Майкл Джексон

[Air-space]

Английские традиции в уличной моде

 

Изобретая вещи для Майкла, мы часто прибегали к методу исключения: что еще он не носил? Чего мы еще не пробовали? Когда заинтересованность Майкла в британской королевской моде и бунтарском стиле стала более выраженной, нам тоже пришлось соответствовать этому, чтобы сохранить такие качества в следующих изделиях.

 

Беспрестанный поиск новинок привел нас в академию фехтования, поскольку фехтование обладало романтическим очарованием, движением/текучестью и резкостью. Три дня подряд мы изучали движения тел учеников академии во время спаррингов. Мы обнаружили, что фехтование требует интенсивной работы руками наряду с постоянным движением ног и выпадами, превосходно укладывавшимися в танцевальный стиль Майкла. И еще один плюс: фехтование является древним английским искусством, поэтому оно соответствовало страсти Майкла ко всему английскому.

 

Мы купили белую фехтовальную форму и занялись созданием исторической, традиционной вещи, которая в то же время соответствовала бы духу улиц. Майкл собирался явить миру свой новый имидж на съемках для рекламы Sony. Фотографировал его легендарный Херб Риттс. Отход от традиционного белого цвета уже означал бы бунт, поэтому мы сшили форму из черной кожи.

 

 

Наш вариант фехтовальной формы застегивался до самого верха, но, чтобы еще больше подчеркнуть бунтарский дух, мы добавили клапан, который отворачивался в сторону, открывая порванную белую футболку Майкла, будто говорил зрителю – «Куку! А там есть что-то еще!» Майкл обожал этот клапан, поскольку он двигался. Когда артист быстро ходил по сцене или танцевал, этот клапан трепетал в такт его движениям. В завершение мы добавили немного отсебятины – заменили гольфы кожаными сапогами до колен и сделали фехтовальную маску из черной кожи. В комплекте также шли черные перчатки и ножные щитки, придававшие костюму новое измерение и глубину. Майкл будто играл в переодевания, что, естественно, абсолютно его восхищало. Поклонниц этот костюм буквально сводил с ума, так как оставлял крайне мало простора для полета фантазии.

 

 

Слева: Оригинальная фехтовальная форма, с которой мы снимали выкройку.

Справа: Рисунок костюма для фотосессии Херба Риттса и законченный образ с фотографий.

 

 

– Я хочу носить это на сцене, – объявил Майкл, когда закончилась фотосессия.

 

Теперь нам надо было трансформировать этот костюм для тура Dangerous. Он должен быть водонепроницаемым, легко поддаваться чистке и растягиваться. Но самое главное – он должен быть достаточно легким, чтобы под него можно было надеть другие предметы одежды для быстрого переодевания в другие костюмы, а заодно выглядеть смело и отливать металлом. Мы сделали костюм из стрейчевого спандекса в нескольких ярких цветах – золотой, красный, серебряный, оранжевый, зеленый и розовый, потом сфотографировали их, чтобы посмотреть, какой лучше смотрелся на фотографиях.

 

Победил золотой.

 

 

 

 

Фехтование – спорт для аристократов, как поло – игра королей. Европейцы мгновенно узнали в этом костюме фехтовальную форму, но американцы не поняли, что именно послужило источником для создания костюма, судя по потокам писем от поклонников, среагировавших на вид Майкла в этой форме в первой песне концерта Dangerous.

 

 

Американцам не понравился «хвост» – полоска материи сзади, благодаря которой можно было регулировать размер формы. Фехтовальная форма застегивается на пряжку как раз под копчиком, поэтому, чем туже затянут этот ремешок, тем длиннее «хвостик». Люди жаловались: «оно же торчит», «похоже на ошибку дизайнера» или «отвлекает внимание». Но в наших вещах, создаваемых для Майкла, не было никаких ошибок. Именно так носится традиционная фехтовальная форма. Вообще-то, этот «хвостик» был любимым элементом Майкла в этом костюме. Он раскачивался как сумасшедший, когда Майкл танцевал, и словно становился продолжением артиста. А еще ему было интересно, заметит ли кто-нибудь эту деталь. К его удовольствию, заметили все.

[Air-space]

В поисках фараона

 

 

Как-то раз в 1992 году я приехал на ранчо для каких-то бытовых дел, забрать и отдать пижамы Майкла, на которых он просил нас вышить его логотип. Я уже собирался уходить, когда Майкл сказал мне:

 

- Египетские украшения такие красивые, правда?

 

Он протянул мне книгу по египетской культуре, которая «случайно» оказалась в его библиотеке. Указав мне на несколько помеченных страниц, он добавил:

 

- Египетские украшения так здорово смотрятся на фотографиях, потому что сделаны из настоящего золота, верно?

 

Я кивнул в знак согласия, но не слишком-то разбирался в египетской культуре или украшениях, поэтому лишь мельком взглянул на отмеченные им страницы. Вероятно, я на что-то отвлекся, потому что оставил книгу там, забрал одежду Майкла, которую нужно было подшить, и уехал домой. Прошел месяц, и когда я вернулся за очередной партией одежды, Майкл поведал мне, что собирается снимать следующий видеоклип – на египетскую тематику. Я мысленно хлопнул себя по лбу, гадая, почему я не понял намек и не провел этот месяц в изучении всего египетского для проекта, которым в итоге окажется Remember the Time.

 

Я отправился домой и сказал Деннису, что теперь мы будем делать из Майкла египтянина, поэтому у нас остался всего месяц на исследования, разработку, производство и декор. Времени для поездки в Египет не было, и мы занялись обычным исследованием – книги, музеи, фильмы и беседы с экспертами. Дабы подстегнуть нас, Майкл позвонил и полюбопытствовал, знаем ли мы, как выглядел Юл Бриннер в фильме «Десять заповедей». «Я отправлю вам кассету», – пообещал он.

 

Получив кассету, мы поставили ее в видеомагнитофон и сосредоточились на том, как же выглядит Бриннер в каждой сцене фильма. У него были десятки образов. Какой же из них заинтересовал Майкла? Мы ставили фильм на паузу, перематывали, рассуждая о том, что же вдохновило Майкла при его просмотре. И тут мы увидели нужное: Юл Бриннер в роли фараона Рамзеса Второго. Рабы несли его на носилках, и на нем была такая штука, которая, как мы позже узнали, называлась «gorgerine» (нагрудное украшение-щиток, обычно состоящее из нескольких дисков и закрепленное ремнями на плечах. – прим. пер.). Это была самая что ни на есть квинтэссенция Майкла, и именно это он хотел надеть для клипа.

 

Мы сконструировали для Майкла нагрудный щиток и полностью покрыли его золотом 750 пробы. В золотое покрытие вставлены искусственные алые кристаллы, а сам щиток изначально сделан из листовой меди и весил совсем немного. Мы продлили линии щитка так, чтобы зрительно расширить грудь Майкла, и выложили чешуйки нагрудника в несколько рядов, создавая эффект перьев. Майкл был в экстазе, когда мы показали ему нагрудник, и воскликнул:

 

- Просто не верится, что я смогу это надеть!

 

На съемках Remember the Time. Я обернул вокруг каждой ноги Майкла по метру кожаных ремней, от подошв до колен, чтобы имитировать завязки египетских сандалий, переиначенные на новый, «уличный» лад.

 

Наши исследования показали, что из-за жаркого климата египетской пустыни люди не носили много одежды.

 

танцоры и актеры (среди них Эдди Мерфи) были одеты очень легко, но Майкла нам пришлось закрыть с головы до ног из-за витилиго.

 

 

Режиссер клипа Джон Синглтон хотел, чтобы Майкл был одет в такой же костюм, как и остальные актеры, но с дополнительными украшениями. Джон знал, что мы проектировали костюм Майкла, хотя костюмы остальных участников делал кто-то другой, и он сказал нам, что хочет показать Майкла «во всех египетских регалиях», включая традиционный головной убор в духе Тутанхамона, на что Майкл ответил:

 

- Ни за что, Буш.

 

Мы все равно сделали этот головной убор, но в первый же день съемок он куда-то подевался. Целая бригада сотрудников обыскивала всю съемочную площадку Universal Studios, а я тем временем в панике названивал Деннису, рыскавшему по подъездной дорожке к нашему дому в надежде, что я просто выронил его, когда собирался ехать на съемки. Через 20 минут мы были вынуждены начать съемки без головного убора. Когда работа была закончена, я проводил Майкла в трейлер, чтобы помочь ему переодеться, и увидел, что этот злополучный убор валяется на стуле рядом с кроватью.

