Не своё...

[2-Scuds-Oys]

На случкй, если кто против английского:

 

Булат Окуджава

 

Давайте делать паузы в словах,

Произнося и умолкая снова,

Чтоб лучше отдавалось в головах

Значенье вышесказанного слова.

Давайте делать паузы в словах.

 

Давайте делать паузы в пути,

Смотреть вокруг внимательно и строго,

Чтобы случайно дважды не пройти

Одной и той неверною дорогой.

Давайте делать паузы в пути.

 

Давайте делать просто тишину,

Мы слишком любим собственные речи,

И из-за них не слышно никому

Своих друзей на самой близкой встрече,

Давайте делать просто тишину.

 

И мы увидим в этой тишине,

Как далеко мы были друг от друга,

Как думали, что мчимся на коне,

А сами просто бегали по кругу –

И думали, что мчимся на коне.

 

Как верили, что главное придет,

Себя считали кем-то из немногих

И ждали, что вот-вот произойдет

Счастливый поворот твоей дороги.

Судьбы твоей счастливый поворот.

 

Но век уже как будто на исходе

И скоро без сомнения пройдет,

А с нами ничего не происходит,

И вряд ли что-нибудь произойдет.

И вряд ли что-нибудь произойдет.

[GvenAZ]

На случкй, если кто против английского:

Спасибо. Да ещё и одно из любимых)

[2-Scuds-Oys]

Да ещё и одно из любимых)

 

Простите, это нечаянно.

 

Р.Рождественский

 

Ты мне сказала:

"Ночью

Тебя я видела с другой!

Снилось:

на тонкой ноте

в печке гудел огонь.

Снилось, что пахло гарью.

Снилось – метель мела,

Снилось,

что та – другая –

тебя у метро ждала.

Это было началом

и приближеньем конца.

Я где-то её встречала –

жаль, не помню лица.

Тебя я тоже

не помню,

Помню,

что это был ты…

Медленно – и не больно –

падал снег с высоты,

Сугробы росли неизбежно

возле холодной скамьи.

Мне снилась

твоя усмешка,

Снились слезы мои…

Другая

сидела рядом,

Были щеки бледны…

Если всё это – неправда,

Зачем тогда снятся сны?!

Зачем мне –

скажи на милость –

знать запах

её волос?…"

 

А мне ничего не снилось.

Мне просто

не спалось…

[Впечатлительная]

Это о вещем сне или повышенной тревожности?)

[GvenAZ]

Портрет мужчины

 

Его глаза — подземные озера,

Покинутые царские чертоги.

Отмечен знаком высшего позора,

Он никогда не говорит о Боге.

 

Его уста — пурпуровая рана

От лезвия, пропитанного ядом;

Печальные, сомкнувшиеся рано,

Они зовут к непознанным усладам.

 

И руки — бледный мрамор полнолуний,

В них ужасы неснятого проклятья,

Они ласкали девушек-колдуний

И ведали кровавые распятья.

 

Ему в веках достался странный жребий —

Служить мечтой убийцы и поэта,

Быть может, как родился он — на небе

Кровавая растаяла комета.

 

В его душе столетние обиды,

В его душе печали без названья.

На все сады Мадонны и Киприды

Не променяет он воспоминанья.

 

Он злобен, но не злобой святотатца,

И нежен цвет его атласной кожи.

Он может улыбаться и смеяться,

Но плакать… плакать больше он не может.

 

Н.Гумилев

[2-Scuds-Oys]

Это о вещем сне или повышенной тревожности?)

 

о мужском пофигизме.

[Шер]

Впечатлительная - а кто автор? Остроумно, образно - мне нра!

[Впечатлительная]

Впечатлительная - а кто автор? Остроумно, образно - мне нра!

 

Первые стихи - Олег Григорьев. В детстве мне подарили его книжку со стихами для детей - знала всю книгу наизусть.)

 

Это уже из взрослого:

 

Пошел я к озеру утопленницу смотреть,

Пошел я к озеру утопленницу смотреть

с такой бы вот утопленницей вместе помереть (прям Сумен Петрович)))

 

А последний - Евтушенко, его я совсем не знаю. Я вообще поэзию не знаю.

[2-Scuds-Oys]

А кто вспомнит такое?

 

Стучалась в окна звездная сирень,

Висела ночь на тонкой нити звука –

Мне выпало две песни в этот день:

В одной свидание, а в другой разлука.

 

Венок луны, надетый набекрень,

И млечный путь, наброшенный на плечи, –

Мне выпало два ветра в этот день:

Один попутный, а другой - навстречу.

 

И ночь ушла и канула, как тень,

Горел восход, неповторимо летний, –

И выпало два снега в этот день,

Два белых снега: первый и последний.

