал или ел. Он просто заходил внутрь на пару минут, перебрать вещи, и вновь отправлялся по делам. Видать отдыхал он во время вылазок в пустошь, где он мог остаться наедине со своей стихией – с темнотой. Иногда он копал ямы в лесу и что-то туда зарывал. Некоторые смельчаки пытались откопать что-нибудь в том месте, где крутился Уиллоу, но всё тщетно. Бывало, он оставлял что-то на центральной площади: еду или лекарства, оружие и боеприпасы он продавал торговцам, фермерам он приносил семена, реже крохотные ростки каких-то растений. Большинство с опаской принимали его подачки, а некоторые и вовсе отказывались что-то брать из его рук.

 

К нему было достаточно скверное отношение, но никто даже и подумать не мог попытаться выгнать его из лагеря. Никто не причинял ему никакого вреда, и он никого не трогал, а даже помогал. Но мало кто это замечал, все видели «обложку», а внутрь никто не заглядывал. Первому это сделать «посчастливилось» мне…

[Гость Artificial Heart]

Kinoserj, ну ты чего? Конечно, стоит продолжать! Очень даже неплохо. По первой главе нельзя ничего сказать о сюжете (интересно ли было дальше? насколько он оригинален?), но даже если твоё первое произведение не окажется шедевром, это ещё не значит, что нужно всё бросить, потому что всё приходит с практикой. А какие-то мелкие недочёты легко исправить.

 

Марк, замечательно! Только фраза про развевающиеся волосы меня насмешила, потому что напомнила, как у меня в каждом "произведении" "волосы развевались на ветру".

[Kirk]

... Изменено 17.06.2011 05:45 пользователем Kirk
Могу и лучше...

[GDkT]

(Из моего ЖЖ)

 

Когда я вспоминаю свой родной город, то первый образ, который мне приходит на ум, - это мой двор, окружённый хрущёвками, которые по прошествии этих лет мне кажутся развалинами античной цивилизации. Аттракционов во дворе не было, за исключением лазанки-паутинки, но мы с пацанами всё равно в нём собирались. В том, были ли мы компанией «не разлей вода», я сомневаюсь. У нас было кое-что, что держало нас вместе, - исполинских размеров псина по кличке Сашка.

 

Мы знали его с самого детства, и за все наши школьные годы он так и не изменился для нас. Странно, что когда растешь среди друзей, то тебе кажется, что ты с ними остаётесь неизменными, а мир вокруг вас уменьшается и уменьшается. Лишь по конец моей жизни в этом городе я стал замечать, насколько Сашка огромен. У него была густая сероватая шерсть, похожая на нити у швабры. Из-под этой шерсти выглядывала огромная добрая морда, которой, казалось, управляла не шея, а сопливый нос. Мы всегда удивлялись тому, что такой динозавр мог вырасти на подачках торговцев с мини рынка, находившегося рядом с нашим двором. Этот рынок заменил Сашке дом, и мы часто видели, как он развалился у входа на рынок, словно сфинкс, охраняющий пирамиду.

 

Развлечений у нас с пацанами было немного, но достаточно, чтобы не жаловаться на скуку. Мы болтали вечерами «обо всём, да ни о чём» и ходили каждый день на рынок, как на экскурсию, посмотреть на людей и купить сухариков с пивом. Когда мы возвращались с рынка во двор, с нами всегда приходил Сашка, и мы играли с ним до заката. У нас с ним было одно фирменное развлечение, благодаря которому мы с ним и познакомились. Когда-то давно в дошкольные времена один из пацанов купил на рынке мыльные пузыри и на выходе из него начал их пускать. Вдруг из заброшенной лавки на краю рынка к нам выбежал внушительных размеров мохнатый щенок и начал охотится за пузырями, как за добычей. Его глаза светились счастьем, и он лопал пузыри своей пастью. Это была любовь с первого взгляда. Шло время, а эта верзила продолжал лопать пузыри. Если мы думали, что знали о больших мохнатых дворнягах всё, то мы ошибались. Каждый вечер мы могли наблюдать это чудо, и благодаря этому чуду были вместе. А после игры Сашка убегал обратно в свою лавку ночевать.

…

Последние годы в школе в моей памяти слились в один длинный предлинный день. Утренний свет на деревянных партах, настольная лампа среди стопок книг, свежесть вечернего ветра в нашем дворе... Мне казалось, что так будет всегда и я весь пропитался романтическим консерватизмом. Я жил в ожидании чего-то нового, но я не верил, что что-то может измениться действительно. Однако перемены подкрались незаметно и были неотвратимы. В старших классах родители мне сказали, что мы переедем после окончания школы в столицу, т.к. «там для меня больше перспектив». Моя доселе прямая тропинка жизни дала неожиданный поворот.

 

Я болезненно переносил перемены. Меня отправляли из места, которое я знал наизусть, где я себя чувствовал, как рыба в воде, в незнакомый город, да ещё такой большой и людный. Я не знал, что я там буду делать, да к тому же я не очень хорошо могу заводить новые знакомства. Меня вводило в депрессию то, что в новом городе у меня не будет моего двора, моих приятелей и Сашки, охотящегося за пузырями.

