Крестный отец (The Godfather Trilogy)

[Jimmy Darmody]

И суть его преданности ж неясна без книжных подробностей.

Насколько я помню там всех подробностей и было, что Люка по жизни вообще никого не боялся, но любил и боялся Дона Корлеоне по собственному выбору. И всё.

 

Ты просишь меня о смерти буржуям и начале красного террора, но ты просишь без должного уважения.

 

[rasty]

...

 

Ты просишь меня о смерти буржуям и начале красного террора, но ты просишь без должного уважения.

 

Ну, тут своими силами справились! Хотя только частично.

 

Тем более что погибает Брази еще до основных событий (даже до покушения на дона Вито). Эпизодический персонаж.

 

Но мне именно он очень запомнился по книге, а читала я классе в 8. Каждому свой эпизодический персонаж)

Изменено 26.05.2020 00:26 пользователем Dracula5
цитата с картинкой

[Пухтырь-богатырь]

В книге была история о том, как Брази убил своего ребенка (потому что не хотел, чтобы другой такой же был на свете) и мать ребенка, его за это повязали, а дон Вито его вытащил, и с этого началось их сотрудничество.

[Jimmy Darmody]

Вообще первый раз об этом слышу. У меня дома был советский экземпляр, может это в нём вырезано было.

[rasty]

Тоже не помню этого. Помню, что Дон спас ему жизнь, и отсюда все остальное.

[Пухтырь-богатырь]

Да, наверно, мне расширенный вариант попался. Там еще про конфликт Джонни Фонтейна с боссом студии более подробно написано, и про личную жизнь этого босса.

[Annettica]

Да, точно было про ребенка Лука Брази.

[rasty]

Да, наверно, мне расширенный вариант попался. Там еще про конфликт Джонни Фонтейна с боссом студии более подробно написано, и про личную жизнь этого босса.

 

Про личную жизнь и в моей книге было достаточно)

[Annettica]

История про ребенка Луки

 

Тридцать лет назад Филомена жила в богатом квартале НьюЙоркСити и работала акушеркой. Женщины никогда не переставали рожать, и работы было много. Она была хорошей акушеркой и при тяжелых родах часто давала советы врачам. У мужа, которого теперь уже нет в живых, была доходная лавка. Она боготворила его, хотя он и играл в карты и бегал за женщинами. В одну длинную ночь тридцать лет назад, когда все честные люди были давно уже в своих постелях, в дверь квартиры Филомены постучали. Она не испугалась. Это был именно тот тихий час, когда осторожные младенцы предпочитают появляться на грешный свет. Поэтому она спокойно оделась и открыла дверь. За порогом стоял Лука Брази, чье имя уже тогда наводило страх. Было известно, что он холостяк. Теперь Филомена испугалась. Она подумала, что Лука пришел за ее мужем, что муж по своей глупости отказал Луке в какойто мелкой услуге.

 

Но Лука пришел по обычному для нее делу. Он сказал, что хочет взять ее к женщине, которая вотвот должна родить. Филомена почувствовала, что здесь чтото не так. Лицо Брази горело огнем безумия, чувствовалось, что в него вселился дьявол. Она пыталась протестовать, сказала, что принимает роды только у женщин, которые консультировались с ней во время беременности, но он ткнул ей в лицо пригоршню зеленых долларов и грубо приказал идти за ним. Она была слишком испугана и не могла ему отказать.

 

На улице их поджидал «форд», за рулем которого сидел парень такого же типа, что и Лука Брази. Через тридцать минут они подъехали к маленькому кирпичному домику в ЛонгАйленде. Это был домик, рассчитанный на две семьи, но теперь его населяли Брази и его банда. На кухне несколько парней пили и играли в карты. Брази повел Филомену наверх, в спальню. На кровати лежала молодая красивая женщина, по виду ирландка, с накрашенным лицом, красными волосами и раздутым животом. Молодая женщина была очень испугана. Перекошенное ненавистью лицо Брази было самым уродливым, что пришлось видеть Филомене за ее долгую жизнь (тут Филомена снова перекрестилась).

 

Короче, Брази вышел из комнаты. Двое из его людей помогли акушерке, и ребенок благополучно родился. Мать, обессиленная, заснула робким сном. Позвали Брази, и Филомена протянула ему завернутого в простыни младенца.

 

– Возьми его, если ты отец. Работа сделана.

 

Брази сверкнул глазами, на лице его снова появилось выражение безумия.