 

[GvenAZ]

А последний - Евтушенко, его я совсем не знаю.

 

Тоже не знала когда-то, а потом приглянулся по стихотворению "Людей неинтересных в мире нет.." (попалось на глаза вскоре после смерти важного человека и зацепило за самое глубокое). Стала интересоваться, и как раз в руку мне подарили сборник(из всех что встречала у него - лучшее издание, на мой взгляд) и полюбился прям. Хоть и многие его ругают, но поэзия это ж всегда вкусовщина))

 

Людей неинтересных в мире нет

 

Людей неинтересных в мире нет.

Их судьбы — как истории планет.

У каждой все особое, свое,

и нет планет, похожих на нее.

 

А если кто-то незаметно жил

и с этой незаметностью дружил,

он интересен был среди людей

самой неинтересностью своей.

 

У каждого — свой тайный личный мир.

Есть в мире этом самый лучший миг.

Есть в мире этом самый страшный час,

но это все неведомо для нас.

 

И если умирает человек,

с ним умирает первый его снег,

и первый поцелуй, и первый бой...

Все это забирает он с собой.

 

Да, остаются книги и мосты,

машины и художников холсты,

да, многому остаться суждено,

но что-то ведь уходит все равно!

 

Таков закон безжалостной игры.

Не люди умирают, а миры.

Людей мы помним, грешных и земных.

А что мы знали, в сущности, о них?

 

Что знаем мы про братьев, про друзей,

что знаем о единственной своей?

И про отца родного своего

мы, зная все, не знаем ничего.

 

Уходят люди... Их не возвратить.

Их тайные миры не возродить.

И каждый раз мне хочется опять

от этой невозвратности кричать.

[2-Scuds-Oys]

 

 

Сколько мне пройти дорог,

Знает только мир огромный,

Я в тепле родного дома

Усидеть никак не мог.

Небо вновь меня зовёт

Взглядом чистым и бездонным

Стать бродягою бездомным,

Что в пути всегда поёт.

 

Налетай, холодный ветер,

Размахнись своею плетью,

Можешь злиться, сколько хочешь, -

На ветру мне легче петь.

 

Поиграй со мной, гроза,

Я хочу измерить силы,

Ты меня не полюбила

За открытые глаза.

Прогреми-ка, гром небесный, -

Я испробую свой голос.

Зря ты думаешь, что песен

Не услышит больше мир.

 

Лейте, лейте, ливни злые,

Черной тучи не жалейте.

Вы не знали: может сердце

Жарко греть, прижавшись к сердцу.

 

Буря мне укажет путь

В край, где свет свободно льется,

Только в бурю удается

Мне за тучи заглянуть.

Будут молнии сверкать,

Не закрою я глаза, –

Легче будет путь искать -

Поиграй со мной, гроза.

 

Лейте, лейте, ливни злые,

Черной тучи не жалейте.

Вы не знали: может сердце

Жарко греть, прижавшись к сердцу.

Небо вновь меня зовёт

Взглядом чистым и бездонным

Стать бродягою бездомным,

Что в пути всегда поёт.

 

[2-Scuds-Oys]

А вот такой Евтушенко Вам знаком?

 

 

Комаров по лысине размазав,

Попадая в топи там и сям,

Автор нежных, дымчатых рассказов

Шпарил из двустволки по гусям.

 

И, грузинским тостам не обучен,

Речь свою за водкой и чайком

Уснащал великим и могучим

Русским нецензурным языком.

 

В духоте замызганной хибары

Он ворчал, мрачнее сатаны,

По ночам: – Какие суки бабы!

По утрам: – Какие суки мы!

 

А когда храпел, ужасно громок,

Я тихонько думал про себя:

“За него, наверно, тайный гномик

Пишет, нежно перышком скрипя”.

 

Но однажды ночью темной-темной,

При собачьем лае и дожде,

Не скажу, что с радостью огромной,

На зады мы вышли – по нужде.

 

И свершая тот обряд законный,

Мой товарищ, спрятанный в тени,

Вдруг сказал мне с дрожью незнакомой:

“Посмотри, как светятся они”.

 

Били прямо в нос навоз и силос,

Было гнусно, сыро и темно.

Ничего как будто не светилось

И светиться не было должно.

 

Но внезапно я увидел, словно

На минуту раньше был я слеп,

Как свежеотесанные бревна

испускали ровный-ровный свет.

 

И была в них лунная дремота,

Запах далей, северных, лесных.

И еще особенное что-то,

Выше нас и выше их самих.

 

А напарник тихо и блаженно

Выдохнул из мрака: “Благодать!

