"Да здравствует Цезарь!" - не первый в творчестве Коэнов фильм об изнанке кино-производства, скрытой от посторонних глаз. В начале своей творческой деятельности, в ленте "Бартон Финк", они отправили зрителей в фантасмагорическое путешествие в Голливуд 1941-го года вместе с талантливым, но неуверенным в себе драматургом из Бруклина приглашённым на Фабрику Грёз в качестве сценариста для кино-компании Кэпитол Пикчерз, чей босс воодушевлённо заявляет ему при знакомстве, что сценарист- это король кино. Конечно же это шутка, и весьма жестокая, которую Коэны разыгрывают в то время как Бартон Финк охвачен пламенем и безумием. Апокалиптическая галлюцинация, "Бартон Финк" продемонстрировал истинную любовь двух молодых и безмерно талантливых режиссёров к искусству кино и их более, чем скептическое отношение к киноиндустрии как таковой.
Прошло 25 лет, и в своём новом фильме "Да здравствует Цезарь", Коэны ставшие за это годы признанными, могократно награждёнными кинодеятелями, возвращаются в Голливуд, в съёмочные павильоны той же студии, Кэпитол Пикчерз, но в этот раз, в начало 1950-х годов. Это было время перемен для киноиндустрии Голливуда. Студийная система переживала кризис и была на грани распада. Набирало силу телевещание, привлекая всё больше зрителей к экранам в гостиных их домов. Холодная война и Красная угроза вызывали смятение, страх и неуверенность в завтрашнем дне. Голливуд, в ответ, сфокусировался на выпуске эскапистсткого кино: вестерны, элегантные драмы из жизни богатых и беззаботных, мюзиклы с роскошными яркими аттракционами, включая водные, с русалками, всплесками и синхронным плаванием длинногих красоток в ярких купальниках, группирующихся в идеальные геометрические фигуры. К эскапистским относились и эпопеи из времён древнего Рима с величественными декорациями, красочными костюмами, длинным списком действующих лиц и многочисленной массовкой. Съёмки одной из таких эпопей, под названием "Да здравствует Цезарь", стали частью фильма Коэнов.
Зритель проведёт один день, а точнее, 27 часов, с Эдди Мэнниксом, фиксером студии, не имеющим ни минуты покоя, потому что ему приходится решать многочисленные проблемы, связанные с выпуском фильмов разных жанров и улаживанием никогда не кончающихся проблем и скандалов кинозвёзд и на съёмочных площадках, и после того, как камера отключается. Находящийся в курсе проблем, секретов, и страстей, которыми одержимы звёзды и звёздочки, Эдди уговаривает и улещает, прикрикивает и, при случае, ставит на место, заботится и выручает лицедеев, тщеславных, эгоистичных, наивных, часто на грани идиотизма. Самый грандиозный идиот в фильме, это, кинозвезда в исполнении Джорджа Клуни. После окончания съёмок "После прочтения сжечь", Клуни сказал Коэнам, что сделал с ними "идиотскую трилогию", и этого достаточно. Но, похоже, что трилогия превратилась в тетралогию. Ченнинг Тейтум с улыбкой признался в интервью, что все актёры сыграли идиотов, и работали, при этом, с огромным удовольствием. Похоже, что "идиот" в фильмах Коэнов - это звучит гордо.
Эдди Мэнникс принимает активное участие и в творческом процессе, приглашая, к примеру, на совещание священников трёх христианских конфессий и раввина, чтобы узнать их мнение о правдоподбности воплощения образа Иисуса Христа в ещё не законченном фильме, что дало жизнь одной из самых забавных сцен коэновской картины. Забавных сцен много. Но, удивительное дело. Первое впечатленние после просмотра, это то, что они не совсем сложились в цельный фильм. Может быть, оттого, что "Да здравствует Цезарь" - это, скорее, сборник разрозненных, эпизодов, каждый из которых, безусловно, хорош сам по себе. В каждом из них прекрасные актёры, и завсегдатаи в фильмах Коэнов (Джордж Клуни, Тильда Суинтон, Фрэнсис МакДорманд, и Джош Бролин, герой которого, пожалуй, единственный нормальный человек в этом безумным шапито), и появившиеся в первый, но хочется надеяться, не в последний раз, восхитительные Ченнинг Тейтум, Рэйф Файнс и Олден Эйренрайк, имеют возможность блеснуть и запомниться. Но появляются они всего лишь на несколько минут. Может быть, оттого, что "Да здравствует Цезарь" - непривычно лёгкая и самая "расслабленная" картина Коэнов. Может быть, оттого, что сюрреалистические, прекрасно безумные сцены, связанные с Красной угрозой и Холодной войной, могут просто стать непонятыми и недооценёнными зрителями. Если критики приняли фильм, поняв и оценив задумку и её экранное воплощение, то, согласно статистике, зрители отреагировали неоднозначно, и только 49% одобрили фильм после двух дней показа в кинотеатрах США. Одно бесспорно. "Да здравствует Цезарь" несомненно выиграет после повторных поросмотров. Как всегда, Коэнам есть что сказать, и ставя фильм, в котором они признаются любви к кино, они поместили столько ссылок, намёков, посвящений и остроумных пародий на любимые картины, что оценить их все с первого раза просто невозможно. Здесь и насмешливое восхищение "водными аттракционами" Эстер Уиллиамс. И зажигательность Кармен Миранды, самой знаменитой голливудской бразильянки. И шикарный танцевальный эпизод в подражание Джину Келли в мюзикле "Увольнение в город". И творческие муки идеального ковбоя, Гэри Купера, которого студийные боссы захотели увидеть героем будуарной драмы, разворачивающейся в аристократическом высшем свете. И, в финале, грандиозная сцена Джорджа Клуни, которая, стала параллельно и финальной сценой римской эпики о Христе. Воистину, пока не требует поэта (актёра, художника) к священной жертве Апполон, он может быть кем угодно, даже идиотом. Но звук включённой камеры, как по мановение волшебной палочки, превращает тыкву в золочённую карету, серых мышек в прекрасных коней, жалкие лохмотья в пышный бальный наряд, грубые башмаки в хрустальные туфельки, и всю мишуру, суету, интриги, неуверенность в себе, сплетни, зависть - в магический мир, где сбываются мечты, золушки встречают принцев, а идиот покоряет натуральным вдохновенным талантом
"Да здравствует Цезарь" не стал вторым "Бартоном Финком", вдохновенной смесью реального и воображаемого, сложившегося в кошмарное видение Голливуда 1940х. Он - послание на Валентинов день, признание в любви Голливуду 1950-х. Этому безумному, безумному, безумному, безумному мир кино, который Братья Коэны знают вдоль и поперёк, и видят насквозь со всеми его блеском и суетой, магией и иллюзорностью. Любовь по-Коэновски означает, что братья с их сухим и несентиментальным чувством юмора прекрасно видят все изьяны, слабости и мишуру обьекта их любви, но их яркий, очаровательный и забавный фильм подобен улыбке. Открытой, искренней, весёлой улыбке двух-главого огнедышащего дракона.