Проза

[Murlyka]

День шестой

 

Вива ля Либерти! (или, Свободу Юрию Деточкину!)

 

Было замечательно просыпаться после таких чудесных снов. Встав по звонку будильника, Дунька первым делом взглянула на розы. Они даже не думали вянуть. Но Дунька решила: на весь день, пока ее не будет в номере, положить цветы в прохладу. Наполнила ванну водой, подрезала под водой стебли и уложила розы купаться.

 

Сегодня по идее можно было поспать и подольше. С утра экскурсии не было. На вечер был запланирован поход в Мулен Руж. А завтра уже улетать. Поэтому Дунька решила не дрыхнуть, а немного пройтись по магазинам, прикупить подарков и сувениров на память, а потом сложить сумку, чтобы завтра не дёргаться и об этом не волноваться.

 

Быстренько оделась, навела марафет и побежала завтракать. В кафе немцы, к которым она подошла уже как к родным, первым делом поинтересовались, откуда были те прекрасные розы, часть которых стоит сейчас на ресепшене? И кто тот интересный мужчина, что привёз ее вчера поздно вечером на таком оригинальном автомобиле? Они в окно видели, как мадемуазель Дуня выходила из машины.

- Это был мой спаситель. Он меня защитил от бандитского нападения, - кратко объяснила Дунька, не вдаваясь в подробности.

-Ах, какой мужчина! – в восторге щебетала немка между горячим бутербродом и сырниками. А ее супруг одобрительно кивал головой, прихлёбывая кофе, а про себя, наверняка, думал: «Ох, уж эти французы!»

 

Распрощавшись с немцами, Дунька побежала по близлежащим лавкам. Шоппинг, в принципе, Дунька не очень любила. Ну то есть, если бы у нее всегда были деньги, она бы магазины обожала, как любая нормальная женщина, а так, когда в кармане звякают одинокие мелкие монетки, поход в магазин становится удручающей и печальной процедурой. Что толку ходить и глазеть, когда купить толком ничего не можешь? Но сегодня Дунька могла себе позволить немножко покутить. Она ведь почти ничего не истратила, разве что шоколадных игрушек накупила. А больше ничего. Поэтому вперед и с песней!

 

Первым делом Дунька купила маме безумно красивый легкий шарф из нежного шелка цвета золотых кленовых листьев, расписанный вручную в технике батик.

 

Дочке Маруське (А! Я вам еще не говорила, что у Дуньки есть дочь? Ну так вот, говорю. Забавная девица пяти лет, впитавшая в себя всё самые яркие мамины черты, как хорошие, так и плохие. И пока Дунька гуляла по Парижам, я водила Маруську в садик, забирала и жила она, в основном, у меня или оставалась ночевать у бабушки.) Ну так вот, дочке Маруське маманя купила милую красивую куклу с книжкой в руках. (Зачем, спрашивается? Будто свое дитя не знала. Та ее на третий же день оставила без книжки, без шляпки, без туфель и без панталонов. Лучше бы набор отвёрток купила, молоток с гвоздями и дощечку! Ребенок бы больше обрадовался, чесслово).

 

Мне Дунька привезла шоколадного котёнка (об этом я уже рассказывала) и бутылку обещанного сливочного ликера.

 

Себе купила альбом Гару (очень уж голос у дядьки замечательный!)

 

Бабушкам, теткам и всем прочим знакомым приобрела кучу всяких фарфоровых тарелочек с видами Парижа, какие-то маленькие подсвечники, фигурки-статуэтки, хрустальные висюльки, наборы открыток, настенные календари и прочую всякую обычную туристическую фигню, которой полным-полно во всех крупных городах… В общем, прогуляла по магазинам Дунька часов до шести вечера.

 

После ужина в родной кафешке она приволокла в номер полный пакет сувениров. И вот теперь это всё нужно сложить. Но как? Ведь необходимо всё упихать в одну сумку, а вещи достаточно хрупкие, что шоколад, что стекло. Этот вопрос поставил бы в тупик кого угодно, но только не нашу Дуньку! Немножко покумекав, засучив рукава, она принялась за дело. И ведь, что удивительно, упихала! Еще и место осталось. Сказалось умение еще с молодости правильно и компактно укладывать рюкзак в поход. В студенческие годы Дунька, волшебным образом, могла упихать в один 3-х литровый котелок и палатку, и пакет макарон, и две банки тушенки, всё это сложить в рюкзак и идти потом по тропинке, гремя полупустым, как казалось, рюкзаком.

 

Ну да Бог с ними, с сумками-рюкзаками! Это не так уж и важно. Всё самое интересное еще впереди!

 

Пропущу несколько часов пребывания в номере, сборов, наведения марафета, припудривания, подкрашивания… Переведем стрелки на 22.00. В эту минуту Дунька выскочила из гостиницы, потому что шоу в «Мулен Руж» должно начаться в 23.00. Так указано в ее билете. На оставшиеся после шоппинга деньги Дунька решила шикануть и доехать на такси, как белый человек. Надела свои любимые туфельки на каблуках и выпорхнула из гостиницы вся красивая до невозможности.

 

В кабаре Дуньке указали ее столик, за которым уже сидела русская компания: две девицы и парень метросексуального, жутко отталкивающего вида. Ну да Бог с ним. Не на него же любоваться? На столе стояло две бутылки шампанского и четыре бокала. Парень взялся открывать бутылку, да, видать, руки не оттуда растут, потому что пробка неожиданно вырвалась, с шумом вылетела и, естественно, попала в Дуньку. В плечо, во вчерашний гусиный синяк. Жуть, как больно. И вдобавок всю ее красивую блузку окатило пеной. Девицы заржали. Парень вроде как хмыкнул что-то вроде «эскьюзми» и разлил шампанское себе и своим спутницам. Про Дуньку, вытирающую салфетками свою одежду, он даже и не вспомнил.

 

Дунька пришла в тихое негодование от такой любезности. Взяла вторую бутылку, аккуратно ее открыла, плеснула вина себе в бокал, поставила бутылку на стол, и, обращаясь к парню, сказала: «Спасибо Вам большое! Вы такой внимательный кавалер!» Но, разумеется, парень ничего и не понял. Понты-понтами, а мозги-мозгами. В данном случае мозги к понтам не прилагались.

 

Шоу началось ровно в 11, как и было задумано. Погас свет. И началось Чудо... Дунька, как завороженная, смотрела на сцену, где прекрасные полуобнаженные девушки в танце превращались в причудливые цветы и дивных птиц… Всё было слишком замечательно. А когда в очередной раз свет слегка включили, и Дунька захотела еще разок плеснуть в бокал на редкость вкусного шампанского, то с удивлением обнаружила, что его уже нет. Эти троглодиты вылакали всё и ей ни капли не оставили. Ну да Бог с ними. Не скандалить же из-за этого и настроение себе портить?.. Три часа пролетели незаметно. Дунька была в полнейшем восторге!

 

А когда они выходили из зала, Дунька заметила на одном из рядом стоящих пустых столиков одиноко грустившую в ведерке со льдом неоткрытую бутылку шампанского. Народ потихоньку двигался к выходу, негромко обсуждая между собой увиденное зрелище, а официанты были заняты в другой части зала. И пока на нее никто не обращал внимания, Дунька скромно подошла к столику, и бутылка абсолютно незаметно для окружающих нашла свое пристанище на дне объемной Дунькиной сумочки. А сумочка, надо сказать, в свое время выбиралась придирчивой Дунькой в магазине именно по таким параметрам: если в нее входит бутылка неважно чего, то сумка хорошая, и если бутылка не входит – плохая. Эта сумка была очень хорошая!!!

