Не своё...

[mastholte rietberg]

Спасибо!

 

(а я отлучилась срочно, потом начался парад, прихожу, а тут и искать не пришлось))

[mastholte rietberg]

На параде - вернее, после него, во время возложения венков к Вечному огню, меня поразила музыка, как будто из фентези... думала, что это, но догадалась, что гимн Таджикистана (Путин с Рахмоновым стояли).

[mastholte rietberg]

Вот (хотя там не большой оркестр был, конечно)

 

 

Экая героическая музыка!

[Сэди]

А я маме продукты покупала.

[mastholte rietberg]

Слышу отголоски Поледуриса здесь, прям наваждение

[mastholte rietberg]

Я где корни слепые ищут корма по тьме

Я где с облачком пыли ходит рожь на холме...

 

Когда вспоминаю эти слова, легко представляю корни, проникающе вглубь земли, но вот рожь на холме почему-то никак не рисуется. И вот думаю, это потому что на холме никогда не видела засеянного поля. Поля занимают более-менее ровные пространства, могут быть пологие выпуклости и впадины, но холмы всегда холмы. Варианты: где-то в других областях сеют рожь на холмах; это чьи-то небольшие частные посевы; это просто для рифмы)

[Scud-IIEPBblu]

Знаете, в районах гористой местности есть такое…

Заметьте, не в предгорьях, а именно в гористолй местности. Не в Казахстане, и не в Средней Азии, где на самом деле огромная и бескрайняя, казалось бы, равнина, и лишь изредка, в особо ясную погоду видно, что на юге полнеба закрывает огромная стена высоченных гор.

А гористая местность — это когда промеж горами есть только узкие ущелья, да и те — русла неукротимых горных рек, некоторые, правда, бывшие, пересохшие уже, но всегда выдолбленные водою до неприступно твёрдой голой скальной породы.

Так вот, в районах с таким ландшафтом у местных жителей есть такое понятие: построить поле. Не раскорчевать вырубку под поле, не распахать целину, а именно — построить. Собственными ручками. Натаскав для этого стройматериалов в виде камней. С помощью ишака, от которого, правда, толку едва ли больше, чем усталости от тщетных потуг погонять это тупое, ленивое, а оттого и упрямое чудовище. И с помощью всех чад своих и домочадцев, кто хоть сколько-то на это физически пригоден.. Поскольку камни надо не просто таскать, а переть их из расщелины на гору.

И там, на горе, выкладывая террасу за терасой строить… с оголтелым упорством каторжника, которому всё равно деваться некуда.

Причём это не просто каторга — это ещё и каторга для гениев. Так всё тонко рассчитать: чтобы и тепла хватило — и солнце не всё испепелило на пике летнего зноя, и снега какого-никакого за зиму собралось, дабы влага была по весне — и чтоб первый же лёгкий дождичек (а Вы видали, что такое настоящая гроза в горах? ) не смыл всё к чертям собачьим, превратив в смертоносный селевой поток, и чтоб…

И чтоб это таки было бы поле! Не бахча или виноградник (виноградником, кстати, самим можно стены террас укреплять — до того у него цепкие корни и так глубоко они вгрызаются в каждую трещинку скалы), не сад и даже не огород — а именно что поле. Место, где можно сеять и растить хлеб.

И это тоже чудо!

Потому что камни, что из них ни настрой, всё равно камни. А злакам нужна земля, почва. А где её взять в горах??? Разве что ходить-собирать по ущельям те крохи, что смыло-таки с поялей твоих соседей…

 

Так что вот будь у местных жителей столь неполюбившиеся Вам холмы — да они тут же решили бы, что — вот оно! Светлое будущее! Готовый Рай на земле!

[mastholte rietberg]

Очень красиво. Хотя я сомневаюсь, что "подо Ржевом", о котором ведется речь, есть горы с каменистыми ущельями. А холмы были моим любимым явлением до того, как я "ушла в лес", т.е. большую часть жизни. У нас в Башкирии совершенно замечательные холмы, целые страны холмов. Да, может быть гряда холмов, за которой ровная возвышенность, на которой будут поля (а за ней еще гряда - ступень вверх), но сами холмы выглядят, особенно издали, первозданными образованиями. На холмах пасут скот.

