Stalk-74

Белый взрыв Эти горы Эти горы не любят людей, они мудрее и старше, Эти горы не любят людей, они мудрее и старше, Здесь не сеют зерно, здесь не слышится смех, И лавина накроет и этих, и тех. Мне очень жаль, мама, но эти горы не любят людей. Это небо не любит людей, оно глядит на спешащих, Это небо не любит людей, оно глядит на уставших. Здесь играют на жизни, и в нечет, и в чет, И не каждый спешащий обратно уйдёт. Мне очень жаль, мама, но это небо не любит людей. Эти люди не любят людей, они приходят за смертью. Эти люди не любят людей, они приходят за смертью. Убивают убийц, чтобы выжить и жить, Чтобы горы и небо своё защитить, Мне очень жаль, мама, но эти люди не любят людей. Эти горы не любят людей, они мудрее и старше, Это небо не любит людей, оно глядит на спешащих, Эти люди не любят людей, они приходят за смертью. Мне очень жаль, мама, но эти горы не любят людей.

Сам с собой говоришь? Себя спрашиваешь? Себе отвечаешь? Ты, это, не злоупотребляй.

Полначалу любопытна жизнь бильярдного жучка, вплоть до встречи в привокзальном кафе с одинокой дамочкой, а дальше - всё развесистее и клюквастее.

В принципе, удалось удержать тонус полнометражки. Но, как сами самокритично признались в начале, зачем идти в кинотеатр на то, что можно посмотреть по телевизору.

В финальной сцене на линии огня был пилот вертолета, в паре метров от Бельмондо. Стреляли очередью. Вертолет из кадра пропал сразу после выстрелов. Типа, улетел, хотя кто ж его после таких разборок выпустит. А прототипом негритянского президента был незабвенный Бокассо, каннибал.

Ну и к чему такой фильм? Смакование действий убийц-психопатов? Ах, какие они душки, смелые и решительные. Как они смело и решительно застрелили барменшу, подающую пирог с лаймом, как смело застрелили полицейского, показывающего им дорогу и так далее. И весь хронометраж - герои, отомстители похотливым реднекам, кумиры по всему миру. Один только раз погорячились, шамана пристрелили, а так душки. Приз этому фильму от Венции, номинации на разные Глобусы, мировое кино, занудливые ханжи идите в пень. Это же, типа, сатира, вон талантливые люди с пляшущими картинками в кадре балуются, не берите в голову. Ну что же, замечательно. Недаром устроившие Колумбайн и кучу других преступлений, не так распиароенных СМИ, посчитало фильм триггером.

Осенние сны Холодные берега Визитная карточка белорусского кино – «Белые Росы» - имеет и утяжеленную версию. Через четыре года после похождений героев Николая Караченцова, Михаила Кокшенова, Станислава Садальского теми же авторами была представлена более философская версия без перебора тальянки в гнезде аиста или лечения ревматизма раскалёнными кирпичами. Автор сценария Алексей Дударев и режиссёр Игорь Добролюбов снова обратились к теме вымирающей деревни и колоритным старикам (опять Борис Новиков играл того, что пожиже, Сергей Плотников – того, что поосновательнее, а скрепляла хронических пикировщиков эталонная сельская баба Галина Макарова). Фильм получился страшным. По-настоящему страшным, без зомби-апокалипсисов и любовных страстей упырей. Вероятно, поэтому, картина, что на порядок сильнее советского ширпотреба, регулярно пускаемого на тематических киноканалах, в принципе, широкому зрителя практически неизвестна. То, что в “Белых Росах” показано намеком – финальный монолог деда Ходаса, здесь бьёт наотмашь. Как бы ты по жизни не петлял, к тебе всегда придет проводница в другой мир, заставив перед этим осознать свою половинчатость и острое желание всё переиграть заново. Если бы молодость знала, если бы старость могла. Не надо новомодных скримеров – Добролюбов показал славянский потусторонний мир – с мертвыми живыми девушками в белых одеждах и чёрными котами, удерживающими границу света и тьмы. И заюлит человек, никуда не денется, и покается, и прощения попросит, и завоет дико – а всё, время истекло, и по ту сторону вовсе не тепло и спокойно, если здесь подличал и малодушничал. Конечно, Добролюбов манипулировал зрителем. От первых кадров, где потихоньку исчезали с фотографии жители белорусской деревеньки до больничных мытарств, когда, словно Тантал, умирающий старик не может напиться. Причем, вода – это одна из философских нитей, пронизающая весь фильм, когда один сельчанин старается очистить колодец за всех ушедших, а второй туда плюёт. И минорная музыка Андрея Петрова фиксирует безнадежность жизненной суеты на пороге подведения итогов. Хотя, кажется, тебе и “Жигули” в лотерею выпали, и дети рублишко к пенсии подкидывают, но ведь богу взятку не дашь. И человек вдруг понимает, что у него за всё спросят. За донос на ухажера твоей девушки, за трусость, за мелочность. Причем, все трое стариков боятся переступить черту – они понимают, что жили неправильно, и их проблемы с детьми (у Ганны единственный сын - вор, сидит крепко, у Василя – перекати-поле, клянчащий пенсию, у Микиты – сбежавшие от старика в город) – это колокольчик. Хоть все персонажи всю жизнь тяжко работали, воевали, и, по большому счету, жили по заветам социалистического общества. Но в итоге предъявить нечего. Каждый эпизод многогранен и художественно красив. Фильм тянет поставить на паузу и задуматься. Задуматься над вечными вопросами, которые решают все поколения не одну тысячу веков. И не хочется возобновлять просмотр, потому что понимаешь, что все идет к must die. И страшно не за придуманных героев, а за себя. Ведь именно тебя сейчас хладнокровно ткнули носом в твою неизбежную развязку. Одиночество, осознание неправильно выбранной дороги и расплаты за это. Ты обречен ловить знаки в странных снах осени жизни и печалится каждому своему дню рождения, как счетчику приближения к той черте, к которой мы все направляемся с разных сторон. Поэтому будем и дальше уклоняться от неприятных вопросов, выбирая в телепрограмме ставшие родными приключения фольклориста Шурика или анекдот про то, как два пенсионера Шарика тещиной настойкой напоили.

Просто выжимают контент.

Это правильно. А то придется перейти на личности, где вы меня задавите своим большим опытом в этом деле.

Я совершенно не помню, что представляет собой makara. И не собираюсь вспоминать.

А посмотрите в этих фильмах не на евреев, а "арийские народы". Как культурно они кушают, одеваются, устраивают балы, ездят на хорошей технике, снимают человеческие картины. Потом сжигают "неарийских" часовщиков и докторов. Потом культурно кушают, танцуют, слушают хорошую музыку. Ничего в современности это не напоминает?

Для Булгакова Киев и Москва - это города одной страны, он и не думал считать себя украинским или российским писателем. Это все равно, что считать себя псковским писателем или одесским. Трудно понять тем, кто меряет 100-летние события по сегодняшней повесточке.

Раздувают американцы свои пузырики. Великий рейд у них, крупнейшая операция. По сравнению с операциями Красной Армии, это вообще игра в солдатики - диверсанты полсотни охранников лагеря перестреляли, великий подвиг. Ну хоть показали, что их теперешние кореша японцы ещё теми ублюдками были. Сегодня такое уже не по повесточке снимать.

Место рождения Булгакова - город Киев. Действительно, причем здесь Украина.