Книги

[Дина Мактвешь]

Подруга подсунула антологию "Дракула" из серий "Лучшее".

Если честно, то все довольно убого.

Единственное что понравилось это рассказы:

а) Роберт Лэннесс - "Депрессия"

б) Терри Лэмсли - "Волонтеры"

Хорошие истории с юмором и со смыслом. Очень жаль бумаги, пошедшей на публикацию остальных...

[UndeR]

На языке вертится ответ Всё, кроме "Альковных секретов шеф-поваров", но в первую очередь посоветовал бы сборник "Тяжело в учении, легко в бою". The DOGS of Lincoln Park оттуда, наверное, вообще самое любимое у автора.

"Судьба всегда в бегах". Крышу у меня снесло в свое время. Надо б, кстати, перечитать, может, нынче и не торкнет.

 

Спасибо, все взял на заметку

[Vampire Mia]

. Изменено 20.02.2015 18:42 пользователем Vampire Mia

[Betty Boo]

" Глава 18 Горные вершины

 

Искусство противоречит жизни… Наверное, в моем понимании чистоты стиля есть что-то буддийское. Смерть — это недостижимый идеал, нирвана, а жизнь несет в себе одни сплошные страдания. И в самом деле, я так думаю: чем ближе художник к смерти, чем более одинок, тем ближе к совершенству стиль его произведений. Так всегда было и будет: и при послемодернизме, и за сотни лет до всякого модернизма. В этом есть какой-то непреложный закон, не подлежащий ни малейшему сомнению, во всяком случае, для меня! А все эти «любови», «дружбы» и прочие человеческие слабости и земные флюиды только замутняют хрустальную чистоту горнего воздуха, портят атмосферу, можно сказать. Эти слабости вторгаются в нее, как незримые электромагнитные излучения или же силы гравитации, и заставляют руку художника дрожать под тяжестью карандаша. Хуже того, они искажают окружающее творца пространство, делают его как бы чуточку более розовым что ли, а порой писателя даже начинают посещать глюки в виде соблазнительных цветущих оазисов, неожиданно возникающих посреди бескрайней пустыни жизни…

 

....Но почему меня так волнует эта чистота стиля? Да потому, что у искусства нет никакого другого содержания, кроме стиля, который, как я уже сказала, подобен снимку тайного движения человеческой души, с холодной, почти механической неизбежностью проявляющемуся на пленке вечности. Короче говоря, какие бы хитроумные теории ни выдумывали философы, дабы оправдать присутствие в литературе всяких случайных людей, на самом деле никаких иных течений в искусстве никогда не было и не будет, кроме вечного и нескончаемого символизма. Никакой свободы самовыражения, каждый навсегда привязан к собственной жизни. Полный детерминизм! Единственная свобода — это свобода жизни, а не творчества, потому что человек как живет, так и пишет. И это, собственно, все, что можно сказать о литературе — на мой вкус, вполне достаточно! Наверное, можно было бы сформулировать и наоборот: как пишет, так и живет — но это уже не важно…

 

Обратившись к истории литературы, я чувствую себя порой этакой инспекторшей ГИБДД, строгой, затянутой в форменную кожаную куртку дамой, прибывшей на место очередного ДТП. Повреждения автомобилей, травмы, последствия для здоровья пострадавших, даже летальный исход меня не волнуют — пусть этим занимаются ремонтные службы и «скорая». Меня интересует только небольшая полоска, оставленная на дороге шинами врезавшихся одна в другую машин, а точнее говоря, след, который они прочертили на земле после начала торможения, так как только по нему мне удастся теперь определить, кто виноват. Только эта небольшая полоска на асфальте позволяет теперь восстановить скорость лежащих в кювете автомобилей, кто куда вырулил и еще многое другое; эта полоска теперь — единственное, что соединяет прошлое с настоящим, она содержит в себе всю необходимую мне информацию, и благодаря ей виновный не уйдет от ответа…

 

Так и в литературе. Меня интересуют только вот такие маленькие, но достоверные следы многочисленных «культурных ДТП», когда тот или иной писатель, не справившись с управлением, едва не врезался в стену или же выкатил на встречную полосу. И пусть на сей раз все обошлось благополучно, но, не сумев преодолеть инерцию своей жизни, он все равно оставил маленький, но очевидный след своей жизни, и все его профессиональное мастерство, все эти рассыпанные по страницам многозначительные слова не позволили ему этот след скрыть. В общем, как поется в одной популярной ныне песне: «Он попал!» Вот это я и называю символизмом!

