Рулетка. Рандом.

[Сэди]

Уильям Фрайер Харви, "Призраки и простаки". Интрига в самом рассказе не раскрывается, но это и не нужно.

[Сэди]

Джордж Элиот, "Приоткрытая завеса". По-моему, чуть ли не единственная у нее мистическая вещь. Про Прагу красиво написано.

[mastholte rietberg]

Хах. Не все сразу. Можно бы разыграть, да вон, Скад опять на зоне.

[Сэди]

Да я еще по стареньким поищу. Ты же помнишь Блэквуда, который "Вендиго"?

[mastholte rietberg]

Мне придется только с экрана читать. Вон, Джека Лондона на плеере читала, который музыку уже не играл, а потом приспичило вход чинить, разобрала, после этого пол-экрана перестало показывать, уже не почитать. Грина половина так и осталась недочитанной.

[mastholte rietberg]

Что ты, как я могу забыть Вендиго. Он навсегда со мной, хех.

[mastholte rietberg]

А, есть еще вариант аудиофайлы найти, только пока я найду...

[mastholte rietberg]

Нашла Потерянную комнату в онлайне.

[mastholte rietberg]

Прочитала я эту Комнату, но не поняла юмора. Тут какой-то глубокий смысл должен быть?..

Ну, там его предок отлучился в столицу, и его собственности лишили. Типа того же произошло с автором. Ну и что?

А скорее всего надо рассматривать так, что ему все приснилось. Ну, автору. Лежал себе, страдал бездельем, и нафантазировал себе не пойми что.

[mastholte rietberg]

"Фраера" не так просто найти... Ghosts and Jossers?..

[mastholte rietberg]

Увы, с Харви не повезло. Только "Пятипалую бестию" нашла. У Гутенберга. Там сборник, и предыдущий автор, кстати, представлен, хотя тоже с другим рассказом.

Поищу в переводе тогда.

[Сэди]

Я посмотрю, может быть, где-то весь собрник выкладывали.

[Сэди]

Нашла.

[Сэди]

Уильям Фрайер Харви

 

Призраки и простаки

 

Перевод Н. Роговской

 

Задыхаясь от смеха, трое мальчишек вбежали под темные башенные своды.

 

Первые редкие, тяжелые капли грозового дождя застигли их посреди голого холма, на вершине которого, точно пика на шлеме, торчала старая башня – Гандерова руина. Едва они перемахнули через порог, хлынул ливень: словно какой-то брюзга, пресытившись сочным августовским пейзажем, сердито опустил дождевую завесу. Еще минута – и они вымокли бы до нитки.

 

– Ого, как полил! – выдохнул Вулли, плюхнувшись на низкую каменную скамью. – Сейчас бы сюда кувшин лимонного сквоша!.. А ты, Пипс, хорош: зачем сказал, что дойдем за два часа?

 

– Пошли бы напрямик через лес, так и дошли бы. Мне тоже охота пить, а еще больше – курить. Сейчас бы папироску… Но вас двоих даже спрашивать бесполезно про курево.

 

Не замеченный ими чужак в углу достал портсигар.

 

– Позвольте мне самовольно включить себя в круг опрашиваемых, – с улыбкой произнес он, пуская портсигар по кругу. – Вы хорошо знаете эти места?

 

– Только Пипс, сэр, – ответил Блэк, – он здешний. А мы у него в гостях. Он обещал, что, если поднимемся на вершину, увидим море. Пипс помешан на море.

 

– В ясную погоду отсюда такой вид – закачаешься! – восторженно подтвердил Пипс. – В ночь Бриллиантового юбилея видны были маяки в семи графствах.

 

– Тоже мне графства! – фыркнул Вулли. – Там даже в крикет толком играть не умеют – ни одного первоклассного спортсмена…

 

– Ну, это как посмотреть, в чем-то они получше профессионалов, которые думают только о личном рейтинге. Интересно, в Тонтоне сейчас тоже ливень? Йоркширцам повезет, если сыграют там вничью. При нормальной погоде Сомерсет как пить дать разделал бы их под орех.

