Книги

[bugardo]

Доказательства чего? То что записывать Алису в детскую литературу это мейстрим легко доказать, я могу привести кучу примеров начиная от учебников и кончая отдельными статьями и монографиями, но ты это и сам знаешь.

Ты же сказал, что знаешь где я вычитал, что Алиса это детская литература. Напиши где, мне интересно.

[GeorgePhoenix]

Ты же сказал, что знаешь где я вычитал, что Алиса это детская литература. Напиши где, мне интересно.

Это много где написано, а конкретно статью и автора я назвать понятное дело не могу (да и ты вряд ли точно помнишь), поскольку экстрасенсом не являюсь. Да хоть даже я и каким-то образом правильно угадаю, ты запросто можешь взять и сказать, что не в этой, а в другой, это никак не верифицируется.

[bugardo]

Это много где написано, а конкретно статью и автора я назвать понятное дело не могу (да и ты вряд ли точно помнишь), поскольку экстрасенсом не являюсь. Да хоть даже я и каким-то образом правильно угадаю, ты запросто можешь взять и сказать, что не в этой, а в другой, это никак не верифицируется.

Да я бы не стал врать И потом, я же говорил, что взял это из книги.

 

Вступление автора:

Alice! a childish story take,

And with a gentle hand

Lay it where Childhood's dreams are twined

In Memory's mystic band,

Like pilgrim's wither'd wreath of flowers

Pluck'd in a far-off land.

 

сорри за оффтоп

[GeorgePhoenix]

Да я бы не стал врать И потом, я же говорил, что взял это из книги.

 

Вступление автора:

Alice! a childish story take,

And with a gentle hand

Lay it where Childhood's dreams are twined

In Memory's mystic band,

Like pilgrim's wither'd wreath of flowers

Pluck'd in a far-off land.

 

сорри за оффтоп

Ну и что? Если не вырывать из контекста, то там вообще речь идет о их совместной лодочной прогулке, когда он им байки травил, в моем переводе childish story вообще перевели как сказка древних дней. Но только вот слово childish имеет другое значение, это именно значит детская (произошедшая в детстве), несерьезная, ребяческая, а не написанная для детей. Рассказ для детей это было бы сhildren's story.

[bugardo]

Ну и что? Если не вырывать из контекста, то там вообще речь идет о их совместной лодочной прогулке, когда он им байки травил, в моем переводе childish story вообще перевели как сказка.

Я не вырывал из контекста, это последние строки перед первой главой, т.е посыл очевиден. А ты хотел чтобы автор прямым текстом написал "ребята, это сказка для детей, оставайтесь детьми"?)

 

В твоем переводе все по твоему) Это сказка детских дней

[Ghenika]

В кино хотя бы есть более-менее четкая система возрастных рейтингов, хотя само понятие "детское кино" это чисто советская концепция, на западе принято говорить "кино для всей семьи".

Правильное определение.

Только вот детям зачастую нравятся произведения для взрослых, вот мое поколение выросло на фильмах вроде Терминатора и Рэмбо, чего уж там греха таить, порнуху смотрели, когда появлялась такая возможность, только это не значит, что эти все произведения предназначались для подростково-детской аудитории.

:lol: я и сама Терминатора из под одеяла смотрела.

[Orientir]

Empire V Пелевина невыносима даже в беспроигрышной связке с Чонишвилли. Бессобытийная душниловка с интересной вроде идеей, но абсолютно никакая. Опять его любимая мутота про то что все сущее ширма, люди стадо, а ценности картон. Большую часть текста он тупо на разные лады талдычит одно и тоже, упиваясь своей графоманией и смакует дурацкие лингвистические находки.

[Scud-IIEPBblu]

Empire V Пелевина невыносима даже в беспроигрышной связке с Чонишвилли. Бессобытийная душниловка с интересной вроде идеей, но абсолютно никакая. Опять его любимая мутота про то что вс235; сущее ширма, люди стадо, а ценности картон. Большую часть текста он тупо на разные лады талдычит одно и тоже, упиваясь своей графоманией и смакует дурацкие лингвистические находки.