 

Ну а что? Неужели она в свой последний Парижский день не может позволить себе чуть-чуть расслабиться? Когда Дунька вышла из кабаре, на дворе уже было 2 часа ночи с копейками. На такси ехать не хотелось, и Дунька потихоньку пошла пешком. Куда идти, она понимала с трудом, так как район был незнакомый, но определив по карте маршрут, она двинулась в путь. Сколько по времени она шла - неважно. Бутылка весомо оттягивала руку, так что в какой-то момент Дунька приняла решение - не откладывать удовольствие до гостиничного номера.

 

Она нашла какую-то скамеечку, присела, откупорила бутылку и исконно русским способом «из горла» принялась потягивать шампусик. Вино было очень вкусное, и хотя на бутылке было написано «брют», оно не было таким кислым, как отечественные сухие вина. Видимо, ей так хотелось пить, что Дунька не заметила, как выдула всю бутылку. Газировка в большой дозировке разогналась по крови с невероятной скоростью, пузырьки шибанули в голову, так что когда Дунька встала со скамейки и хотела пойти дальше, ноги отказались ей подчиняться. Она всё понимала, голова была светлая, и Дунька конечно шла, но ее периодически заносило то в одну сторону, то в другую…

 

Дунька смекнула, что виноваты каблуки. Недолго думая, сняла туфли и потопала босиком. Так идти было намного легче, и вдруг почему-то захотелось петь от счастья… И Дунька запела. И вот представьте себе картину: по ночному Парижу идет босиком пьяная девица, в одной руке сумка, в другой туфли, она идет, пританцовывая, и голосит про то, что у нее «бутылка кефира, полбатона и оранжевое настроенье-е-е-е»…

 

Это зрелище не могло не привлечь к себе внимание. Власти города специально, видимо, рассылают наряды полиции по ночному городу, чтобы собирать таких вот изрядно навосторгавшихся туристов. Вот и к нашей Дуньке подъехала машина, из нее вышли двое полицейских. Случилась небольшая словесная перепалка, в ходе которой копы пытались вежливо спросить у нее документы, а она искренне не понимала, в чем она виновата, и что такого ужасного для Франции в целом совершила?

 

В общем, когда они ее попытались усадить в свой автомобиль, она начала сопротивляться, ругаться, драться, одного копа огрела сумкой, другому оторвала кармашек на форменной рубашке. Тот, которому она оторвала карман, огромный здоровяк негр, один в один похожий на дядьку из «Зеленой мили», устав махаться руками, просто подхватил ее, перекинул, как куль с мукой, через плечо и понёс в машину. Дунька висела у него на плече, колотила кулаками в мощную спину и орала во всю глотку «Марсельезу» вперемешку с выкриками «Свободу Юрию Деточкину»!!! Второй коп подобрал с асфальта ее туфли и залез в машину следом.

 

Очутившись в полицейской машине, Дунька притихла, испугалась и вмиг протрезвела. Когда они подъехали к участку, она была уже, как стеклышко. Задержанная за хулиганство тихо спросила, что с ней теперь будет? Тот, который «Зеленая миля», ответил:

- Всё. Теперь сядешь за злостное сопротивление полиции на несколько суток.

- Как несколько суток? У меня завтра самолет. Отпустите, пожалуйста! Я больше не буду… - начала канючить Дунька и захлюпала носом.

-Посмотрим, как вести себя будешь, а до утра у нас посидишь.

- Я буду хорошо себя вести!

 

Дунька разревелась. Ну что за несправедливость такая? В то самое время, как под покровом ночи в Париже свершаются самые настоящие преступления, воры грабят дома, финансовые воротилы на рынке совершают незаконные сделки, а наркобароны подсчитывают подлым образом нажитые капиталы, она, Дунька, невинная душа, будет париться в тюрьме??? Всё это она, естественно, высказала своим тюремщикам.

 

Но те были непреклонны. В участке Дуньку провели за решетку, усадили на скамеечку в обезьяннике, положили рядом с ней ее туфли и закрыли снаружи на ключ. Она была единственной их добычей в эту ночь. Воротилы и наркобароны спокойно нежились в уютных кроватях или балдели в пузыристых джакузи… И лишь Дунька сидела одна-одинешенька на жесткой холодной скамье в полицейском участке, никому не знакомая и совсем никому не нужная, сидела и горько вздыхала…

 

- Посиди, подумай, - Копы зашли за стойку к дежурному и о чем-то негромко стали переговариваться. Тот, который негр, сокрушенно разглядывая свою порванную рубашку, горевал, что теперь ему придется в таком виде весь завтрашний день ходить и позориться…

- Я могу зашить… - робко пискнула Дунька со своей арестантской скамьи.

- Я и сам тоже могу, только где я ниток возьму сейчас? Нитки дома.

- А у меня есть! – Дунька вытряхнула сумку на скамейку, покопалась в россыпи косметики и фантиков-билетиков, нашла маленький бархатный мешочек, и, как волшебница, достала из него катушку белых ниток с воткнутой в нее иголкой.

Копы наблюдали за ее манипуляциями, и когда она с гордостью показала им свою находку, аж присвистнули от удивления.

- Вы швея?

- Нет.

- А зачем Вам нитки в сумке?

- А они у меня всегда с собой. Мало ли что случится… Снимайте рубашку, я зашью. Сама порвала, самой и исправлять!

 

Негр хмыкнул, но рубашку снял и протянул Дуньке. Та взялась за дело. А копы, периодически поглядывая на свою пленницу, продолжали свой разговор. Дунька особо не прислушивалась. Но кое-что до нее доносилось. По всей видимости, тот, который дежурный, разгадывал кроссворд, и он задавал разные вопросы из журнала своим коллегам. Прозвучало что-то про литературу, и Дунька прислушалась.

- Слово по горизонтали, столько-то букв. Роман Дидро. Не-е, не знаю.

-Я тоже уже не помню, в школе проходили, а сейчас уже забыл…

- «Монахиня», - подала опять голос Дунька.

- Мо-на-хи-ня, ага, подходит. Ничего себе! А ты откуда знаешь?

[Murlyka]

Дуньку внезапно расперла такая гордость за себя, и ей вдруг захотелось, чтобы эти люди почувствовали уважение ко всей ее Родине в-целом, поэтому она не стала говорить правду, что это она сама по доброй воли в свое время читала французские книги. Она, скромно потупив глазки, уверила копов, что в российских школах все дети страны очень серьезно изучают творчество великих Дидро, Мольера, Вольтера и Гюго, также как и великий прекрасный французский язык. Дунька осталась очень довольна произведенным эффектом. У копов случился культурный шок.

 

А когда, спустя четверть часа, она отдала рубашку хозяину, тот её покрутил-повертел и не смог понять, а какой, собственно, кармашек, несколько минут назад болтался на трех ниточках. Нет. Оба кармана были на месте и ничем не отличались друг от друга.

- Ох, ничего себе! Спасибо! Не видно совсем следов.

- Да не за что… - и посмотрела на него робким взглядом Золушки.

 

Так они сидели и переговаривались по разные стороны решетки. Мужики у нее расспрашивали про русских, про Путина, про Россию. Один из них в молодости, оказывается, был в Москве на стажировке по обмену. Рассказывал, где был, что видел. Дунька восхищенно слушала, поддакивала, что-то добавляла. Хороший разговор получился у них, добрый. Вокруг было спокойно, телефон звонил всего два раза за ночь. Дунька подумала, что очень даже неплохая работенка у копов, спокойная и непыльная. Сиди в участке и кофе попивай. Кстати, когда они начали пить свой растворимый суррогат, предложили и Дуньке. Она, конечно, не отказалась. И «Зеленая миля» протянул ей кружку с горячим дымящимся напитком и пакетик с печеньем.