 

Когда человек умирает, то происходит детоксикация организма: человек не может ничего есть, потому что его рвёт от любой еды. Организм словно освобождается от всего, что поддерживает его жизнь. Так же и мои родные места менялись в ожидании моего ухода. После новости о переезде я стал замечать, что в нашем дворе стало зарождаться новое детское общество так же, как и мы когда-то. Но оно было уже нам чуждо, и я чувствовал, что этот двор, как частная собственность, передаётся в наследство, только не родным, а незнакомой курящей и матерящейся шушере.

 

Чувство обиды на то, что у тебя отнимают всё имущество, не отпускало меня до конца моего пребывания в моём городе. Последнюю неделю мне пришлось вынести особенно тяжело. Однажды, возвращаясь домой через рынок, весь погрязший в переживаниях по поводу переезда, я заметил, что на месте заброшенной лавки, где ночевал наш мохнатый друг, откуда ни возьмись появилась новая лавка, а вернее целый ларёк с надписью «Шаурма из Турции». Теперь к нашему рынку, в котором продавались только пирожки и курица-гриль, несмотря на наши прогнозы, все-таки подобралась эта пресловутая шаурма. Да не где-нибудь, а именно в том месте, в котором жил наш любимый пёс. Мы с приятелями так и не успели узнать, где он ночевал после приезда шаурмы из Турции.

 

Мы видели Сашку пару раз после разрушения его жилища, а потом он пропал бесследно. Навсегда. Отныне никто не тратил деньги на мыльные пузыри. Пропажа Сашки окончательно оторвала меня с моим прежним миром. Мои надежды на то, что после моего отъезда всё и все останутся на своих местах, испарились. Я знал, чем всё кончится. После окончания школы все знакомые пацаны разойдутся по разным дорогам, больше не будет этих вечеров среди античных руин, а свет перестанет раскладываться на радугу в прозрачных пузырях.

 

Хотелось сказать, что «на этом всё кончилось», но что «всё»? Словно эти годы были лишь бессмысленным сном, словно ничего и не было. Если бы я остался в моём городе, то, может быть, ещё успел бы сделать что-то значительное, чтобы школьные годы имели своё завершение, и чтобы их можно было назвать необходимыми для завершения первой истории моей жизни. А так возникшая незавершённость обращала прожитые годы ни во что. Что я делал эти десять с лишним лет? Недоделывал домашнюю работу, пытался казаться Наполеоном в лягушатнике. Я не совершил ни одного значимого поступка, которым можно было похвастаться. Я даже не сумел нормально встречаться ни с одной девчонкой, которую можно было бы вспоминать как Самую Первую. Я лишь проводил время в компании каких-то ушибленных, обсуждая всякую чушь в безнадёжно засранном дворе, о котором забыл прогресс. Мой загон представлял собой редко натыканные тощие деревья и ковёр из разбитых бутылок и спидушных шприцов. А единственное чудо, которое напоминало мне о том, что в мире есть место волшебству: Сашка с шариками – исчезло без следа. Какое же оно был чудо, когда оно ни чем не закончилось?..

 

Наверное, мы и наша жизнь – это всего лишь шаурма, гниющие куски мяса с приправами. Что бы мы ни предпринимали и о чём бы не мечтали, конец наш ждёт один единственный и неожиданный – превращение в шаурму, которой будут питаться черви. Мы шаурма, живущая в неведении, что она всего лишь шаурма. Шаурма, живущая в своём иллюзионе.

 

С такими мыслями я собирал свои вещи.

…

Перед отъёздом я решил зайти на рынок и попробовать ту шаурму из Турции. В знак того, что я принимаю единственную настоящую цель жизни – насыщение своего тела и плюю на «моральные преграды», в частности на уважение к жилищу старого друга. Кавказец в белом халате ловкими движениями состриг мясо с огромного рулета на лаваш, добавил овощей и майонеза и вручил мне. Шаурма испускала аппетитный аромат. Я съел кусок и расплылся в улыбке от приятного вкуса. Настроение у меня поднялось. Я смаковал шаурму всю дорогу домой и обдумывал выводы, к которым я пришёл ранее…

 

Наше с пацанами чудо не исчезло просто так. У неё было своё завершение: Сашка, ловящий пузыри, останется в моей памяти, и мне будет греть душу в тяжёлый час то, что я видел чудо собственными глазами. И я понял, что заключение любой истории есть всегда, но оно может быть не таким, каким мы его ожидали увидеть. Так же и у зверя, превращённого в шаурму, есть своё завершение – питание человека. А мне повезло больше, чем зверям: у меня есть сознание и чувства, и я до сих пор живу, и жизнь моя не заканчивается с переездом в другой город. Значит, продолжение и заключение моей истории будет непременно, только не в том виде, который я себе представлял ранее. Я ещё успею сделать всё, что я планировал, и у меня будет, чем гордится. Да и женского населения у нас больше, чем мужского, так что…

 

Тогда мне открылся мир, полный загадок и жизни. С тех пор я с интересом наблюдаю новые повороты моей тропинки. Вспоминая наше чудо, я думаю о том, что есть и другая сторона мира, где нет шаурмы, а мы будем существовать всегда.

 

Последнее, что я помню о родном городе, - это его виды, проносившиеся в окнах электрички, в то время как во рту оставалось приятное послевкусие от шаурмы, почему то заставившее меня вспомнить про мыльные пузыри.

 

(2009-07-10)

[Donnie Darko]

Поклонникам одной популярной нынче саги посвящается...

 

***

 

- Папа, нам нужно поговорить!

Ишь, как смело! Я то думал, как же она начнет разговор. А она вот так, сказала, как отрезала.