 

Хм…

Добавить в конце ещё фразу: …и всё же я его прочёл!!! — и получится отличное кредо книжного мазохиста

[euro-banan]

эмпаер не худшая у пелевина тащемто, но его одинаковые схемы реально достали, правда за n-лет я все же успеваю по ним заскучать

[Scud-IIEPBblu]

эмпаер не худшая у пелевина тащемто, но его одинаковые схемы реально достали, правда за n-лет я все же успеваю по ним заскучать

 

А я практикую ещё изощрённей изврат: перечитываю любимые произведения, давным-давно выученные наизусть, до последней опечатки.

Якобы — в надежде найти расхождения с текстом, порождённые моим склерозом. Это я так нарочно сам себя обманываю — в действительности не находил ещё ни разу, но такая "предварительная установка" делает ещё более ярким удовольствие от чтения красиво написанного текста.

[Orientir]

Хм…

Добавить в конце ещё фразу: …и всё же я его прочёл!!! — и получится отличное кредо книжного мазохиста

Ещё нет, но закончу - чуток осталось.

 

эмпаер не худшая у пелевина тащемто, но его одинаковые схемы реально достали, правда за n-лет я все же успеваю по ним заскучать

Да, тоже регулярно к нему возвращаюсь поэтому. Что по твоему точно хорошее?

[euro-banan]

Да, тоже регулярно к нему возвращаюсь поэтому. Что по твоему точно хорошее?

 

чапаев и поколение, но они просто ранние, тогда схемы были в новинку

 

хотя последняя его, непобедимое солнце, тоже клевая, но тут надо учитывать, что я давно не возвращался к пелевину, сразу после эмпаера может показаться и чересчур

[WhiteOleander]

Пелевина я читала до начала 2000-х, а после книжки Егора Радова, которая просто вштырила))) я "завязала" с такой прозой, мне показалось, что это вершина, и лучше уже ничего ни у кого не будет)

[ajax]

день бульдозериста лучшая

[Betty Boo]

Какое совпадение, не иначе как синхронистичность, аккурат сегодня начала читать Чапаева. Ну да, у меня две книги первого издания, в 98(99?) подаренные подругой, ни разу не читала их. Уже пожелтели от времени. Жизнь насекомых читать не буду, там, говорят, и правда, фигурируют насекомые, пусть и в переносном немного смысле. фу, бе.

Поколение тоже она дарила, ту книгу кто-то увёл лет через 10. Купила новую).

Чапаева решила открыть после фильма Мизинец Будды. И после всех уже читанных поздних Чапаев, конечно (в литературном смысле) выше прочих.

В последнем, Солнце, Олегыч даже не заморачивается по сюжету. Главное - толкать свою философию. На этот раз примерно так)):

 

[ATTACH]619998[/ATTACH] [ATTACH]620001[/ATTACH]

[ATTACH]620003[/ATTACH] [ATTACH]620000[/ATTACH] [ATTACH]620002[/ATTACH]

 

А в Чапаеве и сюжет залихватский. Я, правда, 30 страниц всего, но и лулзов уже хватило, особенно про писателей

И философии тоже, той же, много, как обычно. Обожаю.

его любимая мутота про то что все сущее ширма, люди стадо, а ценности картон. Большую часть текста он тупо на разные лады талдычит одно и тоже, упиваясь своей графоманией и смакует дурацкие лингвистические находки.

Ну, положим, находки хорошие, в любом его произведении. А мутота любимая не только его, но и много кого ещё)) Самое главное (для меня)), что это и любимая мутота Линча тоже.

В последней книге прям вообще линч-линч, там даже в тексте его имя есть (прямо рядом с медитациями)) . И ценности вовсе не картон), а какие надо ценности!

хотя последняя его, непобедимое солнце, тоже клевая, но тут надо учитывать, что я давно не возвращался к пелевину, сразу после эмпаера может показаться и чересчур

что именно чересчур?)

 

По мне - чересчур красивые картинки, которыми проиллюстрирована философия. Очень, ужасно всё понравилось в Солнце. Сон во сне внутри другого сна; всё сон, при этом ты сам Творец своего сна, и, значит, Всего; реальность и сон; и снова - Пустота, воронки, лестницы в никуда, короче, шикарно словами изобразил это:

 

[ajax]

фигурируют насекомые, пусть и в переносном немного смысле.