[Scud-IIEPBblu]

Я ж говорю, на слишком прекрасной земле живёте. Счастья своего не ведая, ибо познаётся оно в сравнении.

Скот они на холмах пасут, видишь ли. Понятно, когда земли до фига и больше…

Японцы вон — в скальной породе подземелья строят для откорма скота. Да многоэтажные, да там же и корм для них производят, да там же и мясо перерабатывают. Так что снаружи — только грузовой автотерминал для подвоза зерна да вывоза стейков.

"Вагю", разумеется — окромя как мраморное мясо при таких ценах на произв. площадя, ничего другого выращивать нерентабельно.

 

Ржев, опять же.

Это ведь Поволжье, да?

Про тамошнее сельское хозяйство я, разумеется, без понятья, но если оно не особо радикально отличается от такового в Саратовской области, так холмом там, рубь за сто, назовут участок поля/степи в десяток гектаров, который на метр-полтора выше окружающих его сотен га.

 

Так что в том прекрасном стихе, если что и "для рифмы" — так это, разве что, про пыль.

[mastholte rietberg]

Все-то вас, Скад, тянет в крайности - если не скалистые горы с ущельями, то прям соляная пустыня, как в Америке. Но не надо натягивать сову на глобус, можно просто на него посмотреть - Ржев это Тверская область (и то, что бы немцы делали в наших краях, в Поволжье), и ландшафт там в основном равнинный, но лесистый, половину области занимают леса.

Ржев сто лет назад:

(похоже на нашу местность, лесов тож хватает у нас, но у нас много ландшафтов представлено, от степи до лесотундры, а там более ровно, как я понимаю).

Так и остаюсь в недоумении, короче, что там считается холмом - то же, что у нас, или кочка, или едва заметная возвышенность.

А вот насчет пыли - почему бы нет, через поле, перед ним или за ним проходит проселочная дорога, там и пылит.

[mastholte rietberg]

Трехбросковое очко - Д.Куликов

 

:lol::lol::lol:

[Scud-IIEPBblu]

Бывает же такое невезение —

Пристал мотив, и нет спсения!…

 

Была в незапамятные времена такая песенка. Очень такая… жизнеутверждающая, что ли. Задорная и оптимистичная. Невзирая на… фабулу её текста.

По сути дела, надо бы печалиться —

А я пою, а я пою!

 

Вот и у меня "беда" похожая — пристал этот дурацкий детский стишок — и никак от него не отделаться!

Вот уже до Чёрной магии докатился — думаю, надо его выложить, опубликовать, так сказать. Тогда, быть может, отвяжентся от меня… и к кому-то другому привяжется

Хотел в "Для детей", но вовремя спохватился — он для очень плохих детей, вредных и непослушных, прямо-таки хулиганов малолетних

 

Моя бы воля — я за сочинения таких просто порол бы. Как за сочинение компьютерных вирусов. И не за хулиганку, а за приставучесть.

 

А чего я так много болтаю? Стишок-то крошечный?

Да вот боюсь.

Боюсь, Мастхольте меня за это просто убьёт :)

 

Ночью, в полной темноте —

Дети чтоб не видели! —

Винни-Пухи в Воркуте

Покемонов…

 

— в общем, воспитательную работу вели среди них — наказывали неуставным способом.

[mastholte rietberg]

Очень патриотично.

Не, ко мне такое не привяжется, сожалею.

[Scud-IIEPBblu]

Насчёт патриотичности я бы не спешил с выводми.

По-моему, географическая локация здесь не имеет принципиального значения. Свободный член уравнения, так сказать. С таким же, наверно, успехом дело могло происходить, скажем, в Боготе. Или ещё где-то. Тем более что мой скрезол названия города вообще не запомнил, так что Воркута здесь "с потолка", в общем-то.

 

Да и Винни-Пух давным-давно уж космополит, мне кажется.

