gordy

Северное море, Техас

Ещё ребёнком Пим был твёрдо уверен в себе и не переживал насчёт особенностей своей натуры. Мать, бывшая мисс бельгийское захолустье, раздавшись вширь, развлекала игрой на аккордеоне завсегдатаев бара «Texas», счастливая вниманием захмелевших мужчин, оставляя сына наедине со своим характером, совершенно не замечая, кто он и что у него. А тот, после домашних расстройств, искал отдохновения у соседки, сразу догадавшейся о склонностях подростка, искавшего себе пару, не у влюблённой в него дочери, а рядом с её старшим братом, чему она не стала мешать.

Бельгийский режиссёр Баво Дефюрн оттачивал свой стиль в короткометражном кино, делая стильные бессюжетные зарисовки и тематические иллюстрации с использованием легендарных тем, сосредотачивая внимание на эстетике художественной выразительности и методологии ассоциативного воздействия изобразительного ряда, приобретающего у него решающее значение в передаче смысловых оттенков, окружавших отношения товарищей и друзей.

Предпочитая, обычно, показывать свои часто вообще бессловесные истории, основой своей первой полнометражной картины Дефюрн тем не менее выбрал литературное произведение, пробуя на этот раз совместить содержательность текстовой основы с близкой ему визуальной техникой, основанной на композиционном и свето-звуковом единстве фотографических кадров, сведённых в общий динамичный поток.

Придерживаясь своей манеры, Дефюрн оттачивает её на домашних интерьерах, окружавших людей за тридцать лет до наступления миллениума, гуляя с камерой от дома к морю и выходя с нею в свечение ночных огней, насыщая действие живописными пейзажными паузами и лирическими музыкальными отточиями, отделяющими подростковые волнения главного героя, домашние споры с матерью и конфликты друзьями, один из которых больше, чем друг.

В определённый момент приходит ассоциация с громкой лентой Тома Форда «Одинокий мужчина», связывающая их стилистическим родством, не столь ярко выраженным в картине бельгийца, но, как и у американца, имеющее в основе тот же композиционный механизм взаимосвязи съёмки и действия, подчёркнутого звуковой линей, отвечающей за общий эмоциональный настрой, нисколько не похожий тот, что создал Дефюрн.

Уступая глубине той картины, бельгиец окрашивает свою ленту музыкальной сказочностью, вселяющей, не смотря на драматические перипетии, устойчивый оптимизм, с которым режиссёр смотрит на положение одиночки, спасающегося от одиночества у края пустынного моря, где, кажется, ему никого не найти.

Режиссёр слегка изменяет себе, заметно больше уделяя внимания содержательности, которая, имеет у него традиционно нетрадиционный тематический уклон, подчиняя её сексуальный аспект психологическому, оттеняя решимость главного героя сомнениями его товарища, складывая любовные треугольники и противопоставляя родителей, участвующих в деле или смотрящих со стороны.

Возможно, поэтому на первый план выходит основательность персонажа шестнадцатилетнего Йеле Флоризона (Jelle Florizoone), живущего без надежды на сказочный оптимизм в постоянном волнении за будущее, будто не знает, что его ждёт. Впрочем, сценарий не ставит актёра в безвыходные положения, пусть и, прижимая к стенке, не заставляет пускаться в эротичный экстрим, ориентируясь на массовую аудиторию с рациональными допусками и ограничениями, позволяющими европейцам опустить возрастную планку просмотра этого фильма зрителями до уровня двенадцати лет.

А фильм, действительно симпатичный, иллюстративный и, если это позволено будет сказать, «доходчивый» в передаче типологии особого состояния личности, имеющей как своеобразный внутренний, так и традиционный внешний социальный контекст, старательно избегающий разрушительных последствий инаковости, что неизбежно придаёт ему картинности — плата за режиссёрскую доброту.