НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ!

[Иванова Анна]

…Он приблизился к Кристине, от него веяло сыростью заброшенного склепа – запах смерти. Девушке стоило не малых усилий избегать влекущего, чарующего взгляда его неес-тественно ни то синих, ни то зеленых глаз. Когда он заговорил, не осталось никаких сомне-ний, что он из другого мира, до этого никоим образом не касавшегося человечества.

– Я уже несколько сотен лет не прикасался к женщине. – он аккуратно поднял руку в черной обтягивающей кожу перчатке, будто хотел дотронуться до «запретного плода», под-нес ее к лицу девушки, – Странно… я не помню ни одного из тех дней. Словно этого не было никогда.

Черная кожа перчатки неприятно прошлась по щеке Кристины тыльной стороной его ладони. Она невольно отвернулась. И его рука так же нерешительно опустилась. Кристина заметила, что они снова в комнате, откуда она пришла в тот коридор.

– Ты заставляешь мое сердце биться чаще, Кристина! – не смотря на такой выпад, твер-до сказал он.

– У тебя его нет! – обозлено бросила девушка.

– Есть многое, что ты еще не можешь понять! – он развернулся и направился к выходу, скомандовал солдату, – Запереть ее!

Кристину схватили за руки и бросили назад в темницу, железный ящик в логове Мерт-веца. Сам он уже скрылся за механической дверью. Кристина стала яростно колотить по за-пертой толстой двери камеры, которая свет пропускала только через небольшое окошко в ней.

– Сейчас же выпусти меня! – стала кричать она и сильно стукнула каблуком по метал-лу. – Я никогда не подчинюсь тебе! Никогда!

Поняв, что от этого не будет проку, и она очень скоро потеряет силы, Кристина руками закрыла голову и медленно стала сползать вниз. Из камеры раздался тихий визг девушки. Но солдаты уже ушли вслед за командиром и никто не услышал этого вопля, кроме самой Кри-стины и огромных крыс с фиолетовой темной шерстью в этой комнате, стерегущий пленни-цу, как сторожевые псы….

 

За неделю до этого.

Кристина высокая девушка двадцати трех лет, спортивная подтянутая, с короткими вьющимися волосами и большими карими глазами. Идет на медаль по борьбе «в нетрадици-онном стиле», в общем, это уличная борьба, так она называется. Но проводится турнир, за призовую медаль. И сейчас у нее тренировки в гараже, где кроме прочего барахла, стоит вишневый «Форд» девяностого года. В самом углу установлена небольшая площадка для тренировок. У Кристины кулаки перемотаны эластичными бинтами, она напряженно колотит весящую по центру боксерскую грушу. Так что выбивает из нее немного тех частиц, кото-рыми она плотно набита. На девушке надет костюмчик для фитнеса серебреного цвета, на ногах черные балетки. Из колонок звучит ритмичная музыка в стиле хард-рок. Стены гаража дребезжат от поставленной громкости и ритма.

Мимо гаража шел отчим Кристины. Девушка все еще жила с родителями и подрабаты-вала в закусочной. Он прошел три метра от гаража, остановился и вернулся назад, вошел внутрь.

– Где ты взяла ключи? – спросил он, подойдя ближе.

Девушка даже не обратила на него внимания, она продолжала набивать грушу.

– Да выключи же ты эту дурацкую музыку! – крикнул он.

Кристина остановилась и посмотрела на него, вытерев лоб тыльной стороной ладони. Отчим взглядом указал в сторону плеера, подключенного к динамикам, висящим на стене. Девушка с явным недовольством на лице нажала на кнопку.

– Спасибо! – фальшиво улыбнулся он, – Где ключи?

– Да ладно, Герман. Мне нужно где-то тренироваться! – запротестовала она.

– Ключи! – грубо потребовал он, – И я тебе не Герман!

– У меня нет их. – тихо ответила Кристина.

Герман оглядел гараж и его взгляд остановился на небольшом столике, где лежали «ку-сачки» и раскуроченный замок. Отчим Кристины закрыл глаза, затем опустил голову. Де-вушка смотрела на него, ожидая худшего. Но ничего такого не последовало.

– Иди домой! – тяжело сказал он и указал на дверь.

Кристина тут же повиновалась. Но на выходе вдруг обернулась.

– Прости, пап! Но я должна завоевать эту медаль.

Герман оцепенел, его глаза на мгновение сузились. Потом судорожно сглотнул и пони-мающе кивнул. А Кристина опустила голову и ушла в дом.