 

Потом они разговаривали еще долго обо всем: о политике, о любви, о кошках-собаках, о Бен-Ладене, о машинах, о музыке… Пока под утро у Дуньки не начал болеть язык. А! И еще! Она же там пела! Копы попросили пленницу что-нибудь исполнить, так как им очень понравилось, как она выступала на улице. А надо сказать, что поет Дунька замечательно, раздольно, привольно, и голос у нее далеко не тихий, поэтому когда она дома заводит «По диким степям Забайкалья…», народ останавливается под окнами и слушает, открыв рот. Вот и здесь, развлекая своих тюремщиков, Дунька спела почти весь репертуар от «Подмосковных вечеров» до «Елисейских полей» Джо Дассена. Здоровый коп так расчувствовался, что в какие-то моменты подпевал ей, а в какие-то просто тихо смахивал с щеки скупые мужские слезинки.

 

В эту ночь Дунька так и не уснула.

 

На этом завершился шестой день Дунькиного путешествия..

И начался седьмой и последний день…

[andrwell]

Наталь, жутко интересно! Любимые моменты уже появились. Про сумку-вмещающую_в_себя_бутылку и лишние каблуки -))))

Я так думаю, историю про то, откуда у Дуньки ребенок, ты уже пишешь?

[Murlyka]

A.Z., Санёк, крепись! Недолго осталось! Спасибо за адекватную реакцию твоего организьма на мои рассказики!

andrwell, спасибо! Про сумку - это из моей жизни. Я обычно так сумки выбираю. Тока тсс-сс... Никому!

Про Маруську - уже написано. Только не уверена, что я это буду здесь выкладывать. Подумаю еще. Может и надумаю, если убедишь!

[KOrsar]

Самые удивительные случаи происходят с самыми тихими людьми, мы этого не понимаем, потому, что они нам не говорят об этом. В тихом омуте черти водятся. А что если самые молчаливые могут не только странное, но и невозможное?

 

Был у меня один друг, я с ним дружил на каникулах, когда ездил к родне в Татарстан. Он был ещё молчаливей меня(только один человек на форуме понимает о чём я говорю). Представьте себе обычного замкнутого парнишку пятнадцати лет, с чёрными волосами, в чёрной рубашке, запылившейся от времени, в таких же чёрных джинсах, истёртых до бела в коленках, и в туфлях, облупившихся до дыр.

 

У этого паренька была лишь одна страсть - книги. Он читал абсолютно всё, что попадалось под руку. Каждые три дня я встречал его с новой книжкой. Но он не носил очки... Я даже сам не помню, как мы с ним сдружились, но я считал его своим другом. Он был очень неразговорчив. Но мог сказать пару слов, чтобы я не чувствовал себя совсем брошенным. За всё время он рассказывал мне, как его ругали за безответственное поведение на уроках. Не отрываясь от одной книжки, он мог поведать вкратце, о чем книга прочитанная раньше.

 

Когда мы гуляли, он будто научился глядеть сквозь книгу, т.к. не спотыкался ни разу. Я пытался вывести его в люди, я надеялся, что чудики нравятся ещё кому-то, кроме меня. Но все шарахались от него, как от прокажённого. Но я предпочитал именно его общество остальным. Он хоть и говорил мало, но говорил по делу. А на лицо был даже приятным. Я даже не помню, взглянул он на меня хоть раз, но один его взгляд я запомнил навсегда...

 

Лето было жарким, я хотел сорвать с себя футболку и броситься в холодильник в магазине напротив. А ему всё равно. Он так и сидел в своей невыносимо чёрной рубашке, плюя на всё общество, и на все законы физики. Я не видел пота на его лице. Он просто глядел в книгу, остервенело читая её. Даже скамейка накалилась до предела, но это было лучше, чем идти по более горячему бетону по улице, выдыхаясь ещё сильней.

 

Я уже потерял счёт времени, мне было нехорошо - я не привык к такой погоде, т.к. вырос на севере, где даже летом может выпасть снег...

 

Я даже комаров не чувствовал, кусающих мою мокрую кожу. Пусть лучше сосут, меньше крови - меньше тепла...

 

- Я сейчас помру! Надо что-то делать, - еле выдавил я, будто мой рот сдулся и обвис.

- Что? - безразлично спросил молчун. Он уже дочитывал книжку под названием "Чёрное солнце".

- Как ты не потеешь?

- Я не обращаю внимания...

 

Легко сказать... Я откинулся на скамейке и уже готов был отдаться в жесткие объятия сна, но мой взор задел группу "парней по старше". Сон, как рукой снесло. Даже не хотелось, чтобы они нас заметили. Это сулило ещё одним монологом насмешек. они были старше, накачанней, и их было пять.

 

Но когда в таком может повезти? Эти "крутые" подошли к нам. Половина была уже полуголыми. Я не понимаю, что они прикапываются к нам? На их девчёнок не претендуем, территорию не отвоёвываем, деньгами не располагаем. Остаётся лишь вариант, поприкалываться...

 

Я старался делать вид, что заснул, пока меня больно не пнули по ноге, что колено захрустело.

 

- Смотри в глаза! - это была их дежурная фраза. Они выглядели очень смешными, делая из себя умных людей.

 

Я взглянул...

 

- Что уставился? Деньги есь?

- Были бы, то здесь бы ни сидел.

- А второй?

 

Мой друг даже внимания не обратил. Его тоже пнули по ноге. Он её поставил обратно на место. Его ещё раз пнули, он повторил движение. Потом ради прикола один из них встал между ногами так, чтобы он не смог поставить ногу на место. Мой друг сказал:

- Нет...

 

Вся компания загоготала. Это было противно.

 

- А в книге не прячешь?

- А тебе мой друг уже сказал ответ.

- А мы проверим...

 

И главный из шпаны вырвал из рук книгу. Переворошил её всю, и в несколько страниц вырвал, а потом бросил на колени молчуну. И со смехом группа пошла прочь от скамейки.

 

Я хотел утешить его, но не успел повернуться, как он швырнул книгу прямо в затылок главному шпанюге. Я со страхом взглянул на этих пятерых бойцов, по кторым армия плачет. Про пот уже забыто. Жарко уже не было. Я взглянул на друга, а он уже читал ту же книжку, но целёхонькую. Магия(!!!).

 

Наши враги вновь подошли к нам. Главный потирал затылок, с которого капала кровь.

 

- Парень, ну ты попал!

 

Тут молчаливый поднял глаза поверх книги. Глаза медленно поднимались от ног к голове Атамана. Даже меня передёрнуло от этого взгляда. Он глядел на шпану с детской улыбкой. Враги пытались не подавать признаков страха. Таких полных жизни глаз я ещё не видел. Будто вся жизнь накапливалась в нем, чтобы выплеснуться наружу подобно смертельному психическому оружию. И вопрос был ужасен своей простотой:

- Печенька?

 

Я взглянул на шпану. Те смотрели с презрением на молчуна, но уже потихоньку начали прижиматься друг к другу.

 

- Твой друг спятил?

- Это ты спятил. Он же русским языком спросил, печенюшка? - я пытался выглядеть очень серьёзно.

 

Весь мир рушился вокруг этих людей. Что за печенюшка? Неужели это и вправду вопрос? И тогда что-то щёлкнуло в голове их главного. Он просто сказал:

- Пошли, - и вся шпана дружно удалилась.

 

Пока они не исчезли из виду, не было ни звука. Как только они исчезли я взорвался диким смехом, и почувствовал, что смеюсь не один. Я повернулся и впервые увидел, как он смеётся. Совсем тихо, и всё равно поглядывал на книгу. Мне было приятно увидеть его эмоции на его лице. Обычно он обо всё рассказывал.

 

- Откуда у тебя новая книга?

- Я её прятал за пазухой.

- Но зачем?

Он в ответ лишь улыбнулся.

 

- Можешь мне объяснить. что сейчас случилось?- я спросил у него в перерывах от смеха.

- Я, ведь, чудик?

- Я так не считаю...

- Но они так думают... "Не создай себе кумира"- сказал он и с малыми смешками, вновь углубился в книгу.