- Что ж, поговорим, - констатировал я, подвинув ей наполненную кружку – Будешь?

- Спасибо, - ответила Эля и, отхлебнув, села за стол. – В общем, я с парнем познакомилась.

Ну, естественно. О чём ещё говорить с отцом в таком серьёзном тоне?

- Его Федя зовут. Он к нам в класс в этом году перешёл. Сначала такой грустный был, будто от всего мира отгородился, но как-то я с ним разговорилась…

Конечно, конечно… а теперь рассказывай, какой он чудесный.

- Ты должен о нём кое-что знать. Он уже доказал, что любит меня. Он за меня заступился, когда я с одним парнем повздорила…

Так уж и повздорила, ага… Небось, что посерьёзнее было. Но даже если так, дочка всегда за себя постоять могла.

- Ещё меня чуть машина не сбила, он меня чуть ли не из под колёс вытащил… Это я тебе раньше не говорила, чтобы не расстраивать…

- Ладно, - прервал её я. – Давай ближе к делу. Я ведь слышу, ты что-то недоговариваешь.

Эля сделала ещё глоток и задумалась.

- Ты прав. Он вампир.

Люблю свою дочь за то, что не юлит. Вот взяла, и прямо так сказала.

- Ты понимаешь, что это значит? – поинтересовался я.

- Ничего такого это не значит! У него нет клыков! И он может передвигаться очень-очень быстро!

Ой, доча, ну что же ты сразу занервничала?

- Я полагаю, тебе также известно, что происходит с ним на солнечном свету?

- Ничего такого! Да, он сверкает, и что?

Хватит. Не могу и не хочу больше этого слушать.

- Всё, остановись! Неужели ты думаешь, будто отец не заметит, что с его дочкой что-то происходит?

Эля удивлённо на меня посмотрела.

- Ты несколько недель ходишь сама не своя. Мне стоило перекинуться парой слов с твоими подружками, чтобы узнать, что ты встречаешься с этим своим Федей. И, более того, узнать, что этот твой Федя не такой, как все!

- Отец! Вот только не начинай! Он ничем не хуже нас! – дочь уже начала злиться.

- Хотел бы я в это верить. И ради этого сам с ним встретился.

- Что?

- Ничего особенного. Не далее, как сегодня, пригласил его сюда, и поговорил по душам.

- И? – в голосе Эли слышалось нетерпение.

- Как и предполагалось. Он хочет отравить тебя этой романтической лажей.

- Отец… - начала было дочь, но я перебил её.

- А теперь слушай, девочка! Ты не будешь с ним встречаться, понятно! Я, вурдалак в двадцать седьмом поколении, просто не могу позволить, чтобы моя дочь встречалась с одним из этих вампирских выродков! Мы охотники, понимаешь! И мы страшны! Наши клыки – это наша гордость! И мы не должны забывать, кто мы – именно поэтому мы сгораем на солнце! Сколько раз я говорил тебе это! Не позволю смешивать нашу кровь с ублюдком, свободно шляющимся на свету! Вам не быть вместе!

- Отец… - сжав кулаки, Эля встала из-за стола. – Ты не понимаешь. Я не дозволения твоего пришла просить. Я просто ставлю тебя перед фактом.

- Да нет, - спокойно ответил я, – боюсь, это ты не понимаешь. Вам не быть вместе. Чью, по-твоему, кровь, ты только что пила?..

[x-ile]

Да нет, - спокойно ответил я, – боюсь, это ты не понимаешь. Вам не быть вместе. Чью, по-твоему, кровь, ты только что пила?..

 

Отличная развязочка.

 

А сага наверное "Другой мир" называется.

[Kabal]

Грёбанный город. Грёбанные районы, кварталы, улицы, переулки и окольные пути. Здесь постоянный холод и всегда идут дожди; даже солнце в ясном небе кажется каким-то серым. Вода накрыла этот город капитально. Все системы коммуникаций залило и говном натурально заполнен весь город, а земля раскисает, превращается в болото. В первые дни ещё можно было ходить, но сейчас делаешь неосторожный шаг – по колено проваливаешься в грязь. Смрад стоит кругом дикий. Смесь мочи, говна, гари и тухлятины. На Центральной стало не больше, а меньше жизни, чем в период летних отпусков. Ни шелудивых влюбленных парочек, ни веселых пьяных тусовок, ни мам и пап, гулявших с детьми. Редкие встречные шагают беззвучно и медленно, как персонажи фильмов о похитителях тел. Все куда-то уехали, свалили. И она тоже – уезжает, чёрт, сваливает.

 

П*здец! Я себе просто представить не мог ничего подобного. Когда она мне говорила «меня здесь всё бесит, перееду, наверное, в столицу» я как обычно пропустил её слова мимо ушей. Кто же знал, что за пару дней она и правда заберет документы из института, купит билет в один конец и скинет мне эсэмэску: «приходи на вокзал, будем прощаться». А ведь забрала, купила и скинула. Она живая. По сравнению с ней все мертвые. Обожаю её; для меня она что-то вроде заи. У нее есть то, что не встретишь у нынешних собеседников – решимость и какая-то бесконечная почти космическая уверенность в собственных силах. Такая уверенность присуща, пожалуй, только олимпийским чемпионам и пилотам болидов Формулы 1. Мы же, слабые люди, ходим по грязным улицам и тихо ненавидим этот город, но нам вообще бессмысленно дёргаться. Если даже заходим уехать отсюда, то будем мучительно долго собираться, целыми неделями, но в последний момент все равно найдем сотни причин, чтобы остаться. Потому что неизвестность и новые проблемы пугают, но только не её.