Они жили на окраине города. В своем доме, кирпичном двухэтажном коттедже. Герма-ну пришлось влезть в большой кредит, чтобы приобрести его. Но зато здесь им втроем было уютно: был гараж для машины Германа, был бассейн довольно большой, комнат в коттедже было целых шесть, не считая кухни, ванной и туалета. У Кристины была своя комната на-верху, довольно просторная. Кроме работы на фабрике по производству парфюмерной про-дукции, Герман выставлял «Форд» на выставке, перед этим он проводил долгий ритуал при-ведения его в божеский вид: свежая краска, мойка и починка, при которой многие детали за-менялись, чтобы машина была на ходу. Но старые запчасти хранились, точнее пылились в гараже, а не выбрасывались, как некоторые могли бы подумать.

Что касается отношений Кристины с отчимом – на самом деле девушка уважала его, можно сказать даже любила его, как когда-то любила своего отца, который умер от рака, ед-ва ему исполнилось тридцать семь лет. Для девочки это был тяжелый момент ее жизни. Но совсем скоро мама Кристины Алена привела в дом Германа. И они переехали в новый дом такой, в котором мог расти сын Германа, пока не рожденный. Однако она никогда не назы-вала Германа отцом, до этого момента.

 

Герман очень дорожил своим приобретением женой и дочерью. И с благоговением ждал сына. Алена уже была на шестом месяце беременности, стала раздражительной и не-много располнела. Сама себя она называла раздутой, как надувная лодка. Последнее время она постоянно ела грейпфруты. Но бывало, что в перерывах она съест что-нибудь совсем противное, за тем ее выворачивает.

Через три дня начался турнир. Кстати Кристина уже принимала в нем участие. Это был решающий бой, финал, где осталось всего два участника.

Девушка вышла к противнику. Они встали друг против друга, поприветствовав. Между ними стоял судья. По команде, они начали бой. Так как Алена не могла прейти посмотреть турнир, вместо нее пришел Герман. Он сел повыше на трибуне, где было хорошо все видно. Трибуны были заполнены, хоть это и молодежный турнир, а не профессиональные бои.

Среди очень знакомых лиц из разных школ, их семей и старших мужчин, приходив-ших, чтобы устроить тотализатор, Кристина случайно заметила странного мужчину, сидев-шего у самого выхода. Это человек высокий, одет в темно-коричневый костюм с серой ру-башкой и темно-бордовым галстуком, черные лакированные туфли. Руки у него в черных кожаных перчатках, отчего-то неприятно смотреть на них, будто за черной кожей спряталось что-то нехорошее. Лицо его красиво, как у греческой статуи, на статую он и похож. Его глаза имели неестественно ни то синий, ни то зеленый оттенок. Руки он держал сцепленны-ми так, будто их била ужасная боль. Он водил глазами из одного угла в другой, чтобы рас-смотреть всех и каждого, после смотрел только на бой.

Зная, что надо смотреть только на противника и больше никуда, сосредоточиться на нем, Кристина делала совсем иное. Она изредка поглядывала в сторону незнакомца. И все-таки пропустила один удар. Вследствие чего был разбит прекрасный носик. От боли она за-жала его и, чуть подавшись назад, склонилась вперед. На бетонный пол брызнула кровь. Не-ожиданно для себя, Кристина глянула в сторону трибуны, где сидел незнакомец. Его лицо не выражало никаких эмоций. И сейчас он глядел прямо на нее. В глазах у девушки потем-нело и снова все вернулось на свои места. Она смазала пальцем кровь и сбросила ее на пол. Не став даже пытаться вытереть палец, она сжала кулаки и нанесла последний решающий удар.

 

Соперник тут же рухнул на пол. Кристина выиграла турнир и получила медаль.

Герман обнял дочь под звуки оваций. Кристина сияла. Ее переполнял целый океан чувств. И она с благоговением взглянула в лицо отчима. Тот улыбнулся ей, как отец, на-стоящий отец, которого девушке так не хватало. Они решили поспешить удалиться, чтобы толпа не раздавила их на выходе. Но тут их остановил как-то странно звучащий, но очень теплый мужской голос, окликнувший их по имени. Они оба обернулись к нему.

– Кажется, мне можно поздравить вас! – к ним подошел тот незнакомец с трибуны.

– Да, вы… – Герман говорил неохотно.

– Гавриил Аркадьевич Ростан. – он изобразил какое-то мрачное подобие улыбки.

– Фамилия еврейская? – вдруг спросил Герман. Причудливо изогнув брови.

– Польская. – он скривился и вдруг поправил, воротник, будто тот стал ему мешать.

– Простите! – отчим Кристины выдавил небольшой смешок, скорее адресованный сво-им бестактным поведением, – Мы конечно рады, Гавриил Аркадьевич!

