Стёпыч
Сама картина, как я понял из рецензии, представляет собой некоторую проповедь о том, что нимфомания – это болезнь и это плохо, и что излечить её можно извечной универсальной панацеей – той, что движет солнца и светила. Двуличность общества, вот бы немного тепла, доброты и любви – в общем, стандартный гомеопатический набор. Однако, есть кое-что интересное, не знаю, есть ли намёк в фильме, или это прозорливое предположение автора рецензии, имею в виду – нимфоманию как сложный комплекс «влечения и фригидности». В самом деле, а не является ли (ещё расширим) навязчивый пансексуализм – радикальной формой асексуальности?
Принципиально неотъемлемое влечение наскакивает на редуцированный орган сексуальности и взрывается безудержным желанием удовлетворения. Бесконечный беспорядочный секс от фатальной невозможности достигнуть кульминации (здесь, если откинуть конвенцию клиники, где нимфомания это болезнь, - а отсюда и весь моральный баналитет фильма, - можно углубиться в проблему «непосредственной встречи с объектом влечения», где комичные, монотонные половые фрикции (посредство) выглядят как жалко-усердная и отчаянная попытка пробиться к этому объекту (как субъекту?)). Может быть поэтому нимфоманки, чаще всего, невзрачны, худощавы, с недоразвитой грудью (вспомним Шарлотту Генсбур из Нимфоманки Триера (при этом -"невзрачность" Шарлотты пленительна))? Но это я уже поплыл, надо заканчивать, а то опять обвинят в болезни графомании (хе-хе, забавная перекличка с нимфоманией) и «заумности». Очевидно, текст заинтересовал, и даже пробудил желание посмотреть картину, не смотря на индифферентное отношение к подобному кинематографу.
The Lone Ranger
Великолепно. Давным-давно, в далёкой галактике, довелось посмотреть Верески, но в памяти ничего не отложилось, осталась только средняя оценка, значит, не произошло понимающей встречи с картиной. И вот, читаю текст, и поражаюсь, какой же удивительный фильм просмотрел, ничего не увидев. Весьма обидно, что не увидел всего этого вскрытого вами кинематографического богатства. Богатства, с такой завидной умелостью разложенного по соответствующим кластерам, заметно – любовное, и даже трепетное отношение к фильму. Такое возможно в трёх вариациях одного случая – либо фильм располагает, либо зритель располагается к нему, либо происходит редкое взаиморасполажение.
Это, кстати, извечная проблема – фильм может поднимать достойные рефлексии проблемы, но вот обстановку создаёт абсолютно некомфортную, мало того, что без элементарных дискуссионных удобств, так ещё и без церемоний (хотите – заходите, только сидений нет, хотите не заходите, всё равно сидеть негде). Чтобы прокопаться к чему-то глубинному, надобно второй раз внимательно просмотреть, но делать это – выше каких-либо сил. Вот поэтому и копаемся в энный раз в классике, ибо она, прежде всего – доброжелательно настроена к зрителю, он готов вовлекаться снова и снова, в этом и заключается её непреходящий успех.
И здесь, на счёт темы «кино в истории». Не новость, что изобразительные практики эволюционируют, трансформируются, или вовсе отмирают, аккомпанируя изменениям социальным. Предпочитаю не использовать слово «искусство», потому как не ясно, что это за зверь, а то, в каком контексте его обычно используют, выходит, что это просто, в лучшем случае, техника (навык, умение, мастерство), а в худшем – формальная рубрика, или того хуже – чистый пафос. Так вот, кино за свою очень короткую (в сравнении с подобными практиками) историю прошло череду различных трансформаций, и всякий раз появлялось искушение написать в честь какой из них – эпичный некролог.
Однако же, именно в наши, так сказать, дни, есть повод, действительно говорить о его относительно скорой смерти. Вот и в этой ветке прозвучало сравнение с играми не в пользу кино, а это звонок не об очередной трансформации, а об отмирании одной формы, и всё более массовом закреплении другой (это не обязательно замещение). Если проследить историю изопрактик, можно заметить общую тенденцию – перед отмиранием они проходят предсмертную фазу виртуозной технологичности, что мы и наблюдаем, так сказать, в наши дни. И это только один аспект, который прямо на поверхности, в целом же – причин много, и главные в самом режиме жизни в эпоху поздних городов. Но это громадная и крайне сложная тема, заслуживает отдельного конкурса, но из-за критической дискуссионной плотности навряд ли адекватно реализуется – банально не хватит свободного времени.
tataiva1
Данную рецензию прочитал ещё до начала конкурса, ибо вначале на агон выбрал Бессонницу, но понял, что меня опередили, и настолько, что я уже не смогу обогнать. Это образец идеального текста о фильме в том формате, который предлагает кинопоиск. В конкретном случае, строго по фильму – добавить просто нечего, автор тонко, аккуратно, откровенно и предельно чётко охарактеризовал картину. Под стать работе профессионального детектива (о ком речь в фильме) – осмотрел «жертву», обнаружил все улики и вычислил «виновников» развернувшегося действа. Хорошая, логоцентрическая работа.
Аурелиано
Знаю, что многие такое любят, поскольку кто ж не любит художественную литературу (я не люблю и это мои проблемы). Однако же, не совсем ясно – к чему удваивать поэзис? На мой взгляд, если решился погрузить визуальный язык в язык скриптуальный, то переходи скорее к дискурсу, чтобы избежать избыточного дублирования. Справедливости ради, стоит признать, что данный текст страдает дублированием лишь наполовину, так как, в большинстве своём, почти каждая фраза гипотипосисно продолжая картину, во второй своей половине, или ближе к концу переходит к дискурсивной расшифровке первой половины. Последний абзац почти полностью очистился от гипотипосиса и предстал в дискурсивном виде, что и позволило мне понять, о чём фильм ведёт свою визуальную речь. Посему вопрос адресуется не столько автору, сколько аудитории вообще.