 

На следующий день я уехал, но попрощался с ним. Это было два года назад. Когда же я заехал в Татарстан снова, на следующий год, то не нашёл его. А так, как с ним никто больше не разговаривал, то и спросить то было не у кого. А в последнии мои пока летние каникулы, я не нашёл его, но он меня порадовал.

 

Дело в том, что когда я праздновал своё семнадцатилетие, я хотел его увидеть снова. Мне было бы интересно посмотреть на него, на его лицо, может он бы ещё раз улыбнулся... Рано утром меня послали проверить почту на двери в заборе. Я открыл ящик и увидел книжку "Чёрное солнце", а рядом лежала открытка в которой было лишь несколько слов: "Помни, что чудаки - это нормальные люди, когда нормальные - чудаки..." И я улыбнулся и ничто бы не смогло испортить моё настроение в тот день. Меня поздравил один человек - который оказал на меня сильное влияние.

 

Усё, конец...

[A.Z.]

Хм, интересная история, Корсар.

 

Вот, только что сочинённое творение, родилось из одного, мелькнувшего в голове образа:

 

Вторник, вечер.

 

Руки, скованные за спиной наручниками затекли настолько, что я уже с трудом мог шевелить пальцами. Голова нещадно болела, словно по ней длительное время топтались, что собственно, вовсе не исключено. Левый глаз заплыл после того самого удара, оборвавшего чёткий ход моих мыслей на добрые пару часов. Представлять себе, как выглядит мой сломанный нос, я даже не брался, потому как болел он просто адски.

 

- Ну, - небритое, испещрённое оспинами лицо, принадлежавшее тучному мужчине лет сорока, склонилось надо мной: в остатки носа ударил сногсшибательный запах чеснока, - думал я тебя не найду?

 

Кое-как разлепив, ссохшиеся от крови губы я попытался ответить:

 

- Признаться, не знал, что Вы меня ищите. Но рад, что заглянули, в следующий раз прихватите приятеля и бензопилу, отлично проведём время.

 

Я попытался улыбнутся, но с разбитыми губами это не так просто. Собственно, «Часночник» и не дал мне этого сделать. Пудовый кулак вновь обрушился на мою многострадальную голову – на сей раз, удар пришёлся в ухо. В голове загудело с новой силой.

 

- Надеюсь, - вымолвил я через некоторое время, - Вы не с программы «Розыгрыш», потому что я не фанат подобного юмора.

 

Обошлось без ударов. Мой мучитель достал из-за спины хромированную «Беретту» , многозначительно передёрнул затвор (явно подглядел этот ход в каком-нибудь голливудском боевичке) и стараясь придать своему лицу зверское выражение (получилось на крепкую четвёрку) он рявкнул:

 

- Пришло время расплатится с тобой за всё, что ты сделал. Ты даже представить себе не можешь, как ты сильно будешь страдать!

 

Закончив с гневной тирадой, он навинтил на пистолет глушитель, предварительно достав его из кармана куртки, и без лишних разговоров приставил «Беретту» к моему лбу.

 

- Отвечай, где она. И не смей шутить со мной, - голос его был холоднее металла.

 

- Жаль, что шутить нельзя. Я вот знаю новый анекдот про Штирлица…- договорить я не успел, поскольку выпущенная мне в ногу пуля почему-то не способствовала красноречию. Признаюсь, я кричал как безумный. Кровь из ноги, вопреки моим ожиданиям не била фонтаном, а стекала на пол густым ручейком, что отнюдь не успокаивало и уж точно не настраивало на дружественную беседу.

 

- Говори, тварь, где моя дочь? Куда ты её спрятал? Я обыскал весь дом, её здесь нет. Где она? – дядька «Часнок» уже и сам был на грани истерики. «Беретта» в его руке ходила ходуном, как переднее колесо велосипеда после встречи с внезапно оказавшимся на дороге булыжником. Это был нехороший знак. Пора была заканчивать.

 

- Ладно, - набравшись сил, сказал я, - я её закопал. В саду. Живьём. И воздуха ей хватит…- я бросил взгляд на настенные часы, - ещё минут на двадцать. Она как раз там, где растёт одинокий тюльпанчик.

 

«Часночного» как ветром сдуло. Он буквально вылетел в дверь. Я, наконец, остался один. Фух, чёрт, нога словно горит. Так, попытаемся разломать стул, на который меня усадил этот боров. Хорошенько раскачавшись, что стоило мне остатка не седых волос, я всё же умудрился разломать стул и оглушительным хрустом рухнуть на пол. От наручников избавится оказалось не так сложно: достаточно было поддеть пружину скрепкой, найденной на столе.

 

Наспех перевязав ногу носовым платком, я ринулся в соседнюю комнату (хоть «ринулся», конечно, громко сказано, учитывая мою хромоту) за ружьём. Боров его не тронул, и мой «двенадцатый» продолжал спокойненько висеть на стене. Зарядив оба ствола, я направился к заднему дворику. Как я и ожидал, боров продолжал копать. Он даже где-то раздобыл маленькую сапёрскую лопатку (неужели с собой привёз?), лицо его покраснело от напряжённой работы, глаза лихорадочно блестели. Он был уже почти по колено в яме. Пистолет засунут назад, за пояс.

 

- Извини, я не удержался и всё же пошутил, - мой голос не сразу вывел его из транса, - я утопил её в кислоте на складе, где вы нашли мою одежду. Вот такая незадача. Но я ценю Ваш труд.

 

Несмотря на тяжко проведённые последние минут двадцать, боров достаточно оперативно потянулся за «Береттой», но не быстрее, чем я спустил оба курка. Голова его буквально взорвалась, орошая землю вокруг кровью, мозгами и осколками костей…Да, мне сегодня прибавилось работы.

 

 

Из вечернего выпуска «Городских новостей»:

 

«Силами милиции и представителей спецподразделений продолжаются поиски особо опасного маньяка, прозванного прессой «Гробовщиком», число жертв которого уже более десяти человек. Среди них, возможно, находится студентка Ирина Маркова, исчезнувшая неделю назад. Тело её отца - бывшего офицера милиции Виктора Маркова было найдено в сгоревшем загородном доме. Эксперты считают, что Марков был предварительно застрелен, а уж затем сожжён. Представители милиции отказываются говорить о том, связанна ли личность убийцы бывшего милиционера с «Гробовщиком». Поиски преступников продолжаются».

[KOrsar]

Спасибо, A.Z. У тебя тоже рассказ хороший. Жестокий, но, возможно, если будет продолжение, то можно будет сказать больше. Такие похождения убийцы а-ля Хитмен, но уже более злобные. Будет интересно.

 

 

Магия любви

 

Дикий хохот прорезал тишину, царившую на крыше высокоэтажного дома. Натаниэль любил смеяться над людьми, если они этого заслуживали, когда я не сильно любил смеяться над ними. Это был высокий парень с очень самоуверенной ухмылкой. Чёрные волосу стояли дыбом, но это было стильно. Мы сидели на краю крыши, свисая ноги в бездну каменных джунглей. Свыше тридцати этажей всё-таки! В руках у нас было по биноклю. Мы глядели вниз, на землю, на людей, на то, что они делали. Смешно было, но смеяться не хотелось. Мне. Раз в день мы с Натаниэлем садились на этой крыше и обсуждали людские дела. Это удивительно, они все там внизу одинаковы, но готовы друг друга искромсать.

- Ты когда-нибудь такое видел? Они всё время зависят от бумаги!

- Я это видел вчера…

 

Слава Богу, мы не стоим сейчас среди них и не пытаемся быть, как они. Это же надо быть таким глупцом, думая, что деньги дают жизнь.

 

- И почему же Бог от них не избавится? Они – сплошные несчастия! Они считают себя великими, думают, что именно они создают мир! Они - обуза галактики! – выдвинул свою теорию Натаниэль. Это было в его стиле, - Человеческая раса – самая недоразвитая. Только они одни не путешествуют по просторам космоса, ища другие формы жизни, а “философски” рассуждают об этом! Не понимаю я Бога!