– Ничего! – снова странная улыбка, – Ваша дочь талантлива! Вы можете заработать на этом довольно таки большие деньги, устраивая бои. Но не здесь конечно! – поспешил успо-коить он, когда те вдруг недоверчиво посмотрели на него, – Я имею в виду прокатиться по миру! Я готов спонсировать это путешествие. И уверяю вас, что скоро дорогая Кристина станет настоящей звездой в спорте. – его взгляд плавно перешел к девушке и, как могло бы показаться, потеплел.

– По-моему, это чудесная идея! – как загипнотизированный возликовал Герман, – Ты как считаешь, Кристина? Поедешь бороться с миром?

– Заманчиво! – только и сказала девушка, но свой взгляд никак не могла оторвать от гадких перчаток Ростана.

 

Герман вопреки испуганному взгляду дочери, пригласил таинственного и немного пу-гающего Гавриила Ростана на обед. Мать Кристины, хоть и стала нервозной стервой, но пре-красно готовила, как и раньше.

– Буду очень рад! – чуть склонил голову Ростан и бросил изучающий взгляд в сторону девушки.

Они шли пешком. Кристина не могла сдержаться от того, чтобы не посмотреть в сторо-ну Ростана. Ей было страшно. Возможно, впервые со смерти отца. А Гавриил шел с гордо поднятой головой и смотрел только вперед, ни разу не посмотрев на девушку или ее отчима. Кристина перевела взгляд с его лица на его руки. Что же скрывает он под своими перчатка-ми? Что это? Ожоги? Рак? Какое-нибудь уродство? Но больше всего удивляло то, что его пальцы казались невероятно длинными в перчатках или это черный цвет делал их такими…. В любом случае, у девушки он вызывал отвращение. Да, он был красив! Даже Кристина в некотором смысле осознавала это. Однако тут было что-то другое. И от всех этих мыслей у нее закружилась голова.

Мама Кристины подала обед. Она была очень милой с гостем. Похоже, он и правда владел каким-то гипнозом. Но почему тогда это не действовало на Кристину? Он был ми-лым. В голосе слышалось уважение и тепло. Ростан говорил непринужденно и даже весело. Кажется, общение его забавляло. Вместе с Аленой и Германом они говорили о Кристине. Потом обсудили еще парочку посторонних тем. Гавриил даже рассказал им пару историй про свои путешествия. Кем он был, Кристина так и не поняла. А ее родители даже не спрашивали его. Гавриил даже за столом не снял своих перчаток. Никто не решался спросить его об этом. Мать иногда отдергивала Кристину, когда замечала ее недовольный брезгливый взгляд.

– Я зайду за Кристиной утром! – сказал, улыбаясь, Гавриил Ростан, – Успеете собрать ее?

– Да! – ответила Алена, – Мы так рады, что вы выбрали именно Кристину!

Что-то промелькнуло в глазах Ростана, казалось, он задумался. Но вот он улыбнулся маленькими ровными, как один зубами, выделялись только его также мелкие два ровных клыка и крепко пожал руку Герману. Рядом что-то разбилось и раздалось шипение. Это чер-ный жирный кот. Ростан тут же метнул в него полный неприязни взгляд. Отчего у Кристины похолодело сердце. Кот запрыгнул на столик в прихожей, разбил вазу и изогнул спину, шерсть на ней вздыбилась. Большие глаза налились неестественной зеленью, он был напу-ган. Стал принюхиваться, но не решался подойти ближе.

– Это соседский кот. – сообщила Алена гостю, – Наша соседка уехала куда-то на пару дней, попросила приглядеть за любимцем. Не обращайте внимания!

Кристина подошла к столику и взяла кота на руки, будто он мог принести ей защиту.

 

Гавриил Ростан как-то неуверенно выдавил улыбку, не сводя глаз с кота, и еле заметно кивнул. Затем поспешил удалиться.

«Да, черт возьми, кто он такой?» – подумала Кристина. Она до сих пор не могла пове-рить, как могла согласиться продать себя за несколько миллионов, чтобы уйти с незнаком-цем Ростаном, до жути ей неприятным. Ей уже двадцать три, а она пошла на поводу у роди-телей. Но идти на попятную было уже поздно. Тем более, как взрослый человек, девушка не могла пойти на поводу у своих страхов. И она решила, что пора ей собирать вещи. Но когда она вошла в свою комнату, прилегла на кровать и тут же погрузилась в глубокий спокойный сон.

Как и обещал, Гавриил Ростан появился на пороге утром, после завтрака. На нем был красивый темно-серый фрак с расстегнутой первой пуговицей на белой рубашке, поверх него черное пальто, не достающее до пола всего несколько сантиметров, на голове шляпа из ганг-стерских боевиков, чуть надвинутая на глаза и те же мрачные кожаные перчатки на руках. На лице его появилась теплая приветственная улыбка.