 

- Ты что? Что с тобой? Эй, проснись. – Легко шлёпнула меня по лбу – Ты не выспался что ли?

 

Дождь так дремотно моросил, что я, стоя на перроне, невольно потерялся в пространстве и времени. Она все время говорила, что-то веселое, при этом слегка пританцовывала на месте от холода и сжимала рукав своего тонкого свитера, мои же комментарии были так же зябки, как изморось на улице, и так же бессмысленны, как прогул рабочего дня. Её пришли провожать друзья, родные, лучшие подруги. Оставалось 30 минут до отправки. Чёрт, в этот момент что-то мощное хреначило по мозгам, в голове крутилась только одна мысль: «Зая уезжает! Зая уезжает!». Чего могу сказать по этому поводу – как все знают, всё в этой жизни когда-нибудь кончается, как собственно и она сама. Вдруг могут кончиться деньги, неожиданно сигареты, ну или там, не знаю, настроение, как у меня сейчас. Вот так, например, могут просто взять и кончиться отношения, которые вроде как и трудно измерить и оценить. Я прекрасно помню нашу первую встречу, мы познакомились на одной из вечеринок: как последний зануда, сидел на диване, уткнувшись в телефон, она подошла, мило улыбнулась и сказала с таким забавным упреком, что здесь вообще-то надо веселиться. «Пошли, может, покурим?» - тогда ответил я. И после, стоя уже на балконе, болтая не о чем, влюбился в нее. Она — более осязаемая, настоящая и красивая, чем все остальные. Изысканная красота. Смуглая кожа, темные волосы, янтарные глаза, полные губы. Но влюбился по другой причине. Человек, свято убежденный, что смех — самый лучший из способов улучшения мира, а улыбка — ценнейшая из способностей человека, практически непобедим. Она была именно таким человеком; не влюбиться в нее было не возможно. 20 минут до отправки.

 

И сейчас перед глазами самое начало и самый конец. Середина куда-то пропадает. Хотя если сосредоточиться, то можно раскопать в памяти и ежедневные поездки по городу на общественном транспорте, и дискотеки допоздна, и совместные вечера, которые все как один рядом с ней были невыносимо прекрасны. Вспоминаешь, как у тебя, благодаря ей, появились часы, которые ты до этого никогда не носил, и цветок спатифиллум, которому ты так и не нашел достойное применение, но он стоит у тебя на подоконнике по случаю и тебе приятно, что он у тебя есть, любимое комнатное растение всех одиноких стрелков, словно как у Жана Рено в фильме «Леон». Вспоминаешь потом, как она сладко пахла пудрой в воскресное утро. Как вместе ходили в кино, где осторожно сжимал ее руку. Как писал ей эсэмэски – каждый день – о ее красоте – ты очень красивая! Ты самая красивая! Ты такая красивая! Почему ты такая красивая? И все это кажется было недавно, хотя что-то совсем давно и полустерлось. Всё это не было любовью (абсолютно точно, я уверен), но с другой стороны - просто знакомством это тоже не назвать. Один мой друг охарактеризовал такие отношения «интимной дружбой». Не знаю, что это значит, но для меня эти 3 или 4 месяца были счастьем. Абсолютным, концентрированным, мимолетным, словно не временем, а сгущенкой радости, состоящей из минут и летящих часов. И вот сейчас я приехал на вокзал, а там меня ждали только промерзшие бомжи и буфет с неотъемлемыми вареными яйцами и сосисками в тесте. Вот тут, как ни странно, в самом паршивом месте на свете мы разлетимся навсегда с ошалелостью столкнувшихся электронов, больше я ее не увижу. 10 минут до отправки.

 

«Ты мне позвони, как доедешь, хорошо?» - «Не переживай, милый, позвоню. Я тебе вообще буду каждый день звонить» - «Класс, буду ждать». Это – правда. Первые дни мы, разумеется, будем переписываться и созваниваться. Она будет рассказывать о своих успехах, я же – говорить, какая она молодец и как я дико по ней скучаю. Потом звонки станут реже: у нее – очередные проблемы, у меня – какие-то дела. Потом услышу ее голос через пару месяцев, только на свой день рождения, она не забудет меня поздравить; в итоге, рано или поздно мы друг друга потеряем. У нее появится хороший симпатичный мальчик, у меня – милая веселая девушка. Вот такой глупый итог. Дурацкая система, общество не людей, а клинических идиотов. Людям внушают с утра до вечера, что они пришли в этот мир, чтобы заработать больше денег, продвинуться по карьерной лестнице, купить максимум ненужных вещей, а потом нескончаемый ряд приспособлений к купленному, произвести свою долю ненужного, просидеть в автомобильных пробках, просмотреть полжизни телевизор или в жалком одиночестве прозябать перед компьютером, имитируя “общение” в социальных сетях, и потом незаметно для всех сдохнуть, но главное – не проявиться, не пикнуть. Хотя, по-моему, только из-за одной вещи мы могли появиться на свет – чтобы найти родственную душу. И я ее нашел, причем понял это еще в тот самый вечер, стоя на балконе. Странно, но это так: она затрачивала на сигарету столько же времени, сколько и я. С точностью до миллисекунды. Мы синхронно щелкали зажигалкой и синхронно тушили бычок. Интенсивность затяжек была нашей персональной характеристикой, будто отпечатки пальцев; и в другой компании, когда не с ней, я всегда заканчиваю курить быстрее, чем тот, кто рядом. 2 минуты до отправки.