зато какие там стихи. впрочем мне и в ампире стишок понравился

[WhiteOleander]

Сон во сне внутри другого сна; всё сон, при этом ты сам Творец своего сна, и, значит, Всего; реальность и сон; и снова - Пустота, воронки, лестницы в никуда

Я/Или Ад Радова прям рекомендую как лекарство

[Betty Boo]

Я/Или Ад Радова прям рекомендую как лекарство

попробую, спасибо))!

[Пухтырь-богатырь]

Читаю, точнее сказать, перечитываю романы Фэнни Флэгг. Рекомендую всем, кто хочет зарядиться позитивом - очень добрая писательница, с теплотой, любовью и юмором повествующая о жизни простых добрых людей в маленьком городке, о том, как оптимизм помогает им пережить любые невзгоды (плохие люди, разумеется, там тоже есть, но в меньшинстве). Любимые романы - "Жареные зеленые помидоры в кафе Полустанок" (кстати, по нему был снят прекрасный фильм, очень близкий к книге. Кажется, это единственная экранизация романов Флэгг), "Стоя под радугой", "Добро пожаловать в мир, Малышка!", "Рождество и красный кардинал" и "О чем весь город говорит". Особенно меня поразило ее отношение к войне во Вьетнаме. В романах, тем более американских, тем более написанных современниками этой войны (Флэгг 44-го года рождения), отношение к ней обычно резко отрицательное, а уклонисты показаны с сочувствием. У Флэгг же ровно наоборот. Цитата из "Стоя под радугой":

У всех на уме был Вьетнам, а для любого политика это опасная тема, западня. Венделл предупредил Хэмма, что нужно держать рот на замке, но на коктельной вечеринке для жен к нему подсела красотка и, отпустив комплимент его галстуку, спросила:

– Что вы думаете обо всех этих антивоенных митингах?

Хэмм ответил, не задумываясь:

– Кучка идиотов. Лучше бы протестовали против того, что правительство сидит на заднице и ничего не делает, а эти мелкие ублюдки убивают наших лучших парней. Надо уже на что-то решиться, в конце концов.

– Что вы имеете в виду?

– Чем заигрывать с вьетконговцами, надо от них избавиться раз и навсегда. У вас посреди гостиной стоит слон, а все ходят вокруг него на цыпочках.

Женщина сделала вид, что не понимает:

– Не уверена, что поймала вашу мысль. Какой слон?

– Бомба, дорогая, бомба. У нас она есть, у них нет. На кой мы ее создавали, если не используем? Трумэн был прав. – Он указал на окно – перед отелем толпилась группа протестующих: – Пусть эти мягкосердечные слюнтяи заткнутся и дадут нам прекратить эту чертовщину, пока не стало хуже. Тогда мы сможем вернуть наших мальчиков домой, а ренегатов выдворить из страны к чертям собачьим.

Еще оттуда же:

– Ну ты прославился, брат. Мне только что звонили из Университета Беркли в Калифорнии, хотят, чтобы ты у них выступил.

Хэмм вскинул голову:

– Правда? Когда?

Родни отмахнулся:

– Не беспокойся, я сказал, ты занят.

– Почему?

– Почему? Не пущу я тебя туда, это же рассадник психов.

Венделл согласился:

– Нет, туда тебе точно не надо. Слишком опасно. Черт, нет ничего опаснее пацифистов. Они тебя на части порвут.

Хэмм сказал:

– Погодите, давайте помозгуем. Это крупный, знаменитый университет. А значит, выступление получит большое освещение в прессе, так? Может, мне как раз таки на пользу побеседовать с ними. Словно бы я хочу послушать противоположное мнение… и если они хотят немного прислушаться к моему, может, я им даже что-нибудь докажу.

– Нет, не докажешь, – сказал Венделл. – Единственное, чего они хотят, – это растерзать тебя на сцене, на глазах у всех. Они и слушать тебя не станут.

Хэмм понимал, что так и есть, однако был польщен, что его позвали. Он всегда мечтал пообщаться с университетом или колледжем. Все, включая Виту, твердили, что это плохая идея. И все же он не смог отклонить вызов.