– Проходите! – пригласила Алена его в дом.

– Нет, спасибо! – ответил он, – Я спешу! – и протянул какие-то бланки, – Вам нужно это подписать.

Алена взяла бланки и стала читать. Герман взял свой экземпляр. Из комнаты вышла Кристина. Ростан чуть приподнял голову, его глаза заблестели.

– Я никуда не поеду! – ответила девушка безразличным тоном.

Гавриил изумился и посмотрел на родителей девушки, которые повернулись к ней.

– Что? – недоумевающее спросил Герман.

– Я отказываюсь! Что непонятно? – язвительно констатировала та.

– Но я думал…. – начал было отчим.

– Ты ошибся! – резко перебила Кристина.

Отчим Кристины повернулся к гостю и пожал плечами.

– Что ж, я не могу забрать ее силой! – с улыбкой ответил Ростан, чуть прищурившись, – Хотя…– он посмотрел на оба бланка, там уже стояли обе подписи, – Уже могу!

Теперь его улыбка больше походила на оскал. Кристина от ужаса открыла рот и отсту-пила на шаг назад. Ростан снял шляпу, отбросил ее в сторону и прошел к девушке, схватил ее за руку.

– Как вы смеете?! – возмутился Герман и, подлетев к нему, схватил его за плечо.

Гавриил среагировал очень резко, отвел руку отчима девушки, отпустив при этом Кри-стину, и тут же своей рукой вцепился в горло Германа, поднял его на полметра от пола. Тот захрипел. Алена от ужаса вскрикнула. Но, даже не обратив на это внимание, Гавриил рванул на себя, вынув тем самым душу из жертвы. Душа рассыпалась в его руках углями. Потом он повернулся к девушке и протянул ей руку.

– Пойдем со мной, Кристина! – мертво произнес он, – Идем со мной, и твоя мать оста-нется жива!

[Иванова Анна]

Алена сейчас сидела на полу и ничего уже не слышала вокруг себя, только смотрела на неподвижное тело мужа, это было типичное состояние шока. Гавриил не шевелился, ждал. Кристина сразу же поняла, что если откажется, тот убьет маму. Она не могла перебороть страх, который вселял ей Ростан. Но, зажмурив глаза, взяла его за руку потому, что картинка рассыпавшейся души отчима все еще стояла перед глазами. Гавриил крепко сжал ее руку. И они переместились в какое-то жуткое сырое место. Кристина вырвалась и бросилась бежать. Но Гавриил тут же отдал двум солдатам, которые оказались в двух шагах от него, отмашку. И они схватили Кристину.

– Пустите! – закричала она и стала вырываться.

Гавриил подошел к ней и больно схватил ее за подбородок, в глазах его читалась злость, ярость, может даже обида.

– Хватит! – крикнул он на девушку.

Кристина перестала дергаться и поморщилась от боли. Случайно глянула в глубину его глаз. Теперь они казались ей чарующими.

– Что тебе нужно? – всхлипнула она.

– Подчинись мне! – ответил он и убрал руку от лица девушки, – Стань моей! Мне ну-жен наследник.

– Почему я? – простонала Кристина, ноги ее подкосились, она закрыла глаза.

– Именно потому, что я выбрал тебя! – уже спокойно ответил Гавриил, – Я очень долго скитался по свету, выбирал. И нашел… тебя!

– Ты чекнутый! – засмеялась Кристина, это был скорее истерический смех.

– Я дам тебе время подумать! – сказал Ростан, – Бросьте ее в темницу!

Солдаты подвели снова вырывающуюся девушку к большому железному ящику и за-крыли ее там.

 

Гавриил завел свои руки за спину и, насвистывая веселый мотивчик, ушел.

«Мертвец!» – со злостью подумала Кристина. У нее не было желания кричать или ба-рабанить в дверь. Герман был мертв. А это значит, что все происходит по-настоящему. Де-вушка заплакала. Только теперь она поняла, как много не сказала ему. Она ведь считала его, чуть ли не спасителем. Он появился именно тогда, когда ей было так плохо. Мог выслушать, стерпеть ее срывы. Он заменил ей отца! Было не так больно, вспоминать о папе, когда он ря-дом. Кристине этого будет очень не хватать. Она заснула сидя в углу - перенервничала….

Время шло.