 

Ни один человек не способен преодолеть безумную нечеловеческую инерцию собственной жизни, и если он занимается литературой, то жизнь постоянно выплескивается на страницы его книг… Впрочем, это, собственно, и есть единственное их содержание! Это, а никак не плоды мастерства! Странно, что таких простых вещей не знают в Литинституте. Я, вообще, кстати, не совсем понимаю, почему подобные учреждения до сих пор финансируются государством. Ведь там, по сути, учат нарушать основной закон искусства и уходить от ответственности перед историей литературы. Странно!

 

Блок перед смертью пытался резко и стремительно затормозить, но так и не сумел вырулить и совершить разворот в противоположную сторону. Смерть Блока — яркий пример истинного и вечного символизма! Легкость, с какой удалось развернуться в том же месте Брюсову, говорит только о том, что этот человек не имел никакого отношения к литературе. Если бы не Блок, то у меня, вероятно, вообще не было бы никого повода обратить на Брюсова внимание. И действительно, его стихи лишены какого либо содержания, это просто более или менее гладко срифмованные слова. А как я уже говорила, графомания — любимая забава обывателей. ....

 

.... писателю, видимо, ничего другого не остается, как изложить на бумаге все, в том числе и то, чего он больше всего в себе стыдится. Потому что избавиться от своей жизни все равно невозможно, и она обязательно будет тебе мешать, если ты сам не сделаешь ее содержанием своего творчества. Не говоря уже о том, что и в непосредственности деревенской девушки есть свое обаяние, а в гладких манерах аристократа — что-то банальное, печать чересчур правильной жизни, ну а о профессорах я вообще молчу…

 

... Лермонтов и вправду был одним из самых полноценных русских поэтов, чей образ до сих пор практически ни у кого не вызывает слюнявого сюсюканья, в отличие от того же Пушкина…

 

На самом деле Пушкина опошляет не только эта его бессмысленная любовная лирика, о которой я уже писала, но еще и какое-то невероятное количество всевозможных друзей и приятелей. Вот это, думаю, тоже очень вредит поэзии Пушкина и его имиджу. Лермонтов был куда более одинок, одинок и приближен к смерти, и поэтому достиг в некоторых своих стихах редкой стилистической чистоты.

 

Удивительно, но его поэзии нисколько не навредил даже школьный долбеж. Просто какое-то чудо! «Я помню чудное мгновенье…» — мне кажется, уже через год после создания нормальный человек не смог бы слушать. А «И скучно, и грустно…» или же «Как часто шумною толпою окружен…» будут звучать еще и через сотни лет. «Выхожу один я на дорогу..» — тем более… «Горные вершины…» — вот только сейчас до меня, кажется, дошло, почему я вдруг вспомнила Лермонтова. Просто этот образ невольно вызвал в памяти его имя…

 

А секрет долголетия всех этих стихов заключается, на мой взгляд, в том, что в них запечатлелись не какая-то там эфемерная любовь или же предрассудок, вроде веры в Бога, а такие здоровые и вечные чувства, как ненависть, презрение к людям и злость. Эти чувства мне кажутся вечными, потому что они не исчезают вместе с крушением той или иной философской системы или же религии, а может быть, даже и всей человеческой цивилизации. Злобу, ненависть и презрение к людям, например, способен испытывать ведь не только человек, но и тигр и крокодил… Впрочем, «любовь» и «вера» — это еще ничего, особенно если вспомнить, что некоторых современных поэтов сейчас очень занимает «дискурс»…

 

Глава 19 По ту сторону ума и глупости

 