 

Не буду плакать. Я плакал в детстве, когда меня били хулиганы, потому что было больно. Плакал в лагере, когда потерял новый плеер, потому что было обидно. Плакал, когда меня бросала девушка, потому что было жалко. Но только не сейчас. Потому что у меня будут, наверное, дети и когда-нибудь они прибегут, чтобы рассказать папе о своей первой школьной, дурно закончившейся страсти. И тогда я уже с убеленными сединами и небольшой лысиной на голове гордо им расскажу и о мелком дожде, и о неприкаянном получасе на вокзале, и об истории несложившейся любви, которую память и совесть отказывались терять. Скажу, что важное, что-то очень важное всегда остается между строк. Скажу: сколь бы путанными отношения не казались, они всегда просты, как дыхание. П*здец! Я себе просто представить не мог ничего подобного. Сейчас она, наверное, меня нежно поцелует в губы, сядет в вагон и уедет. Когда поезд исчезнет из виду, друзья и ее родные разъедутся по домам, а я, наверное, так же буду стоять на перроне — разбитый, опустошенный, одуревший от одиночества. Сяду в автобус, приеду домой, разогрею макароны, приму горячую ванну и постараюсь уснуть. А завтра постараюсь проснуться и посмотреть на себя в зеркало без отвращения. И, еще: когда зайду в квартиру, первым делом включу компьютер, запущу интернет и напишу вконтакте новый статус: «Зая уехала». Мне нравится, как это звучит.

 

... Зая уехала

НР

 

P.S. отрывки про систему и затяжки - не мои. Но, что называется, не мог не использовать.

[Jewel]

Kabal, ты вернулся?) Эффектно. Было действительно увлекательно читать: ничего лишнего, все по делу, интересный слог =)

[Thug Angel]

Многие умные книжки говорят о том, что мир нельзя менять. Человеку это не подвластно. Это говорят только потому что хотят ограничить круг людей, которые буду это делать. Кому, если не человеку, менять мир? Строить мир… Это - такая хитрость. Кто знает, тот знает. Остальным – и думать об этом не стоит. Действительно, зачем художник будет говорить полотну, что оно само себя может рисовать? Да ещё и другие полотна… Ведь это не так. Полотно ждёт руки художника. А тем, кто наслаждается готовым произведением, только результат работы важен. К тому же, не каждому дан дар художника. И не надо к этому стремиться. Наслаждайтесь творениями, но только не говорите, что нельзя менять мир тому, кто его меняет. Ведь это всё равно, что говорить художнику, что красок не существует, и он не может раскрасить полотно.

С миром так же – есть художники, которые его создают. Здесь тоже есть крупные и мелкие художники. Крупные – создают полотна для музеев, выставок, для всеобщего обозрения. Мелкие – делают картины для частных коллекций, заказные работы для интерьера. Относительно мира – точно так же. Крупные – руководят людьми, создают систему, правила, законы, управляют массовым сознанием. Им важно количество, сколько людей подвластны их воле… их кисти. Массовость. Мелкие, в основном, работают с отдельными людьми. Но от малого до великого не такая большая дорога…

Всё начинается с малого. Мы все – чьи-то полотна. Мы все – чьи-то поклонники, ценители. Мы все – аудитория, ценители творчества… но не все мы художники. И не все имеют даже небольшие предпосылки к этому. Глупо говорить, что можно создать себя самому, независимо. Мы все живём в социуме. И не можем существовать вне него, если хотим добиться успеха. Как бы не старались, зависим от чужого мнения. И вопрос лишь в том, насколько сильно. И от мнения какого круга людей зависим. Более того – мы все работа чьей-то кисти. И на некоторых из нас даже явно виден почерк художников.

Задумайтесь… кто вас создал… чьё вы полотно… единственная ли вы работа… эксклюзивная картина или копия… Ведь любой художник хочет творить… создавать… любой хочет славы… чтобы ему поклонялись… чтобы любили. Любовь… и власть. Да, именно они всему виной. Желание любви… жажда власти… Вот основа.

Как интересно наблюдать за тем, как вы наслаждаетесь творениями, не зная чьей руке они принадлежат. Особенно приятно наблюдать за лучшими и любимыми творениями. Как они вас покоряют. Но лучшие появляются только, если вкладывать в них,.. да… любовь… душу. Максимум усилий, чтобы гордиться своей работой. Сколько среди вас моих творений… сколькие из вас ещё ими станут… Интересно? А как мне интересно… Не верите? Думаете, брежу? Думаете, наверное, что за маньяк с манией величия? Циники? А кто вас такими сделал?...

[Kabal]

Kabal, ты вернулся?) Эффектно. Было действительно увлекательно читать: ничего лишнего, все по делу, интересный слог =)

 

Не-а, это не возвращение. Это просто текст, который нужно, как писал кто-то из классиков, "излить". Причем, когда раньше встречал похожие рассказы, всегда думал, что переживу любую ситуацию спокойно. А теперь хочу найти их все и сравнить со своим.