Оно шло так медленно, как никогда раньше. Кристина ходила по камере туда-сюда, чтобы не затекали мышцы. Часов не было, а значит, точного времени она не знала. Ей при-носили карточку, в которой было несколько блюд, она должна была отметить галочкой то, что хотела бы съесть. Но девушка рвала карточку и выбрасывала ее обратно. Есть не хоте-лось. Это не был протест. За стенами своей камеры Кристина слышала писк огромных крыс, которых видела через небольшое окошко, когда их водили на прогулку. Странная шерсть на них ровно лежала и была темно-фиолетового оттенка.

Дни шли один за другим, Кристина все чаще спала, да тренировалась. По-прежнему от-казывалась от еды. Едва она закрывала глаза, видела зеленые леса, с голубым отливом. Солнца не было. Светила лишь полная луна.

И вот на какой-то из дней (девушка перестала их считать), когда Кристине на обед сно-ва принесли карточку, она отметила пару блюд, заметив, что сильно проголодалась. Ей пода-ли еду горячей. «Как в отеле…» – невольно заметила девушка, – «Только комнаты там не та-кие мрачные». У нее было меланхолическое состояние. Она съела пару картофелин сварен-ных в масле, чтобы они покрылись золотистой корочкой. И вдруг дверь отворилась. Кристи-на сидела на полу, встала и выглянула наружу. Солдаты стояли неподвижно. Вообще-то только казались обычными солдатами. На самом деле это были ходячие мертвецы, как Рос-тан. Но тот, по крайней мере, выглядел хорошо. А эти разлагались на глазах. Щеки, веки стянулись и впали. Глаза были белыми словно молоко, радужка отделялась от белка лишь тонкой серой полосой и такой же серой воронкой внутри. Руки «часовых» были дряблыми, ногти на них были длинными желтыми. От них несло гнилью. Крысы сидели в своих клетках и даже не среагировали. Одна даже, свернувшись в калачик, зевнула. Девушка вышла очень осторожно, боясь, что ее силой запихают обратно или выпустят крыс. Она прошмыгнула че-рез мертвых и вышла за огромную толстую механическую дверь. Впереди была развилка, идущая в восемь сторон сразу. Кристина выбрала четвертую слева. Этот коридор был пус-той. Ни души! Ни мертвецов! Ни даже крыс….

Шла девушка медленно, то и дело воровато оглядываясь. Лампочки в этом коридоре постоянно мерцали, от них исходил тусклый оранжевый свет. Но вот взгляд Кристины уст-ремился в одну единственную точку, ноги ее стали подкашиваться, лицо исказила маска ужаса и боли.

– Герман?

Она подошла к стеклу. Там была какая-то комната, вся как будто в тумане. Небольшая, она помещала в себе лишь одного человека. И этот человек сейчас висел в ней на проводах, которые въедались в его тело. Это отчим Кристины. Его ноги не доставали до пола, их каж-дые три секунды сводило судорогой. Едва тот открыл рот, полилась густая алая жидкость.

– Кристина, детка, убирайся отсюда… беги скорее…. – слабо простонал Герман и за-кашлялся.

Девушка живо замотала головой и, плача, прижала ладонь к стеклу.

– Что он за человек? – сдавленно сказала она.

– Человек? – его охватил приступ безжизненного смеха и завыл, – Только выглядит… но…. – отчим со свистом вдохнул, – …боль! Мне так больно, Кристина! Внутри тлеют угли. И будут тлеть, пока…. Мне так жаль… Я, только хотел стать тебе отцо…

– Ты им был! Был! – закричала Кристина и на мгновение закрыла лицо руками, – Я люблю тебя, папа!

– Девочка моя! – радостные нотки ускользали, как песок сквозь пальцы.

– Какая трогательная сцена!

Мрачный голос заполнил коридор. Кристина обернулась. Из тени, слишком темной, вышел Мертвец – Ростан. На его лице было недовольство, смешанное с умилением. Он хло-пал в ладоши.

– Отпусти его! – разъяренная девушка накинулась на него.

Азарт заполнил эти сине-зеленые глаза. На лице появилась улыбка. Ростан схватил Кристину и развернул, прижав к себе спиной. В страхе девушка закрыла глаза и невольно подняла совсем слабо сжатые в кулаки руки. Он вдохнул запах ее волос и некоторое время блаженствовал, прикрыв глаза. Потом грубо отпихнул девушку. И она, еле удержалась на ногах.

– Его душа теперь принадлежит мне! – его челюсть чуть двинулась, будто он что-то пробовал на вкус, – Боюсь, он будет вечно стонать от боли! Но тут я уже ничем не могу ему помочь. Дважды не умирают – умирают навсегда! К тому же вы сами придумываете себе му-чения. Все было бы куда проще, если бы вы не были такими упрямыми глупцами.