[Сэди]

Не свое не знаю чье

 

Пришёл как-то мальчик по имени Влад в магазин за лимонадом. Взял бутылку, встал в очередь. Слышит – сзади него кто-то встал. Потом он ушёл, встал кто-то другой. Влад посмотрел краем глаза – девушка какая-то. Тут опять подходит тот человек, который до этого вставал за Владом. Это оказалась бабушка. Она говорит девушке:

 

– Извините, это я занимала за этим умирающим мальчиком.

 

– Хорошо-хорошо. Вставайте вперёд.

 

Влад не выдержал, он обернулся и спросил у бабушки:

 

– А почему это вы меня обозвали умирающим? Я не умираю.

 

– Ну не знаю. Просто мне так показалось, что ты умираешь. Вот я тебя и назвала умирающим мальчиком.

 

– Мне тоже показалось, что ты умираешь.

 

Это сказала девушка. И тут как назло кассирша крикнула:

 

– За умирающим мальчиком не занимать! Идите в другие кассы!

 

Это было ужасно. Влад вышел из магазина и не знал, что ему дальше делать. Как так? Почему его все называют умирающим? Тут подошла к нему ещё какая-то бабка. Протягивает ему пятьдесят рублей и говорит:

 

– На, внучек, купи себе шоколадку напоследок. Не так тяжело умирать-то будет.

 

– Да не умираю я, бабушка. Почему все сегодня обзываются? – Он чуть не плакал.

 

– Ничего-ничего. Все там будем.

 

Тут до Влада дошло, что это просто флешмоб какой-то. Все просто его разыгрывают. Кто-то взял и подговорил: одну бабушку, другую бабушку, девушку, кассиршу. Влад решил проверить. Он пошёл по улице вперёд, потом на перекрёстке свернул направо, прошёл через сквер. Там он увидел двух полицейских. Вряд ли и их тоже подговорили. Влад стал вертеться перед полицейскими, обращая на себя их внимание. Те посмотрели на него и говорят:

 

– Слышь, пацан. Иди-ка ты умирать в другое место. Нам тут с твоим трупом неохота разбираться.

 

– Да не буду я умирать...

 

– А ну быстро иди отсюда!

 

Пришлось уйти. Влад зашёл назад в сквер. Ушёл в самый дальний угол. Там сел на скамейку. Открыл лимонад и выпил его. Отравился и умер. Просто это был не лимонад, а средство для прочистки унитазов. Сейчас такое стали выпускать в бутылках, похожих на лимонадные. Специально, чтобы покупали дети, которые плохо умеют читать.

[mastholte rietberg]

Фигня какая-то, извини

[mastholte rietberg]

 

Сейчас только там была, около этого барельефа, по строчке нашла стихи Мустая Карима:

 

Все завершил. Покончил с мелочами,

И суета осталась позади…

И вот сейчас с рассветными лучами

Птиц выпускаю из своей груди.

 

Идущие на бой во имя чести!

Вам — первый дар, всем прочим не в укор:

Для вас, взгляните, в дальнем поднебесье

Орел могучий крылья распростер.

 

Те, кто в пути! Вам — бодрым и усталым —

Шлю журавля сквозь ветер в ранний час.

Кукушку, чтобы долго куковала,

Больные, выпускаю я для вас.

 

Влюбленные! К вам соловей, неистов,

Рванулся — петь все ночи напролет.

Томящиеся врозь! Вам голубь чистый

К надеждам старым новые несет.

 

Отчаянных, и робких, и недужных —

Всех одарю я, всех вас птицы ждут…

Нет только ничего для равнодушных,

Пускай без птиц — как знают, так живут.

 

Всё завершил. Покончил с мелочами,

И суета осталась позади…

И каждый день с рассветными лучами

Птиц выпускаю из своей груди.

[mastholte rietberg]

Прощание с кинематографом

Александр Городницкий

 

 

"Из всех искусств для нас наиважнейшим

Является кино", - заметил Ленин.

И не ошибся: в школьные года,

Послевоенные, да и позднее тоже,

Оно сердца нам жгло на всю катушку.

Катушки эти, помню, привозили

В тяжёлых несгораемых коробках,

Защитною окраскою и формой

Напоминавших цинки для патронов

Или противотанковые мины,

Которые в ту пору находили

Под Сиверской и возле Сестрорецка...