 

«Если у нас его нет, значит, мне не придется его надевать», – решил Майкл и сам его спрятал.

 

В ходе работы над клипом Майкл зациклился на золоте. По его мнению, желтая латунь выглядела дешево и слишком быстро тускнела. «Чтобы это выглядело настоящим, оно должно быть настоящим», – пояснял он. Египтяне носили настоящее золото, поэтому мы и начали делать для гардероба Майкла вещи, покрытые золотом 750 пробы. С того самого момента, если украшение выглядело золотым, можете не сомневаться – оно и было золотым. Все его полицейские значки и прочие регалии больше не делались из латуни или крашеного пластика. Теперь все это делалось из меди с золотым напылением, и можете себе представить, насколько выросли затраты.

 

Мы все чаще получали звонки от людей, пытавшихся притормозить «золотые» идеи Майкла, но приходилось признать, что золото обладало прекрасным волшебным эффектом и притягивало внимание. Все это лишний раз помогало нам поддерживать иллюзию того, что Майкл занимал в пространстве гораздо больше места. Если мы хотели добавить ему рост или значительность, акцентировать танцевальное движение или, наоборот, отвлечь внимание от отсутствия чего-либо, золото в костюмах отлично выполняло все эти функции.

[Air-space]

От пределов немыслимого в космос

 

Костюм, о котором больше всего говорили и который больше всего обожают поклонники по всему миру – это хромированный золотой ансамбль, в котором Майкл открывал концерты в HIStory-туре. Концерт начинался с видеоклипа, в котором Майкл путешествует сквозь время и пространство в космической ракете, пролетая над панорамными изображениями семи чудес света, сквозь памятные события в истории, а затем приземляется в 1996 году и выходит из своей машины времени под крики поклонников. Майкл хотел выглядеть как гость из будущего, но был против скафандров или шлемов астронавтов, поскольку они выглядели слишком громоздко и не могли выгодно подчеркнуть линии его тела или хореографию. Вдохновившись клипом Dancing Machine, снятом Jackson 5 в 1973 году, где в одном из кадров танцевала женщина-робот, Майкл заявил:

 

- Хочу облегающий костюм из хрома с головы до ног, в котором я смогу танцевать.

 

Эта идея была сразу же встречена в штыки теми, кто беспокоился о физической возможности Майкла танцевать в костюме из металла. Это было слишком опасно. И я, и Деннис говорили ему, что костюм из хрома будет слишком объемистым и может его травмировать. Но Майкл был убежден в том, что если что-то разработано специально для него, оно сработает. И мы стали думать. Должен быть другой способ. Почему обязательно металл? Склонность Майкла не принимать ответ «нет» передалась и нам.

 

Из всех концертных костюмов Майкла этот костюм был создан в наибольшем количестве экземпляров, поскольку через некоторое время фольгированная поверхность материала трескалась, теряя блеск и открывая синюю базовую ткань, на которую был нанесен слой фольги. Боясь, что ткань закончится, или ее перестанут производить, мы скупили все, до чего смогли дотянуться – примерно 90 метров. Мы должны были обеспечить достаточное количество ткани на весь тур и, возможно, на всю карьеру Майкла. Если хромированный костюм станет такой же выдающейся вещью, как куртки Thriller и Beat It, надо обеспечить хороший запас ткани на десять лет вперед, а иначе я не смогу спать.

 

Мы хотели дополнить костюм жестким внешним панцирем. В планах было создание нагрудника, который бы настолько идеально облегал тело, что никому бы просто не пришло в голову, из чего он сделан на самом деле. Мы выбрали металлизированный пластичный материал, отливаемый в вакуумной установке, и ножовкой вырезали из него необходимую деталь по меркам, снятым с тела Майкла, а потом Деннис дошлифовал нагрудник, отполировал и отправил в мастерскую для напыления хромированного покрытия. Сначала Майкл примерил белую пластиковую версию и тестировал ее, выдавая все самые агрессивные движения, высоко поднимая ноги, чтобы я мог определить, где нужно подрезать больше или меньше. Когда Майкл остановился, я поставил отметки на пластике черным маркером, вычерчивая инструкции для Денниса, чтобы внести коррективы в форму. Несмотря на то, что на нем был скучный кусок пластмассы, глаза Майкла сверкали в предвкушении, пока он мысленно рисовал себе готовое изделие. Затем он вдруг спросил:

 

– Буш, а когда придет моя очередь?

 

– Очередь на что? – я отмечал нижний край в пройме.

 

– Рисовать на тебе, – он выхватил у меня маркер и потряс его, как баночку с краской.

 

Когда я закончил с подгонкой, мы поменялись местами. Я стоял с вытянутыми руками, а Майкл увлеченно рисовал по мне маркером, самостоятельно отмечая линии. Он просто балдел, имитируя меня и рисуя на поверхности, на которой никогда раньше не рисовал. Он ухитрился найти позитивный момент и чудо даже в таком приземленном деле, как подгонка.

 

Однако вовсе не подгонка нагрудника была основной проблемой. Самым сложным было сконструировать его так, чтобы он легко снимался. На открытии концерта Майкл вываливался на сцену в шлеме и нагруднике, но секунд через 30 ему нужно самому все это снять. Нам надо было сделать такую конструкцию, чтобы Майкл легко снимал его, и ему не пришлось сражаться с застежками, поэтому мы спроектировали его так, чтобы он снимался спереди, стоило только потянуть. Внутри нагрудника находился крючок, к которому присоединялся ремень, обернутый вокруг талии Майкла и застегивавшийся с левой стороны на липучке. Слишком много липучки не даст Майклу сорвать его одним движением, а слишком мало не удержит нагрудник достаточно долго. Липучка была такой слабой, что нагрудник сваливался сам, стоило Майклу вдохнуть поглубже. Ему приходилось очень осторожно маневрировать в этом костюме, чтобы не испортить свое волшебство.

 

Сняв нагрудник, Майкл бросал его со сцены мне или какому-то другому ассистенту. Это всегда меня напрягало. Если он бросит его не слишком аккуратно (что вполне возможно), или я его не поймаю (что еще более вероятно), хромированное покрытие треснет при ударе об пол. По этой причине Деннис сделал три дубликата.

 

Шлем Майкла тоже был сделан в трех экземплярах, поскольку это был первый предмет, сбрасываемый со сцены, и риск повреждения был еще больше. Шлем был таким тесным, что приходилось пользоваться рожком для обуви, чтобы натянуть его на голову Майкла перед каждым концертом. Он должен был как можно плотнее прилегать к лицу, чтобы достичь нужного эффекта.

 

- Я не хочу выглядеть как человек в скафандре, я хочу выглядеть как человек, отлитый в хроме.

 

Чтобы Майкл мог легко снять шлем, Деннис подрезал затылочную часть так, чтобы она не доходила до точки, где затылок переходит в шею, примерно на 7 см, поэтому шлем больше походил на маску. Это позволяло Майклу поднять его за подбородок и легко снять с головы. Майкл знал, насколько далеко может повернуть голову в сторону, чтобы обожавшая его толпа не разгадала секрет шлема.

 

 

Самой головоломной задачей было слепить этот шлем так, чтобы под него помещалась микрофонная гарнитура Майкла. Очень немногие знают, что в хромированном костюме, точнее, в пластиковом нагруднике с правой стороны просверлено небольшое отверстие, примерно 2 см в диаметре. Майкл намеревался открутить со своей космической ракеты шланг, привинтить к нагруднику и обдать зрителей струей дыма.

 

- Фанам это наверняка понравится, – взволнованно говорил он нам, когда эта идея впервые пришла к нему в Бухаресте. – И такого точно никто никогда раньше не делал.

 

О, да, любопытно, почему. Как бы нелепо это ни звучало, это было типично для Майкла. Я поощрял эту идею, и думаю, что ее могли бы реализовать, если бы мы вовремя предупредили пиротехника. Однако, несмотря на то, что идее не суждено было воплотиться, это не удержало Майкла от прочих не менее диких идей. Мы были очень рады этому, поскольку Майкл всегда стремился раздвинуть рамки и вынудить Денниса и меня отправиться на поиски следующего изобретения.

