На сей раз ”серьёзного кина” у Мэла не получилось. Погнавшись за двумя зайцами – успехом в прокате и глубоким смыслом, Гибсон так ни одного и не поймал. Хотя возможностей у режиссёра было предостаточно.
Вне всяких сомнений, «Апокалипсис» – фильм о современном обществе. Как и его куароновский двойник («Дитя человеческое»), полотно Гибсона повествует о разложившихся и зажравшихся людях, губящих себя и потомство в бесконечной череде бессмысленных войн и кровавых ритуалов и поддающихся политическому оболваниванию (если б майя смотрели блевотные ток-шоу вроде «Дома-2» и Петросяна на сон грядущий, сходство было бы полным. А впрочем, пляски в безумном экстазе во время гекатомбы – достойная аллегория). К сожалению, реализовать смелый замысел до конца ни Гибсон, ни Куарон не сумели – то ли в угоду продюсерам, испугавшимся финансового провала и политического подтекста, то ли из-за банального неумения.
Так или иначе, я разглядел в фильме всего 2 серьёзные сцены:
1) старейшина читает племени притчу о том, как звери делились с человеком умениями (гриф дал ему острое зрение; змей познакомил со всеми тайнами Земли и т.п. И, когда человек ушёл, Олень сказал: «Теперь человек владеет всеми знаниями, и больше никогда не впадёт в уныние». Но мудрая Сова возразила: «Нет. Человек ненасытен. Он будет брать от мира больше и больше, пока не придёт конец, и Мир не скажет человеку: «Меня больше нет, и мне нечего тебе предложить»).
Кажется, ещё ни в одном масштабном голливудском проекте вопрос о тотальном кризисе потребительского общества не ставился «в лоб», как это сделал Гибсон (хоть и иносказательно). Ах да, был ещё «Пляж», но продюсеры сделали всё (оскопили гарлендовский сценарий, порезали финал и пр.), чтобы зритель, объедаясь поп-корном и пивом, не дай Бог, не понял, до какой катастрофы уже довёл мир прогресс.
2) остроумная пародия на Джорджа Буша-мл. (Забавно, что эту сцену не смогли раскусить ни критики, ни зрители. Ведь всё так очевидно…).
Глава племени с вершины пирамиды читает народу политическую речёвку – мол, говорят, будто мы гниём! Говорят, что мы слабеем и нас постигают бедствия, неурожаи! (Народ волнуется) Но это не так! Мы сильны! Мы величайший народ в мире! Надо совершить жертвоприношение нашему богу… (Народ кричит: «Ура! Ура!»)…
Стоит ли говорить, что здесь прослеживается прямая аналогия с политикой США после 11.09.2001 – бессмысленными «кровавыми жертвоприношениями» в Афганистане и Ираке.
Кстати, у сценки великолепное завершение: во время солнечного затмения народ запаниковал, однако глава племени вскричал: «Наш бог принял жертву! Теперь Вы увидите, что он снова дарует нам свет в знак своей радости!» Разумеется, затмение скоро кончилось, появился свет и глупый народ возрадовался (правители, заранее знавшие о затмении, злобно расхохотались).
Эта сценка, друзья мои, не что иное, как гнусная политтехнология XV-го века. Суть её в веках ничуть не изменилась – поменялась только форма.
(Кстати, не стоит наивно думать, что речь идёт лишь об американском президенте. Политтехнологии по одурманиванию масс одинаково успешно работают везде – от США до России).
Собственно, на этом серьёзное кино заканчивается, и зритель на протяжении оставшейся части фильма видит безмозглую беготню Руди Янгблада. Описывать её у меня нет ни малейшего желания – совершенно понятно, что Гибсон хотел в первую очередь заработать бабла, а не шедевр снять.
Да, ещё вот что. Общая претензия к Куарону и Гибсону – обилие натурализма. Я и без потрохов на переднем плане знаю, что живу в тяжело больном и разлагающемся обществе; потому не стоит брызгать в камеру кровью (привет Эммануэлю Лубезки) и смаковать вырывание сердец из грудной клетки. Глубина достигается не за счёт МЯСА, а за счёт понимания сущности проблемы и психологизма.
Итог: хреновая драма и посредственный приключенческий экшн; но недурной социально-политический подтекст и яркий визуальный ряд.
Пропустите – ничего не потеряете.
6 из 10