Мне нравится название книги Вячеслава Иванова «По звездам», хотя я ее и не читала, а если и читала, то уже ничего не помню. Но скорее всего, там написано, что художник движется в этом мире как бы ночью в огромном океане, ориентируясь в пространстве по звездам, чтобы не заблудиться, не сесть на мель или же не напороться на риф…. Короче говоря, художник действует, как моряк загранплавания. Мне нравится такое сближение, и сам образ — тоже, потому что порой бывает очень утомительно сидеть целыми днями в пыльной душной комнате за письменным столом. Все-таки приятно почувствовать себя моряком дальнего плавания, хотя бы в переносном смысле…

 

...Лично я очень устала от постоянной нестабильности своего существования, эта вечная «зыбкость волн» постепенно начинает сильно утомлять, хочется почувствовать наконец под ногами твердую почву, а ее все нет и нет… И дело даже не в материальной нестабильности, а в странной зыбкости моего мировоззрения — такое ощущение, что взгляду не на что опереться во внешнем мире, и он все время проваливается в пустоту. В том-то все и дело, обыватель — это человек, твердо стоящий на ногах, а писатель вечно блуждает в темноте и пытается ориентироваться по каким-то туманным звездам. Если обыватели вдруг начинают придавать литературе слишком большое значение, то очень скоро они все тоже погружаются во мрак и с непривычки вскоре идут ко дну. Как это и произошло в России. Все очень просто!

 

Однако никто так не верит в незыблемость литературы, как обыватели.

 

Писателю обычно очень не хватает этой обывательской твердости и уверенности в себе… Существует, по крайней мере, несколько гипотез о смерти литературы, и все они с особым наслаждением муссируются самими писателями.

 

Большинство обывателей о них даже не подозревают. «Литература мертва? А тем более, театр? Музыка? Или же живопись? Как?! Разве такое возможно?!.»

 

...Самая распространенная и одновременно самая простая и понятная гипотеза о смерти литературы основывается на идее прогресса. Эта гипотеза настолько проста и доходчива, что, мне кажется, и моя парижская знакомая, если бы только знала о ее существовании, вполне могла бы с ней согласиться. Суть этой гипотезы заключается в том, что литература не выдержит конкуренции с более технически оснащенными визуальными видами искусства, такими как кино или же Интернет, и с неизбежностью погибнет. Короче говоря, у человечества раньше просто не было под рукой достаточных технических средств, кроме камня, стены в пещере, карандаша, листка бумаги, кисти, холста и т. п. для более или менее правдоподобного воспроизведения окружающей реальности. Зато теперь люди воздвигли огромные телебашни, запустили в небо спутники и сумели создать такую сложную технологическую цепочку, что в перспективе каждый, сидя у себя в квартире, сможет постоянно наблюдать жизнь своего соседа на экране телевизора со всеми интимными подробностями. Иными словами, шоу «за стеклом» и есть единственная и совершеннейшая форма искусства, воплотившая в себе главную мечту человека — подглядывать за своим ближним. С появлением этого чуда техники необходимость во всех «посредниках» между человечеством и реальностью со всеми их жалкими карандашами, холстами и театральными подмостками автоматически отпадает.

 

Честно говоря, эта гипотеза кажется мне вполне правдоподобной и соответствующей природе человека. Однако, как это ни парадоксально, именно техническая неоснащенность литературы делает ее наиболее конкурентоспособной в споре с прогрессом, так как недостаток технических средств побудил писателей разработать, пожалуй, самую изощренную идеологию для оправдания собственного существования. Иными словами, обывателей теперь, когда все технические вопросы, по сути, уже решены, будет очень сложно убедить в отсутствии у человека души и врожденной тяги к так называемой «духовности». На них вся надежда!

 

Что касается меня, то я вообще не верю в то, что за словом «литература» когда-либо что-нибудь скрывалось, кроме пустоты. То есть я думаю, что никакой литературы попросту никогда не было, так что и умирать, в общем-то, нечему! А всегда был, есть и будет чистый индивидуальный акт творчества, создающий из ничего нечто. И между двумя такими актами, пусть даже осуществленными при помощи карандаша и бумаги, скорее всего, нет и не должно быть ничего общего.

