В книге, судья, в посмертной записке, вроде дает пояснение, есть там такой абзац:
Мои жертвы должны были умирать в порядке строгой очередности — этому я придавал большое значение. Я не мог поставить их на одну доску — степень вины каждого из них была совершенно разная. Я решил, что наименее виновные умрут первыми, дабы не обрекать их на длительные душевные страдания и страх, на которые обрекал хладнокровных преступников. Первыми умерли Антони Марстон и миссис Роджерс; Марстон — мгновенно, миссис Роджерс мирно отошла во сне. Марстону, по моим представлениям, от природы не было дано то нравственное чувство, которое присуще большинству из нас. Нравственность попросту не существовала для него: язычником, вот кем он был. Миссис Роджерс, и в этом я совершенно уверен, действовала в основном под влиянием мужа.
Действительно, если посмотреть на жертв, то Марстон хуже всех, и только потом Вера. Детоубийство всегда считалось худшим преступлением. Если Вера погубила одного ребенка, то Марстон убил двух.
Однако Марстон сделал это случайно, и кроме того, он приземленная личность в плане эмоций и интеллекта. То есть, как верно заметила White Oleander, он не далеко ушел от животного мира, в сравнении с остальными.
Вера другое дело, они спланировала свое преступление, и угрызения ее совести доказывали, что она понимала глубину его чудовищности. Потому она и закончила хуже всех. Под сильным стрессом ей пришлось лезть в петлю. Вдобавок, виселица всегда считалась самой позорной формой казни. Так, например, умер Иуда Искариот.
Все же, как быть с Блором и Ломбардом? Их, судья, тоже поставил высоко в списке, но ведь не сказать, что они тонкие натуры, далеко стоящие от Марстона. Я здесь не совсем понимаю. Ну, допустим, еще сыграл фактор интеллекта, и пусть Ломбард умен, зато Блор-то явно не кажется более развитой личностью, нежели тот же Армстронг.
Ломбард продержался долго не благодаря собственным талантам. Если бы судья планировал убить его раньше, его бы ничего не спасло.