И ещё:
История создания картины, ставшей подлинным триумфом Сальмы Хайек, не менее интересна, чем наполненная драматическими коллизиями жизнь самой Фриды Кало. Изначально за перспективный проект, дарующий возможность раскрыть драматический талант актрисе, ранее воспринимавшейся не более чем очередной красоткой, боролись две самые знаменитые кинодивы мексиканского происхождения - Сальма Хайек и Дженнифер Лопез. Неизвестно, что из этого материала смогла бы сделать пышнотелая госпожа Лопез, но так или иначе, она сошла с дистанции.
Реальная Фрида была довольно некрасива, поэтому на немалые жертвы пришлось пойти Хайек для аутентичности прототипу. Она неделями не выщипывала брови, и даже специально просила гримеров посильнее обезобразить её, чтобы в глаза бросалось внешнее уродство героини. Никак неладившийся сценарий ленты, подвергался многократным правкам и шлифовкам, и от того непомерно раздул бюджет. Когда продюсеры отказались оплачивать очередное редактирование сценария, это абсолютно бесплатно согласился сделать нынешний муж Сальмы, Эдвард Нортон. Более того, он исполнил небольшую роль в картине, представ перед зрителями в образе роскошного Рокфеллера.
За огромную, столь великолепно проделанную работу, Сальма Хайек была номинирована на "Оскар" в категории "лучшая женская роль первого плана". К сожалению, награда ушла к другой актрисе, одно ясно совершенно точно: если бы не мощная конкуренция в этом году, заветные слова "...and the Oscar goes to..." были бы адресованы Хайек.
История Фриды Кало одна из тех, что очень любят экранизировать в Голливуде, но масштабность подобных проектов и соотношение затрат сил и энергии обычно так пугает боссов студий, что зачастую такие фильмы, если и появляются на свет, то только благодаря нечеловеческой вере одного-двух человек в успех этого мероприятия.
Есть такое не обремененное названием ответвление в кинематографе «арт-мейстрим». Это значит, что снято кино дорого, как положено блокбастерам, но исключительно высокохудожественно, чтобы порадовать глаз не только зрителя, но и критика. И не только глаз, но и ум и прочие чувствительные органы. «Фрида» из их числа. Это явление, то, что определенно можно назвать первым художественным фильмом в отечественном прокате за долгие годы. В «Фриде», нечеловечески женском фильме, присутствует то, чего так не хватает современному кинематографу – искусство. Если бы сегодня кто-то попытался снять фильм о жизни Сальвадора Дали глазами самого Дали, он бы сделал именно такое кино, словно вышедшее из-под кисти мастера.
Джули Теймор поставила историю художницы и женщины Фриды, будто рисовала картину. Получилась не стилизация под холст или экранизированный комикс. Отнюдь. Перед нами живая картина, сотканная из чувств, переживаний, образов, которые, проходя через невыносимую боль, сопровождавшую всю жизнь художницы со времени ее попадания в страшную аварию, фильтровались и находили отражение в ее творчестве. Боль Фриды словно струится с экрана. Она физически ощущается. И во многом это стало результатом восхитительной игры Сальмы Хайек.
Во всей картине есть лишь 10-15 минут, которые выбиваются из общего ритма ленты. Это встреча и пылкая любовь Фриды Кало и Льва Троцкого. Документальных подтверждений этой истории нет. Троцкий действительно жил некоторое время в доме супруга Фриды Диего Ривера и спешно покинул этот гостеприимный приют незадолго до фатального покушения на свою жизнь. Была ли любовь или это домыслы супруги Троцкого – неизвестно. Но и этот эпизод в картине, хотя не соответствует общему настроению ленты, был необходим не только для поддержания легенды, но и как причина возникновения болезни, в результате которой у Фриды отняли ногу.
В проекте, который почти восемь лет вынашивала Сальма Хайек, сыграли многие ее друзья: Антонио Бандерас, Эшли Джадд, ее нынешний бой-френд Эдвард Нортон, приложивший руку к переработке сценария на финальном этапе подготовки фильма к запуску в производство. Это история, которая живет, потому что все, кто принимал участие в работе над картиной, очевидно, заболели любовью к Фриде. И они заражают своей любовью зрителя. Это зрелище, которого Вы никогда не забудете. Такой мировую историю Вы еще не видели.
Даже по прошествии нескольких недель рассказов о своем любимом проекте «Фрида», Сальма Хайек испытывает некоторый трепет и возбуждение, рассказывая о нем вновь и вновь. Миниатюрная красивая актриса, в хорошем настроении, какой она и должна быть.
// 02.02.2003
Александр
Она одета в почти прозрачную желтую блузу с большим швом спереди и по вороту и в черные облегающие брюки. Она смеется и уверяет, что взяла эту одежду у подруги. «Вы думаете, я буду тратить деньги на одежду? Никогда!». Она бы с удовольствием потратила деньги на картины, говорит актриса, и на самом деле тратит. В ее галерее даже две картины Фриды Кало. «У меня маленький дом, а потому я все беру у друзей на время, кроме картин, потому как их я люблю».