 

Следующие пять минут обсуждали крикет.

 

– Ну что, дождь-то не утихает? – зевнув, спросил Вулли.

 

Блэк высунул голову наружу из-под арочного проема.

 

– Пока не похоже. Ни единого просвета на небе. У кого-нибудь есть при себе ножик? Попробую что-нибудь нацарапать.

 

– Вам не кажется, что в башенной книге почетных посетителей уже достаточно имен? – с укоризной заметил незнакомец. – Имейте сострадание к старушке-руине. Давайте лучше сыграем в игру. Кто-нибудь из вас играл раньше в «Призраков и простаков»?

 

Трое сорванцов признались в своем невежестве, однако горячего желания узнать побольше не выразили.

 

– Игра интересная, и правила очень простые. Для начала кто-то один называет букву, а дальше каждый по очереди добавляет свою, так чтобы слово закончилось не на нем, а на другом игроке. Тот, кто назовет конечную букву слова, считается проигравшим жизнь. У каждого по три жизни, и когда все три жизни проиграны, ты становишься призраком.

 

– А где тут простаки? – не понял коротышка Блэк.

 

– Простаки – это те, кто пока еще жив. Но если простак заговорит с призраком – одна его жизнь сразу долой, потому что общаться с мертвецом запрещается. Вот и все правила. Да, чуть не забыл, имена собственные тоже можно использовать. Вы быстро сообразите, что к чему, стоит только начать.

 

– Как насчет форы, сэр? – поинтересовался Вулли. – Мы не очень сильны в правописании, и вообще, у нас каникулы.

 

– Что ж, справедливо, новичкам следует дать фору. Скажем, одна моя жизнь против ваших трех. Блэк, начинайте. Можете выбрать любую букву, а вы двое будьте внимательны: конец слова – это и ваш конец.

 

Первым перешел в царство мертвых Пипс.

 

– А что, побыть призраком не так уж и плохо, – рассмеялся он. – Слазаю наверх, посмотрю, что там, хотя все двери, наверное, заперты. Услышите шум – не пугайтесь! – Громко топая, он полез вверх по винтовой лестнице.

 

Затем все свои жизни растерял по буквам коротышка Блэк.

 

– Пипс, эй, Пипс! – крикнул он. – Спускайся к нам, давай вместе смотреть, как бедный Вулли бьется за свою жизнь. Поспеши, скоро он присоединится к нам с тобой.

 

Фора оказалась маловата. В два счета Вулли влился в ряды призраков.

 

– Ну-с, – сказал незнакомец, – пожалуй, я пойду. Через пять минут дождь прекратится – мой макинтош явно не успеет промокнуть насквозь. До свидания, дети. Надеюсь, когда-нибудь мы снова встретимся в Гандеровой руине, и день будет ясный, и Пипс покажет мне море и семь окрестных графств.

– Неплохой малый, – заметил Вулли вслед незнакомцу. – Как думаете, кто он такой?

 

Блэк предположил, что это переодетый епископ, любитель пеших прогулок.

 

– Хотя священник не стал бы угощать нас куревом, – прибавил он.

 

Пипс высказал мнение, что это толстосум-капиталист и в Рингленде у подножья холма его наверняка ждет автомобиль.

 

– А я, – изрек в свою очередь Вулли, – отнес бы его к юристам. Видали, как ловко он загнал нас в угол и обвел вокруг пальца? Где он только откопал такие слова! Не нравится мне его каверзная игра. Вот ты, Пипс, на чем сыграл в ящик?

 

– На слове «Коронель». Отродясь его не слыхал. Но этот тип сказал, что есть такой город где-то в Южной Америке, не то в Перу, не то в Чили. Обидно. Я уже думал, он попался на мою «Корону»… Ну, ты знаешь, – сигары, их рекламируют в «Панче». Он и Блэка подловил на какой-то несусветной географии. Как хоть оно называется, это место, а, Блэк?