 

– Да, я его отец, – сказал он. – Но я хочу, чтобы все это племя подохло. Снеси его в подвал и сожги его в печке.

 

Филомене показалось, что она неправильно поняла. Ее удивило произнесенное им слово «племя». Что он имел в виду? Что мать ребенка не итальянка? Что она проститутка? Или он запрещает жить всему, что происходит от него? Она подумала, что он просто жестоко шутит, и ответила коротко:

 

– Это твой ребенок, делай с ним, что хочешь.

 

Она снова попыталась всучить ему сверток. В это время проснулась мать ребенка и повернулась к ним. Она успела увидеть, как Брази ударяет кулаком по свертку, убивая только что родившегося ребенка на груди у Филомены. Женщина закричала:

 

– Лук, Лук, я раскаиваюсь!

 

Брази повернулся к ней. Это, по словам Филомены, было ужасное зрелище. Они напоминали обезумевших животных. В них не было ничего человеческого. В комнате стало душно от ненависти, которая исходила от них. В этот момент не существовало ничего другого, даже только что родившегося ребенка. И вместе с тем, там витала какаято непонятная страсть. Брази повернулся к Филомене:

 

– Делай, что я велел, – сказал он. – Я вознагражу тебя.

 

Со страху Филомена не могла говорить. Она отрицательно покачала головой. Потом ей удалось прошептать:

 

– Сделай это сам, ты отец, делай, что хочешь.

 

Но Брази не ответил. Он вытащил изза пояса нож.

 

– Я зарежу тебя, – сказал он.

 

Филомена не помнила, как она очутилась в подвале, рядом с квадратной железной печью. Она все еще держала в руке сверток с младенцем, который не издавал ни писка (быть может, он был еще жив и ущипни его Филомена, заплакал бы; это, возможно, смягчило бы сердце чудовища).

 

Один из людей Брази открыл дверцу печи, и показались языки пламени. Потом все вышли, и они остались в воняющем мышами подвале наедине с Брази. Он снова вытащил нож. Не было сомнений, что он собирается убить ее. Лицо его казалось лицом дьявола. Он подтолкнул ее к раскрытой печи.

 

Здесь Филомена замолчала. Она скрестила на груди костлявые руки и посмотрела прямо на Майкла. Он знал, чего она хотела. Знал, что она хочет без слов рассказать ему. Он осторожно спросил:

 

– Ты это сделала?

 

Она кивнула головой.

 

Только выпив еще стакан вина, перекрестившись и пробормотав молитву, она сумела продолжить свой рассказ. Она получила пачку денег и ее отвезли домой. Она поняла, что стоит ей только заикнуться о ночном происшествии, и ее песенка спета. Но через два дня Брази убил ирландку, мать ребенка, и его арестовали. Филомена сходила с ума от страха: она решила пойти к крестному отцу и обо всем ему рассказать. Дон Корлеоне приказал ей молчать и обещал все уладить. В то время Брази еще не работал на дона Корлеоне.

 

Еще до того, как дон Корлеоне собирался уладить дело, Лука Брази пытался покончить жизнь самоубийством, перерезав вены куском стекла. Его перевели в тюремную больницу, и не успел он выздороветь, как дон Корлеоне и в самом деле уладил все с полицией. Доказательств вины Луки не было и его выпустили на свободу.

 

[rasty]

История про ребенка Луки

...

 

Боже мой, какой высокопарный слог : "я вознагражу тебя":lol: Неужели это я читала и перечитывала. Может конечно перевод такой. Ужас)

[Annettica]

Боже мой, какой высокопарный слог : "я вознагражу тебя":lol: Неужели это я читала и перечитывала. Может конечно перевод такой. Ужас)

Под руку такой попался. Я вообще на украинском читала

[Зеленоглазка]

Тут и слог высокопарный, и перевод еще плохой, подстрочник.

 

У меня вот такой вариант в книге:

 

 

Это было страшно, продолжала свой рассказ Филумена. Ох и страшно. Они были словно бешеные звери, эти двое. В них не осталось ничего человеческого. Воздух в комнате зазвенел от их ненависти друг к другу. Ничто иное - ни даже новорожденное дитя - для них в этот миг не существовало. Между тем непонятным образом здесь присутствовала и страсть. Сатанинская кровожадная похоть, до того противоестественная, что всякий понял бы - души их обречены на вечное проклятье. Потом Люка Брази вновь обернулся к Филумене и хрипло проговорил:

 

- Делай, что сказано, и я озолочу тебя.