Они прилетели в Сан-Франциско накануне встречи. Родни, Венделл и Сеймор всю дорогу ворчали. Заселились в отель, Хэмм почти не спал в эту ночь. Долго работал над речью, особенно старался избавиться от акцента и грамматических ошибок. Хотел быть на высоте в таком знаменитом университете. Впервые за много лет он нервничал по поводу выступления. Четыре раза спросил у Родни, хорошо ли сидит костюм, дважды поменял галстук. Их забрали в девять и перевезли через мост к кампусу. Как и ожидалось, его встретила толпа студентов. Когда они проезжали мимо, народ стал кричать и долбить по машине. Хэмма это не смутило. Теперь он был спокоен и собран. Зато остальные распереживались. Сеймор, его телохранитель, настоял, чтобы Хэмм надел утром бронежилет, и был рад этому, глядя на протестующих.

– Черт, – сказал он, – японцы, с которыми мы дрались, были не такими злобными, как эти ребятишки. – И пощупал дубинку за пазухой: – Повезет, если выберемся отсюда живыми.

Перед ними плыли транспаранты: ВЬЕТНАМ – ВОЙНА РАСИСТОВ; ХЭММ ХИРОСИМА; ВОЗВРАЩАЙСЯ В ДЖУНГЛИ, ПОДСТРЕКАТЕЛЬ; БЕЛОЕ ОТРОДЬЕ, ПОШЕЛ ПРОЧЬ; ОСЛИЩЕ ХЭММ; ПРИЗНАЙ ОШИБКУ, ТУПАЯ ДЕРЕВЕНЩИНА. Но Хэмм улыбался и махал рукой толпе, словно все рады его видеть, что еще больше распаляло собравшихся. Когда они наконец попали в здание с черного хода, ректор университета, сухой бесцветный человек с перхотью в волосах, холодно поздоровался и, опасаясь фотографов, оставил протянутую для приветствия руку Хэмма без внимания. На сцене представление гостя слушателям ограничилось пятью словами:

– Дамы и господа, Хэмм Спаркс.

Дела пошли неважнецки с самого начала. Одно упоминание его имени вызвало в толпе гул неодобрения. Ректор сошел со сцены и сел в первом ряду среди профессоров, а Хэмм поднялся на трибуну.

– Спасибо за любезную встречу, господин ректор, – сказал он с улыбкой. – Я польщен приглашением вашего университета. Хочу, чтобы вы знали: никто не уважает и не поддерживает образование больше меня. Также я привез наилучшие пожелания от людей нашего великого штата Миссури.

Внезапно под выкрики и свист на сцену полетели помидоры, один взорвался прямо у ног Хэмма.

Хэмм глянул на первый ряд, ожидая, что ректор встанет и призовет слушателей к порядку, но тот безмолвствовал, как и прочие профессора, что сидели перед сценой; многие даже ухмылялись. В этот момент Хэмм осознал, что стоит перед ними один. Один, не в силах двинуться. Зал продолжал улюлюкать. Внутрь проникли протестующие, которых он видел на улице, и, размахивая плакатами, двинулись к сцене. Это явно была спланированная акция.

Никто с самого начала не собирался его слушать. Хэмм почувствовал себя полным идиотом. Вита и ребята были правы. Родни из-за кулис махал руками: слезай, слезай! Хэмм мог уйти, но не ушел. Вместо этого он разозлился и попер напролом. Хотя его явно не слушали, он закричал, пытаясь перекрыть шум:

– Вы можете оскорблять меня, ради бога, но вы не смеете оскорблять бывшего губернатора Миссури, и будь я проклят, если вам удастся меня заткнуть. Вы позвали меня произнести речь – и вы ее получите. Я ваши писульки на картонках прочел, и можете называть меня тупоголовой тыквой и деревенщиной, как хотите. Но у нас по крайней мере хватает вежливости не приглашать человека ради того, чтобы извалять его в грязи. Так что я горд быть деревенщиной. Но я не фанатик. Когда я говорю, что я за всех граждан этой страны, я имею в виду всех, даже вас, хиппи. Мне вас жаль, потому что вы просто ничего не знаете. – Он посмотрел на первый ряд. – Я за всех вас, кроме этих прилизанных, трусливых профессоров, ваших преподавателей, которые промыли вам мозги и настроили против собственной страны. Доверху вам башку забили подрывными, антиправительственными идеями… Науськивают вас сжигать призывные повестки и позволяют наматывать американский флаг на задницы. – Он ткнул пальцем в преподавателей: – Неудивительно, что подстрекаете вы детей. Попробовали бы вы пичкать этой пропагандой взрослых – они бы из вас дурь-то выбили. У меня для вас есть предложение. Если вам тут не нравится, могу позвать ребят-ветеранов и парней из Американского легиона, у них как раз руки чешутся помочь вам переехать в Россию. Эти русские и секунды не станут терпеть ваше нытье и скулеж. Я верю в свободу и личные права, но никто не имеет права жить здесь и при этом поносить нас.

Потом он обратил взгляд на демонстрантов, что маршировали на месте, скандируя: "Нет, нет, мы не уйдем" и "Эге-гей, сколько ты убил парней?"

– Вы тут коммуняк любите, но, плюнув на одного солдата или одного полицейского, вы плюете на всю нацию. Да вы просто горстка трусливых маменькиных сынков, раз позволяете другим за вас воевать. А матери и отцы бедных чернокожих пацанов, за которых вы так беспокоитесь, не могут набрать денег, чтобы отмазать их от призыва. И когда те самые коммунисты окажутся здесь, ваши неженки-профессора начнут искать, кто бы их защитил, ан нет – тут никого не будет, вы все слиняете в Канаду.

Так что можете орать ваши лозунги, мотать транспарантами и устраивать сидячие забастовки, но когда-нибудь вы повзрослеете – и устыдитесь. А если вы, тупоголовые битники, действительно хотите помочь своей стране, то постригитесь, отмойтесь да сходите в Госпиталь ветеранов – ветеранов, которые воевали за то, чтобы вы сейчас имели возможность размахивать транспарантами.

Он перевел дыхание. Шум не утихал.

– Когда я сюда приехал, ваш ректор дал понять, что меня здесь не наградят памятным значком. Что ж, наша антипатия взаимна. Мои помощники провели небольшое исследование и обнаружили, что за последние несколько лет вы приглашали Фиделя Кастро, Никиту Хрущева и члена "Черных пантер", и вы с восторгом одарили значками всех трех общепризнанных врагов, которые уничтожили бы вашу страну, будь у них хоть полшанса. Так что если вы таким даете памятные значки, то я бы предпочел его не иметь.

Он сошел со сцены под улюлюканье и топот ног и поспешил наружу, к вымазанной оранжевой краской машине, которой прокололи все четыре колеса. Когда они на ободах кое-как выехали за территорию университета, Родни повернулся, показал демонстрантам средний палец и расхохотался.

– Что смешного-то, черт подери? – спросил Венделл.

Родни ответил:

– Эти свиньи настолько оторваны от реальности, что даже не в курсе: машина-то ихняя.

Хэмм не смеялся. Его речь никто не слышал. Весь зал вопил, молотил ногами по полу и свистел. Но позже Хэмм сказал себе: ничего, он же слышал свою речь. И это его утешило.

По возвращении домой даже он признал, что обаяние Хэмма Спаркса не сработало. Они думали, что на том все и закончится, огласки не будет. Но один студент-репортер, предвидевший, что спикера будут заглушать криками, положил на трибуну маленький диктофон, которого Хэмм не заметил. Вся речь осталась на пленке. Потом студент распечатал запись – всю до последнего пылкого слова – и опубликовал в университетской газете.

Репортер, хиппи, увешанный бисерными фенечками, предполагал, что публикация еще больше навредит Хэмму. Однако в Акроне, штат Огайо, отец репортера, ветеран Второй мировой, как и сам Хэмм, нашел газету, в которую сын завернул присланное матери для стирки грязное белье. Прочитав, он сказал себе под нос:

– Все так, дружище.

А затем наделал копий газетного листа и разослал всем своим приятелям, а те разослали своим. Вместо того чтобы навредить Хэмму Спарксу, студент-репортер добился ровно противоположного: отец перестал оплачивать его обучение в колледже, что автоматически сделало его пригодным для службы. И пришлось Бисерным Бусам автостопом эмигрировать в Канаду.

Копии речи Хэмма медленно, но верно распространялись по стране и вскоре лежали в каждом Госпитале ветеранов и в холлах отделений Американского легиона. Полицейские участки, пожарные управления и профсоюзы по всей стране развешивали ее на своих стендах, и на адрес Хэмма хлынул поток писем с поддержкой. Через месяц в одной из центральных газет на первой полосе красовался заголовок: ХЭММ ПРОТИВ ИНТЕЛЕКТУАЛОВ. 10:0.