Кристина с жалостью посмотрела на Германа. Тот уже начал бредить и не видел ее, по-прежнему истекал кровью.

– Кто же ты такой? – голос ее стал ровным.

– Я тот, кто воплощает ваши страхи в реальность! – ответил Ростан, – Ваши души – сладкий приз для меня. Вы все считаете меня мертвецом. Может, это именно так. Но я не умер! Я просто никогда не рождался!

– Откуда же ты взялся? – не без брезгливости поинтересовалась девушка и медленно обвела глазами комнату, в поисках выхода в случае бегства.

– Из темноты!

Он приблизился к Кристине, от него веяло сыростью заброшенного склепа – запах смерти. Девушке стоило не малых усилий избегать влекущего, чарующего взгляда его неес-тественно ни то синих, ни то зеленых глаз. Когда он заговорил, не осталось никаких сомне-ний, что он из другого мира, до этого никоим образом не касавшегося человечества.

– Я уже несколько сотен лет не прикасался к женщине. – он аккуратно поднял руку в черной обтягивающей кожу перчатке, будто хотел дотронуться до «запретного плода», под-нес ее к лицу девушки, – Странно… я не помню ни одного из тех дней. Словно этого не было никогда.

Черная кожа перчатки неприятно прошлась по щеке Кристины тыльной стороной его ладони. Она невольно отвернулась. И его рука так же нерешительно опустилась. Кристина заметила, что они снова в комнате, откуда она пришла в тот коридор.

– Ты заставляешь мое сердце биться чаще, Кристина! – не смотря на такой выпад, твер-до сказал он.

– У тебя его нет! – обозлено бросила девушка.

– Есть многое, что ты еще не можешь понять! – он развернулся и направился к выходу, скомандовал солдату, – Запереть ее!

Кристину схватили за руки и бросили назад в темницу, железный ящик в логове Мерт-веца. Сам он уже скрылся за механической дверью. Кристина стала яростно колотить по за-пертой толстой двери камеры, которая свет пропускала только через небольшое окошко в ней.

– Сейчас же выпусти меня! – стала кричать она и сильно стукнула каблуком по метал-лу. – Я никогда не подчинюсь тебе! Никогда!

Поняв, что от этого не будет проку, и она очень скоро потеряет силы, Кристина руками закрыла голову и медленно стала сползать вниз. Из камеры раздался тихий визг девушки. Но солдаты уже ушли вслед за командиром и никто не услышал этого вопля, кроме самой Кри-стины и огромных крыс с фиолетовой темной шерстью в этой комнате, стерегущий пленни-цу, как сторожевые псы….

Снова шли дни.

 

Кристина больше не отказывалась от еды. Так же занималась, чтобы мышцы не теряли тонус. Сидя на полу, она вспомнила об умершем отце, стены как будто растворились, и она увидела его, в памяти всплыл тот момент, когда он не пошел, как обычно на работу и сводил Кристину в зоопарк. Девочка тогда первый раз увидела змею. Неподвижный взгляд существа завораживал ее (как теперь было с Ростаном). Ребенок не мог знать, что холодная красота таит в себе опасность. Она узнала об этом моментом позже, когда стала кормить змею мыш-кой. Тогда эта тварь цапнула ее за руку. У этой змеи давно не было яда, и поэтому особых мер предосторожности никто не требовал от ее посетителей. Однако тогда Кристина получи-ла шок и уродливый шрам на правом запястье. Конечно, отец девочки подал в суд и зоопарк закрыли. Шрам на руке тут же заныл и стены камеры вновь вернулись на свои места.

За стеной у двери послышался скрежет когтей по металлу. Кристина встала с пола и подошла к окошку. Это была всего лишь на всего крыса. Да большая и необычной окраски, но девушка уже привыкла видеть их каждый день около своей темницы. Она взяла кусок жа-реного мяса с подноса, который еще не успели забрать после обеда, и протянула его через решетку крысе. Та принюхалась и встала на задние лапки. Потом понюхала всю руку и осто-рожно зацепила огромными зубами мясо, видимо брезгуя откусить кусок человечины. Тут же зажевала его все еще стоя на задних лапках. Кристина аккуратно погладила шерсть крысы кончиками пальцев, так как больше не дотягивалась. А крыса убрала голову и потом прижа-лась к руке мордочкой, требуя ласк. Девушка потрепала животное за ухо, отчего та явно по-лучила дозу кайфа. Но это длилось недолго. Крыса снова понюхала человеческую куру, ни-чего не обнаружив, фыркнула и убралась восвояси. Кристина вновь осталась в одиночестве.

На следующий же день клетка открылась. Ростан подошел к двери и облокотился об арку. Кристина бросила взгляд на его руки.