- А ты бы смог убить своего ребёнка? – тихо вымолвил я, и этого хватило, чтобы он замолчал.

 

Но хватило этого буквально на минуту.

- Он их породил – он пусть и убивает.

- Значит, убил бы?

 

Снова тишина. Мы молча уставились в свои бинокли. Это было гораздо лучше рассуждений о ничтожности человечества.

 

- Ну, вот что в них такого? Бог всегда о них заботился лучше! Другим мирам всегда доставалось. Бог редко следил за ними. Но другие лучше: ни войн между собой, ни ненависти, везде взаимопомощь. Но им больше достаётся от природы.

- Я не знаю ответа. Могу лишь предположить…

- Попробуй…

- Ты когда-нибудь задумывался о других расах? Они сразу помогали друг другу. Сразу действовали сообща, как любое низшее существо на Земле.

-Ты хочешь сказать, что у других нет разума?

- Нет, нет! Совсем нет. Люди же помогают только тому, кто им нравится, в обычных условиях.

- Выбора нет?

- Да нет же! Дослушай. И лишь в экстремальных ситуациях начинают выживать, а не жить. Люди конфликтуют друг с другом, они любят друг друга. Понимаешь?

- Не совсем.

-У людей есть душа. Они вольны делать то, что хотят душой, а не разумом. Другие расы всегда действуют, как можно выгоднее для всех, а человек в разных ситуациях, по-разному: для любимого или любимой, для друзей, против врагов, для себя…

- У всех есть душа…

- Да не в том смысле. Я говорю о душе, как высшем разуме, не о живительной силе, а о том, что различает людей, как уникальный код, устанавливающий своё уникальное поведение.

- Ты псих, но я тебя понимаю, - Натаниель улыбнулся, оголив боевые клыки.

 

Он единственный меня понимает. Может это потому, что я с ним единственным разговариваю. А может и потому, что мы влияли друг на друга в детстве.

 

Но разговорам настал логический конец. Пора выполнять миссию.

- Я его заметил, - вскочил я и потянулся к магической винтовке.

- Ищу вторую цель…- Натаниэль начал вглядываться в толпу, - нашёл!

- Готов? – я держал цель на мушке. Это был молодой парень лет двадцати. Большие очки скрывали его глаза. Растрёпанные волосы. Он нечасто выходит из дому. Всё зубрит, и это его погубит. Уроки - не самое главное в жизни. И я положу этому конец. Он даже не представляет, что на него сейчас с огромной высоты целятся из винтовки.

- Стреляй! – крикнул Натаниэль, и два выстрела пронзили гулким шумом воздух.

 

Очкарик схватился за сердце. Как всегда точно сделанный выстрел свершил ещё одну судьбу. Недалеко от него красивая девушка тоже схватилась за сердце. Примерно того же возраста. Девушка, которая блудила, смеясь над теми, кто боялся силы. И этому положили конец. Они оба упали на колени. Люди, проходящие мимо, смотрели на них, как на сумасшедших. Никто даже и не подумал бы им помочь. А если бы они услышали выстрел, то затоптали бы их. Глупо.

 

Тут голова очкарика повернулась к девушке. Та тоже посмотрела на него. Они встали на ноги. Подошли друг к другу, с таким выражением, будто только что друг в друга стреляли. Руки отжались от груди, и на месте, куда мы стреляли, тёмными разводами, вырисовались по сердечку. Парень и девушка заговорили друг с другом, и пошли прочь, смеясь, оглядываясь, но радуясь.

 

- Ну что? Здесь наша работа завершена. Можем уходить, - сказал Натаниель, вставая, потягиваясь, и расправляя свои белоснежные крылья.

 

Я проводил новоиспечённую парочку до угла улицы, за которой они и исчезли, и тоже встал. Мы спасли ещё одну семью. Мы с Натаниэлем обменялись победным жестом и полетели в облака. Всегда в мире существуют наши клиенты. Все ждут внезапной любви. Нас хватит, главное ждать.

 

Мы просто исполнители Его воли. Мы всегда спасаем мир души. Мы делаем мир лучше. Пусть нас и не замечают, но мы существуем. И когда люди просто влюбляются друг в друга, то знайте, мы могли в этом участвовать. Такова уж работа Купидонов. Не смейтесь, Купидоны – не клоуны…

[Omen]

Да, мне сегодня прибавилось работы.

 

Эффектней была бы фраза: "Он облегчил мне работу, ямка для жмурика в погонах уже готова!" А в остальном повеселился от души. Респект,A.Z.!

[A.Z.]

Спасибо. Учту)).

[Omen]

Спасибо. Учту)).

 

Да можно и не учитывать, до наступления развязки такой сюжетный ход мне сразу на ум пришёл.

[KOrsar]

Ужасный крик, пронесшийся по полуразваленному заброшенному зданию, поднял в воздух облако голубей, уже почти заснувших под дырявой крышей, ставшей им ночлегом. Но голуби не испортят мне веселья. Я жесток, как тигр, настигнувший свою добычу. Я изголодался по мести. Всего лишь один остался…

 

Передо мной сидел парень лет двадцати шести. Он с ужасом глядел на меня. Из его правого плеча торчал крюк. Кровь уже пропитала почти всю его серую рубашку. С лица стекал пот, красноватый от раны на виске. Стул протяжно стонал, будто тоже боялся кары. Но он был крепким парнем. Он был таким и в школьные годы…

- Что тебе надо? Бери всё!

- А ты ещё не понял, что мне от тебя надо? – сказал я, натачивая свой армейский нож.

- Кто ты?

- Ты что, меня не узнаёшь? – спросил я с наигранным удивлением. Конечно он меня бы не узнал. Таких людей, как я не запоминают.

 

Он стал меня осматривать, будто это ему чем-то помогло бы. На него было смешно смотреть. Такой весь измученный. А в детстве он меня сильней измучил. И не только он…

- Помнишь школу? Хоть кого-нибудь из одноклассников?

- Я помню многих!

- Кайла Саммерса?

- Кого?

- Тоже мне “многих”! Кайлу ты отдал больше энергии, чем всем своим подружкам вместе взятым. Ты разве не помнишь парня, над которым глумился ты и четыре твоих друга? Ты не вспоминаешь? Марк, Енис, Стен, Тод и ты? Великая пятёрка!

- Что? – его глаза расширились ещё сильнее, про боль он уже забыл.

Я всадил ему нож в бедро так, что кости захрустели. Снова дикий крик…

- А то, что ваша компания очень умело могла издеваться над детьми помладше! У вас было столько изобретений, унижающих людей. Жаль вы ваш ум не в то русло пустили. Знаешь, ошибки бывают убийственными…

- Что… ты… с ними… сделал!? – закричал парень. Он старался не потерять сознание, но у него это не получалось.

- Эй-эй! Я не хочу, чтобы ты пропустил представление, - я нежно похлопал его по щекам, от чего тот пришёл в ужас. И дал ему понюхать нашатыря.

- Где… мои… друзья? – он медленно мотал головой из стороны в сторону, пытаясь держать ясность ума.

- А как вы надо мной шутили! Это было просто верхом гениальности. Я точно помню все пять ваших шуток, после которых я ушёл из школы.

- Ты?

- Впервые вы меня вверх ногами на турникетах, сняв с меня трусы. Но это ещё шалость, вы просто развивались. Во второй раз вы облили меня синей краской, и связали в школьном кабинете. Никто тогда не хотел мне помочь, все смеялись! Это ж была шалость! А доказательств как всегда не было…

- Я…

- … А в третий раз вы меня измазали фекалиями, и запустили в женский туалет. Я просидел там все уроки, а потом вышел, но вы всем рассказали, и я опять стал посмешищем!

- Но…

- Что “но”? В четвёртый раз вы нарисовали на моей спине кое-что ужасно пошлое, раствором, который виден лишь, когда на него посветить лазером. А потом эта смесь начала сжигать мою одежду, и я снова оказался голым. Да это было гениально – две шутки в одной.