 

– Галлиполи. Я задумал слово «галлипот»… это такая смола… и тогда он бы закончил слово на «т». Но, если честно, я проиграл дважды, потому что еще раньше закончил слово «галл», просто Вулли это проморгал.

 

– А меня сгубила Месопотамия, – признался Вулли. – Не повезло так не повезло. Потерять жизнь из-за клочка земли, о котором никогда и не слыхивал, где-то за тридевять земель, чуть ли не за Тибетом… Боюсь, в этой дурацкой игре мы все сели в лужу. Пипс, ты что там затеял?

 

Стоя на каменной скамье, Пипс старательно выводил какие-то слова огрызком химического карандаша на редких, еще свободных от каракуль пятнах выцветшей штукатурки.

 

– Я пишу наши имена, – пояснил он, – и названия мест, которые нас прикончили.

 

ОЛИВЕР ФИЛИПС ФИЛИПС – КОРОНЕЛЬ

 

АЛЕКСАНДЕР ИРВИНГ БЛЭК – ГАЛЛИПОЛИ

 

УИЛЬЯМ ФРЕДЕРИК ВУЛЛИ – МЕСОПОТАМИЯ

 

– Ну и кто тут что поймет, когда прочитает? – прокомментировал Вулли. – Ладно, пошли отсюда, ребята. Дождя, считай, уже нет, а в этой тухлой башне продрогнешь до костей.

 

Выходя, они на мгновение застыли в арочном проеме. Внизу, в лощинах, над густо-зелеными августовскими лесами еще висела влажная дымка. От скошенной луговины впереди поднимался запах сырой земли – английской земли. Полнеба очистилось и сияло ослепительной лазурью. Только на западе фиолетовые облака напоминали о недавней грозе, и на их фоне развевался белый плюмаж дыма от Валлийского экспресса, пробегавшего меж холмами.

 

– Глядите, море! – вскричал Пипс. – Ура, старая добрая Англия! Скорей к яичнице с беконом и чайникам с чаем! Если повезет, завтра наловим форели.

 

Хохоча во все горло, три призрака выскочили из мрачной тени Гандеровой руины на яркий солнечный свет.

[mastholte rietberg]

О, спасибо. Рассказ, кажется, совсем короткий.

[Сэди]

Весь смак - в географических названиях.

[mastholte rietberg]

Щас почитаем!

 

Хаха, тоже игра в слова. Интересно, есть ли такая на самом деле. Наверно, есть.

(А мы в своей игре не условились: кто дойдет до конца, назовет последнее слово - будет победителем или проигравшим?..)

Дочитала. Не, если тут есть фокус, он тоже мне не дался. Если главное названия, то надо, тудыть его, оригинал смотреть. Эх.

[Сэди]

Им суждено погибнуть на фронтах первой мировой.

 

Морское сражение у мыса Коронель.

Дарданельская операция.

Месопотамская кампания.

 

Как так получается, что рассказ одновременно светлый и мрачный?

[mastholte rietberg]

Ну да, была мысль, что названия связаны с именами, и даже что это имена реальных людей. Когда они полностью написаны. Но про Коронель я тоже ничего не знаю, не слышала.

Я, кстати, сейчас как раз "Галлиполи" смотрю. Но там про австралийцев и новозеландцев подробно. Про остальных (англичан и французов) издали. Фильм турецкий, "Гелиболу". Вот где на самом деле ужасы. Я в середине остановилась, не могла дальше смотреть. Когда дезинтерия и прочие болезни начались в окопах. Как уборные устроены и как больные в них ходили. Сколько раз и чем подтирались Как от этого слабели люди... так что иногда падали туда, в собственные экскременты, и тонули.

[mastholte rietberg]

Рассказ не мрачный. Но двойственный, да. С одной стороны, в середине уже подозреваешь каверзу, что они на самом деле станут призраками. А с другой - в конце ясно, что они остались людьми. То есть все в переносном смысле.