Перевод на русский язык интервью Джонни Деппа, взятого у него его подругой Патти Смит, для Vanity Fair за январь 2011
***
Теперь, в Лондоне, когда наступает зима, Джонни снова поглощен Джеком Воробьем. Он встретит свою партию в еще одной мрачной красоте – Пенелопе Круз, которая более чем готова препираться с Джеком Воробьем. На Пайнвуде густой туман над болотами, лужами и виноградными лозами, что создает физическую атмосферу, окружающую Фонтан Юности, который будет вскоре найден. Мальчик Джонни, Джек, сопровождает Капитана на съемках, но только после того, как наденет шапку, куртку и шарф. «Чарли и шоколадная фабрика» снимался здесь же, на Пайнвуде, но реки шоколада больше нет. В этом месте странные воды соединяются с мистическими организмами. Сыро и влажно, и сцена, свидетелем которой я была, была смесью игрищ с мечами и дешевого фарса. После этого стилист убирает локоны Джека – тяжелый клубок дредов и костей. Темные шелковистые волосы Джонни заплетены в тугие косички. Сейчас меняют декорации и затишье, поэтому мы сидим на полу трейлера, в редкий момент покоя, с его мальчиком под рукой. Джонни нажимает кнопку «Запись» на маленьком диктофоне. Он улыбается своей улыбкой. Он – просто Джонни, и, по правде, Джонни – в большой степени персонаж.
Смит: Каждый раз, когда я вижу тебя, - в трейлере, дома, в отеле – у тебя есть как минимум одна гитара с собой. Иногда ты разговариваешь, наигрывая на гитаре. Насколько ты связан с музыкой?
Депп: Это до сих пор моя первая любовь, как всегда и было с тех пор, как я был маленьким ребенком, когда я впервые взял гитару и стал пытаться разобраться, что к чему. Переход в актеры был странным отклонением от той дороги, на которой я был в конце подросткового возраста, до двадцати и после двадцати, потому что у меня не было никакого желания, никакого интереса к этому. Я был музыкантом и я был гитаристом, и это было то, что я хотел делать.
Но благодаря этому отклонению, и благодаря тому, что я не делаю это только для того, чтобы зарабатывать на хлеб, может быть, поэтому у меня до сих пор сохранилась невинная любовь к этому. Странность заключается в том, что я подхожу к моей работе так же, как я подхожу к игре на гитаре – я смотрю на персонажа как на песню. Если ты думаешь о выражении с музыкальной точки зрения – это идет изнутри через твои пальцы на гриф гитары, или на усилитель – куда угодно. То же самое требуется и здесь, в актерской игре. Каково было намерение автора? Что я могу добавить к этому такого, кто еще никто не добавлял? Необязательно думать о том, сколько нот, но обязательно думать о том, что эти ноты выражают и как можно сделать легкий изгиб.
Смит: Я подслушала от кого-то из твоего лагеря, может быть, это было на съемках «Ромового дневника», а может быть на съемках «Туриста», что ты очень стремишься играть Джека Воробья снова и насколько Джек похож на тебя самого. Что ты чувствуешь, когда входишь в кожу Джека Воробья?
Депп: Свободу – свободу быть неуважаемым. Я думаю, это как снимать замок с части самого себя и освобождать самого себя просто для того, чтобы быть… как они называют это?… ну неважно… просто БЫТЬ, БЫТЬ при любых обстоятельствах. Самая близкая вещь, которую я могу сравнить с этим, это то, что я имел возможность знать Хантера Томпсона хорошо… мы были очень, очень близки… и возможность видеть его, потому что я изучил его так глубоко и жил с ним в тот период, когда я пытался стать Раулем Дюком, пытался стать Хантером. Там была определенная свобода, которую он имел, контроль, власть над ситуацией, не было ничего, через что он не смог бы пройти. Он был так умен на вербальном уровне, он был так быстр на реакцию и так свободен, и он не дал бы и крысиной задницы чтобы узнать, что такое рефлексии.
***
Полный текст (9 вордовских страниц) здесь http://burtonland.ru/viewtopic.php?id=102#p37335