Изменено 08.07.2017 21:55 пользователем Air-space

[Air-space]

Ботинки для наклона

 

В Голливуде есть пословица – «Если работаешь слишком быстро, можешь заработаться до потери работы». Но мы с Деннисом отклоняли подобную логику, поскольку порой работали по тридцать часов подряд, если нам нужно было закончить что-то в установленный срок. Казалось, что чем более безумной или трудной была просьба Майкла, тем меньше времени у нас было, чтобы это сделать.

 

- Насколько далеко мы можем зайти? – часто спрашивал он.

 

Его разум, как и небо, попросту не был знаком с какими-либо ограничениями. От него я узнал, что ограничения либо ставятся самим человеком, либо зауженным сознанием и видением окружающих.

 

Майкл обожал «Волшебника страны Оз» по многим причинам: ему нравилась история, значение и новаторский дух самого фильма. Когда Железный Человек, роль которого сыграл Джек Хэйли, выплескивал душу в песне о своей внутренней пустоте, зрители были потрясены его волшебной способностью наклоняться вперед, влево и вправо, не переворачиваясь и не падая. Это был отличный трюк, и Майкл собирался вывести его на новый уровень, став едва ли не единственным человеком, с которым бы это движение ассоциировалось позднее.

 

В клипе Smooth Criminal 1987 года Майкл исполнил движение, которое все назвали «Наклоном». Благодаря некой доле закулисного волшебства Майкл смог наклониться на сорок пять градусов вперед и снова выпрямиться, и когда режиссер выкрикнул «снято!», блеск в глазах Майкла мог бы соперничать с сиянием алмазов, настолько довольным он выглядел. Я присутствовал на съемках и сразу же заметил его настрой, еще до того, как он, вернувшись к себе в трейлер, воскликнул:

 

- Буш, ты видел это? Hurt me! - что на языке Майкла означало ликование

 

(Переводить «джексонизмы» дело неблагодарное, но можно сказать, что у Майкла hurt me – аналог нашего «я убит подо Ржевом», т.е. высший предел восхищения чем-либо – прим. пер).

 

Для Майкла быть «раненым» означало позитив, «абсолют». На кону стояло новое задание. Деннису и мне нужно было придумать, как реализовать это движение на концерте, и прежде чем мы начали работать над этим, я уже знал, что если кто и мог помочь Майклу сделать наклон на сцене без помощи киношных трюков, так только Деннис.

 

Деннис редко бывал на съемках, но, к счастью, в тот день он присутствовал. Он увидел все это и для начала призвал на помощь свой опыт катания на коньках. Он определил, что должен быть способ как-то закрепить высокий ботинок, чтобы можно было проделать такое невероятное движение. Деннис сказал мне, что уверен в своих расчетах, и все сработает. Как именно это сделать – уже его забота.

 

Разработка устройства заняла у Денниса три месяца. Он чертил, стирал, чертил снова. Художник в Денисе уступил место инженеру, а затем и изобретателю. Он спроектировал высокие ботинки, доходившие до середины голени, фиксируя и удерживая лодыжки. Снаружи они выглядели как обычные туфли Florsheim, но под этим «фасадом» пряталась механика. На подошвах туфель были стальные пластинки, которые сцеплялись с болтами, выдвигавшимися из пола. Как дым и зеркала, дополнявшие иллюзию света. Деннис, удостоверившись в надежности своего изобретения, позвонил Майклу и велел ему приготовиться к первому настоящему наклону.

 

 

Туфли для наклона, в которых Майкл впервые сделал это движение вживую в Канзас-Сити в 1988 году. Оригинальная доска для наклона была оснащена болтами, с которыми сцеплялись прототипы ботинок. Я написал на этой доске инструкцию «Майкл, наклоняться надо в эту сторону», в случае, если нам придется оставить ее Майклу, и он решит наклониться без нас:

 

 

 

В течение часа мы упаковали свое изобретение и деревянную доску, на которой крепились болты для фиксации, и отправились в студию Record One, где Майкл обосновался во время записи. Из-за пробок мы добрались туда только к 7 часам вечера. Это было большой ошибкой. Секретарь в приемной предупредила нас, что Майкл спустится из своих апартаментов не раньше 7:30, потому что смотрит «Симпсонов». Вполне понятно, Деннис был страшно зол. Оглядываясь назад, даже не знаю, почему мы так удивились. Мы прекрасно знали, что не следовало бы отправляться в путь в час-пик, вдобавок, мы были так взволнованы, что совершенно забыли об одной важной вещи: «Симпсоны» – это святое.

 

Майкл в приподнятом настроении (еще бы, он же целых полчаса развлекался) влетел в приемную, где нетерпеливо ерзали Деннис и я.

 

– Что это у вас тут?

 

Он с любопытством покосился на чемодан на колесиках, который мы привезли с собой. Он прекрасно знал, зачем мы приехали, но хотел, чтобы все выглядело как презентация, а не просто очередная передача готового изделия.

 

– Не хочешь ли сегодня проделать наклон? – спросил я его.

 

Деннис стоически молчал, пока я снимал с Майкла туфли и помогал ему зашнуровать ботинки. Несмотря на то, что мы собирались вот-вот проделать нечто беспрецедентное, Майкл все равно протестовал: «Буш, это не сработает», и всплескивал руками, как ребенок, ссорящийся с родителями и отказывавшийся выполнять домашнее задание.

 

– Майкл, – сказал я ему как можно спокойнее, – стой на месте. Я знаю, что тебе это не нравится, но тебе придется это примерить.

 

– У меня важные дела, – упрямился тот, – а это все равно не сработает.

 

Деннис заговорил, пытаясь увещевать его и одновременно подзадорить:

 

– Майкл, если ты не попытаешься, мы так никогда и не узнаем, возможно ли это. Ты же никогда раньше не сомневался в чем-то новом, так почему сомневаешься сейчас?

 

Кажется, Деннис сказал волшебное слово, и настроение Майкла мгновенно изменилось, будто он только что услышал что-то вроде «абракадабра!». Редкий момент, когда Майклу необходимо было напомнить о его собственной вере в волшебство.

 

Ботинки жестко фиксировали его лодыжки и были далеко не так удобны, как привычные туфли Florsheim. Едва мы поверили в то, что нам удалось его успокоить, как Майкл снова принялся нас терзать.

 

– Я что, должен танцевать в этом?

 

– Майкл, – скомандовал Деннис, – становись на эту доску, и когда почувствуешь, что каблуки зафиксировались, вдохни поглубже, напряги мышцы живота и наклоняйся вперед, к Бушу.

 

Майкл послушался. Он раздул грудь как павлин, напрягся и с полным доверием наклонился вперед, затем встал прямо… и ахнул. Несмотря на то, что мы с Деннисом сами много раз тестировали ботинки, смотреть на них в действии нам никогда не надоедало.

 

– Поверить не могу, вы это сделали! – Майкл кинулся нас обнимать, а затем лишний раз покрепче обнял Денниса и похлопал его по спине. Деннис в ответ сказал:

 

– Я же говорил тебе, что это сработает, Майкл. Мы сами испытывали их целую неделю, прежде чем приехать сюда.

 

У меня даже были синяки в подтверждение его слов. Дважды в день, семь дней в неделю, я разыгрывал Шалтай-Болтая. Наклоняться вперед, имея шансы 50 на 50, что сейчас вмажешься носом в стену – очень нервное занятие. Я закрывал глаза, откидывал голову, напрягался – и не мог себя заставить это сделать.

 

– Представь, что ныряешь, – предлагал мне Деннис, а я возмущался:

 

– Но я же терпеть не могу воду!

 

Майкл Шалтай-Болтаем точно не был. Он играл с этими ботинками целый час, прежде чем удивить нас здравой мыслью: «Это нужно запатентовать». Мы восприняли желание Майкла завладеть этим изобретением как комплимент, поэтому целых два месяца старательно чертили схемы и строчили описания, необходимые для подачи заявлений на получение патента, затем отослали все бумаги юристам Майкла, а сами отправились на концерт, чтобы увидеть первую демонстрацию наклона вживую.

 

У меня в животе образовалась пустота, как и всегда, когда мы впервые что-то обкатывали на сцене. Неважно, сколько раз мы практиковались, я знал, что ничто не может быть постоянным, поэтому, когда Майкл подошел к месту на сцене, где закреплялись болты, в Канзас-Сити 23 февраля 1988 года, я едва удержался, чтобы не зажмуриться от страха.