- Мы…

- А вы смеялись! – я с силой провернул нож в бедре, парень закричал, а я продолжил: - В последний раз вы поступили ещё гениальней – вы меня самого заставили над собой подшутить. Писали контрольную, помнишь? Я написал первее всех и ушёл с урока, а вы воспользовались уходом учителя и написали кучу лишнего в моей работе, вроде ругательного письма. Меня вызвали на разговор с директором, а отнекивался, ведь не я это писал, но вы умели отлично подделывать почерк, и я был исключён из школы. После я начал очень плохо жить и загремел в армию. Но самое главное, я благодарен армии. Она сделала из меня человека, и только подхлестнула мою ненависть к вам. Там надо мной издевались ещё сильней, но я на них зла не держу, они напоминали мне о вас, и если бы не вы я бы и в армии не был. После военной службы я был ослеплён яростью. Никто меня усмирить не мог, - парень всё стонал от дикой боли, - но я знал, что может заглушить мою злобу, - я подошёл к нему вплотную и шепнул на ухо, - знаешь такое сладкое слово? Месть…

- Что ты сделал с моими друзьями?

- А ты ещё не догадался? – я схватил его голову руками и прижался к его лицу лоб в лоб, - Я их убил…

- Ты…

- Честно говоря, для убийства, - я продолжил, не обращая внимания на его ругань, - я использовал свой “личный опыт”. Ты меня понимаешь? Пять проказ – пять убийств. С твоими дружками было просто, но ты меня озадачил. Я не знал, как тебя пришить, но думаю, ты мне подскажешь.

- Что?

- Как поживает жена?

- НЕТ!!!

- А мы проверим! – я вынул из его бедра нож, а из плеча серп, кляпом забил рот, поднял его на свои плечи и начал выходить из здания.

 

Царила ночь. Пустые улицы вслушивались в мои шаги, в стоны парня. Дорога попробовала вкус крови. Кровавый след только пришёлся кстати. Будет красиво. Никого не было видно, ночь в самом разгаре. Луна следила за мной, я ей подмигнул. У парня не было сил двигаться, он подобно мешку с картошкой, висел на моих плечах.

 

Он должен узнать, каково это. Когда тебя убивают морально в детстве, то ты ещё можешь переродиться, но твои попытки начать новую жизнь будут подобны, старанию мертвеца жить. Такое прошлое будет висеть огромным хвостом и всегда за тобой волочиться. А когда человека убивают морально во взрослой жизни, ему уже не удаётся переродиться. Такие люди мёртвые внутри всегда…

 

Я остановился около красивого коттеджа.

- Пришли? Пришли.

 

Жены не было дома, она была в отъезде. Я затащил его в его спальню. И начал рыться в личных вещах. Я хотел смеяться над его жизнью. Он наверняка не придавал школе особого значения. А я придавал. Вот запылившаяся выпускная фотография. Меня на ней, конечно же, нет. Какие-то бумаги.

- Ты что бухгалтер? – с усмешкой спросил я. Парень тщетно пытался выплюнуть кляп.

В его доме много противного. Эта жизнь не похожа на школьную. Кого он хочет обмануть?

Я дошёл до кровати. Может здесь есть что-то личное?

 

Сзади послышались сильные стоны. Кажется, я попал в точку. Я поднял подушку – книга. В ней ничего особенного. Под кроватью лишь тапки. За ней, возле стены тоже ничего. Я поднял матрац и нашёл то, что искал. Стоны стихли – он ожидал моего вердикта. Я поднял запечатанное письмо, вскрыл его, и мои глаза почти выпрыгнули из глазниц:

 

“Кайл, тебе пишет твой бывший одноклассник. Надеюсь, ты получишь это письмо. Я пока не знаю, где ты живёшь, но буду стараться найти тебя. Я хочу извиниться за всю ту боль, что причинил тебе. Я сильно в этом раскаиваюсь, и хочу помочь тебе. Ты – единственная вещь, связывающая меня с моей прошлой ужасной жизнью. Помогая тебе – я спасу себя. Ты вправе меня ненавидеть, и я готов искупить свою вину перед тобой”.

 

В моих глазах проступили слёзы. Я подошёл к моей жертве, которая сидела на полу, опёршись на стену, подсел к ней, и, глядя в стену напротив, выдернул из её рта кляп.

 

- Пойми, я хотел извиниться. Но теперь осознал, что поздно понял свою вину. Жена не знает об этом. Не ввязывай её в это, убей меня, и твоя миссия будет выполнена…

- Ты всё такой же дурак, скотина и эгоист. У тебя есть любовь, за неё надо бороться. А если ты не ставишь свою жену во внимание, то ты ещё поплатишься. Помни это… И, кстати, последи за женой – она плохой человек…

 

Я встал, разрезал ему верёвки, связывающие руки, и ушёл, так и не взглянув на него больше. Мне больше ничего не хотелось. Я выполнил миссию…

 

Мне остаётся лишь одно сделать в жизни. И я это сделаю. Сейчас я направляюсь в отделение полиции, и расскажу им всё обо мне, как рассказывал всей “пятёрке”, представляя завтрашние выпуски газет и новости:

 

“Наконец обнаружен ужасный убийца, который, как выяснилось, карал своих бывших одноклассников. Именно он причастен к четырём смертям. Некий Марк был повешен голым на собственных трусах, Енис, утопленный в чане с краской, Стен, утопленный в школьном туалете и Тод, прожжённый насквозь клеймом. Убийца сам признал свою вину, он добровольно пришёл в отделение полиции и сдался, что очень сильно настораживает.”

 

А через неделю напишут, как ещё один одноклассник Кайла Саммерса умер от яда, добавленного в лекарства, в городской больнице, и что сам Кайл его об этом предупреждал.

[euro-banan]

О самом нуарном

 

Классический детектив стремится сделать преступником того персонажа, которого постоянно демонстрирует, но никогда не позволяет заподозрить. Со временем такая уловка перестает действовать, читатель инерционно подозревает любого упоминаемого персонажа, одновременно с этим отказываясь удивляться причастности неупомянутого. Та же самая ситуация обстоит и с мотивами преступлений – чтобы не быть воспринятым, как попытка подогнать персонаж под образ преступника, мотив не должен всплывать из ниоткуда. Всплывший в финале, он, чем больше себя скрывал в течение всего произведения, тем больше меняет преступника, которому оказывается присущ, а сильно измененный персонаж сродни новому, неупомянутому. Например, открывшееся безумие героя, как причина преступления, не делает преступником образ психически-здорового героя, сложившийся у читателя. Он делает преступником лишь безумца, появившегося в финале и занявшего место одного из персонажей, преступником становится не тот, кого читатель подозревал, но и не тот, кого мог наблюдать.

 

Автор детектива попадает в замкнутый круг, его стремление демонстрировать персонаж становится синонимом читательских подозрений, и тогда детектив превращается в игру на внимательность, где преступника демонстрируют в моменты искусственного отвлечения читателя. Если читатель уловил моменты, когда его внимание уводят в другую сторону, значит, он победил. Стогов (к слову, совершенно не детективный автор), в одной из своих книг довел понятие такой игры до абсурда, сделав преступником самого читателя.

 

Детективная игра вольна практически полностью вытеснить жизнь из героев книги и оставить только обманщика-автора наедине с игроком-читателем, разделенных шахматной доской. Эти двое оказываются раз за разом помещены в одни и те же рамки и условия, но с разными вопросами – будто ТВ-шоу, где играют на деньги. По прошествии времени, ставки могут и измениться – главным вопросом детектива будет уже не «кто?», а «как?». Цикл историй про Пуаро или Холмса – это наглядные примеры игры не на личность преступника, а на способ совершения преступления. В «Коломбо» - экранизации бессчетного числа малоизвестных детективов, которые и писались в большей степени сценариями, чем рассказами – личность преступника и вовсе перестает быть тайной, а вся интрига вертится лишь вокруг совершения преступления. Психологизм, мотивация – все это вытеснено в качестве жизненных характеристик персонажей, на первый план выдвинуты фактические вопросы о расследовании преступления. Чем изощренней последнее, тем интереснее первое.

