Не своё...

[Сэди]

Из тьмы ночной без очагов,

Из сумрака, где каждый стух,

Благодарю я всех богов

За мой неукротимый дух.

Когда попал в тиски беды,

Я не издал истошный крик.

И, стоя под плетью судьбы,

Залит был кровью, но не сник.

За окоёмом горя, слез

Дальнейший путь тенью сокрыт.

Но все же трудностей, угроз

Вовеки страх мне не внушит.

Не важно, сколь врата узки,

Пусть приговор суровый дан.

Я властелин своей судьбы,

Души своей я капитан.

 

Перевод неизвестного сетевого автора.

[mastholte rietberg]

.

 

А. Дементьев "Баллада о матери"

 

Постарела мать за тридцать лет,

А вестей от сына нет и нет.

Но она всё не устанет ждать,

Потому что верит, потому что - мать.

 

И на что надеется она?

Много лет как кончилась война,

Много лет как все пришли назад,

Кроме мёртвых, что в земле лежат.

Сколько их в то дальнее село

Мальчиков безусых не пришло...

 

Раз в село прислали по весне

Фильм документальный о войне.

Все пришли в кино: и стар, и мал,

Кто познал войну и кто не знал.

 

Перед горькой памятью людской

Разливалась ненависть рекой.

Трудно было это вспоминать...

Вдруг с экрана сын взглянул на мать -

Мать узнала сына в тот же миг,

И пронёсся материнский крик:

 

- Алексей, Алешенька, сынок! -

Словно сын её услышать мог.

 

Он рванулся из траншеи в бой.

Встала мать прикрыть его собой.,

Всё боялась, вдруг он упадёт,

Но сквозь годы мчался сын вперёд.

 

- Алексей! - кричали земляки,

- Алексей! - просили, - добеги!

...Кадр сменился. Сын остался жить;

Просит мать о сыне повторить.

 

И опять в атаку он бежит,

Жив-здоров, не ранен, не убит.

 

- Алексей, Алешенька, Сынок!.. -

Словно сын её услышать мог...

 

Дома всё ей чудилось кино,

Всё ждала - вот-вот сейчас в окно

Посреди тревожной тишины

Постучится сын, придя с войны.

[mastholte rietberg]

{

 

Есть один такой праздник, который придумали умные женщины. Очень умные. Потому что придумали они его для нас, мужиков – чтобы мы хоть раз в году вспоминали, что мы, таки да, мужики. Ну, и вели себя соответственно… хотя бы раз в год.

 

Поздравлять заранее не буду – говорят, это страшный моветон, но вот хотел бы – на случай каких-то проблем с переездом – успеть выложить в "Не своё" эти всем известные стихи:

 

С.Есенин

 

Я спросил сегодня у менялы,

Что дает за полтумана по рублю,

Как сказать мне для прекрасной Лалы

По-персидски нежное "люблю"?

 

Я спросил сегодня у менялы

Легче ветра, тише Ванских струй,

Как назвать мне для прекрасной Лалы

Слово ласковое "поцелуй"?

 

И еще спросил я у менялы,

В сердце робость глубже притая,

Как сказать мне для прекрасной Лалы,

Как сказать ей, что она "моя"?

 

И ответил мне меняла кратко:

– О любви в словах не говорят,

О любви вздыхают лишь украдкой,

Да глаза как яхонты горят…

 

Поцелуй названья не имеет,

Поцелуй не надпись на гробах.

Красной розой поцелуи рдеют,

Лепестками тая на губах.

 

От любви не требуют поруки,

С нею знают радость и беду.

"Ты – моя" сказать лишь могут руки,

Что срывали черную чадру.

 

}

[Впечатлительная]

Красиво, но неверно.)) выходит так, что слова любви говорить неуместно, зато гадости говорить не стыдно... Так и выходит в жизни, к сожалению.

[Впечатлительная]

С праздниками и вот с таким тостом!))

 

 

Давайте восклицать,

Друг другом восхищаться,

Высокопарных слов

Не надо опасаться.

 

Давайте говорить

Друг другу комплименты -

Ведь это всё любви

Счастливые моменты.

 

Давайте горевать

И плакать откровенно,

То вместе, то поврозь,

А то попеременно.

 

Не надо придавать

Значения злословью,

Поскольку грусть всегда

Соседствует с любовью.

