Нет, этот фильм теперь - грех. Вам с ним жить. И что за подход, в сущности, - смотреть для разнообразия? Никто не хочет смотреть кино чтобы выполнить свой долг, все норовят для разнообразия.
Что-то надломилось.
Отошел какой-то винт в каком-то механизме, на глазах опешивших зрителей мэрский вышибала-каратист пробил в прыжке экран в стиле Коли времен Фаната (yeap, он пытался), и нога осталась торчать там - бедро с той стороны, голень в трениках - с этой, к кедам прилипла килька. Ливеафан огромным бегемотом ворвался по ту сторону, то есть, получается, в нашу, и сразу исчез. На изумленных зрителей, а среди них есть дети и патриоты, в образовавшуюся дыру сидя на диване безмятежно взирает Поливанов с женой, в сумочке которой - пособие на толстомясого. В комнате бедно, из мебели - картина на стене, на которой капитан Териберка отважно дрейфует на двери от Жигулей ко дну. В его мозолистых руках сжат глянцевый журнал, где на развороте Лилия в бескозырке и без трусов натирает плечи кремом от северного сияния. На останках рыбачьей лодки добровольный узник говно-кино, пытаясь разобрать степень сходства Сталина с Серхио Бускетсом посредством проставления напротив сходств плюсов, а напротив различий - минусов, вдруг приходит в ужас, обнаружив что плюсов больше чем минусов.
- Димулек! Здаров. Костров на проводе. Привези мне что-нибудь. Привези мне знаменитые териберские соленые собачьи уши. Не снюхайся опять с той шлюшкой, персик... Дмитрий едет в поезде и вспоминает что забыл смыть в отеле.