Светятся-то, светятся как, Женька!”

И добавил грустно: “Так их мать!”

 

 

[GvenAZ]

Стучалась в окна звездная сирень,

 

Сколько мне пройти дорог,

 

Все печальные люди любят стихи, счастливым по душе песни. ©

 

А вот такой Евтушенко Вам знаком?

 

Да, и такого у него предостаточно))

[2-Scuds-Oys]

А вот мне в песнях больше нравятся стихи. Музыка в песнях редко дотягивает до их уровня. Похоже, стихи кладут на музыку, по большей мере, от отчаянья и безысходности. Ведь так немного людей, любящих читать стихи. А песни все слушают без напряга. Врубить радио погромче – чего уж проще. И сиди себе – жуй котлеты с макаронами. Иль иные какие физиологические потребности отправляй. Вот так, глядишь, в песенной обертке и какие-то достойные стихи хоть кто-нибудь да услышит…

 

С детских лет я любил не спектакль, а скорей подготовку к спектаклю,

Я смотрел, как из волн возникало движенье единой реки,

Королей и принцесс наряжали в картон и под бороды красили паклю,

Режиссер весь горел и от счастья и боли сжимал кулаки.

 

Даже самый бездарный актер для меня был предметом немого восторга,

Он творил чудеса, он играл чей-то сложный душевный конфликт.

Я с тех пор не привык их делить на актеров второго и первого сорта.

Ведь они – это мы, а разрыв между нами не так уж велик.

 

И порой я гляжу: мы актеры большого-большого театра.

Только вот режиссер отлучился куда-то на миг и пропал.

А способность играть обусловлена, в сущности, личным талантом,

Но не скажет никто, что за пьеса, и скоро ль наступит финал.

 

Знать хотя бы на миг, сколько актов и сколько меж ними антрактов.

И чем кончится всё, и какая к финалу прибудет мораль.

И чтоб кто-то сказал, ваша роль исполняется так-то и так-то.

Но не скажет никто, а уставших актеров так искренно жаль...

 

[2-Scuds-Oys]

Или вот ещё. Оттуда же. И музыка тоже никакейная.

 

Полный штиль, как тряпки паруса,

И вода, как мертвая, не дышит.

Я молю, чтоб каплю ветра мне послали небеса… –

В небесах меня никто не слышит.

 

Мой корабль попал в порочный круг,

Мой маршрут – сплошная неудача.

Но лишь только дунет ветер – все изменится вокруг!

И глупец, кто думает иначе!

 

На любой вопрос готов ответ.

Жизнь всегда была послушна силе.

Но никто, никто не верит, что на свете ветра нет, –

Даже если ветер запретили!

 

Полный штиль, как тряпки паруса.

Мир устал, уснул в ленивой дури.

Я молю, чтоб каплю ветра мне послали небеса.

Пусть сильнее грянет буря!

 

 

[2-Scuds-Oys]

Всё. Пора домой, а то уже зеваю. Пусть это будет мне колыбельной:

 

I look at you all see the love there that's sleeping, while my guitar gently weeps.

I look at the floor and I see it needs sweeping, still my guitar gently weeps.

I don't know why nobody told you how to unfold your love.

I don't know how someone controlled you, they bought and sold you.

 

I look at the world and I notice it's turning, while my guitar gently weeps.

With every mistake we must surely be learning, still my guitar gently weeps.

I don't know how you were diverted, you were perverted too.

I don't know how you were inverted, no one alerted you.

 

I look at all this and I play your unsteadiness, while my guitar gently weeps.

And know sit in here were another foreigner, still my guitar gently weep.

 

[GvenAZ]

Вот так, глядишь, в песенной обертке и какие-то достойные стихи хоть кто-нибудь да услышит…

 

Это если слушать данных исполнителей, чем я, например, не могу похвастаться.

Поэтому давайте-ка я в противовес Вам выложу песню иного направления (поколения?), которая, по правде говоря, вряд ли здесь кому-то понравится, но всё ж..)

 

Девять

По шелковым путям твоих волос

Бредут мои израненные пальцы

Ища исток распущенности кос

Дрожат в ознобе нежности скитальцы.

Мой взгляд усталой птицей в бездне глаз твоих

Парит над северным бессмертием моря

Как будто в первый и последний раз

Теперь уже ни с чем не споря.

 

Твое второе сердце пробует стучать

Густую кровь в себя вбирая жадно-шумно

Я слушаю его мне хочется узнать

Какое имя станет тишиной на камне лунном.

И в чьей груди будет греметь

То сердце молотом об мира наковальни

Чьим выдохом пронзительная медь

Вдруг закричит объятая печалью.