 

Но Майкл был мастером своего дела. Он пел и танцевал под жаркими огнями, под живую музыку, в сопровождении танцоров, под вопли десятков тысяч людей, тянувших к нему руки – и был максимально сосредоточен, когда зафиксировал каблуки. И наклонился вперед. Вживую!!! Smooth Criminal наэлектризовала атмосферу до предела.

 

 

Майкл спустился со сцены, переводя дыхание, и сказал мне:

 

– Отдай эту пару туфель Деннису.

 

Деннис попал в десятку и получил приз. Я снял с Майкла ботинки, помог ему надеть мокасины и отправил его на сцену для следующей песни. Когда он снова спустился со сцены после завершения шоу, он сразу же задал мне еще один вопрос, который определенно не давал ему покоя остаток концерта:

 

– У меня же есть вторая пара, да?

 

 

Так типично для Майкла. Прежде чем подумать о себе, он подумал о Деннисе. Нужно отдать изобретение его создателю, отметить заслуги. Как раз то, о чем Майкл постоянно говорил нам: «Все должны признать ваши заслуги в искусстве». И он действительно жил в соответствии с этими словами.

 

Через десять лет после окончания турне Bad мы услышали в новостях, что патент на ботинки для наклона Майкла Джексона перестал быть коммерческой тайной. До того момента менеджеры Майкла ежегодно платили патентному бюро определенную сумму за конфиденциальность. Вероятно, кто-то забыл заплатить, и все бумаги подверглись разглашению. Теперь ни для кого не было секретом, как именно работали ботинки Майкла. Я спросил у него, сердится ли он, и он сказал, что нет.

 

– Я просто хочу знать, почему, Буш? – добавил он. – Мы должны были сохранить волшебство. Почему они испортили чудо?

 

– Не знаю, Майкл.

 

Это все, что я мог сказать.

 

Когда патент попал в интернет, мы с Деннисом наконец-то увидели его и были потрясены открытием. Там было написано: «Метод и способ создания иллюзии нарушения законов гравитации. Изобретатели: Майкл Джо Джексон, Майкл Ли Буш, Деннис Томкинс». Все это время Майкл делил с нами патент. Для нас это был очень необычный и утверждающий момент – мы получили признание нашего искусства, когда совершенно этого не ждали.

Изменено 04.08.2013 15:07 пользователем Air-space

[Air-space]

Безграничность

 

Майкл настаивал на том, чтобы мы «показывали свое искусство» и «рассказывали миру о том, кому принадлежит заслуга создания этих шедевров», но мы с Деннисом не слишком хотели светиться. За исключением пошива нескольких избранных вещей для Элизабет Тейлор и красного комбинезона для Бритни Спирс, который она носила в клипе Oops…I Did It Again, мы работали только на Майкла. В результате этого имена Буша и Томкинса вовсе не были на слуху воротил Голливуда и знаменитостей, и даже куратор музея Грэмми в Лос-Анджелесе понятия не имел, как мы выглядим, когда в 2009 году в музее открылась выставка костюмов Майкла.

 

Мы встретили куратора на выставке. Экспозиция выставлялась меньше месяца, и мы с Деннисом узнали, что там есть и несколько вещей, сшитых нами. Нам стало любопытно, каково это – увидеть свои собственные творения под стеклом вместо разрозненных деталей в нашей мастерской, поэтому мы отправились туда, купили два билета и притворились туристами.

 

Правда, от туристов мы отличались тем, что знали истории обо всех предметах одежды, выставленных там, к примеру, то, что ножные щитки из турне HIStory были из разных комплектов; или то, как Майкл заставил нас срезать бахрому с рукавов усыпанной стразами куртки с орлом, прежде чем выйти в ней на сцену на концерте, посвященном памяти жертв 11 сентября, в Вашингтоне; или то, что мы создали одну из курток, вдохновившись переливчатой оберткой от жвачки Ice Breakers. Куратор заметил, как Деннис и я внимательно разглядывали одежду сквозь толстое стекло, отметил наш особый интерес к гардеробу Майкла и завязал с нами беседу. Он спросил нас, являемся ли мы поклонниками Майкла. Деннис не слишком любил шутить, но в такой момент даже он был не в силах совладать с собой.

 

– Можно и так сказать, – сухо ответил он.

 

Куратор воспринял это как сигнал к действую и принялся рассказывать о том, как он понимает модный стиль применительно к Майклу Джексону.

 

– Это же так интересно, – говорил он, – проследить, как имидж Майкла развивался со временем, но он все равно всегда оставался Майклом Джексоном, здорово, не правда ли?

 

Мы с Деннисом переглянулись, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

 

– О, да, – ответил Деннис, полностью погрузившись в эту игру, – конечно же, конечно. А вы когда-нибудь встречались с его дизайнерами?

 

– Ну, я знаю, что Билл Виттен уже умер, – куратор указал на сверкающие перчатки, созданные Виттеном в 1984 году, – но Буш и Томкинс? Я не видел ни одного интервью с ними. Они словно невидимки. Кажется, они вообще неприкасаемые.

 

Неприкасаемые? Мы?! Нельзя не признать, нам понравилось, что нас овевала аура такой таинственности, хотя на самом деле мы вовсе не были такими. Мы просто трудоголики, обожавшие свою невероятную работу, как во время гастролей, так и во все прочие периоды, и нам нравилась анонимность, сопровождавшая работу в тени мегазвезды.

 

Мы вволю повеселились с куратором, но, когда настало время «разоблачения», Деннис протянул ему руку и представился:

 

– Томкинс. И Буш. Рады знакомству.

 

У куратора было такое лицо, словно он только что встретился с самим Майклом Джексоном. Его спокойствия и след простыл, он забросал нас вопросами и комплиментами, потом вежливо пригласил нас произнести речь на приеме, который музей устраивал для спонсоров на той же неделе. В силу нашей застенчивости нам не очень хотелось стоять перед таким количеством людей и что-то говорить, но возможность поделиться некоторыми закулисными историями и методами работы была слишком соблазнительной, чтобы упустить ее после такого вдохновляющего путешествия по воспоминаниям.

 

Костюмы Майкла, прекрасно подобранные и выставленные в музее, были подобны полароидным снимкам нашей жизни рядом с ним. Его одежда обычно валялась по всей нашей мастерской в разобранном виде, брошенная Майклом после концерта или отданная в чистку и сушку и теперь хранящаяся где-то в отеле на другом континенте. А теперь, на этой выставке, мы впервые увидели все то влияние, оказанное на нас Майклом. И наоборот. Мы восхищенно рассматривали детали, вспоминая историю создания каждой вещи: весь творческий процесс, его развитие со временем и то, как весело нам было.

 

Майкл был музой, любителем загадок и большим шутником, но прежде всего он был изобретателем, который отказывался верить в то, что в этом мире есть что-то невозможное. Благодаря ему мы тоже стали придерживаться этой философии безграничности. Деннис и я, команда, некогда состоявшая из закройщика/портного и костюмера, превратилась в художников и инженеров, и теперь наше коллективное видение висело на самом виду в музее Грэмми.

 

 

Пояс историй

 

 

Турне Bad в 1987 году было первым турне Майкла, в которое он поехал без своих братьев. Майкл настроился произвести неизгладимое впечатление на зрителей по всему миру и начал с Японии. К моменту завершения тур попал в Книгу рекордов Гиннеса как самый прибыльный тур в истории – прибыль составляла более 124 млн. долларов с октября 1987 года по январь 1989 года.

 

Поскольку я никогда раньше не бывал за пределами Штатов и уж тем более за кулисами концертного тура, я поражался масштабам, с которыми Майкл работал, чтобы гарантировать уникальное дебютное сольное турне. Грузовой самолет перевозил 22 грузовика с оборудованием. На сцене было установлено 700 осветительных приборов, 100 колонок, 40 лазерных установок, три зеркала и 2 огромных экрана. Обслуживающий персонал состоял из 150 человек, включая и меня. Аутсайдеры, особенно репортеры, называли нас «свитой» Майкла, но Майкл никогда так не относился к нам. Он многих знал по именам и не желал, чтобы мы везде ходили за ним как безмозглый скот.

 

Я был сражен тем, как все рабочие, персонал, техники, танцоры и фаны склонялись к ногам Майкла, обутым в простые мокасины Florsheim. Всего лишь раз попробовав эту безумную, похожую на красивый праздник жизнь, я крепко подсел на нее.