 

В феврале собираюсь писать книгу. Надеюсь, что у меня получится. Буду держать вас в курсе; покажу некоторые отрывки.

[Ниллган]

Этот рассказ (выдающийся для меня по объему) я написал почти год назад. Он мне не пригодился, можно сказать, потому я и выкладываю его теперь сюда. Те, единицы, кто его прочел, по-разному восприняли написанное, кто-то считает это лучшим моим произведением, я в этом не уверен. Кто-то говорил о том, что в нем есть недоработки. Не важно. Теперь многое из этого не кажется мне важным, слишком многое изменилось. Но я считаю, что тут есть очень хорошие и сильные отрывки и даже можно найти что-то в целом. Увидим.

 

З.Ы. Как всегда у меня, итог сильно отличается от задуманного. Первоначальная мысль и сюжет дополнены идеей совершенно иного рассказа и собственными переживаниями и снами.

 

От автора.

 

Этот рассказ я посвящаю персонажу одноименного фильма братьев Коэнов, Бартону Финку. Из этого же произведения заимствовано и подавляющее большинство имен. Как персонажей, так и имен актеров, сыгравших в нем, или вообще людей задействованных при создании фильма. Этот рассказ – дань уважения Бартону, Этану и Джоэлю. А также мой вариант того сценария, который должен был предоставить продюсеру Финк. Многое в рассказе, может показаться недочетами и ошибками автора, вашего непокорного слуги. Однако все намеренно и злонамеренно, от отсутствия указателей на место и время действия до того, какой именно вид спорта имелся в виду. Почему? Это останется нашей маленькой с Джоном Туртурро тайной. Я надеюсь, что все читатели, получат хоть какое-то удовольствие от прочтения. Впрочем, писался он больше для меня самого, ну и конечно для Бартона Финка. Адьос.

 

БАРТОН ФИНК

 

В этом рассказе речь пойдет о истории моей жизни. Странной, местами нелепой, трагичной и иногда смешной. По крайней мере, мне хочется думать, что так оно и есть. И еще, что кому-то, хоть кому-нибудь, этот рассказ будет интересен. Для этого я приложу все усилия и постараюсь опустить все мелкие подробности, не имеющие особой значимости. Хотя из-за этого вам придется в своем воображении дорисовывать картину происходящего. Постараюсь не отнимать у читателей драгоценное время.

 

Меня зовут Джон Глайгер. Я профессиональный борец.… Как уже было сказано, не буду вдаваться в детали, важно то, что рос я в бедной семье в одном из малопривлекательных районов нашего города. Впервые познакомился с этим видом спорта в начальной школе и не могу сказать, что борьба меня хоть чем-то привлекала. Другое дело, что это мне легко давалось, в отличие от учебы. И поначалу спорт был лишь причиной меньше просиживать штаны в пыльных классах. Позже, после первых побед на соревнованиях округа, борьба стала для меня значить гораздо больше. Нет, не могу сказать, что я ее полюбил. Откровенно говоря, и сейчас я думаю, что можно бы найти занятие, которое пришлось бы больше по душе. А тогда я осознал, что это мой шанс. Прекрасный способ вырваться из нищеты. Для меня. Никогда не воспринимал себя частью своей семьи. Все довольно обычно, банально и малоинтересно. Я и тогда думал лишь о себе, о своем будущем, как и позднее. Когда растешь в таких условиях, на улице, поневоле становишься расчетливым и хитрым. Не могу сказать, что иначе не выжить, нет. Всегда найдется в нашем мире место и для простачков, везунчиков и прочих неудачников, которые умудряются по каким-то причинам жить не хуже тех, кто изо всех сил надрывается, чтобы пробиться хоть на одно звено выше в пищевой цепи. Просто я был не из таких. По большому счету выбор был в двух направлениях, о том, чтобы лечь и умереть я даже и заикаться не буду, хоть как-то меня воспитали. Первый – окончить школу и работать за нищенское жалование в надежде когда-нибудь скопить денег на что-нибудь. На то, о чем в тот момент я буду мечтать. Согласитесь осознанно вряд ли кто выберет такую дорогу, однако, таких, на самом деле больше половины населения нашей страны, да и похоже всего мира. Когда они это понимают, становится уже слишком поздно – не выбраться. Те, кто попытаются, обречены на провал. По простой причине – слишком поздно, как я уже говорил. О будущем надо думать тогда, когда у тебя еще впереди есть время. Впрочем, не столько о нем нужно думать, сколько заниматься. Опять же допустим погрешность в пару сотых процента в виде счастливчиков, вытянувших из пачки счастливый билет. Таких один на миллион. Думать, что ты можешь стать этим самым человеком – непростительная глупость, я так думаю. А второй путь – рискнуть сейчас, когда еще даже в случае провала впереди будет и время и силы. Да и не придется позже жалеть об упущенных возможностях. Мне не кажется, что тогда, в прошлом ход моих мыслей выстраивался в подобную цепочку, это сейчас легко так все расставить.… Но одно известно наверняка, я рискнул. Я поставил все на борьбу. Угадал ли я? Это скажете вы, когда дочитаете последние строчки моего рассказа. Во всяком случае, я надеюсь, что я его закончу, и что интерес читателя к финишу не угаснет. Я бросил школу, бросил дом и своих родных, уехал в другой город по приглашению в спортивный интернат. Я до сих пор не знаю, что тогда подумали мои родители и друзья, я не знаю, что сталось с ними потом, и у меня нет никакого желания узнавать это, даже сейчас. Следующие несколько лет моей жизни можно описать в паре строк, даже слов. Тренировки до изнеможения, выступления, поражения, но что важнее, чаще – победы. Для многих простых людей кажется, что путь профессионального спортсмена один из самых простых в нашем мире. Особенно когда сами они никогда даже и близко к нему не подходили. Но наверняка все, читая в какой-нибудь «Таймс», «Пост» или «Герольд» о зарплатах и призовых футболистов, бейсболистов возмущались, сравнивая их со своим жалованием. Мол, вот люди выходят раз в неделю на часик на поле и получают мой годовой заработок, за один матч. Им кажется, что успех ко всем приходит сразу. Наверное, так и кажется, если смотреть от момента пика популярности спортсмена. Но до него добирается не каждый даже тысячный вступивший на этот путь. Да, и мне сейчас все эти месяцы прошлого вспоминаются как один очень длинный день, но каждый час в них был мною прожит полностью. Никто не включил машину времени и не перемотал все эти нудные упражнения, пробежки и тренировки. Да, вспоминаются не они, а выступления – результат, краткие моменты в которые ты и понимаешь, что все предыдущие часы не прошли напрасно. Во всяком случае, так было для меня. Но и никак из жизни не выбросить все эти недели тяжелого труда, иначе не скажешь, все те мысли, тяготившую душу. О том стоит ли оно того. Все те решения, которые приходилось принимать очень быстро и так, чтобы уверенность, что ты сделал правильный выбор, не проходила. Поверьте на слово, если хотите, можете проверить, путь любого спортсмена ничуть не легче дороги представителя другой профессии. Во всяком случае, до громкого успеха. Потом, если есть мозги, можно пожинать плоды этой победы до окончания жизни. Или снова поставить все на кон, определить цель и идти к ней вопреки всему. Не хотите верить и проверять, тогда просто подумайте, почему каждый недотепа не стал известной фигурой в спорте. Почему вы ею не стали. Но не утомляйте меня вашими мыслями, я знаю все веские и важные для вас причины помешавшие этому. Для меня ни одна из них не стоит и цента. Я живой пример того, что при наличии желания и цели, реально всё.