 

Ах, эти фильмы! Именно по ним

Учились мы, как надо целоваться,

Закуривать и открывать бутылку,

Да и другим вещам, необходимым

Для юношеской жизни, о которых

Умалчивали школьные программы.

 

Ах, эти фильмы старые! Бернес

Молоденький в петлицах с кубарями:

"Любимый город может спать спокойно";

Орлова в "Цирке", "Леди Гамильтон"!

Потом пошли трофеи: "Башня смерти",

Марика Рёкк, "Восстание в пустыне".

 

На сером полоне киноэкрана

Вскипали вдруг коричневые пятна,

Как пенки на топлёном молоке,

И вспыхивал внезапно в зале свет.

Кричали дружно зрители: "Сапожник!",

Свистели или топали ногами.

 

Кино объединяло всех тогда.

Всё было общим здесь: любовь и смех,

И ненависть, и слезы, и веселье.

Переполняла гордость нас, когда

Под звуки марша, в кадрах кинохроник

Комбайны шли шеренгой, из ковша

Расплавленная вытекала сталь

И падали фашистские знамёна

У мраморных ступеней Мавзолея.

 

А что за лица! Бабочкина помнишь?

Или Чиркова в "Юности Максима"?

Теперь уже и нет таких актёров.

А Симонов, играющий Петра?

Или вот этот - кажется, Филиппов,

Ну, в общем, с бородою, - во давал!

А песни, что однажды прозвучав,

Охватывали целую страну!

Я до сих пор их помню: "Три танкиста",

Или "Шаланды, полные кефали".

 

Прощай, кино. Я больше не увижу

Табачный дым, сияющий в луче.

Не заскрипит, как прежде, подо мной

Фанерное сиденье откидное...

Прощай, эпоха кадров чёрно-белых,

Окрестный мир делившая наивно

На эти два несовместимых цвета.

Увы, сложнее он и многогранней,

И не влезает более в экран.

 

Прощай, кино. Ты и на самом деле

Важнейшее искусство для народа.

Ты умерло - и вот народа нет.

Осталось население, частично

Распавшееся на электораты,

Грызущие друг друга. Твой экран,

Необозримый, широкоформатный,

Рассыпался на тысячи убогих

Телеэкранов, закрытых в квартирах.

Так колокол огромный вечевой,

Разбитый на осколки, никогда

Не обретёт первоначальный голос.

 

Поэтому прощай, кинематограф.

Твою неистребимую соборность

Не заместит сегодняшняя церковь:

Нельзя там ни смеяться, ни свистеть,

Ни по бедру поглаживать соседку...

 

Прощай, мой первобытный древний бог.

В твоих безлюдных обветшалых храмах

Теперь автомобильные салоны

И распродажа мебели. "Природа

Не терпит пустоты", - как заявил

Помешанный на ртути итальянец.

 

Прощай, кинематограф. Ты теперь

Искусство ретро, как и оперетта,

Что вытеснена шоу, или книга

В суровую эпоху Интернета.

Прощай, кино. Уже не будем мы

Из темноты с надеждою на свет

Смотреть, завороженные лучом

Твоей трескучей кинопередвижки.

Прощай, моё важнейшее искусство,

Последняя и первая любовь.

Ты - жизнь моя, которая прошла

И более уже не повторится.

 

1997

[Сэди]

Прекрасно!

[mastholte rietberg]

Елки, девяносто седьмой год !? Я услышала по радио, думала, недавно написано...

[mastholte rietberg]

Хотя, да, в "безлюдных храмах" автосалоны и мебель, это уже изменилось, теперь там сутками крутят кино, но, кхм, совсем другое кино.

[Сэди]

Создатель звезд и неба

Уселся жарким днем

На площади базарной

Под каменным крестом.

Вокруг ходили люди,

Шатался всякий сброд.

Сказал он: «На молитве

Стоит небесный свод».

Профессор, мимо проходя,

Воскликнул: «Что за вздор!

Неужто этим басням

Люди верят до сих пор?»

Мэр от роду был тугоух,

Почудился ему

Какой-то шум. «Да это бунт!

Вот я вас всех в тюрьму!»

Епископ шел, держа Псалтырь

В морщинистых руках.