 

Как-то раз, уже ближе к концу европейской части турне, Майкл позвонил мне в номер и сказал, чтобы я немедленно перезвонил Деннису. «Но в Калифорнии сейчас 2 часа ночи», – запротестовал я, однако у Майкла не было понятия времени. Частично потому, что у него не было традиционных рабочих часов, он часто записывал музыку до рассвета, если чувствовал вдохновение. А когда не записывался в студии, все равно крайне мало спал, поэтому он не жил по околосуточному времени, как весь остальной мир. Мне было проще разбудить Денниса своим звонком, чем уговорить Майкла дождаться хотя бы рассвета в Л.А. Я все-таки попытался, на что Майкл ответил:

 

- Время не на нашей стороне, Деннису нужно знать, чего я хочу от него, прямо сейчас.

 

Получив столь четкие инструкции, я принялся за выполнение этого неприятного задания – поднять Денниса с постели и передать ему послание Майкла:

 

- Сделай пояс из истории жизни Майкла и доставь на ранчо к тому моменту, как он вернется из Японии. А, и пояс должен выглядеть так, словно его извлекли из-под земли на раскопках где-нибудь в Риме тысячу лет назад.

 

Майкл пояснил, что такой пояс историй являлся его подарком самому себе, чтобы отметить свое успешное становление как артиста, проведшего сольный тур и побившего этим туром все рекорды. Помимо турне Bad Майкл сделал еще кое-что, чем невероятно гордился – приобрел имение в 3 000 акров, которое вскоре станет известным как ранчо «Неверленд».

 

Пока Майкл заканчивал европейскую часть тура, Деннис взялся за работу и стал рисовать пояс с историями, который отмечал бы важных людей и этапы творческого и жизненного пути Майкла. Однако нервничал Деннис вовсе не из-за того, что ему приходилось учиться, как вырезать восковые формы для отливки деталей из серебра 925 пробы. Деннис мог самостоятельно обучиться чему угодно. Вот выбирать события из жизни Майкла, достойные увековечивания в поясе – другое дело. Как можно судить, что было по-настоящему важно для человека, который совершил так много важных вещей? Деннис не был готов к подобному, поэтому он рисовал наброски и отправлял их по факсу Майклу. Пытаясь успеть в установленный Майклом срок, Деннис отправлял факсы днем и ночью, снова рисовал и перерисовывал, пока не были отобраны семь картинок, из которых и будет состоять пояс.

 

 

Майкл обожал херувимчиков и живо интересовался искусством художников эпохи Возрождения, особенно Микеланджело. Он считал, что фреска Микеланджело «Страшный суд» на потолке Сикстинской капеллы была самым выдающимся шедевром в мире. Поэтому Деннис, делая наброски, во всех сценах изобразил Майкла в виде херувимчика. На первой планке пять маленьких херувимчиков летают вокруг римской цифры V, херувимчик-Майкл чуть покрупнее и по центру – символ начала карьеры как вокалиста Jackson 5. Следующая планка – херувимчик летит над падающей звездой – сольная карьера Майкла. На третьей планке отображена любовь Майкла к Диснейленду и его дорогой подруге Элизабет Тейлор – херувимчик играет с Пиноккио перед дворцом Золушки. Пиноккио был любимым персонажем Тейлор, а Питер Пэн – любимым героем Майкла.

 

На четвертой планке показан Майкл-филантроп и отмечено его участие в проекте We Are the World – херувимчик держит колосья пшеницы перед американским орлом. Пятая планка – не требующий объяснений херувимчик в сверкающей перчатке, выполняющий лунную походку. На шестой планке – херувимчик подбрасывает шляпу Billie Jean в воздух, на нем точная копия пояса, который Майкл носил в туре. Это признание значимости турне Bad. У ног херувимчика сидит Бабблз, сопровождавший Майкла в Японию. На седьмой и последней планке изображен «Неверленд». Логотип ранчо – полумесяц, на краешке которого сидит мальчик, поэтому на этом рисунке Деннис просто заменил мальчика ангелочком.

 

Это были моменты, которые имели наибольшее значение для Майкла в 1988 году. По центру пояса располагалась массивная пряжка, на которой два ангелочка держали корону над инициалами MJ. Деннис работал днем и ночью, консультируясь с ювелирами и учась вырезать формы из воска. Это сложная старинная техника, используемая в скульптуре и ювелирном деле. Майкл отобрал семь сценок из десятков набросков, но совершенно не хотел принимать дальнейшее участие в создании пояса. Ему было интересно понаблюдать, как художник интерпретирует людей, места, события и вещи, поэтому он дал Деннису полную свободу. Когда пояс был закончен, всего за несколько дней до прибытия Майкла, Деннис разложил его на двух гигантских бархатных подушках в библиотеке «Неверленда».

 

 

 

Внизу слева: Billie Jean и Бабблз (на фото плохо видно, по центру херувимчик, подбросивший вверх шляпу, у его ног слева сидит Бабблз)

 

Внизу по центру: Лунная походка

 

Внизу справа: Планка с Jackson 5

 

 

Майкл был ошеломлен, когда увидел его. У него закружилась голова, а голос срывался, когда он пытался по телефону подобрать нужные слова, чтобы выразить свою благодарность и восхищение талантом Денниса. Когда к нему вернулся дар речи, он тихо заговорил, подчеркивая каждое слово благодарности:

 

– Я думал, тебе надоест этот проект, и ты утратить к нему интерес. Но каждая деталь подтверждает, насколько ты был небезразличен к этой вещи с самого начала и до конца.

 

Больше всего Майкл боялся, что люди, работавшие с ним, перестанут интересоваться творческим процессом. Еще больше он боялся отсутствия проявления страсти и заинтересованности в готовом продукте.

[Air-space]

Come Together

 

 

Когда Майкл обратился к нам по поводу создания костюма для живого исполнения Come Together (песня авторства Джона Леннона и Пола Маккартни, входившая в каталог, принадлежащий Майклу) в фильме Moonwalker, его просьба не могла быть более туманной.

 

– Буш, сделай так, чтобы это был я, но – необычный я.

 

Стиль Bad создавался благодаря поясам, пряжкам, полицейским значкам и байкерским аксессуарам, а после завершения тура мы стали потихоньку отходить от поясов, руководствуясь нашим обычным «чего еще Майкл не носил». Но Come Together все еще принадлежала к эре Bad, поэтому нам нужно было изобрести способ остаться в теме и при этом удовлетворить желание Майкла выглядеть «необычно».

 

Поэтому мы снова вернулись к поясу.

 

Вместо полицейских значков, украшавших куртку Bad, Деннис вырезал североамериканских и немецких двуглавых орлов на серебряных пряжках пояса, напоминавшего пояс чемпиона-тяжеловеса. Орлы олицетворяли силу и свободу хищников. По всей длине пояса были размещены шесть больших серебряных планок с такими же орлами, навевавшими ощущение власти. Крупные планки пояса были скреплены между собой планками поменьше, украшенными переплетением листьев. Застежка была спрятана под двумя крыльями с размахом в 26 см. Чтобы крылья красиво обвивали талию Майкла, Деннис формировал их контуры при помощи паяльной лампы. Доминирующая сила крыльев была еще больше подчеркнута вырезанной в золоте надписью Bad.

 

Мы одели Майкла в желтую рубашку из тонкого атласного шелка и в черную косуху из лакированной кожи. Такой силуэт был для него нетрадиционным, но все равно оставался узнаваемым стилем Майкла. Мы добавили на куртку серебряные эполеты, сочетавшиеся с крупными планками пояса, и сшили к куртке штаны из лакированной кожи по выкройке, снятой с его черных джинсов Levi’s. Во внутренние швы вставили спандекс. Майкл дополнил образ парой высоких остроносых ботинок, похожих на те, которые он носил в клипе Bad. Ботинки были украшены металлическими наконечниками на носках и узорчатыми вставками на каблуках.

 

 

Особенное удовольствие при создании этого костюма мы испытали от того, что нам была предоставлена полная свобода. Обычно одежда, которую мы шили, предназначалась для концертов, но поскольку в этот раз костюм создавался для фильма, нам не нужно было ограничиваться в выборе тканей, которые должны быть легкими, поддаваться чистке и не мяться при упаковке.

 

Мы наблюдали, как Майкл вышел на сцену в этом костюме и с первыми ударами барабанов развязно сбросил куртку с плеч. Момент был приправлен тревогой, лакированной кожей и музыкой Леннона и Маккартни, и мое сердце буквально пустилось в пляс, когда Деннис сказал мне, что наконец-то принял себя как художника, а не как простого закройщика и портного. Для него все наконец-то сошлось в одну точку, пока он стоял со мной за кулисами.