Давайте…

[mastholte rietberg]

{

 

"Красиво, но неверно.)) выходит так, что слова любви говорить неуместно…" – © Восхитительная

 

Отчего же, уместно, конечно. Вот только… возможно ли это? Ведь когда чувство подлинное – поди-ка попробуй выразить его словами. Да любые элоквенции будут лживыми – потому что серыми, блеклыми, ничтожными, ни на йоту не способными и смутно выразить хоть малую долю обуревающего чувства. Да нужны ли они – такие?

 

Ну сами посудите, вот лично Вы кого предпочли бы:

 

Самозабвенно любящего Вас, но немого (от рождения) мужчину?

 

Или какого-то пустого балабола, без умолку равнодушно тараторящего: "Я люблю Вас, квас, пивас, и ананас…"?

 

}

[mastholte rietberg]

немого (от рождения)

язык глухонемых в помощь) если уж он от рождения читать и писать не умеет)

[Сэди]

Мой папа однажды познакомился с семейной парой глухонемых. Охарактеризовал их как очень "болтливых". Речь, конечно, о языке жестов. Жестикулировали они беспрерывно.

[mastholte rietberg]

{

 

"…если уж он от рождения читать и писать не умеет)" – ©

 

Не, коль уж руками объясняться – так лучше уж так, как Природа велит – на ощупь 8))

 

Не то ведь, право слово, изврат какоё-то сплошной получается. Особливо – если ночью, в темноте…

 

}

[Впечатлительная]

"Ну сами посудите, вот лично Вы кого предпочли бы:

 

Самозабвенно любящего Вас, но немого (от рождения) мужчину?" (с) Восторгательный))

 

Почему ж сразу такие крайности?))

 

Конечно, немого выберу)), отсутствие одного средства выразительности компенсируется через другие. Самая красивая пара, которую я видела в жизни, была влюбленная пара немых юноши и девушки - у них говорили лица и глаза, это было прекрасно.

 

Самозабвенно - это как-то слишком ответственно, я сама никогда, пожалуй, не любила до самозабвения, да и любила ли вообще... Хотя очень хотелось бы.. Любовь - это прекрасно.)

[StephSteph]

Сейчас придет Герхард и объяснит всем все по полочкам.Были у нас тут с ним дебаты на примерно похожую тему.)

[mastholte rietberg]

{

 

Восхитительная, а как Вам Ваш стих в такой вот редакции? (Ну, всего лишь капля ретуши):

 

 

На жопе сижу я,

Гляжу в облака.

Хочу я буржуя –

Не дрогнет рука!

Я всепонимающ,

Красив, терпелив…

Скорее, товарищ,

Строчи ПОЗИТИВ!

 

}

[Сэди]

Thro’ the ghoul-guarded gateways of slumber,

Past the wan-moon’d abysses of night,

I have liv’d o’er my lives without number,

I have sounded all things with my sight;

And I struggle and shriek ere the daybreak, being driven to madness with fright.

 

I have whirl’d with the earth at the dawning,

When the sky was a vaporous flame;

I have seen the dark universe yawning,

Where the black planets roll without aim;

Where they roll in their horror unheeded, without knowledge or lustre or name.

 

I had drifted o’er seas without ending,

Under sinister grey-clouded skies

That the many-fork’d lightning is rending,

That resound with hysterical cries;

With the moans of invisible daemons that out of the green waters rise.

 

I have plung’d like a deer thro’ the arches

Of the hoary primordial grove,

Where the oaks feel the presence that marches

And stalks on where no spirit dares rove;

And I flee from a thing that surrounds me, and leers thro’ dead branches above.

 

I have stumbled by cave-ridden mountains

That rise barren and bleak from the plain,

I have drunk of the fog-foetid fountains

That ooze down to the marsh and the main;

And in hot cursed tarns I have seen things I care not to gaze on again.

 

I have scann’d the vast ivy-clad palace,

I have trod its untenanted hall,

Where the moon writhing up from the valleys

Shews the tapestried things on the wall;

Strange figures discordantly woven, which I cannot endure to recall.

 

I have peer’d from the casement in wonder

At the mouldering meadows around,

At the many-roof’d village laid under

The curse of a grave-girdled ground;

And from rows of white urn-carven marble I listen intently for sound.

 

I have haunted the tombs of the ages,

I have flown on the pinions of fear

Where the smoke-belching Erebus rages,

Where the jokulls loom snow-clad and drear:

And in realms where the sun of the desert consumes what it never can cheer.