Сальма зажимает коленями бутылку минеральной воды «Ice Age» и отчаянно жестикулирует руками, рассказывая о том, как спустя восемь лет ее любимая «Фрида» наконец увидела свет. Восемь лет она безнадежно пыталась перенести историю Фриды Кало на экран, и она прекрасно понимает, почему. «В этой истории били женщины, были времена, в которых они жили, и это выглядело таким прекрасным!», - в ней сейчас говорит не только актриса, но и продюсер картины. «Она никогда не была обычной, чем бы она ни занималась. Она всегда была собой, что было совсем нелегко. Она начала становиться женщиной в очень раннем возрасте и никогда не мирилась с тем, какой она была. Кроме того, у нее была потрясающая способность из трагедий и трудностей в ее жизни выносить из каждой из них лучшее, или не лучшее, но, по крайней мере, она делала это интересным способом. Из своей боли она сделала искусство и поэзию, из измен мужа она сотворила собственную свободу».
Фильм рассказывает о мексиканской художнице Фриде Кало через призму ее непростых отношений с мужем, художником-соратником Диего Ривьерой (Альфред Молина) и ее место в мексиканском обществе. Фильм представляет из себя портрет Кало, как бисексуала и коммунистки, что борется с неверностью мужа. Жизнь ее была пронзена физической болью, а потом и ампутацией ноги. Наркотики и алкоголь сгубили ее в возрасте 47 лет.
Хайек отнеслась к Фриде, скорее, на личном уровне, а потому она рассказала, что хотела бы учиться у нее, и добавляет, что «она – само вдохновение», что работала над образом, «стараясь проникнуть в нее». Хайек настолько прониклась ролью, что начала брить верхнюю губу, дабы подчеркнуть физический аспект ее героини «тогда это не сработало, но сейчас мне приходится с этим мириться», смеется актриса. «Я носила обувь, в которой одна туфля была выше другой на сантиметр, дабы подчеркнуть ее хромоту».
Именно этот уровень обязательности остался для Хайек своего рода мантрой. Ее успех там, где другие терпели неудачу, определился тем, что актриса мексиканского происхождения не согласилась только на, так называемое, расовое сходство, дабы перенести историю Фриды на экран. Наиболее часто упоминавшаяся в этой связи Мадонна также пробовалась на роль. Хотя Хайек никогда не говорила с Мадонной об этом проекте, она кажется очень довольной, что «материальная девушка» хотела участвовать в этом сложном фильме «Мадонна – женщина с очень хорошим вкусом, и я думаю, что она на самом деле честно восхищается и любит Фриду. Я думаю, что ей понравится фильм».
Годы работы над сценарием проходили впустую, пока наконец ее друг Эдвард Нортон не пришел на помощь. «Джули [Теймор] пришла в проект, и с тех пор мы должны были строить фильм на ее вкус, переписывать фильм и делать его таким, как картину видела Джули. Мы сперва работали с писателем, который нам очень понравился. Родриго Гарсия очень талантливый и очень приятный человек. Но в то время, когда он уже стал постановщиком картины, Эдвард предложил замену». Ключевое слово здесь именно «предложил», ибо Хайек всегда напирает на то, что никогда не просила Нортона о помощи. «Я бы никогда этого не сказала», - настаивает она с вызовом. «По мне самая болезненная часть процесса была с нахождением нового автора. Вы представить себе не можете, что это такое», - говорит актриса, и ее голос едва не срывается на крик от расстройства.
«Вы должны прочитать больше сотни сценариев или набросков. Мне никогда ни один из них не нравился. Но мне нужно было выбрать десять из них. И ты должна со всеми встретиться, и они все тебе нравятся, потому что они все такие умные и приятные люди, и ты уже не знаешь, который из них сделает работу лучше другого. Потом ты выбираешь одного. Это помимо тебя решают еще много народу. Потом, после многочисленных боев, ты выбираешь одного. Проводишь недели напролет с этим человеком, рассказываешь ему свое видение этой картины, делаешь перед ним выкладки исследований, постоянно названия ему и утомляя большим количеством информации. У тебя столько надежд и чаяний, но они все уходят в небытие».
«Они никогда ничего не делают вовремя. А потому ты должна продолжать ждать, а когда они выдают тебе сценарий, он оказывается просто ужасным. А потому приходится его переписывать. А им очень не нравится, что тебе не понравился их сценарий. Я проходила через этого в течение семи лет». После того, как Сальма занялась продюсированием, борьба и невыносимая боль, принятая так близко к сердцу, которые продолжались почти восемь лет, в итоге вылились в то, что у Хайек появилась возможность отдаться телом и душой постановке своего детища.
Последней переработкой сценария занимался Эдвард Нортон, и именно эта версия была перенесена на экран, и хотя это было сопряжено с большой болью, «оно того стоило. Для меня это был громадный опыт и урок». Хайек передала бразды постановки картины режиссеру, а сама отдалась исключительно игре. «Я была на 100% убеждена в правильном решении и на 100% была уверена в режиссере», говорит Хайек о Джули Теймор. «Я знала, что режиссер она прекрасный и она сделает восхитительное кино. А потому я сказала, вот он, бери мое детище. Сделай с ним что-нибудь».