 

Изменено 08.07.2017 21:57 пользователем Air-space

[Air-space]

Незаконченное

 

Я одевал Майкла Джексона каждый день в течение 14-недельного суда в 2005 году и смотрел, как ломается его дух, когда он сражался с ошеломляющими обвинениями, выдвинутыми против него. Виноватый лишь в том, что верил в безоговорочную доброту человечества, Майкл стал отрешенным, циничным. Он безмерно устал за все эти годы. Мне очень недоставало моего друга, который уже не извлекал музыку из застегивавшейся молнии и давно перестал надувать пузыри из жвачки.

 

Когда Майкл уехал из страны и поселился в Бахрейне, моей первой мыслью было: «Слава Богу. Он вырвался на свободу». Несмотря на то, что присяжные признали Майкла невиновным, хищные взгляды прессы беспрестанно искали признаки вины и извращений.

 

Майкл продемонстрировал небывалую крепость духа, когда после ежедневной злостной клеветы, звучавшей как в зале заседаний, так и снаружи, он все еще находил в себе силы вернуться домой и быть отцом своим детям. Я надеялся, что, уехав из страны и оставив позади голливудскую культуру, Майкл снова обретет свободу, чтобы заново открыть себя и обеспечить счастливую безопасную жизнь своим детям, которым в то время было восемь, семь и три года.

 

Майкл официально не прощался с нами, поэтому мы не знали, сколько времени пройдет, прежде чем мы увидимся снова.

 

Тем временем мы с Деннисом занялись своей собственной жизнью, отремонтировали дом и спроектировали костюмы для нескольких небольших шоу в Лас Вегасе. В Вегасе нас ожидал настоящий культурный шок. Работа на такого перфекциониста, как Майкл, и постоянное соответствие столь высокому уровню уже стали укоренившейся привычкой, и мы были разочарованы отсутствием рабочей этики в тех кругах, в которых нам довелось работать. Для людей, с которыми мы теперь имели дело, выступление не было жизнью. Это была просто работа.

 

Дома, в Голливуде, Деннис и я были известны как дизайнеры милитари-одежды с налетом гламура. Пресса и некоторые новые «таланты» поп-музыки были уверены в том, что мы были способны только на создание военных пиджаков. Словно нашей угасающей репутации было мало, после 2005 года музыкальное поприще значительно изменилось, индустрия перешла на цифровой формат, и дни артистов, у которых были личные дизайнеры и сшитая на заказ одежда, закончились.

 

Майкл тоже неминуемо изменился, превратившись в семейного человека. Теперь он проводил больше времени с Принсом, Пэрис и Бланкетом. Разговаривая с Майклом, мы шутили о наших былых «золотых временах» и о том, как он в престарелом возрасте выйдет на сцену и будет исполнять Billie Jean с ходунками, которые Деннис оснастит реактивными двигателями, а я изукрашу стразами.

 

 

И лишь в 2009 году в нашем доме раздался звонок в традиционной загадочной манере Майкла. На другом конце линии чей-то голос просто заявил:

 

- Майкл снова едет в тур. Выходите из подполья. Вы нужны ему.

 

-------------------------

 

Продолжение следует

[Капелька Соулино]

Air-space, огромное спасибо за интереснейший материал! Я все тихонечко читаю, что вы выкладываете. Жду продолжения)

[Air-space]

Air-space, огромное спасибо за интереснейший материал! Я все тихонечко читаю, что вы выкладываете. Жду продолжения)

 

Спасибо за спасибо . Это здорово, что кому-то интересно. Сейчас будет продолжение .

[Air-space]

THIS IS IT

 

На встрече в зале CenterStaging, где проходили репетиции This Is It, я впервые за четыре года увидел Майкла. Было трудно поверить, что нам обоим уже по пятьдесят, но я, в отличие от Майкла, не обладал способностью стареть изящно. Когда он вошел в комнату в своей традиционной «Майклоуниформе» (черные брюки, красная вельветовая рубашка), шляпе и темных очках, то немедленно нацелился на меня, подошел, взял меня за руки и поклонился. Затем снял очки, показывая мне, что между нами не было никаких преград, несмотря на то, что мы не виделись несколько лет.

 

У него в глазах сохранился этот хитрый блеск, говоривший: «Пристегните ремни, сейчас взлетаем», и казалось, что мы расстались только вчера. Мы сразу же начали работу на знакомой скорости, как и в старые добрые времена, но в этот раз сроки были просто рекордными – на все про все нам отводилось еще меньше времени, чем в предыдущие три тура, проведенные с Майклом. На дворе стоял май, и промоутер тура хотел, чтобы к июлю все было готово. У нас было всего два месяца, чтобы выполнить заказ.

 

У Майкла были хорошие предчувствия насчет шоу и того, что для него планировалось. «Я наконец-то смогу показать своим детям, чем я на самом деле зарабатываю на жизнь», – сказал он мне по телефону однажды вечером, когда позвонил, чтобы проверить, готов ли набросок костюма Billie Jean для пресс-кита (подборка рекламных материалов для прессы – прим. пер.). Его голос звучал оптимистично, он словно опустил палец в воду, проверяя, безопасно ли входить в это пространство, и получил подтверждение, что, да, безопасно. Реальность же заключалась в том, что Майкл ощущал наибольшую безопасность и счастье только тогда, когда выступал перед своими поклонниками. Восемь лет, минувшие с последнего концерта в Мэдисон Сквер Гарден – слишком долгий срок для человека, питавшегося энергией живых выступлений.

 

Он уже не звонил посреди ночи – определенно новая черта в характере Майкла (и слава Богу). Поскольку с ним жили трое детей, Майкл уже не мог придерживаться своего старого графика работы – к примеру, запись в три утра или занятия танцами в одиннадцать вечера. Однако это было далеко не единственным изменением, которое мы заметили в ходе подготовки к туру.

 

В туре работали четыре художника по костюмам, и роль главного дизайнера, человека, отвечавшего за гардероб Майкла, выполнял кто-то другой, а не мы с Деннисом. Нам было поручено создать костюмы к семи номерам: Smooth Criminal (для Майкла и танцоров), The Way You Make Me Feel, Beat It, Will You Be There, I Just Can’t Stop Loving You и Man In The Mirror. Поскольку «главные дизайнеры не проектируют костюмы для танцоров», мы также должны были создать костюмы для танцоров. Мы всегда считали танцором и Майкла, но в данный момент закрыли рты и решили для себя: мы будем работать для Майкла и поддерживать его. Для нас это не было обычной голливудской работенкой. Наш долг – обеспечить хоть какое-то подобие стабильности и знакомую обстановку для нашего лучшего друга. Остальные два дизайнера занимались музыкантами и танцовщицами. Я остался костюмером Майкла, что было совсем неудивительно, поскольку Майкл сразу заявил, что не подойдет к сцене без меня.

 

(!!! Интересный очень абзац, из которого вполне явственно следует то, что не Майкл был «хозяином» тура This Is It, в отличие от всех своих предыдущих сольных туров - прим. Air-space. )

 

К тому времени самой трудной задачей была куртка Beat It, и, несомненно, ее поручили именно нам, поскольку мы уже не раз занимались тем, что окутывали одежду Майкла магией. Верный традициям, Майкл задумал следующий магический трюк: куртка должна вспыхивать пламенем сама по себе. В конце номера он бросал куртку на сцену, принося ее в жертву рок-н-роллу, и легендарная красно-черная вещь превращалась в пылающий костер.

 

Идея была превосходной – было объявлено десять концертов, поэтому нам предстояло сшить всего лишь десять курток; у нас было достаточно времени, чтобы сконструировать дистанционный пульт управления, который активирует вспышку пламени, и все бы хорошо, если бы у Майкла, в довершение ко всему, не было такой сомнительной истории игры с огнем, начиная со съемок рекламы «Пепси» в 1984 году. Но тут десять шоу превратились в пятьдесят, и нам нужно было найти подходящий материал, соответствовавший британским стандартам пожарной безопасности. Условия явно неблагоприятные, но это только больше подзадоривало нас.

 

Ни одно ателье, в которое мы обращались, не было в восторге от этой идеи. Никто не хотел быть ответственным за поджог Майкла Джексона на сцене. Поэтому мы вновь положились на свое обучение и мышление за пределами возможного и стали искать поставщиков огнеупорных костюмов для гонщиков, сделанных из номекса (огнеупорная ткань, выдерживающая высокую температуру, используется при пошиве спецодежды для пожарных и водителей грузовиков, перевозящих огнеопасные вещества. – прим. пер.). Поскольку в Голливуде многие занимались спецэффектами и каскадерскими трюками, было нетрудно добыть достаточно номекса, чтобы сшить пятьдесят курток.