 

От ужаса у Филумены отнялся язык. Она только затрясла головой. Но наконец сумела все же выдавить из себя:

 

- Нет, вы сами - вы отец, сами делайте, раз вам надо.

 

Брази не стал ей отвечать. Вместо этого он вытащил из-за пазухи нож.

 

- Я тебе глотку перережу, - сказал он.

 

[Jimmy Darmody]

Ну и трэшанина.

[rasty]

Ну и трэшанина.

 

Низкопробная.

[Annettica]

Книга ведь и считалась бульварным романом, палп фикшн.

[rasty]

Книга ведь и считалась бульварным романом, палп фикшн.

 

Мне в 16лет, показалось, что я приобщилась к чему-то значимому:lol: Так интересно увидеть разницу (есть ли она, и что осталось незыблемым), что ты читал/смотрел/ценил когда-то и что - сейчас)

 

Буду пересматривать. Хочу увидеть : кажется нет сцен/упоминаний о кровавых делах самого Вито? Кроме мести. Эдакий мудрец.

[Пухтырь-богатырь]

А как вы поняли, почему, когда Майкл сказал, что убьет Солоццо и копа, все дружно заржали? Считали его безобидным ботаном, которому это не по силам? Странно, знали же, что он воевал.

[rasty]

А как вы поняли, почему, когда Майкл сказал, что убьет Солоццо и копа, все дружно заржали? Считали его безобидным ботаном, которому это не по силам? Странно, знали же, что он воевал.

 

Он же принципиально в стороне был. Не ожидали. К тому же война это война, а тут вызвался на убийство. Это тебе не шашкой махать (с)

[Annettica]

Не воспринимали всерьез младшего братика, а войну по сравнению с бандитскими разборками считали чем-то не столь существенным.

[Mr. Wayne]

И этот решил на СнидроКате хайпануть

 

Официально: Фрэнсис Форд Коппола выпустит новую версию триквела «Крёстного отца» в честь 30-летия

 

Фильм выйдет с подзаголовком «Смерть Майкла Корлеоне». Начало и концовка будут совершенно новыми, также будет включена уйма новых кадров. По словам самого Копполы, эту версию он считает достойным заключением в своей истории.

[Гвалиор]

Решил исправить спустя столько лет?

[GeorgePhoenix]

Это уже третья по счету версия будет?

[rasty]

И этот решил ...

 

А как это? С другими актерами новый фильм? Или компьютерно?

[ShwarcArn]

А как это? С другими актерами новый фильм? Или компьютерно?

Другой монтаж.

Как бы с ним фильм не признали великим и не включили в лучшие фильмы 20-ко века, как однажды было с "Апокалипсисом сегодня"

[Иветта]

Друзья, хотите посмеяться? Готовьтесь ознакомиться с мнением о фильме "Крестный отец" 1972-ого года некоего историка и писателя Артура Шлезингера-младшего, писавшего о кино для журналов "Шоу" и "Воуг". Эта статья была напечатана в книге "На экране Америка", изданной в СССР в 1978-ом году.

 

"Крестный отец", несомненно, является культурным событием сезона. Пять кинотеатров в центре Нью-Йорка показывают его беспрерывно; иногда назначают дополнительные сеансы в два часа ночи. Критики безумствуют от восторга; очереди в кассы вытягиваются на кварталы, стойко перенося холод; в кинозале зрители бурно переживают события, радуются, плачут, комментируют происходящее, иногда возникают потасовки. Один почитатель фильма, несомненно вдохновившись увиденным, вломился в кассу кинотеатра и скрылся, захватив вечернюю выручку.

Воздействие фильма на публику не соответствует его реальным достоинствам. Студии "Уорнер бразерс" следовало бы сделать его тридцать пять лет назад более динамичным и экономным полуторачасовым фильмом. Теперь же почтительный к первоисточнику Френсис Форд Коппола раздул его в претенциозный, медлительный и крайне скучный трехчасовой ложно-эпический боевик. Наконец-то и гангстеры получили свое "Величайшее событие из всех известных", но, увы, не освященное талантом Джорджа Стивенса, а инфляция далеко не всегда способствует успеху. Я думаю, что через три года мы все еще не забудем "Бурные двадцатые годы" Рауля Уолша (1939), а "Крестный отец" уже станет смутным воспоминанием.