– Зачем ты их носишь? – голос ее был ровным, так будто она разговаривала с совсем не ни приятным ей человеком.

– Они скрывают то, что должны скрывать. – ответил он не без усмешки.

– Покажи! – потребовала Кристина.

Она даже не сдвинулась с места, где сидела, в самом углу кровати.

Ростан снял перчатки. Его руки сначала показались обычными. Но потом внутри них быстро прошло голубовато-зеленоватое свечение. Что девушка сначала подумала, что ей по-казалось. Она пригляделась. И через некоторое время опять это свечение. Теперь Кристина отчетливо его видела.

– Что это такое? – спросила она.

– Я же говорил – перчатки скрывают то, что должны скрывать. – он обернулся и по-смотрел на девушку, – Я не человек, но это не мешает мне ходить по земле, где ходят мерт-вецы наивно полагающие, что живы. Ваши души глубоко спрятаны за куском мяса. Моя ду-ша – это я сам!

Теперь Кристина поняла, почему его глаза были так притягательны не только для нее, но и для всех, кто глядел в них. Для остальных это действовало, как гипноз. Но только не для нее.

– Как твое имя? – спросила девушка.

– Гавриил. – ответил он.

– А остальное?

– У меня нет того, что есть у вас – нет фамилии, нет отца! Я просто есть!

– Откуда же ты взял свое имя тогда?

– Люди придумали его за меня! – Гавриил отошел от камеры, – У меня нет больше же-лания, ждать, когда закончится твое упрямство. Иногда мне кажется это все, что есть у чело-веческого рода, его упрямство. Подойди!

[Иванова Анна]

Кристина вышла из камеры не торопясь. Мертвец схватил ее за руку, едва она подошла ближе. Все вокруг них растворилось. Девушка ощутила, как он больно сжимает ее ладонь. Но сердце ее сжалось так, что любая другая боль показалась бы просто щипком. Они оказа-лись посреди пустынных улиц города. В голове у Кристины все поплыло. Но отсутствие лю-дей на улицах напугало ее. Она посмотрела на Гавриила. Тот посмотрел ей прямо в глаза. На его лице ни один мускул не шевельнулся. Снова возникло ощущение, что смотришь на ста-тую.

– Это ваш мир, как видишь его ты! – его голос был холодным и жутким.

Гавриил провел ладонью, лишь на мгновение, закрыв Кристине видимость. Но потом все стало видно. Улицы заполнились машинами и везде снующими людьми. Кто-то шел из магазинов с покупками. Какие-то парни средь белого дня лезли к кому-то в дом. В парке шла женщина с трехлетним ребенком на руках. Слышно было только то, что было привычным для этой суеты. Девушка не смотрела в этот момент на того с кем пришла и не видела, как он смотрел за ее реакцией. На его лице появилось выражение, будто он смотрел на самое доро-гое, что у него было. В то же время грусть и печаль задела его прекрасные черты. Потом он прошелся взглядом по улицам и снова провел рукой.

– Как вижу его я!

Улицы сменились. На них ходили трупы. Они выли от боли. Каждый выглядел без-образнее другого: развороченные лица, окровавленная плоть. Сами улицы имели краски ог-ня, это было похоже на ад, который мы всегда себе представляем. Кристина стала задыхать-ся. По щекам уже катились слезы.

– Вы всегда чего-то боитесь, Кристина! – снова заговорил Гавриил, он медленно смот-рел на все это с неподдельной скорбью, – Это страх смерти. Кто говорит, что ничего не боит-ся – лжет! Потому, что вы все этим живете. Ваш мир меняется потому, что вы этого боитесь. Вы приближаете собственную смерть. Вы умираете в мучениях….

– Хватит! – закричала девушка, – Перестань!

Теперь он посмотрел на нее, и в него закралось сомнение, которое тут же отобразилось на его лице. И жалость! Он снова провел рукой и все стерлось. Они снова оказались посреди пустых улиц.

– Это боль, которую я хочу разделить, Кристина! – сказал он и как-то грустно улыб-нулся, – Мы станем вестниками смерти, кем я и являюсь. Мы будем знать, кто уже должен уйти. Мы станем пить их души, потому, что они заслуживают то, что сами себе придумали – вечные муки! Выживут только те, кто цепляется за жизнь, чтобы не утонуть в этих страдани-ях. Вот почему вам всем говорят не жить вчерашним днем, нужно думать о сегодняшнем и смотреть в будущее!

– Ты врешь! – отпрянула Кристина, – Это не может закончится так!