 

Наблюдая за репетициями, мы по обыкновению оценивали потребности Майкла. По сравнению с другими дизайнерами у нас было несправедливое преимущество, поскольку мы уже давно знали, как именно Майкл работает вживую, на что он способен и насколько спонтанными могут быть его действия. Я начал беспокоиться о том, будет ли одежда, сшитая другими дизайнерами, столь же функциональной во время концертов. Я увидел девять пар различной обуви (и ни одной пары Florsheim), черные кожаные брюки и перчатку Billie Jean из оптоволокна, которую Майкл сам должен активировать вручную. Я отправился к Деннису и озвучил ему свои тревоги. Если посреди концерта Майкл вдруг посмотрит на меня и взглядом попросит исправить какую-то неполадку в костюме, это ведь мои прямые обязанности как его костюмера – быть вооруженным и подготовленным. И на всякий случай иметь в запасе план Б.

 

«План Б» необходимо было придумать как можно скорее. В фильме This Is It красная рубашка, в которой вы видите Майкла на протяжении почти всего фильма, принадлежит Деннису. Майкл сильно потел во время репетиций, поскольку каждый раз танцевал так, будто это был полноценный концерт. Но когда ему потребовалось переодеться в сухую и чистую рубашку, таковой на месте не оказалось. Я в панике позвонил Деннису, тот залез в свой шкаф и вытащил первую красную рубашку, попавшуюся под руку. Вытащил удачно – на ней оказались лев и корона. Деннис бросил ее в сумку с тремя другими рубашками и привез все в концертный зал «Форум», где мы репетировали.

 

Когда я пошел к Майклу в гримерную, чтобы переодеть его в сухую рубашку, он узрел льва и корону, оказавшиеся на ней по чистой случайности. Вероятно, при покупке Деннис подсознательно оценил ее с точки зрения Майкла и знал, что ему она точно понравится.

 

– Буш, как же ты догадался? – спросил меня Майкл, словно я не занимался этим двадцать пять лет.

 

- Майкл, ты же знаешь – я просто знаю.

 

Майклу так полюбилась эта рубашка, что он захотел их целый вагон. К счастью, у нас осталось несколько таких рубашке после одного из шоу в Вегасе, костюмами для которого мы занимались. Деннис придал рубашке больше «Майклоэффекта», добавив три семерки, выложенные стразами (миниатюра №2).

 

 

План Б

 

Деннис и я сделали свою собственную версию костюма Billie Jean на всякий случай. Дизайнеры хотели, чтобы костюм был покрыт стразами и загорался огнями. Понаблюдав за Майклом на репетициях в июне, мне стало ясно, что вес жакета, оснащенного таким количеством лампочек, будет для него неподъемным – такой жакет весил около 4 кг, поэтому Деннис отправился в магазин тканей и попросил, чтобы ему показали все черные пайеточные ткани, имеющиеся в наличии. Пока продавец разворачивал различные рулоны, один из образцов внезапно возбудил даже не взор, а слух Денниса. Эластичная сетка с нашитыми на ней пайетками. Стоило встряхнуть ткань, она звучала так, будто кто-то шагал по дорожке, усыпанной мелким гравием.

 

– Это то, что нужно, – решил Деннис. – Никаких сомнений.

 

Как и перчатка, жакет Billie Jean должен был зажигаться огнями, он был оснащен 60 светодиодами, загоравшимися белым светом, и когда мы показали его Майклу, он потребовал добавить больше лампочек. Однако это означало, что придется увеличить и размер аккумулятора. В этот раз Майкл поверил Деннису, когда тот сказал ему, что жакет станет слишком громоздким. «Если вещь не сломана, не стоит ее чинить», – говорил Деннис.

 

Получив одобрение Майкла, мы продолжили работу, отбросив планы насчет жакета или перчатки с огоньками. Мы заверили его, что сошьем ему правильные танцевальные брюки с эластичными вставками в швах. А его нечищеные, стоптанные мокасины Florsheim в полной безопасности у меня под подушкой.

 

– У меня есть идея получше, – шепнул мне Майкл во время перерыва, где-то в середине июня. – Почему бы вам двоим не отшить всю мою концертную одежду для фотосессии, которая запланирована на июль в Лондоне, перед туром? Таким образом, костюмы останутся у нас в течение всего турне.

 

Я крепко обнял его и поблагодарил – нет, не за возможность продолжать работать на него, но за то, что он дал нам целых две недели на выполнение заказа . За такой краткий срок нам нужно было зарыться в свои архивы, стряхнуть паутину с курток и пиджаков, которые мы придержали еще со старых времен. Некоторые были просто идеальны для этого случая, некоторые необходимо было обновить, но всего за несколько дней мы собрали прекрасные ансамбли для Майкла, из которых он мог выбрать, что надеть на фотосессию в Лондоне. «Фотосессия» стала кодовым словом Майкла, которым он намекал Деннису и мне, чтобы мы сделали резервный вариант костюма для каждого номера This Is It.

 

Мы также вытащили из кладовых пиджак, который сшили для Майкла на встречу с президентом в Белом доме в 1989 году (еще одна опечатка, встреча была в 1990 году. – прим. пер.). Когда я привозил Майклу в Вашингтон несколько вариантов костюма, наряду с черным гусарским кителем, он выбрал китель. Но не все предметы одежды для лондонской фотосессии были взяты из старых запасов. У нас с Деннисом случился настоящий творческий прорыв, и мы сшили новую версию куртки Thriller. Это был уже пятый вариант, сделанный нами для Майкла. Следуя нашей философии «сохрани традицию, но измени ее», мы поменяли только ткань – в этот раз куртка была сделана из красных голограммных пластинок, чудесно ловивших свет и зрительно добавлявших глубину. Помимо этого, мы как рабы круглосуточно пыхтели над оригинальным, расшитым бисером пиджаком и белой рубашкой с красными коронами, золотым переплетением листьев и расшитыми стразами рукавами. Днем я одевал Майкла Джексона, а по ночам мы вновь гонялись за волшебством.

 

Костюмы Майкла для некоторых номеров This Is It. Миниатюры:

 

1) Вверху и справа: Для Black or White мы переиначили белую рубашку, добавив аппликацию в металлизированных цветах. Крыло на плече зрительно добавляет ширины и пространства, оборачиваясь вокруг левой руки. Сзади рубашка была на 13 см длиннее, чем все предыдущие концертные рубашки Майкла, чтобы усилить эффект движения и текучести.

 

Внизу слева: Для I Just Can’t Stop Loving You мы использовали обивочную ткань, которой обычно отделывают салоны мексиканских автомобилей. Работать с этой тканью было трудно, поскольку она почти не поддается крою и плохо облегает человеческое тело. Но Деннис победил ее. Когда куртка попадала в луч света, она меняла цвет. Этот фантастический материал выглядел объемным, но весил всего ничего, благодаря чему куртка становилась идеальной концертной одеждой.

Внизу справа: На этой сапфирово-синей рубашке из китайского шелка для The Way You Make Me Feel тоже есть аппликация, на которой изображены короны, лев и ангелочек – все поп-регалии, которые непременно понравятся Майклу.

 

2) Та самая красная рубашка, в которой Майкл провёл большинство репетиций к TII;

 

3) Незаконченный жакет Billie Jean;

 

4) Хипповая, изукрашенная "глазурью" куртка, сшитая в 2003 году по выкройкам классической джинсовой куртки Levi’s. Мы начертили на ней приятные глазу линии при помощи исчезающего маркера и скрупулезно отделали ее стразами на цапах, зеркальными квадратиками, бирюзой и заклепками. В довершение мы взяли старый контур руки Майкла, обведенный в 2003 году, и поместили его на куртку, заполнив его стразами, чтобы придать сходство с перчаткой Billie Jean. Майклу понравилась идея рисунка на одежде, поскольку это было нетипично, а отпечаток его руки был личной деталью, которую, как он надеялся, люди обязательно должны были заметить.