 

Сквозь неба синие шелка

Взметнулась белой искрой птица

Чтобы узнать как глубока

Небесная река

И в солнце утопиться

 

В тишине тебя Вселенных океан

Слепого будущего сжиженное время

Звезды сознания вспыхнувший обман

Счастья неведения скорая потеря.

Вся прелесть в том что мы обречены

И каждый миг для нас всегда последний

Как удивительно когда проснувшись ты

Меня толкаешь в день бездоннолетний.

[2-Scuds-Oys]

Не вижу, что тут "в противовес". Стихи понравились, а на какую они музыку… как-то даже не очень интересно.

И потом – слушать? Делать свои ощущения заложниками исполнителя? А вдруг не так повезет, как Вам? Вдруг нарвусь на халтурное исполнение? Нет уж, зачем зря рисковать.

Да и вообще, музыку я не особо как-то…

[GvenAZ]

Я просто старалась выбрать самое мягкое из альбома - среди прочих много крови и депрессии.

Вот ещё одно из "мягких", на модную нынче космическую тему:

 

В твоих руках лежит моё письмо

И это значит, что меня нет рядом

Что я сейчас безумно далеко

И мой корабль разбит метеоритов градом.

Надеюсь, мне удастся дотянуть

До маленькой сверкающей планеты.

Приборы говорят что, там в озёрах ртуть

И светит солнце голубого цвета.

Скорей всего, что этот странный мир

Станет последним из моих воспоминаний.

Сквозь ткани времени с узором чёрных дыр

К тебе летят слова моих прощаний.

Прости меня, за то что я был глуп

И променял любовь на мелочность открытий

За то, что нежность алую чуть влажных губ

Унёс с собой за горизонт событий.

 

Как странно быть живым в чернеющем нигде.

Среди неспящих глаз, звёзд, необыкновенно юных.

Пересекая вечность думать о тебе

Песка галактик огибая дюны.

Как жаль, что рай разбит на облаках Земли

И бог не покидает собственного дома.

Душа моя останется вдали

И будет без конца твоей душой искома.

А может я внутри твоей души

И потому мой путь так бесконечно долог

В прекрасном веществе сверкающей тиши

Летящий сквозь безвременье осколок.

Прости, корабль меняет курс

Мы входим в плотную густую атмосферу

Я так тебя люблю я больше не боюсь

И не надеюсь и не обретаю веру.

 

Мне не хватило слёз тебя забыть.

О, если бы ты знал, как я старалась.

Как сердца своего не распускала нить

Как приручала бешеную старость.

Нет, ты не знаешь, что такое ждать

И быть к земле дождя летящей влагой

В желании перестать существовать

И быть наполненной предсмертною отвагой.

Забытой вишни белые цветы.

На тонкой проволоке чёрных веток

Я чувствую исчезновенье красоты

В буквальном смысле, отмирания клеток.

Я чувствую, что я всегда одна.

И даже если есть со мною кто-то рядом

Мне кажется, что с неба перевёрнутого дна

Ты смотришь на меня, всех звёзд холодным взглядом.

Фарфоровые бьются дни

В руках без помощи усталых

Жизнь, проведённая в тени

Цветов печали тёмно-алых.

Жизнь как обязанность вдыхать

Тобой покинутой планеты атмосферу.

Прости меня, я так устала ждать.

Я больше не хочу я потеряла веру.

[mastholte rietberg]

И потому мой путь так бесконечно долог

 

Вспомнилось

И мне не жалко того, что так бесконечен мой путь

[Сэди]

Автор - Кормильцев?

[GvenAZ]

И теперь я пол дня слушаю Наутилусов)) аж ностальгия пробрала.

[mastholte rietberg]

Для меня Наутилус как раз самая депрессивная (за неимением лучшего слова) группа, самая особая и удивительная.

[GvenAZ]

С их прелестностью даже спорить не буду) люблю

[GvenAZ]

Для Сумена Петровича)

 

Мухи

Мухи, как чёрные мысли, весь день не дают мне покою:

Жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою!

Сгонишь одну со щеки, а на глаз уж уселась другая,

Некуда спрятаться, всюду царит ненавистная стая,

Валится книга из рук, разговор упадает, бледнея...

Эх, кабы вечер придвинулся! Эх, кабы ночь поскорее!

 

Чёрные мысли, как мухи, всю ночь не дают мне покою:

Жалят, язвят и кружатся над бедной моей головою!

Только прогонишь одну, а уж в сердце впилася другая, -

Вся вспоминается жизнь, так бесплодно в мечтах прожитая!

Хочешь забыть, разлюбить, а всё любишь сильней и больнее...

Эх! кабы ночь настоящая, вечная ночь поскорее!