 

Всегда были борцы сильнее меня, всегда были борцы более усидчивые или талантливые, но кроме этого, ну, еще и удачи, есть еще один важнейший фактор. Если ты силен и знаешь, все свои достоинства как спортсмена, если ты уверен в своих силах и в своей победе, считай, что ты проиграл. Потому что ты теряешь одно ключевое качество – желание победы. Тот голод, который может добавить в решающий момент, на одну секунду, тебе сил. Этот голод питает страх. Страх того, что в случае поражения ты будешь отброшен назад, сквозь недели и даже годы потраченных сил. Вдруг, после поражения подойдет твой менеджер и скажет, чтобы ты катился туда, откуда вылез. Для некоторых спортсменов такой страх неведом и они становились моей легкой добычей. Они были уверены в завтрашнем дне, даже десяток поражений не сильно отразится на их образе жизни. Но для меня все было не так. Один неверный шаг грозил мне падением в пропасть. Всегда сложнейшие поединки были с такими же бедными ребятами, иногда даже неважно обученными борцами. Да, я никогда не был лучшим, но это не мешало мне побеждать в решающих схватках. Я мог себе позволить не в полную силу выступить на местных соревнованиях, это был умный ход плюс ко всему. Меня сбрасывали со счетов, недооценивали, что только играло мне на руку. Но когда на кону стоял важный приз, то противнику не стоило даже надеяться на победу. Я выходил на ковер, как в последний раз. Я знал, что это и вправду может стать последним моим выступлением. Я делал чуть больше того, на что был способен и выигрывал поединок. Опять же читатели «Герольд», «Пост» и «Таймс» не думайте, что, одержав и сотню побед подряд, борец получает славу и деньги. Тут нужно учитывать множество факторов, в том числе и то, что в то время борьба не была таким популярным шоу, и в этой сфере не крутились большие деньги. На жизнь хватало, я не жаловался, а свои титулы и медали я никогда не считал. И не считал их чем-то важным. Многое изменилось, когда телевидение сало охватывать больше спортивных событий. Началось с мировых первенств – международных соревнований, где на кон ставился еще и престиж государства. Потом кто-то решил, что на трансляциях можно неплохо заработать, и оказался прав. Не забываем о дополнительном доходе от тотализатора, теперь, желающих поставить на этот вид спорта стало больше, росла популярность в массах, а букмекеры ребята с головой, не знаю, как именно там все это связано, но дела у самых лучших пошли в гору, а еще больше у их пронырливых менеджеров. Впрочем, тут мало было побеждать, нужно было стать любимцем публики, с чем у меня не возникло никаких проблем. Видя горящие глаза и твердое желание победить, зритель не мог не встать на мою сторону. Собственно тут и я подхожу к самому интересному. На нашем побережье было два самых популярных бойца. Я – Джон Глайгер и Гудман Минт.