Он понял: что-то говорят

О Божеских делах.

«Кощунство! – возмутился он. –

Молчать, еретики!»

И тут же разогнал народ

Велением руки.

По опустевшей площади

Проковылял петух.

И отмахнулся конь хвостом

От надоевших мух.

И улетел Создатель Звезд,

Слезинку уронив,

И вот, где прежде град стоял, -

Лишь озеро средь нив.

 

Йейтс

[mastholte rietberg]

в потоках звездной пыли куранты полночь бьют

о галиче забыли, сегодня не поют

он как герои трои от нас теперь вдали

ушли его герои, и песенки ушли

распавшейся державы суровый неуют

все реже окуджаву со временем поют

мне жаль его, не скрою, но век грядущий крут

ушли его герои, и песенки уйдут

волны вскипает пена на выступе крутом

забудут постепенно высоцкого потом

ему готовит тризну забвенья первый снег

и только юра визбор

останется навек <...>

[mastholte rietberg]

такой спорный стих слышала вчера по радио) текст не нашла в сети, набрала сейчас, знаки препинания не стала ставить, сорри. Ах да, стихи Городницкого опять. А дальше было про Рылеева, но местные на этом месте прервали своими предвыборными агитками.

[Scud-IIEPBblu]

 

 

Легенда о мёртвом солдате

1

 

Четыре года длился бой,

А мир не наступал.

Солдат махнул на все рукой

И смертью героя пал.

 

2

 

Однако шла война еще.

Был кайзер огорчен:

Солдат расстроил весь расчет,

Не вовремя умер он.

 

3

 

На кладбище стелилась мгла,

Он спал в тиши ночей.

Но как-то раз к нему пришла

Комиссия врачей.

 

 

4

 

Вошла в могилу сталь лопат,

Прервала смертный сон.

И обнаружен был солдат

И, мертвый, извлечен.

 

5

 

Врач осмотрел, простукал труп

И вывод сделал свой:

Хотя солдат на речи скуп,

Но в общем годен в строй.

 

6

 

И взяли солдата с собой они.

Ночь была голубой.

И если б не каски, были б видны

Звезды над головой.

 

7

 

В прогнившую глотку влили шнапс,

Качается голова.

Ведут его сестры по сторонам,

И впереди - вдова.

 

8

 

А так как солдат изрядно вонял -

Шел впереди поп,

Который кадилом вокруг махал,

Солдат не вонял чтоб.

 

9

 

Трубы играют чиндра-ра-ра,

Реет имперский флаг...

И выправку снова солдат обрел,

И бравый гусиный шаг.

 

10

 

Два санитара шагали за ним.

Зорко следили они:

Как бы мертвец не рассыпался в прах -

Боже сохрани!

 

11

 

Они черно-бело-красный стяг

Несли, чтоб сквозь дым и пыль

Никто из людей не мог рассмотреть

За флагами эту гниль.

 

12

 

Некто во фраке шел впереди,

Выпятив белый крахмал,

Как истый немецкий господин,

Дело свое он знал.

 

13

 

Оркестра военного треск и гром,

Литавры и флейты трель...

И ветер солдата несет вперед,

Как снежный пух метель.

 

14

 

И следом кролики свистят,

Собак и кошек хор -

Они французами быть не хотят.

Еще бы! Какой позор!

 

15

 

И женщины в селах встречали его

У каждого двора.

Деревья кланялись, месяц сиял,

И все орало "Ура!"

 

16

 

Трубы рычат, и литавры гремят,

И кот, и поп, и флаг,

И посредине мертвый солдат

Как пьяный орангутанг.

 

17

 

Когда деревнями солдат проходил,

Никто его видеть не мог -

Так много было вокруг него

Чиндра-ра-ра и хох!

 

18

 

Шумливой толпою прикрыт его путь.

Кругом загорожен солдат.

Вы сверху могли бы на солдата взглянуть,

Но сверху лишь звезды глядят.

 

19

 

Но звезды не вечно над головой.

Окрашено небо зарей… -

И снова солдат, как учили его,

Умер как герой.

 

Бертольд Брехт, 1918

(перевод С. Кирсанова)