Ох, аж две российской синемы
Кирий
В стилевом отношении – прекрасная рецензия. Однако, что, несколько смущает лично меня, так это – длинные речи о подготовках актёров к своим ролям. Поскольку текст очень плавный, даже лиричный, не сразу можно заметить указанный перекос, он постоянно подпирается переходом к оценке воплощения актёрских подготовок и вкраплением предложений о композиции, получившейся в результате таких соотношений. Плюс последние два абзаца хорошо разбавляют историю подготовок и воплощений, так, что на время даже забываешь о перекосе. Это не упрёк, такие предыстории имеют право на существование, у каждого зрителя, своё отношение к игре актёров. Не упрёк, а личный конёк:
В сторону: всегда респектую тем актёрам, которых никто не заметил. Если актёру удаётся усыпить мою зрительскую бдительность настолько, что я забываю о том, что являюсь зрителем, что кино это кино, и что я валяю дурака – значит, актёр сумел пробиться по ту сторону игры. Напротив, когда актёрство актёра всячески подчёркивается, (к примеру, его личной драмой вживания в роль, или наградами за «блестящую» игру) значит, кино вернули подлог и обман. Актёр герметично запирается в своей «блестящей» актёрской сущности, и я более не вижу героя, не вижу персонажа, не вижу искренности, не вижу истории, со-бытия, я вижу «прекрасно играющего актёра» и «прекрасный фильм».
И тут же задаюсь вопросом – а зачем мне смотреть на «прекрасного актёра», что это за извращение такое – «оценивать» его «прекрасную» игру, в сущности, то, как он «мастерски» подделывает реальность, как он «прекрасно», «отменно», «блестяще» лжёт мне? Актёр безнадёжно опрокидывается в актёрство и тянет за собой в пучину лжи всё кинематографическое предприятие. Теперь я не вижу даже «прекрасной» игры, я вижу – чрезмерное старание, кропотливо подделываемый «оригинал». И очень хорошо, что кинопремии часто мотивированны политикой, таким образом, награждённый актёр оказывается отмеченным не совсем за актёрство, нечистота награды отчасти очищает актёра, возвращает ему кредит доверия, даёт шанс на выход из актёрства, на возможность сыграть, а не разыграть.
Конечно, это не значит, что зритель должен так безнадёжно обманываться, чтобы не подозревать, или вытеснять обман, нет, отнюдь, это актёр должен войти внутрь обмана так, чтобы преодолеть его. Есть предположение, что в раннем Риме существовала практика убийства "актёров", человек (пленник, раб), играющий какого-либо погибшего в преданиях персонажа - убивался и на сцене. Обман снимался в смерти. Разумеется, сегодня нет надобности в убийстве актёра для пущей убедительности, мы уже не столь примитивны - к тому же, далеко не всегда герой погибает, - важно лишь отметить символизм смерти как акта перехода из подделки в подлинник, актёр умирает в "обмане" розыгрыша и воскресает в "правде" игры.
Soleyl
Ситуация сравни фильму – автор умеет писать отличные рецензии, но выбор жертвы явно не подходит, слишком незначительный фильм, как брызги от промчавшегося грузовика, какой-то лишний мусор, отходы кинопроцесса. Долю внятности в абсолютно невнятное «зачем это было» вносит автор текста, и довольно тонко, но больше, чем оно того заслуживает. И будто Soleyl сама это понимает, так как, ощущается некая леность разочарования, но пытается оправдать пустую растрату внимающего ожидания. Аллюзии, ассоциации, зрительский опыт автоматически обогащают бестолковую возню фильма, ибо так заточены, развиты, научены. Отдаёт каким-то печальным несовпадением, словно автор промчалась мимо этой заправки, но ей что-то померещилось в промигнувшем неоне, какое-то знакомое слово, или картинка, и воображение запустило свою полуконтролируемую игру.
Анастасия Ивахнова
осторожно, чистый дифирамб
Не в первый раз подворачивается приятная возможность ознакомиться с рецензиями Анастасии, их завидную техничность не раз отмечал. Читаешь и изумляешься – ну как, как можно так разворачивать повествование, настолько тщательно подбирая слова, и выстраивая такие простые, и в то же время, изысканные конструкции. Фильм просто не может уклониться от внимательного, находчивого и остроумного взгляда, ему ничего не остаётся, как сдаться на милость всепроникающей, опутывающей и выворачивающей наизнанку композиции слов, порой очень хлёстких, но справедливых (даже, если, это всего лишь эффект).
Артур Сумароков
«Если есть токсичная маскулинность, то тогда должна быть и токсичная феминность» - чёртовски логично) если есть менспрендинг, то должен быть и гёрлспрендинг. Характер письма Артура мне созвучен, сразу попадаю в знакомую стихию, где чувствую себя комфортно. Гранёная работа, с культурологическими врезками – точными параллелями, ёмкими характеристиками, меткими выстрелами в Джордана и агенду. Текст не робеет и постоянно пересекает границы, в том числе и пресловутого спойлера (приоткрывает, но в последний момент удерживается от раскрытия), поэтому его полезно читать и тем, кто не смотрел Грету, и вдвойне полезнее тем, кто смотрел. Также присматривал Грету на конкурс, но вот это «упоение китчевостью» подпортило настрой, так и не смог в целом приноровиться к стилистике Нила. Некая предвзятость, что ли, она и не позволила уловить обнаруженные Артуром клинические мотивы в рамках «нового пуританства». Спасибо, а то, чувство едкой пустоты после просмотра всё ещё тревожило, его нужно было занять, как-то разметить фильм, и вы провели отличную разметку за меня)
Стёпыч
Здесь уже отмечали «художественность» рецензии на «Мусор», не заметить этого и пройти мимо невозможно. Вступления наподобие – «Лучи солнечного света застилают клубы черного и едкого дыма…» откровенно пугают, неужели меня затягивают в литературные сети, обрекая на длительное экстрактирование алкалоида? Да, так и есть. С точки зрения новеллизации – это может быть и неплохо, вопрос в том, даёт ли она представление о фильме, позволяет ли понять, с чем я могу иметь дело? Скорее нет. В сторону: всякий раз, как сталкиваешься с экотремором, вспоминаешь «назойливых блох» Карлина и тот десяток тыщ лет, которые остались до нового глобального оледенения.