Клиентами занимались разные люди, в т.ч. шерпы, не забывая отпаивать чаем Анатолия, даже окоченевший Бидлман занимался ими. Анатолий пробыл ночью на горе 2 часа суммарно, с перерывами - вообрази - на чай, все это есть в книге Букреева.
Шерпы пошли вызволять Скотта на 6 часами раньше Анатолия.
Лопсанг дотащил Скотта до 8400 и оставил, когда ничего уже не мог в одиночку сделать. Вот если бы с ним был гид, они, возможно, спустили бы Фишера. Но нет, Анатолий оставил своего друга на самой вершине и ушел. Ах да, вспомнил, делать чай.
Кракауэр очень деликатен. Он лишь описал события. Что ожидало Анатолия, не дотяни Бидлман клиентов до лагеря? Они запросто могли закоченеть, не найти дорогу, уйти в монастырь Шаолинь, сорваться во второй лагерь. Горный гид оставляет клиентов, они гибнут, пока он пьет чай. Не отдает ли тут криминалом? Но ведь Анатолий не сделал ничего плохого! Не подумал ли он, когда не вернулась группа, что дело пахнет керосином, как думаешь, Dayson?
Это не холодная логика, а обязанности главного гида, то есть это логика психически здорового человека.
Вера в заблудившегося Букреева, который не мог ничего сделать, кроме чая, самая забавная часть этого музея... В тот же день в пургу лагерь нашли Адамс и все шерпы (пришедшие вечером); сам Букреев делал вылазку на гору в 19 и нашел дорогу обратно. После полуночи дорогу нашел Шенинг. Букреев трижды выходил из лагеря на 200-300 м после полуночи и снова находил дорогу. И только идя с клиентами изначально Антолий ни за что не нашел бы дорогу, потому что в этом случае они пришли бы в лагерь в 18.00 с японкой и без героизма.
Анатолий получил приказ идти вниз от кислородных баллонов? С его слов это была его идея
Интуиция подсказывала мне, что сейчас самым разумным для меня было как можно быстрее спуститься в четвертый лагерь. Оттуда я мог помочь нашим клиентам, если им потребуется еще кислород. Там же я мог их встретить, напоить горячим чаем
Проблема в том, что Адамс и Кракауэр утверждают, что содержание разговора было другим: Букреев вызвался отвести Адамса в Тибет и сдать монахам.