 

В этом обезжизневании произведения сложно винить автора, он не создавал свой замкнутый круг, но он обязан блуждать по нему из-за читательской прозорливости. Потому детектив удивляет лишь на первых парах, совсем не для многих он становится яркой сопровождающей на всем читательском пути. Хотя, для детективной литературы есть выход – она не должна ограничиваться тем, чтобы прятать в себе преступника, но и сама должна прятать себя в другом жанре.

[LYzzER]

Банан, ну ты выдал. Раскусил и поставил диагноз. Детективу - не жить. А я вот вообще считал детектив самой низшей формой прозы. Выше даже женские романы в розовых мягких обложках. Насквозь коммерческое чтиво, и ничего более. Одноразовая вещь, пригодная в употребление далеко не каждому индивиду.

 

З.Ы. вот думаю выложить сюда одну из своих старых статеек. Мозговстрясывающую. Но боюсь, что забанят.

Вопрос: если я предупрждаю, что там может быть использовано одно-два нецензурных выражений, и скрываю весь текст в спойлер, я остаюсь виновным в развращении населения?

[KOrsar]

Любовь – чувство спонтанное. Никогда человек не может заставить себя любить. Этому не учат. Это не ищут. Оно само находит тебя. Сила любви не измеряется в феромонах. Любовь определяет привязанность. Привязанность определяет интерес. Интерес - внимание. Внимание – взгляд. Взгляд – чувство, а любовь это и есть то чувство, определяющее взгляд. Порой самый малый шорох, заставляющий обратить на себя внимание, является фактором, изменяющим судьбу человека. Но бывает и такое, что этому чувству надо помочь…

 

Кто-нибудь скажет, что я сентиментален, но я просто любитель хорошей живой музыки. И сейчас я сижу на скамейке в парке и гляжу на красоты зелёных пейзажей, подобно единому полотну, окружающих меня. Весна – самый разгар любовной лихорадки. Но эта лихорадка проходит мимо меня. Она подобна бархатному платку, ласкающему моё лицо, но сползающему на пол, лишь чувствует меня. Но я не чувствую этой лихорадки. По парку разносятся чудесные звуки. Мелодия неизвестного странника служила парку прелестной колыбельной.

 

Он сидел у подножия памятника, свесив ноги с постамента. Деревья, казалось, наклонились, осыпая странника листвой, чтобы лучше слышать мелодию. Он смотрел на свою гитару, как на любовницу. Нежные звуки громогласными волнами расходились от памятника. Казалось, что лес цветёт быстрее. Все цвета стали ярче. Мир уже не казался таким ужасным. Люди уже никуда не спешили. Они медленно шли, пытаясь поближе подойти к Страннику, пытаясь услышать как можно больше божественной мелодии. Даже сам запах жизни стал слаще.

 

Я сидел на скамейке напротив и дивился тому благословению, исходящему от Странника. Он никуда больше не глядел, кроме, как на свою гитару. Казалось, он играет только для себя. Всё плохое во мне растворилось в хорошем. Я уже не думал о том, как же жить дальше.

 

На моих глазах произошло чудо. Мимо меня прошёл мужчина, которому, казалось, ничего кроме карьеры не надо. На него с разбегу налетела женщина, чуть помладше. Оба повалились на тропу.

- Извините… - сразу затараторила девушка, пытаясь собрать в одну стопку всё то, что обронила.

- Да ты… - мужчина неистовствовал. Но потом до него дошли чарующие звуки музыки и он, как под гипнозом, ответил:

- Ничего. Позвольте вам помочь…

 

Так зародилось новое чувство в его бетоном мозгу. И они вместе ушли. А Странник, наверное, про себя думал, ещё пара. И ухмылялся в новой мелодии. Одно лишь меня интересовало, чувствовал ли он когда-нибудь то, о чём играл?

 

Каждый день он играл на своей гитаре всё новые прелестные мелодии. А я сидел напротив и дивился его таланту. Он подобен молчаливому Богу любви. Столько передо мной людей встречалось. Здесь по правде должна присутствовать какая-то магия.

 

Но в один прекрасный день, такой же, как и все дни Странника, случилось ещё одно чудо. Странник всё играл на своей безупречной гитаре. Аж дрожь пробивала каждый раз, от его новой мелодии. Мимо меня прошла девушка. Небесный свет блестел в её глазах. Каштановые волосы развевались, будто танцуя под музыку Странника. Острый и чёть приподнятый кончик носа. Красивые губы. Она просто проходила мимо. Это было странно. Будто рука Странника дрогнула. Я услышал неуверенность в его игре. Но это было лишь на мгновение. Она обернулась и выстрелила своим вероломным взглядом в гитариста. И ушла…

 

Странник решил передохнуть. Впервые за мои за ним наблюдения. Я решил использовать этот шанс, чтобы заговорить с ним.

- Кто ты?

- Я лишь музыкант, - с ухмылкой сообщил хриплым, простуженным голосом Странник.

- Почему ты здесь?

- Я здесь лишь по велению Музы… - туманно ответил гитарист и уставился на меня. Его глаза отдавали серебристым блеском.

- Твоя музыка великолепна…

- Поверь, ты тоже её сможешь сыграть. А теперь я продолжу.

 

И он снова заиграл. И заиграл уже более грустную мелодию.

 

День прошёл… Я снова сидел на скамейке и любовался красотой сущности. Будто в том месте, где мы находились жил дух. Гитара словно своим уникальным воздухом заполнила пространство. И я снова увидел её. Странник не смотрел, но тоже это понял. Девушка словно проплыла по земному морю, рассекая саму сущность. Всё вокруг расплывалось, но не она. Пройдя мимо меня, она направилась прямо к Страннику. Мелодия замедлилась. Я наблюдал за этой прекрасной картиной.

 

Девушка смотрела глазами, полными слёз, на Странника. Эти слёзы, словно алмазы, падали на землю, стремясь к центу Земли. Девушка подошла ближе. Мелодия дрожала. Она боялась, что рука Странника закончит играть. Девушка подошла вплотную к памятнику и Страннику. Он поднял голову и взглянул ей в глаза. У неё на лице больше не было слёз. Здесь не было месту грусти. Но мелодия продолжала играть, напоминая Страннику о том, что он умеет делать лучше всего. Она приблизила лицо почти вплотную. Мелодия ускорилась. Странник глядел девушке в глубь души, пытаясь понять, насколько сильны её чувства. Но ей было всё равно. Странник уже вдыхал аромат её духов, чувствовал на себе лёгкое дыхание её хрупких лёгких. Слово было позабыто, как и всё остальное, кроме друг друга. Мелодия становилась всё быстрее и быстрее. Она коснулась кончиком носа его лица. И в этот момент мелодия остановилась. Тишина толстым одеялом накрыла парк. Его мелодия умерла. Как и умерла вся жизнь вокруг этой пары. Деревья боялись шелестеть листьями. Трава перестала раскачиваться. Само время дало им фору.

 

И тут Странник встал с памятника. Он подошёл ко мне и, еле улыбаясь, вручил мне его бесподобную гитару. Она лежала у меня в руках, подобно реликвии, подобно мечу, которым я буду прорубать сквозь джунгли хладнокровия дорогу чувствам. Странник без слов подошёл к девушке, взял её за руку, и повёл к скамье, на которой сидел я. Я встал, уступая место паре. Потом пошёл к памятнику и сел на ещё нагретое от немой страсти место Странника. А сам Странник сидел на скамье, обняв девушку, и ждал моих действий.