Многое зависело от актерского мастерства Хайек, включая изображение сцен любви, в том числе и обнаженного тела актрисы рядом с другой женщиной. «Это было не очень сложно. Ты должна быть кем-то, и ты входишь в сознание того, чей образ ты воплощаешь. Это словно когда вы должны войти в кого-то, но не ассоциируете себя с ним. У него плохое дыхание, но вы должны притвориться, что влюблены», - объясняет она, смеясь. Сегодня Сальма Хайек считается едва не самый очаровательный секс-символ мексиканского происхождения, поскольку ее частенько используют, как усладу для глаз в фильмах вроде «Факультета» и «Побега из психушки».
Но Хайек не просто услада для глаз. Красивая, она еще и пылает страстью и во многом эта страсть видна в ее режиссерской работе. Режиссерский дебют Хайек «Зекало Мальдонадо» выйдет уже в 2003 году, до выхода «Фриды» на экраны актриса зареклась заниматься постановкой фильмов. «Они предлагали мне этот фильм, прежде чем я займусь «Фридой», и я сказала «нет!», я не могу работать режиссером. Но после того, как я увидела, как это делает Джули, я просто воодушевилась. Она стала причиной того, почему я согласилась на это. Поскольку нет сегодня более достойных образцов для подражания среди женщин-режиссеров».
На вопрос, какой она видит себя в роли режиссера, Хайек делает большой глоток воды, прежде чем ответить. «То, что я делаю, порой, наивно, страстно и ново, но я от этого только чувствую себя более счастливой. Я сильно изменилась и прекрасно провела время». Хайек может стать женщиной в деле, где обычно заправляют мужчины, но непреклонная, она может достичь собственных больших успехов. Она всегда остается неудовлетворенной там, где многие считают процесс завершенным. При этом Джулия Теймор, описывает ее, «женщиной в женском мире». Сальма не может с этим не согласиться: «все потому, что я чувствую сестринские отношения со всеми женщинами. Даже если я не вижу женщин, но всегда думаю о них, как о противницах и судьях. Женщины на самом деле заставляют меня продвигаться. Я чувствую связь со всеми типами женщин. И я порой сердита, потому как с женщинами плохо обращались в течение всей истории человечества, во всех странах, в том числе и в Америке. Я восхищаюсь женщинами».
Конечно, после «Фриды» жизнь продолжается, и актриса/продюсер уже движется дальше, рассказывая, что не так сложно покидать всепоглощающий проект. «Я уже сделала шаг к будущему. Я стала постановщиком фильма и сейчас я собираюсь стать монтажером. Конечно, сложно оставить позади то, о чем 24 часа даешь интервью. Но это совсем другое. Это как создания своего мира в мире. Возможно, мое понимание этого слишком миролюбиво. Я горжусь этим, и работа потребовало гораздо больше внимания, чем я думала». Но помимо режиссуры, Хайек снимается в фильмах, которые ставят другие люди, в частности, она снова работает с Робертом Родригезом в «Однажды в Мексике», где ей предстоит выступать против Антонио Бандераса. «Забавно снова работать с ним. Я всегда буду работать с Робертом, потому как он был первым человеком, который дал мне первую возможность и я благодарна ему за то, что и где я сейчас. Он поверил в меня, когда никто не верил. Я никогда этого не забуду. Я очень лояльна».
Хайек доказала, что она – это не только красивое лицо, а теперь даже пошла шумиха по поводу возможного выдвижения картины на «Оскар». Об этом она прежде и думать не мечтала. Но теперь она хочет думать об этом. «Я не хочу чувствовать какое-то возбуждение от этого. Я должна оставаться чистой рассудком и оставаться в том месте, где я нахожусь сегодня, в том смысле, что я горжусь этим фильмом. Если это пройдет хорошо, то хорошо, если не пойдет – тоже хорошо, потому что мне фильм нравится». Но Хайек говорит, что у нее есть своя фантазия относительно Оскаров. «Я думаю, что это бы порадовало Фриду, если бы она ыбла жива. Что ее история жизни была впервые экранизирована, это женщина-режиссер получает за это «Оскара». А возможно, что и первая мексиканская актриса? Она улыбается этой мысли. Следующим шагом для Хайек - смена амплуа и роль в комедии «Закон Мерфи», фильм, который она смакует. «Я и есть Мерфи и моя забота сделать так, чтобы все вещи, которые МОГУТ пойти не так, должны пойти не так. Мне это уже нравится», - говорит она сквозь смех. «И не удивительно», - продолжает она и в глазах ее зажигается искорка. «Потому что я и есть возмутитель спокойствия».
Вообще, считаю фильм ШЕДЕВРОМ!!!!!! Настолько всё тонко снято, настолько всё красиво. И есть над чем задуматься. Меня поражал сильный характер главной героини. После такой серьозной аварии найти в себе силы. Снова начать ходить и жить с этой ужасной болью.
Весь фильм об искусстве, чего не хватает многим фильмам, которые снимают сейчас.
(Опять же, прочитайте рецензии выше)
Ну а что вы думаете по поводу данной экранизации?
Война Миров