 

Так что называть такие единичные творческие акты одним словом «литература» — это, на мой взгляд, все-таки сильное преувеличение. В существование литературы, как я уже сказала, верят, главным образом, обыватели. Не случайно же они создают литературные институты и сами же там учатся и преподают…"

 

 

(с, Маруся Климова, "Моя история русской литературы")

[makara]

Достаточно почитать эпиграммы Пушкина, чтобы понять насколько он мог быть язвительным и злым. Не менее злым, чем Лермонтов. Просто по-другому. Не особо понятно почему злость - на века, а любовь - нет. Ну, видимо, кому что ближе, кто чему больше склонен поверить. Почему наличие друзей и приятелей опошляет писателя, как писателя тоже не ясно. Это как-то влияет на стиль? Аргументация довольно странная. Если вообще можно такое назвать аргументацией.

А слова:" Мне нравится такая-то книга, хотя я ее не читала, но, полагаю, что она о том-то и том-то и поэтому она мне нравится" прекрасно подходят для выступления какой-нибудь команды КВН.

[Vika Ya]

Лермонтов одинок в силу воспитания и в общем-то трагической истории детства.

Да и позже бабуля пакостила. У Лермонтова интересное сочетание в поэзии взрослого начала и сохранившегося духа одинокого подростка-бунтаря.

 

А у Пушкина мне как раз очень симпатично наличие этих многих друзей. Другое дело, что не так-то и много его поддержало в этой истории с дуэлью.

[Savita]

Мы почитаем всех нулями,

А единицами - себя.

 

В поэзии Пушкина, как мне кажется, есть один недостаток - в ней не к чему придраться. Пушкин - это образец словесности, он не отходит от канонов языка. Евгений Онегин, весь написанный в одной размерности и ни разу ни в одной строчке не позволил себе отойти от заданной "онегинской строфы". Ну, это же просто очень сложно ))) Гораздо легче писать так сказать с душой, меняя размер. Пушкин - это мерило, как надо. Пробуй как Пушкин, а плохо получится само )

[Vika Ya]

забыла, не писала ли я уже в этой теме об этом, но была поражена, увидев в московском музее Пушкина его черновики. есть пара-тройка зачеркиваний, но в основном видно, что стих ложится на лист сразу.

Да, лично мне к Пушкину невозможно придраться. Но тревожит он людей до сих пор. То поэтессы присваивают его себе, называя "Мой Пушкин", то литературоведы упражняются в критике на нем

[Tapac]

Дочитал "Над пропастью во ржи", может кто нибудь объяснить-в чем ее культовость то?

[Betty Boo]

Я не думаю, что нужно углубляться в тему хорош Пушкин или плох, я просто цитирую книгу, очень легко, даже изящно написанную, которая ни разу не претендует на истину в последней инстанции.

Более того, я Лермонтова (поэзию) не люблю совершенно, но считаю, что автор права. Просто это не моё)). Пушкина люблю. Но считаю, что автор права в том, что нет в его поэзии его личных тараканов (не Буковски)), значит есть такой элемент выхолощенности (почти Набоков, ахах))). Причём Набокова она не любит за это самое тоже, а я с ней не согласна, потому что я в романах вижу самого Набокова)).

Очень про Блока хорошо написано, очень. В точку. И про Белого - отлично. Я всё ждала, когда будет Белый, ну вот на середине книги всплыл, я выдохнула))). Мне было реально интересно мнение М.Климовой именно о Белом). Хорошее.

А самая прикольная глава, пожалуй, про фальшивого декадента (Брюсов). Чем-то нынешние реалии напоминает))))..

[Savita]

Дочитал "Над пропастью во ржи", может кто нибудь объяснить-в чем ее культовость то?

 

просто Вы не нигилист и это хорошо )

[Olla]

Да, лично мне к Пушкину невозможно придраться. Но тревожит он людей до сих пор. То поэтессы присваивают его себе, называя "Мой Пушкин", то литературоведы упражняются в критике на нем

В мои школьные годы было распространено противопоставление Пушкина и Лермонтова. Этот вопрос выбора мрачного лермонтовского пессимизма или пушкинского оптимизма часто становился предметом споров.

Мне всегда был ближе Лермонтов с его трагичностью и гордостью, нежели кажущийся легковесным Пушкин.

[SergeyM]

Дочитал "Над пропастью во ржи", может кто нибудь объяснить-в чем ее культовость то?

Она накрывает не сразу. Сюжета нет, но ощущение переходного периода жизни передано хорошо.

[euro-banan]

Она накрывает не сразу. Сюжета нет, но ощущение переходного периода жизни передано хорошо.

 

Переходного от 16 к 17 годам примерно, я думаю.

[SergeyM]

Переходного от 16 к 17 годам примерно, я думаю.

К счастью, нет. Просто переходного. Иначе она бы не стала такой популярной.

[euro-banan]

К счастью, нет. Просто переходного. Иначе она бы не стала такой популярной.

 

Отнюдь: ничто не мешает стать книге популярной, даже если ее ЦА - это 17 лет. А оно как раз; ну, в большинстве своем.

[makara]

В мои школьные годы было распространено противопоставление Пушкина и Лермонтова. Этот вопрос выбора мрачного лермонтовского пессимизма или пушкинского оптимизма часто становился предметом споров.

Мне всегда был ближе Лермонтов с его трагичностью и гордостью, нежели кажущийся легковесным Пушкин.

Пушкин не легковесный. Ну почему веселый обязательно легковесный? А мрачный - глубокий.

Вообще, когда я читаю ".. Я жить хочу! Хочу печали...", - всегда думаю "Ну и дурак"))) Избалованный барчук.

У Лермонтова мне больше его стихов нравится проза. И у Пушкина - тоже.

[Vika Ya]

В мои школьные годы было распространено противопоставление Пушкина и Лермонтова. Этот вопрос выбора мрачного лермонтовского пессимизма или пушкинского оптимизма часто становился предметом споров.

Мне всегда был ближе Лермонтов с его трагичностью и гордостью, нежели кажущийся легковесным Пушкин.

 

мне кажется это потому, что именно это настроение (Лермонтова) более понятно подросткам - одиночество, избранность и т д.

А Пушкин - он как бы взрослый в этом плане, у него много разных настроений. И с женщинами все удается (в отличие от любовной лирики Лермонтова, где его постоянно кто-то недооценивает.

 

Нежно люблю и того, и другого

 

Я не думаю, что нужно углубляться в тему хорош Пушкин или плох, я просто цитирую книгу, очень легко, даже изящно написанную, которая ни разу не претендует на истину в последней инстанции.

Более того, я Лермонтова (поэзию) не люблю совершенно, но считаю, что автор права. Просто это не моё)). Пушкина люблю. Но считаю, что автор права в том, что нет в его поэзии его личных тараканов (не Буковски)), значит есть такой элемент выхолощенности (почти Набоков, ахах))). Причём Набокова она не любит за это самое тоже, а я с ней не согласна, потому что я в романах вижу самого Набокова)).

Очень про Блока хорошо написано, очень. В точку. И про Белого - отлично. Я всё ждала, когда будет Белый, ну вот на середине книги всплыл, я выдохнула))). Мне было реально интересно мнение М.Климовой именно о Белом). Хорошее.

А самая прикольная глава, пожалуй, про фальшивого декадента (Брюсов). Чем-то нынешние реалии напоминает))))..

 

во мне говорит моя студенческая нелюбовь к критикам, которые строят свою карьеру на том, что сделали другие.

[Tapac]

просто Вы не нигилист и это хорошо )

 

Отнюдь: ничто не мешает стать книге популярной, даже если ее ЦА - это 17 лет. А оно как раз; ну, в большинстве своем.

 

Она накрывает не сразу. Сюжета нет, но ощущение переходного периода жизни передано хорошо.

 

Не, ну я понимаю, что книга могла быть чем-то откровенно скандальным в свое время. Но мне, например, после Паланика, Бэнкса, Уэлша(да, я любитель чернухи) сейчас она кажется банально детской.

[Vika Ya]

если про "Над пропастью", то дело не в ее скандальности, а в обращении к определенному поколению

[Live to tell]

Бен Элтон – Blast from the past («Звонок из прошлого»)

 

Помните, как в «Резне» герой Кристофа Вальца говорит о том, что цивилизация – это тонкая пленка, которая пытается сдержать плотину? В природе человека быть нетерпимым, агрессивным, добиваться удовлетворения своих желаний (сексуальных в немалой степени). Безусловно, мир меняется, и, как сказала героиня в «Звонке из прошлого»), даже на власть придержащих накладывают сейчас немыслимые еще не так давно ограничения. Например, президенту сверхдержавы не пристало распутничать с практикантками. А для Генриха VIII перепортить всех фрейлин было в порядке вещей. Сейчас публичные люди должны «соответствовать» и всегда помнить о том, что любое их действие или высказывание может оскорбить меньшинства. Хотя, собственно, сама эта риторика про меньшинства и дискриминацию уже не так. Элтон стебет «обратную дискриминацию» - это когда некоему WASP`у отказывают в повышении в пользу менее квалифицированной однорукой лесбиянки из Зимбабве. И в современном толерантном, прогрессивном обществе есть даже специальные люди, чиновники, которым платят за то, что те внушают оскорбленным WASP`ам, что, несмотря на текущую дискриминацию, в целом у них все хорошо, и очень скоро они заметят позитивный эффект на страну в целом от того, что ущемили их, а не более уязвимого представителя одного из меньшинств. Иными словами, спасибо товарищам либералам за наш счастливый образ жизни! (Условно «наш», все-таки Элтон пишет про Запад) Кстати, Полли, главная героиня, как раз работает в муниципалитете консультантом по вопросу обратной дискриминации. За что в итоге огребает по самые помидоры, но не хочу спойлерить.

 

Однако, несмотря на квоты на женщин-морпехов и прочие вещи такого порядка, мир в целом остается нецивилизованным, и надо смотреть фактам в лицо. Для таких людей, как Полли, которые всю жизнь протестовали то против ракет НАТО, то против бритья ног, эта глубинная, неискоренимая либеральным толченьем воды в ступе во всяких Европарламентах всемирная нецивилизованность выражается в том, что ну нельзя Полли расслаблять булки! Если официально мачизм журят, это не значит, что удалось искоренить неравенство полов. Или что хотя бы существует надежная законодательная защита от агрессии. Тому в книги несколько примеров. Во-первых, Полли сама стала жертвой сталкера, и поделать с этим через суд ничего не может. Как говорит наша мили-полиция, «нет состава преступления», «в возбуждении дела отказано». Пока нет изнасилования или трупа, никто не пошевелится. Другой пример из романа – немецкая девушка Хельга, подавшая в суд на солдат американской армии, устроивших с ней групповуху в отеле. Это тоже правоохранительное клише: сама-дура-виновата, называется. Таким образом, при том, что реально ничего не меняется, феминисткам бросают время от времени кости: высокопоставленные женщины-чиновники, особый новояз (анти-сексистский якобы, на деле – просто дурнина) и т.д.

 

Элтон поворачивает разговор к тому, что эта тотальная шизофрения про дискриминации уже начинает ударять по тем, кто все это начал. Есть случаи частные, например, когда женщину-военнослужащую уволили за аморалку (переспала с женатым). Собственно, всем чхать. Но теперь уже это дело принципа. Потому что, если бы вскрылось, что офицер-мужчина так низко пал, его бы всенародно заклеймили. Следовательно, и женщину надо уволить из армии, чтобы своим поведением не позорила честь мундира. А глобально стремление к гипер цивилизованности оборачивается тем, что в политиках теперь не волевые лидеры, как когда-то – Маргарет Тэтчер, а безликие бесхребетные карьеристы. Единственное достижение политиков этой новой формации – их не в чем упрекнуть, нет на них компромата. А почему они не сделали ничего компрометирующего? Очень просто. Они вообще ничего не делали.

 

Конечно, писатель Бен Элтон за мир, терпимость, любовь, семейные ценности и честные выборы. Безусловно. И я как читатель, само собой, за безопасность, за то, чтобы ходить по улицам, не опасаясь маньяков. Законы и вообще достижения цивилизации позволяют нам наслаждаться всем этим. Но инстинкты все равно не обороть. Допустим, сборище подвыпивших возбужденных мужиков – это потенциальная проблема. Даже в западной демократической стране. Не только где-то в Никарагуа.

 

«Звонок из прошлого» - острая социальная сатира. Автор прошелся по таким вопросам, как проблемы армии, смертной казни, протестных движений и одиночества. В центре сюжета Полли и Джек. Женщина и мужчина. Англичанка и американец. Борец за мир и генерал армии. Либерал и ультра-консерватор. Споры настолько жаркие, что сексом некогда заняться! И, что вы думаете, договорились они до чего-то конкретного? Не более чем в уже упомянутой «Резне» Полански. Я думаю, автор хотел в итоге напомнить о традиционной британской добродетели – это common sense, т.е. здравый смысл. Вроде взрослые люди, а с удивлением узнают, что даже если с хомячком сюсюкать, он все равно остается пусть маленьким, но зверем, и может поэтому как-то даже выжить в парке, а не только в гостиной. Бесполые безликие разрадостные граждане общества с культурой потребления оказались недееспособными, хуже того хомяка. Грустно, но готовых решений, конечно же, в этой книге нет. Но если чисто в рамках common sense, то надо двигаться в сторону того, чтобы не прятать индивидуальность, не бояться быть счастливыми, порицать Тэтчер, если хочется, но хотя бы признавать, что у таких, как она, есть яйца.

[makara]

"Звонок из прошлого" выходил в серии "За иллюминатором". Серия более интересная, чем ИМХО скушноватая "Иллюминатор".

[Betty Boo]

. вопрос выбора мрачного лермонтовского пессимизма или пушкинского оптимизма

Мне кажется, здесь вообще спора не должно быть, если говорить о выборе мироощущения, каждый подсознательно выбирает, что ему ближе. Так я всегда была оптимистом, ессно, я Лермонтова вообще никак)). Хотя проза отличная.

 

во мне говорит моя студенческая нелюбовь к критикам, которые строят свою карьеру на том, что сделали другие.

Климова не критик, она писатель, и сама критиков не переносит))там даже есть отдельная глава про них.

Книга написана с юмором, местами напоминает хармсовские анеки про писателей).

 

Вообще, я рада, что неслучайно вышла на Климову. Я бы и не обратила внимания на переводчика Селина, я вообще никогда не углубляюсь в личности переводчиков, но тут был особый случай.. Скачала себе все её книги, надеюсь, будет интересно.

 

Но нет. Вначале нужно обязательно прочесть "Пространство Готлиба" Липскерова . когда-то давно рекомендованная к прочтению, она непростительно затерялась среди слов о том, что грусть мне идёт)..

Изменено 16.04.2014 19:39 пользователем Betty Boo

[Tim25]

во мне говорит моя студенческая нелюбовь к критикам, которые строят свою карьеру на том, что сделали другие.

 

А с чего вы это взяли? Критики что, не создают ничего своего?

[Vika Ya]

Мне кажется, здесь вообще спора не должно быть, если говорить о выборе мироощущения, каждый подсознательно выбирает, что ему ближе. Так я всегда была оптимистом, ессно, я Лермонтова вообще никак)). Хотя проза отличная.

споры может вызывать что угодно

 

А с чего вы это взяли? Критики что, не создают ничего своего?

 

во-первых, я указала, что это студенческая точка зрения

во-вторых, создают отдельные произведения очень немногие. А очень многие возвеличивают свою точку зрения за счет авторов. Критики могут быть удобны для написания сочинений. Но как часто создается некая точка зрения, афоризм об авторе, который закрепляется за ним и при этом может быть далеким от истины или поигрывать с истиной