 

Минта сложно было бы назвать настоящим спортсменом. Рос он, как и я в бедных кварталах, вот только он пришел не в секцию борьбы, а начал зарабатывать, благодаря своей физической мощи. Нет, он не работал грузчиком в три смены, он отбирал деньги у тех, кто бы слабее него или у группы людей, в которой каждый по отдельности был слабее него, а таких было немало. Уверен, история его жизни и именно того момента как он пришел в мой вид спорта, интересна, вот только я ее не знаю. Факт в том, что, не имея за плечами множества тяжелых лет тренировок и выступлений на различных площадках, он все же оказался в этом же бизнесе. Он брал своё грубой силой, был огромного роста, под два метра, обладал фигурой тяжелоатлета, тут я подразумеваю немало лишних килограммов, и удивительной выносливостью. Ну и на радость публики глаза его тоже горели. Но в них мне виделось не желание победы, а простая жестокость, садистские наклонности, стремление причинить боль. Забавная ирония судьбы – два совершенно разных человека, я на этом настаиваю, двумя очень разными путями взобрались на небольшую воображаемую площадку, рассчитанную только на одного. Кто-то один из нас должен был вскоре получить все. Что станет со вторым сложно предугадать. Теперь уже это вышло за рамки спорта. Это будет не просто поражение, пусть и в важнейшем матче, это будет падение с огромной высоты. Наверное, подняться со временем оттуда можно, возможно вернуть любовь зрителя и заработать еще много денег, но хватит ли сил после такого напряжения вновь взбираться по пройденным участкам? Шумиху перед боем поднимут такую, что проигравший долго не посмеет высунуть носа из своей норы.

 

Это одна сторона той истории, которую вам предстоит узнать и придется прочесть, но чтобы дать более полную картину произошедшего, мне придется рассказать и о второй, не менее важной стороне…

 

Ее звали Одри. Одри Лирик. Я знаю, странная фамилия, даже для нас. Но мне нравилась и сейчас нравится то, как она звучит. Красивое имя, навевающее мысли о чем-то прекрасном и утонченном. Хотя в первые дни наши знакомства казалось, что такое имя ей не подходит. Что неудивительно, ведь при первой нашей встрече она была еще подростком. Я был старше, и сначала у меня даже не возникало мысли, что мы будем вместе. Маленькая, хрупкая девушка, которую легко было принять за парня, если она одевалась в мужскую одежду. Да и характером она скорее напоминала мальчишку, что было следствием воспитания. Точнее полнейшего его отсутствия. Я, конечно, не собираюсь упрекать своих родителей, за то, чего они не делали для меня. Но другой человек на моем месте мог бы и думаю, имел бы на это право, если оно для такого дела нужно. Но ей в этом отношении уж точно повезло еще меньше. Она даже не знала и никогда не видела своих родителей. Во всяком случае, она всегда так говорила. Если ее об этом спрашивали, конечно. Вообще она не была большой любительницей болтать. Тем более о своем прошлом. Как и должно быть в истории подобной моей, все произошло по воле случая, хотя если верить людям, считающих себя умнее меня, ничего случайного на свете не происходит. Зная итог, финал своей истории мне сложно с этим спорить, да, похоже на то, что наши пути должны были пересечься в любом случае. Но кто мог тогда предположить, что тот джентльменский поступок, стоивший мне нескольких синяков и ссадин (и опасений тренера по поводу моего участия в соревнованиях) мог быть запланирован кем-то свыше и, тем более, что он может привести к таким последствиям?! Обычная история для тех кварталов, где она провела свое детство, точнее будет сказать, всю свою прежнюю жизнь. Она не воспитывалась в детском приюте или в богадельне, ее воспитателями стали улицы. Сложно сказать, у нее я не спрашивал об этом никогда, как все так вышло, как и за счет чего, она продержалась одна на грязных улицах. Но факт остается фактом. Это конечно если во всем ей верить, а у меня нет ни одной веской причины, чтобы этого не сделать. Итак, опять же банальная история улиц. Двое бродяг, молодая девушка и герой. Хотя сложно ассоциировать тот поступок со словом «геройский», скорее я просто дал нам обоим несколько мгновений, для того чтобы успеть унести ноги из той подворотни, куда нас завела судьба. Спустя несколько минут у меня не было особых причин думать, что из всего этого маленького приключения что-то может выйти. Я собирался дальше идти своей дорогой. И я не задумывался о том, что станет дальше с девчонкой.

 

 

Это начало. Если кто-то прочтет и захочет продолжения, оно последует.

[LYzzER]

Давай продолжение, Ренат.) Только не жмоться и разбивай текст на абзацы почаще - читать трудно. А так, мысли дельные, хотя порой и сложно согласиться, что одно поражение отбросит на туеву хучу миль назад. Разве что психологически сломает. Но, с другой стороны, если тебя не побеждают, значит ты еще не сталкивался с сильным противником.

 

З.Ы. О фильме Коэнов ничего не слышал. Читать это не мешало)

[Ниллган]

Давай продолжение, Ренат.) Только не жмоться и разбивай текст на абзацы почаще - читать трудно. А так, мысли дельные, хотя порой и сложно согласиться, что одно поражение отбросит на туеву хучу миль назад. Разве что психологически сломает. Но, с другой стороны, если тебя не побеждают, значит ты еще не сталкивался с сильным противником.

 

З.Ы. О фильме Коэнов ничего не слышал. Читать это не мешало)

 

Ну текст я править уже не буду, как есть выложу, на бумаге читается хорошо

А героя моего побеждали вообще-то И это он считает, что поражение может его отбросить, у него своя философия, я его не понимаю:lol:

 

С фильмом Коэнов рассказ (помимо имен) в лучшем случае имеет общее настроение. Не больше.