Тон фильма - смесь сентиментальности и жестокостей с неуклюжей сатирой. Мафия - или по крайней мере наша семейка (другие семьи однозначно злодейские) - представлена как компания симпатичных деляг, немного грубоватых в своих методах работы (хоть эти методы и не хуже, намекают нам в одном диалоге, чем у президента и сенаторов), но преданных своему старому доброму покровителю - "крестному отцу", которого Малон Брандо изобразил в манере Лайонела Барримора. Почему лига защиты прав италоамериканцев подняла такой шум из-за этого фильма, остается загадкой: охранителям итальянских добродетелей следовало бы, наоборот, субсидировать картину. Только тогда, когда сын Крестного отца всходит на престол, все дела клана выходят из-под контроля, и в этом видится намек на то, что Америка развратила мафию, как и всех на свете, - такое впечатление усиливается серией лирических и довольно нудных сцен, где охраняемый мафией сын Крестного пребывает в Сицилии.

Режиссер явно старался компенсировать сентиментальность "сатирическими" сопоставлениями. В самом начале фильма звучат слова "Я верю в Америку" - это неизвестный мужчина рассказывает об ужасающе жестоком преступлении. Предводители различных кланов собираются на совещание за круглым столом, как будто они по крайней мере директора "Дженерал моторс". Человек на церемонии крещения отрекается от дьявола и его деяний, а в это же время его приспешники избивают его противников по всему городу. Но эта вымученная ирония не избавляет картину от ее основного назначения - прославлять. Зрители утирают слезы, когда Крестный падает мертвым в грядку с помидорами, и от них этого ждут, ждут, чтобы они приняли Крестного как величественную фигуру, эталон уже исчезнувших манер, цельности натуры, великодушия.

Откуда же такое сильное воздействие? Частично, я думаю, оно обусловлено ностальгией. "Крестный отец" убедительно воссоздает дух времени, напоминает нам фильмы 30-х годов и эпизоды из фильмов 40-х. Здесь все наши старые знакомцы - гангстеры, купленные адвокаты, осведомители, соперничающие банды. Так приятно увидеть их снова за работой, когда они разъезжают в своих блестящих черных автомобилях и дырявят конкурентов, причем в "Крестном отце" все это происходит под флагом мафии, что освежает и обновляет стереотипы. Гангстерский кодекс всегда лежал в основе старых фильмов. Здесь же кодекс наделяется чертами ритуала и понятиями чести, пусть и изрядно выродившимися. Антропологические детали подначивают наше любопытство. Герои фильма далеко ушли от грубовато-энергичных гангстеров нашей молодости. Они - мифические фигуры, и не только благодаря силе воплощения на экране (Робинсон, Муни, Кегни и Богарт создали свои мифы), но и потому, что участвуют в ритуалах. Но не только ностальгия определяет успех "Крестного отца". Фильм ловко поддевает некоторые современные проблемы. Наше общество проникнуто ощущением бессилия. "Крестный отец" позволяет каждому почувствовать себя сильным в темноте кинозала. Он играет не только на наших скрытых фантазиях, не только на подавляемых преступных побуждениях, но и на нашем тайном восхищении людьми, которые добиваются цели и чьи предложения никто не осмеливается отвергнуть. Если, например, теряющий популярность певец пожелал сниматься в кино, Крестному стоило взмахнуть жезлом - и тот получал роль (хотя это "взмах жезла" - наименее убедительная и наиболее отвратительная сцена в фильме: каким образом даже "мафиози" сумели подложить отрезанную лошадиную голову в постель спящего?).

Более того, мир "Крестного отца" - это тот мир, в который каждый житель Нью-Йорка, по его собственному представлению, вступает каждый день, - мир, пронизанный чувством неустроенности и страха, в котором опасность поджидает его за обыденными жизненными событиями: вечеринками, свадьбами, крестинами. Полицейские тоже завербованы. Можно утешать себя тем, что хотя бы мафия сумела создать мир порядка внутри мира насилия. Вероятно. Но в стране действительно что-то неблагополучно, если она превращает преступников в своих героев.

Однако не будем впадать в панику: "Крестный отец" - явление преходящего культурного интереса и не свидетельствует о том, что наше общество находится на краю морального краха. Мир возвеличивал своих разрушителей испокон веков и тем не менее как-то устоял. "Крестный отец" продолжает давнюю традицию, разве что чересчур буйно. И только самому Крестному под силу заставить вас смотреть это.

 

 

Вот так профессиональным критикам верить!:lol: