Вот я и попала в эти загадочные Катакомбы снова… теперь уже просто как зритель… как большая туристка….любопытная до мрачных подземельных тайн… я хочу узнать, что ждет меня в этом суровом месте, где стены влажны от вечной сырости, где потолок нависает столь низко, будто хочет уронить меня навзничь, а за каждым поворотом ожидает такой колоритный персонаж, что и не снилось вашим эмманюэлям… потеряв стыренный у Тики бруттометр вместе с одолженным у Параноика гироскопом, я пробираюсь впотьмах и на ощупь, я боюсь потерять себя, если……………………..
Призрак первый. Танцующие призраки.
О, этого призрака я уже где-то встречала. С харкотинами и прочими блевотинами прямо на мою туристскую пачку, он надвигается на меня телесато, насупленно, с ухмылью живоглотства и подбоченясь берет в полон красой девической стойкости, которая не дает ни сквозь зубы, ни сквозь прочие прорехи на человечестве. Та самая «не моя-моя» Жизель, Виллиса, девочка-никто (девочка-никому), которая уверенно вписывает трудовую биографию в монументальную книгу жизни. И ей веришь, веришь, гипнотически, неуверенной рукой размазывая харкотины по подолу. И сим едким, но труЪшным клеем склеивается реца, которая убеждает, побеждает, но оставляет невнятное послевкусие горькой отрыжки (автор, зачем???? Ты можешь быть прекрасен, оставь лихие девяностики, оставь лакомые кусочки гнили, вернись, позабыв всех педерастов с холеными руками, в Красоту мира, мы будем ждать тебя там. Ева будет ждать…………….)
Призрак второй. Калигула.
А вот и мальчики. И не одни. «Ожерелье голых поп». Как мило вы выстроились в ряд, вы, кажется, чего-то ждете? Ах, Эммануэль застряла в другом бою, она не придет, жадно облизывая губы по ваше б….ратство (?)… Калигула, торжественно наряженный голым королем, идет на меня властно, уверенно, нагло, убивая мою надежду сохранить свое эго в океане ярко-голубых глаз. И Эго растворяется. Беря атлетичным аналитом, Калигула при этом слегка даже менестрелен, у него и лестницы, и никчемность, и перетянутые гениталии. Он гадок, он бог… Как жаль, что в Катакомбах ужасно темно! Зажигаю спичку и в сумеречном свете видится мне трагедь, с непременным фрейдом, позами рака, лебедя и щуки, а также несмелым тандемом коня и лани, которых я еще встречу в реце соклановца (наверно, мячик перекидывали на бейкер стрит?). а теперь бежать! спасать, спасать свое эго пока не поздно!.... оставив Калигуле телефончик с намеком на пьедестал….
Призрак третий. Жизнь Адель.
Но кто это, в катакомбной тьме??? Аделюшка, ты опять не доела что-то там густое, сливочное, вязкое, у тебя опять на подбородке аджика и еще какой-то соус? но это не важно. Автор любит тебя. И люба ты ему безмерно, во всех ты душенька аджиках хороша... Привычная авторская бодрящая интонация, на границе сарказма с полухэйтом вдруг растворяется… в банальной нежности. Встреча с искусством так трогательна, как трогательны первые робкие поцелуи в бликах солнца… Порно совсем не порно (совсем не то, что вы подумали). Многочасовое отслеживание утирания сопливого носа – не дурацкая манера режа монтажировать, а удивительное житие (в этом месте Ева чуть не поскользнулась на банановой кожуре, вот, блин, предыдущая группа туристов «наследила»!). причем от загнивающей европы так и понятнуло душком…. От Сартра к шоколадным батончикам, от ритуальных сигарет к болоньезе… Ева понимает, что изрядно проголодалась в этом мрачном подземелье, она на всякий случай делает Адели реверанс и думает о том, что фильм перед глазами как вчера виденный. Но, пожалуй, повторять не будем… А поесть надо бы, да! Может, хоть шоколадка несоветская найдется в рюкзаке, «Аделька» какая-нито…
Призрак четвертый. Рассвет мертвецов.
Оух, зря ты милая деушка напиталась случайной шоколадкой, выуженной из туристского рюкзака, Катакомбы не дремлют: за поворотом оказывается целое полчище мертвецов, а ведь до рассвета еще, как до заката!!!! Моя пропала….. Но только Ева хотела испугаться, как поняла: да это же очередной (классический) зомбятник от Кинозлодея! И успокоилась.
Ведь все зомби давно автором приручены, едят с руки, и, даже оставленные для проверки вшивости в шоколадной лавке одни, бьют себя по рукам: никакой самодеятельности, только отточенная композиция и суровый аналит! Эволюционировав из жертвы автора в его почитательницу, я ловко перепрыгиваю разлагающиеся тела и устремляюсь дальше.
Призрак пятый. Манускрипт ниндзя
О! Но что я вижу! Мое имя на влажной стене! Кто-то накарябал его, кто же был здесь до меня…неужели автор? Автор-автор, на что надеешься ты, неужели на послабление тягот своих, на отпущение твоих японских грехов??? Никогда!