Пошли публикации на эту тему. Скоро позвонили из Национальной стрелковой ассоциации и спросили, можно ли назвать ружье в его честь. А когда продажа наклейки на бампер "ЛЮБИ ЕЕ ИЛИ ВАЛИ ПРОЧЬ" за неделю почти удвоилась, печатная компания послала ему благодарственную записку и денежное пожертвование.

И это ведь не отрицательный герой, не антагонист, а персонаж, описанный Флэгг с явной симпатией. Самое же главное, он ветеран Второй Мировой, и это несколько раз подчеркивается в романе - что он имеет моральное право так отзываться об уклонистах, потому что сам, когда нужно было, не уклонялся. И звучит все то, что он говорит, очень веско. Я был просто потрясен такой авторской позицией. А потом еще в романе "О чем весь город говорит" наткнулся на интересный абзац. Там половина сюжета происходит на местном кладбище, где мертвецы обшаются между собой. И вот, один из героев, Кутер, умирает от рака, как раз во время войны во Вьетнаме, и встречается на кладбище с Джином - своим другом детства, погибшим на фронте во Вторую Мировую:

Кутер старался удержать разговор на легких и приятных темах, хотя в мире случалось разное. Он не стал говорить, что сейчас парни сжигают призывные повестки, отказываясь служить в армии. Как об этом скажешь тому, кто отдал жизнь за родину?

То есть, опять четко прослеживается крайне необычная мысль "какие гады эти уклонисты".

Изменено 18.04.2021 03:33 пользователем Пухтырь-богатырь

[Geral_dine]

Любимые романы - "Жареные зеленые помидоры в кафе Полустанок" (кстати, по нему был снят прекрасный фильм, очень близкий к книге. Кажется, это единственная экранизация романов Флэгг)

Давно хотела перечитать "Жареные зеленые помидоры", хорошо, что упомянули этого автора (про экранизацию даже не знала). Удивительно светлое оптимистичное чувство после ее книг остается, это при том, что ни одна история в ее книгах не укладывается ни в какие стандарты счастливой или успешной жизни.

В прошлом году, кстати, вышла книга «Чудо-мальчик из Полустанка», что-то вроде продолжения , с героями из книги Жареные зеленые помидоры», но в переводе пока нет. Очень хотелось бы прочитать.

[Пухтырь-богатырь]

Дочитал роман Дженнифер Макмахон "Люди зимы". Аннотация:

1908 год. В результате несчастного случая Сара и Мартин теряют дочь. Но Сара готова на все, чтобы вернуть ребенка. Она прибегает к загадочному ритуалу, которому еще в детстве ее научила возлюбленная отца, индианка. По слухам, та умела говорить с Людьми зимы - усопшими. Отчаявшаяся Сара решает испытать этот метод...

Наши дни. Вернувшись домой, Рути обнаруживает, что ее мать бесследно исчезла. Вместе с младшей сестрой она отправляется на поиски, и они приводят ее в подземные пещеры, где обитает таинственная Герти - маленькая девочка, которая, как поговаривают местные жители, много лет назад восстала из мертвых...

Мне очень понравилось. Во многих отзывах этот роман сравнивают с "Кладбищем домашних животных" Стивена Кинга (идея и правда схожая) и называют "вторичным", но на мой взгляд "Люди зимы" глубже. Такая жутковатая зимняя сказка, которую так и хочется послушать у камина в ночное время, когда за окном бушует вьюга. Также большим плюсом романа считаю его временной охват - от 80-х годов 19 века до наших дней. Это способствует ощущению масштабности Зла. Определенно захотелось познакомиться с другими произведениями Макмахон.

[VitoKorleone]

Дочитал роман Дженнифер Макмахон "Люди зимы". Аннотация:

ааа... помню, помню, мне попадалась эта книга - такая белая, пепельная обложка вроде по цвету. Но мне тогда показалось что это фэнтези или чисто женский роман... И брать не стал.

[Пухтырь-богатырь]

Не назвал бы этот роман женским, даже несмотря на то, что все основные персонажи там женщины. Это красивая мистическая история.

[VitoKorleone]

Не назвал бы этот роман женским, даже несмотря на то, что все основные персонажи там женщины. Это красивая мистическая история.

мне просто так показалось, когда я листал книгу...

[Jarvys]

Что такое "женский роман"? Книга, автор которой женщина?