 

I was old when the Pharaohs first mounted

The jewel-deck’d throne by the Nile;

I was old in those epochs uncounted

When I, and I only, was vile;

And Man, yet untainted and happy, dwelt in bliss on the far Arctic isle.

 

Oh, great was the sin of my spirit,

And great is the reach of its doom;

Not the pity of Heaven can cheer it,

Nor can respite be found in the tomb:

Down the infinite aeons come beating the wings of unmerciful gloom.

 

Thro’ the ghoul-guarded gateways of slumber,

Past the wan-moon’d abysses of night,

I have liv’d o’er my lives without number,

I have sounded all things with my sight;

And I struggle and shriek ere the daybreak, being driven to madness with fright.

 

Лавкрафт

[mastholte rietberg]

Боже, от лица какого вусмерть запуганного существа он написал?

[Scud-IIEPBblu]

От своего имени. На то он и Лавкрафт. (Чего одно имечко стоит!)

[Сэди]

Он с детства такие кошмары видел - я завидую.

[mastholte rietberg]

Fearcraft ) Так это он малым так боялся? Ну тогда ничего.

Только постель, наверно, не просыхала

Памперсов же тогда не было.

[Scud-IIEPBblu]

[Сэди]

Да, он с детства видел кошмары и проснуться не мог. Зато теперь у нас есть Ктулху, Азатот, Йог-Сотот, Ньярла... кто-то там и так далее. Весёлые ребята!

[Сэди]

Посвящение из книги "Девочка-ворона".

 

БЛАГОДАРНОСТЬ

 

не выражаем ни единому гаду.

[Сэди]

Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».

Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.

После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович — проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.

«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна — прекрасная партия, полноте париться».

Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».

[Scud-IIEPBblu]

Забавно. Только это слишком легко. В любом словаре русского языка на букву "п" почти шестая часть всех слов начинается. Нет чтоб выбрать буковку посложнее? Пусть это будет не "й" или "ю" – куда уж там! Даже на "ч" – много ли сочинишь? "Четыре чёрненьких чумазеньких чертёнка чертили чёрными чернилами чертёж"? И всё?

Ну, то такое себе.

А вот будь оно хотя бы на "ж", "б" или "ф". Вот это я понимаю!

А на "п", "р", "с" – это явное читерство.

 

PS: Интересно, что на "н" тоже аномально много слов начинаются (с "не-", "на-", "над-", "недо-" в начале), но вот с этой буквой далеко не каждый сумел бы такое провернуть 8)

[Сэди]

Однажды отец Онуфрий, обходя окрестности, обнаружил около озера обнаженную Ольгу.

- О, Ольга! Отдайся, отроковица! Озолочу!

[Scud-IIEPBblu]

Ну, это-то классика. К тому же "о" – тоже далеко не самая трудная буква.

[Scud-IIEPBblu]

Вот таких два прелестных стиха

 

 

***

 

Омой слезами затвердевший снег

Они сотрут следы прощальной ночи,

А я тебя простила, между прочим,

И я забыла твой немой побег

 

Не нужен мне ни каменный цветок,

Ни звездный свет, упавший мне в ладони,

И я пройду сквозь тысячу агоний,

Но не приду к тебе я на порог!

 

Не постучу я снова в дверь твою,

Не улыбнусь улыбкою знакомой,

Не прикоснусь дыханьем невесомым.

Не прошепчу так нежно, что люблю…

 

Мне не нужна победа над тобой,

Мне не нужна ни месть, ни боль страдания.

Пожми мне только руку на прощанье

И дверь тихонько на засов закрой..

 

 

***

 

Мне не осталось больше ничего,

Как вновь смириться с болью безутешной.

До дна в бутылке выпито вино…

Как жаль, что никогда не буду прежней.

 

Мне ничего не надо от тебя,

Но все еще терзает боль разлуки.

Мы были счастливы, и счастливы любя,

Но не хочу я больше этой муки.

 

Такая теплота и нежность губ,

Манящий взгляд, твои прикосновенья,

Объятья крепкие твоих любимых рук

Мне не подарят больше наслаждения.

 

Я не хочу смотреть в твои глаза,

Увидев в них однажды тень обмана.

С дождем смешается случайная слеза,

Моя душа умрет в долах тумана.

 

 

Сэди, угадайте, ЧЬЁ это?