И вот за поворотом призрак… Ниндзя идет ко мне, презрев все мирские желанья. Здесь, в Катакомбах, он опробовал тыща и пицот способов умереть, и сейчас на бис исполнит тыщапицотпервый. За плечами небрежные ножны. Мне страшно, что увижу я на дне братской могилы?… там пока… какие-то ноги! Ничего не видно, ах ты черт, где мои спички, сейчас сейчас мы разглядим в деталях… Однако… Ниндзя не думает умирать! Вот как! Уселся и вещает мне истории главу за главой, как будто мы никуда не спешим. Не ожидала я встретить в Катакомбах столь эрудированного…гм…экскурсовода. Как ловко бает он, про прошлое да про настоящее, вот только «архитипические» у него выговариваются на новый, слегка нелитературный лад, но не суть. Он все равно молодец, он телесен и зрим, изобразителен и пластичен, сквозь все мифические флеры. Вот только закончит он как-то… на банальном призыве всех экскурсоводов покупать туры нашей турфирмы, зря.. ведь я уже была готова пообещать ему немного пьедестального блеска….
Призрак шестой. Красная жара
Мутанты! Рассовая ненависть, робоменты! Что это??? Мне даже впотьмах понятно, что что-то кроваво-красное, что-то ядреное, как русо-ново-яз, что будет много водки, вот что! Закружившись с робокопами, потеряв счет минутам и часам, я вдруг узнаю непрошибаемое лицо Арни, кидаюсь к нему пелевинской лисой на грудь, рыдаю: Арни! Ну хоть ты, друг! Объясни, про что все это???? Я чую предательский талант автора, его неповторимый стиль сервировки мокрых цыплят в грузинском соусе (анусе), но это выше мои сил, это выше слез национальных поэтов, это русский сплин, вот что это! Бежать, бежать!.. спасать эго!!!
Призрак седьмой. Табу
Ой! На меня надвигается нечто с необъятными формами…. Кажется, в теории стиля это называется «фигура верхний треугольник», но мне сейчас не до теории, если честно. Я бегу в ужасе прочь (потому что я верю, Станиславский, да, в такие ужасы я верю) и попадаю в какой-то заброшенный зал, созданный амфитеатром. Да тут публичная….лекция!!! Автор разошелся, в очках и с кафедры он громит перед аудиторией неудачный образчик глотки-5 из подворотни, и аудитория заворожено следит за ним немигающим глазом. Как тут все плохо! Тут не до удовольствий, тут даже вам не Тинто Брасс, куды! Парой метких, отточенных движений профи разделав порноскелета на конечности, автор смахивает пот со лба и устало удаляется под дружный одобрительный рев присутствующих. Жертва науки, не иначе!...
Призрак восьмой. Дом терпимости
Ну, хватит наук, пора и честь знать! Нам еще немного до конца экскурсии, правда… я уже боюсь этой улыбки, что чеширится мне во мгле, о боги, что за ужасная кариатида??? Как скалится она, обещая толстовский (пардон, бальзаковский) расклад философии фильма в двух приличных абзацах. Пастельная нарезка и калейдоскоп закружили меня, как много червей в Париже, ох окюсмороны да антитезы, как же вы красочны… Тавтологичную «судьбу» в топку, но и только… Реалистичность происходящего поражает меня, изгаженные матрасы воняют, конечно, ужасно, приходится зажимать нос, чтобы пройти в этом узком отсеке туннеля, но свет уже виден! То свет спасительной улыбки, которая изюминка. Да и вообще все будет хорошо, правда, автор?
***
Дуэль призраков.
Но что я слышу? Как будто сталь о сталь, и вспыхнул огонь холодного металла. Да здесь дуэль! Что ж, в буклете писали, что призраки иногда достают шпаги и гоняются друг за другом в порыве графоманской эйфории. Значит, мне повезло увидеть это своими глазами!
Призрак девятый. Вскармливание Эмили Джейн
….и если Эмили Джейн споначалу занималась вкуснющим непотребством и жарила скворчащее на сковородке со смаком, то позднее перешла к [стандартному] хэйту, оставляя меня в недоуменных зрителях, ибо ждала продолжения банкета, изголодалась по гамбургерам от шеф-повар-редактора, но завидела традиционные расклады по полочкам и чуток заскучала. Респектнув форму дуэльной подачи, Ева переметнулась на сторону врага, посмотрим, что он приготовил в кулинарном поединке. Ведь он хочет непременно выиграть, я знаю!
Призрак десятый. Вскармливание Параноика.
Призрак поет, так сладостно мяучит: вскорми меня, детка… после совковского (дешево и сердито ) жуй – так хочется отдать свой голос, свой плюсик, да вообще все отдать – и на свет божий!!! Ведь это последний призрак, последнее испытание Евы, тем более что автор о ней не забыл и приветливо машет рукой из рецы.
Насколько же гадок этот высококалорийный текст, настолько же он и прекрасен, фильм увиден и понят, чего ж еще. Погружаясь в глубины стокгольмского синдрома, хочется выразить автору респект, черным по зеленому слегка зачитерившему фильму, но и сделавшему ее объемной, и все же вывод Ева словила неаховый, с ним она и выйдет задумчиво из Катакомб: ЖРАТЬ НАДО МЕНЬШЕ!
**
Ах, а вот и солнышко! Мои туристские похождения заканчиваются, поправляя запачканную пачку, я неожиданно превращаюсь в троянскую Касси и вещаю сомнамбулически: вижу, вижу на пьедестале….ну…. какую-нибудь Ригошу, какого-нибудь Кеттарийца, какого-нибудь Параноика. А может, и Галину… кто знает? Касс не дает готовых решений. Подождем!