– Вы живые мертвецы! – повысил голос Гавриил – вестник смерти, – Вы сами выбирае-те себе эту жизнь! Лишь единицы устраивает то, что у них же есть! Но все остальные, вы все время скулите, воете от боли! Лишь единицы из вас получат вечную жизнь без мучений, без страданий! Но всегда цена одна – смерть! Просто вы получаете то, во что хотите верить!

– Хватит! Я в это не верю! – захрипела девушка.

Гавриил смотрел, как она отходит все дальше. Лицо его отражало только возбуждение, он быстро дышал, как будто пробежал много километров.

– Я не стану твоей – никогда! – закричала во весь голос Кристина.

– Тогда я выпью твою душу!

Голос его зазвенел, задребезжал и пронесся по пустынным улицам, как эхо. Лицо его чуть вытянулось, посерело. Он открыл то, что уже вряд ли можно было назвать ртом, скорее пасть. Показались серые мокрые зубы, как у чудовищ, что рисуют дети. Когда он бросился словно сильный порыв ветра на нее, Кристина закрылась руками….

Сколько времени прошло? Она уже должна была умереть. Кристина раскрылась как утренний бутон, медленно убрав руки и выпрямляясь.

– С вами все в порядке? – рядом возник высокий парень с окрашенными в белый цвет волосами.

Девушка удивленно окинула взглядом улицу. Все было как прежде – везде ходили лю-ди, машины пролетали мимо. Она посмотрела на парня, тот мило улыбнулся. Простой парень ничуть не лучше других.

 

– Да! – с радостью ответила Кристина, – Теперь все в порядке!

– Ваш кот? – спросил парень.

Девушка пугливо посмотрела под ноги. У ее ног крутился черный жирный кот, именно тот, что оставила им соседка. Она кивнула парню в ответ и взяла кота на руки. Тот сладко заурчал. Кристина поднялась с земли.

– Я могу вас проводить? – спросил парень с надеждой.

– Меня зовут Кристина! – ответила девушка и кивнула.

– Миша. – ответил с улыбкой парень.

Они развернулись в сторону дороги, которая вела к дому Кристины. И взявшись за ру-ки, они медленно попрели в ту сторону….

Кристина осталась одна в пустом огромном доме. Гавриил забрал и ее мать. Остался только кот, который всегда ходил рядом и спал в тех комнатах, где засыпала Кристина. Она больше не занималась боями. Устроилась на фабрику, распихивала шоколад по коробкам. Ее взгляд на мир изменился. Она перестала чего-либо бояться. Стала такой примерной, какой не знала себя никогда. Миша стал наведываться к ней все чаще. И девушка была рада этому. Они ходили в кафе, кино, гуляли в парке, просто сидели дома.

Как-то идя по улице, как обычно купив некоторые продукты в любимом магазине и плитку шоколада, что распаковывала на фабрике, Кристина увидела вдалеке Гавриила. Он стоял посреди парка, в котором девушка прогуливалась с Мишей. Она остановилась. Сердце ее заколотилось, как бешеное. Разве она могла забыть это лицо? Спала спокойным сном, ни-когда не думала о произошедшем тогда, но и не забывала его лица. Гавриил махнул ей ру-кой, как обычно в жуткой черной перчатке. На озабоченном лице Кристины появилась улыб-ка. Она подняла раскрытую ладонь и быстро опустила один палиц за другим, тоже жест при-ветствия. Его глаза сверкнули. А потом он исчез.

На том месте умер какой-то парень. Люди говорили, что он свихнулся все время гово-рил, что его дом полон злых демонов, и они охотятся за ним.

– Страхи порождают иллюзии. – сказала Кристина сама себе.

Может ей повезет, и она никогда больше не встретит Гавриила? Но я знаю, она мечтала об обратном. Потому, что теперь всегда видела то, что раньше было скрыто за пеленой. Лю-ди – мертвецы! И их души обречены, потому, что они сами не могут справиться со своими страхами.

И кто знает, может быть, Гавриил пришел к ней снова. Скорее всего, в ее глубокой ста-рости. Дети выросли. Выросли и внуки. Даже правнуки только-только, но уже появились. Муж ушел еще несколько лет назад. Наверно, Гавриил склонился над ее постелью, где она приготовилась умирать. Она прожила очень долго и не жалела об этом. Он склонился и по-целовал ее в лоб. Потом они ушли вместе и стали вестниками смерти. Как он обещал! Ее ду-ша не состарилась ни на йоту. Не знаю почему. Может быть, я просто вижу это так? Ее кожа стала светиться, потому, что плоти не было. Ее душа – она сама!

[Karissima]

Молодец! Я тоже пишу,но свое как то не решаюсь выкладывать)

Создай темку где все напишут отзывы