 

Я взглянул на новый для себя инструмент, и мне всё стало ясно. Теперь из моей гитары исходила божественная музыка. Я понял слова Странника. Меня разрывало вдохновение. Музыка не умерла. Она ждала, радуясь тишине, которая была той же музыкой, что для гас игра на гитаре. Она заменяла одного пленного на другого. Я играл мелодии, подобно моему Странному другу. Я играл и любовался той самой паре, которая сидела каждый день на скамье, напротив меня. И весь парк слушал мою музыку…

 

 

Не знаю, почему здесь такое пишу. Я конечно слаб в рассказах, но всё, как говорится, форуму.

[Donnie Darko]

Из уведомления автора к поэме Венедикта Ерофеева "Москва-Петушки":

Во вступлении к первому изданию я предупреждал всех девушек, что главу "Серп и молот - Карачарово" следует пропустить, не читая, поскольку за фразой "и немедленно выпил" следует полторы страницы чистейшего мата, что во всей этой главе нет ни единого цензурного слова, за исключением фразы "и немедленно выпил". Добросовестным уведомлением этим я добился того, что все читатели, особенно девушки, сразу хватались за главу "Серп и молот - Карачарово", даже не читая предыдущих глав, даже не прочитав фразы "и немедленно выпил".

 

Собственно, публикация Барнардом списка действующих лиц сыграла злую шутку - сразу хочется найти и прочитать о себе, перемотав все предыдущие страницы. Папа Джонсон, я смотрю, так и сделал. Мне как-то удалось сдержаться.

 

Собственно, занятная штука вышла. Пока шли зарисовки о других персонажах/форумчанах, я чего-то отмечал, думал о стиле, о логике событий и прочая. Как добрался до своей персоны, стало очень весело. Оставшуюся часть прочел быстро и не напрягаясь. Только вот, Брайан,

мы не используем слово на "З"!

 

[Лурдес]

Просьба к модераторам не удалять этот пост. Хотя бы первое время. Все же тема называется "Скажи другу", вот я и хочу сказать: друзья мои, пока вы еще не прочитали сказку, о которой здесь пойдет речь, и пока вы еще мои друзья, то... Буду кратка

 

Скоро Рождество. Хочется сделать "что-то эдакое", следуя заразительному примеру Брайана_Барнарда по сочинению историй о форумчанах. Получилась сказка. Не то, чтобы я ее придумала, но набивая немного измененный текст, я смеялась до слез. Если вам не будет весело, значит мою чувство юмора дало осечку. Итак,

 

«Пародия на рождественскую историю или вечера на хуторе Кинопоисканька»

 

В ролях:

Папа_Джонсон, Beatrix_Kiddo, euro-banan, LYzzER, Murlyka, Брайан_Барнард, Kabal, Lollypop, VasekVVV, andrwell, Jane_Cellers, SsvS, Jewel, gordy, Baba_Kapa, Der_Neid, Qwest, Zeke, Rusty_Duke и оk6.

 

Автор рассказа: Н.В.Гоголь

Автор идеи: не Лурдес

Пожелания: при прочтении очень рекомендую не принимать все близко к сердцу. Лучше относиться так, будто вам дали просто роль в спектакле. Здесь нет никаких точных психологических характеристик (угумс), поэтому если вдруг захотите прочитать, то читайте не только про себя, но все. Впрочем, вам виднее. Главное - не захотеть дать кое-кому в глаз по окончании чтения. Вернее, кому хотите, кроме Лурдес.

Премьера: завтра, ближе к вечеру, тема "Проза".

 

Спасибо за внимание к этому чистой воды плагиату: от сюжета до самой идеи.

[gordy]

2Лурдес: Здесь это объявление уместней.

[andrwell]

2Лурдес. Так... Кто кузнец Вакула и девица Оксана, думаю понятно...

Я то, надеюсь не чёрт? Хотя, можно...

Главная для меня загадка, кто же Солоха? -)))

[Lollypop]

Автор рассказа: Н.В.Гоголь

Серьезно чтоль?

Автор идеи: не Лурдес

Гоголь. Угадала?

Премьера: завтра, ближе к вечеру, тема "Проза".

Вот настало "Завтра-ближе-к-вечеру" я тут сижу и жду. Заинтригована, конечно. Не в двенадцать ночи размещать свое творение собралась? У меня ведь самый тот настрой на мистику: ведь ночь перед Рождеством близко. Уже перебрала в уме всех персонажей и учитывая специфическое чувство юмора Лурдес, надеюсь, что все-таки буду ясным месяцем в небе. Так оно спокойнее.)) Вот кто Солоха – вопрос дня.

[gordy]

Пародия, как ни крути - глумление. Либо над первоисточником, либо над персонами в ней, пародии, задействованными. И претензии тут вполне уместны.

 

Лица, считающие себя ущемленными, вправе выражать свой протест и возмущение, а модераторы должны пресекать попытки, используя такое псевдолитературное творчество , совершать выпады против участников форума.

 

Когда кто-то захочет приплести к своим виршам имена (никнеймы) форумчан, - будьте готовы ответить за свое творчество, ибо это может быть расценено как выпад или оскорбление участника форума. Помните, что за неслучайными совпадениями может последовать не случайное наказание.

 

И ещё: я против использования моего никнейма в каких бы то ни было произведениях, за исключением случаев, когда автор получит от меня соответствующее согласие. Посему текст Лурдес (и все, что за ним последовало) я удалил в мягком режиме.

[Beatrix_Kiddo]

Пародия - произведение, представляющее собой комическое или сатирическое переосмысление некоторого явления искусства или другого события. Обычно пародия строится на подчеркнутом противопоставлении формы и содержания.

 

Какое глумление??

 

По сути, Лурдес ошиблась только в одном - она понадеялась на чувство юмора обитателей форума, а у некоторых его не оказалось.

То есть, хотела как лучше, а получилось как всегда.

[euro-banan]

Ко всему тому, для рядового форумчанина Кабал имеет излишнее влияние на действия модераторов : )

[andrwell]

Всё это неприятно так... Не по человечески как то...

И ещё: я против использования моего никнейма в каких бы то ни было произведениях, за исключением случаев, когда автор получит от меня соответствующее согласие. Посему текст Лурдес (и все, что за ним последовало) я удалил в мягком режиме.

А когда она печатала анонс, нельзя было это сказать? Там все имена видны были.

А стоило Николаю ядом изойтись, так сразу удалять... "в мягком режиме", блин...

[Лурдес]

После недовольства одного рядового форумчанина все ясно. Единственно - жаль, что этим участником оказался Kabal, а не заявивший намного ранее претензии andrwell =)

 

Касательно "выпадов против участников форума", то хочется сказать следующее: пародия, как ни крути, это жанр, комическое подражание художественному произведению. И жанру вне зависимости от меня дозволено существовать без какого-либо глумления над литературой.

 

Что касается права использовать чьи-либо никнеймы, то думаю, что лицо или лица, не заинтересованные в инциденте, при желании могли принять соответствующие меры со времени публикования поста № 833. Не смотря на все мои правонарушения в этом вопросе.

А впрочем, ладно, что ни есть - все отл =))

[gordy]

Мое неприятие творения Лурдес возникло задолго до появления комментария Kabal`а. Тем не менее, важно, что такие чувства возникли не только у меня. К тому же я заметил замечательную "шутку" LYzzER`a по поводу "канцлера и его ученика". Что навело меня на мысль о неслучайности здешних "пародий".

 

2andrwell: Когда кто-то из вас нажимает на кнопку "пожаловаться на сообщение", он рассчитывает на ответную реакцию модераторов. Так почему ты отказываешь в этом праве Kabal`у? Ему нельзя жаловаться? Мне нельзя реагировать?

 

Но в данном случае, ожидая именно такой реакции с вашей стороны, я принял решение исходя из тех мотивов, которые касались лично меня, а не жалобы Kabal`a.