 

5) Майкл заявил, что хочет снова вернуть моду на атлас. Мы сшили красиво мерцавший жакет из атласа цвета красного вина на хлопковой подкладке, расшили полочки золотой крученой нитью и добавили три семерки, выложенные из страз;

 

6) Голограммные пластинки превратили этот гусарский китель с золотыми шнурами в сгусток северного сияния;

 

7) Золотой стеклярус имитирует ручную вышивку, плавающую в море бижутерных рубинов. Черный стеклярус покрывает все основные детали пиджака. Обычно мы так не делаем, но здесь мы сделали вышивку золотым стеклярусом на спине, чтобы придать жакету более роскошный вид;

 

8) Незаконченный плащ из серого шелкового шифона, вручную расшитый пайетками, выглядит очень тяжелым, хотя на самом деле практически не имеет веса.

[Air-space]

Финал

 

В запланированном финале концерта Майкл снова имел виды на вашего покорного слугу. Следя за сохранением некоторых традиций, он хотел, чтобы я стал частью шоу. Слава Богу, я перерос свою боязнь сцены спустя столько лет практики. Man In The Mirror была последней песней концерта, и Майкл планировал уйти со сцены, поднявшись в самолет с логотипом MJ Air. Но прежде чем он поднимется на борт, по центру сцены его встречал я, передавал ему чемодан на колесиках и надевал на Майкла длинный серый металлизированный плащ, затем снимал с него микрофонную гарнитуру и промакивал его лицо полотенцем. После этого Майкл поворачивался спиной к зрителям, поднимался в самолет и улетал.

 

До первого шоу оставалась всего пара недель. 24 июня 2009 года мы репетировали до часа ночи, после чего я вытирал полотенцами Майкла, сидевшего в кресле режиссера. Он был уставшим, как и я. Мне уже не нужно было просить его подняться, чтобы снять с него мокрую рубашку – он встал сам, без напоминаний. Я наслаждался комфортом нашей ежедневной рутины и тем, насколько легкими и простыми были наши отношения – такими легкими, что нам не нужны были слова. Говорят, что это и есть признак настоящей дружбы, которой ты наслаждаешься и в суете, и в тишине. Я получил редчайший подарок, когда Майкл так благосклонно одарил меня своей дружбой двадцать пять лет назад, и мне захотелось отблагодарить его прямо сейчас.

 

– Четвертый тур с тобой, Майкл, так трудно в это поверить. Спасибо, что снова изменил мою жизнь, – сказал ему я, уверенный, что он вряд ли знал, насколько он действительно вывернул всю мою жизнь наизнанку. – Ты сделал меня самым счастливым человеком, когда-либо державшим в руках иголку с ниткой.

 

Майкл посмотрел мне в глаза, стиснул меня в медвежьих объятиях и ответил:

 

– Нет, Буш. Это ты изменил мою жизнь. Спасибо тебе.

 

Я церемонно проводил Майкла до машины, отдал ему полотенце и увез его туфли Florsheim к себе домой.

 

Послесловие

 

В 13:00 25 июня 2009 года мне позвонили. «Майкл в больнице, все очень плохо». Деннис остался в студии, а я поехал к ребятам в Staples Center, где мы всю последнюю неделю проводили репетиции. Мои руки дрожали на рулевом колесе, а я глядел в зеркало заднего вида на одежду и обувь Майкла, лежавшие на заднем сиденье. Я взял их у него всего двенадцать часов назад, когда попрощался с ним и отправил его домой.

 

Зал, в котором собрались служащие, музыканты и танцоры, гудел как школьный кафетерий. Танцоры в тренировочной одежде держались за руки, шепча молитвы, техники нервно ходили туда-сюда по сцене под огромным телеэкраном, на котором транслировались новости. Они шли без перерыва, с того самого момента, когда стало известно, что Майкл госпитализирован. Смотреть эти новости, передававшие одну и ту же информацию, в которой не было ничего нового, было сплошным огорчением. Я бесцельно бродил по проходам, игнорируя звонки от друзей и коллег, названивавших на мой мобильник. Я знал, что они хотели услышать от меня, правда ли все это, но я понятия не имел, что происходило. По крайней мере, я делал все, что в моих силах, чтобы опровергнуть сплетни журналистов о состоянии Майкла. В 14:29 сплетни пали под жесткими фактами: Майкла объявили мертвым, в прямом эфире, по телевидению. Горячие новости.

 

Комната потонула в стонах. Я сидел молча, внезапно ощутив, что остался совсем один. Его больше нет. Мне отчаянно захотелось вырваться отсюда, но никому не позволяли уйти. Из-за разразившейся паники менеджеры волновались о том, что не сумеют справиться с кризисом, что начнутся кражи оборудования, и нужно как-то защитить ценные вещи, повсюду валявшиеся на столах в гримерной. Я провел несколько часов в гримерной Майкла, собирая его личные вещи, все, что могло быть украдено и продано в Интернете. Мой друг умер, но вокруг все почему-то беспокоились о каких-то никому не нужных вещах. Электрики срывали кабели, танцоры оплакивали несостоявшуюся карьеру, персонал, занимавшийся реквизитом, очищал пространство. Майкл умер, и занавес действительно опустился.

 

Мне был нужен глоток воздуха, и чем дольше мы были под замком, тем больше я задыхался. Через четыре часа после объявления нам наконец-то велели собрать вещи и уходить. Когда я потянулся за ключами, то обнаружил, что мои карманы пусты. Я опрометью бросился на парковку. Моя машина стояла там, двигатель работал вхолостую, ключи – в замке зажигания, двери нараспашку. И все вещи Майкла на заднем сиденье. Машина простояла там пять часов, незапертая, потому что именно так я ее и бросил, не в силах мыслить трезво.

 

Случилось немыслимое. На остатках бензина я вернулся домой, в мастерскую, и обнаружил Денниса, сидевшего перед погасшим телеэкраном. В его руках был пульт от телевизора, телефон надрывался. «Не бери трубку», – велел ему я. Он и не брал. Ни у одного из нас не было никакого желания разговаривать с прессой. Мы с Деннисом огляделись по сторонам и увидели манекены, наполовину одетые в незаконченные костюмы, которые больше никогда не познают волшебство, предназначенное для них. Когда Майкл остановился – остановилось все.

[Air-space]

Наш последний долг

 

Через две недели после смерти Майкла телефон все еще звонил без передышки, но был один звонок, которого я никак не ожидал. От семьи Майкла. Звонила его сестра Латойя. Клан Джексонов поделил между собой обязанности по организации похорон, и Латойе выпало поговорить с нами. Она говорила мягко и отрезвленно, излагая пожелания семьи:

 

– Семья приняла решение, что вы должны выбрать, в чем похоронить Майкла.

 

Едва ко мне вернулся дар речи, я пробормотал:

 

– Не думаю, что смогу это сделать.

 

– Вам придется, – Латойя была непреклонна. – Кто еще может это сделать?

 

Я поразмыслил над ее вопросом. Она была права. Кто как не мы? Деннис и я никогда не отказывались ответить на звонок Майкла, и теперь начинать не следовало. Поэтому мы приняли эту честь – одеть Майкла Джексона в последний раз.

 

Двадцать пять лет работы с Майклом промелькнули перед мысленным взором как кинофильм – волшебство, тайна, погоня, новые изобретения – все это мелькало перед нами, вдохновляя нас на решение последней и самой важной задачи: какой костюм больше всего любил Майкл? Какими должны быть детали? Одно мы знали наверняка благодаря краткой неожиданной беседе, состоявшейся между нами тремя много лет назад. «Если со мной что-то случится, – сказал он нам, – пожалуйста, не надевайте на меня эту перчатку. Эта перчатка – только для Billie Jean». Естественно, мы спросили его, есть ли у него любимый предмет одежды, а он ответил как отец, отказывавшийся выбирать между своими детьми: «О, они все мои любимые». Но мы-то знали, что это было неправдой. Знаем и сейчас. Этот таинственный человек не был для нас загадкой, когда дело касалось того, что ему нравилось больше всего.

 

Нам нужны были блестящие аксессуары и бисер. «Ангелочек, герб и повязка на руку», – повторял Деннис, открывая ящики в поисках нужного. Я присоединился к нему, отыскивая вещи, которые Майкл бы посчитал сокровищем, достойным короля. Жемчуг? Да, Майклу бы это понравилось.

 

И тут до меня дошло.

 

Где сейчас этот жемчужный китель? Тот, который Майкл надел на церемонию Грэмми в 1993 году?

 

У нас не было времени, чтобы искать его. Деннис сразу же взялся за выкройку для милитари-пиджака. Возможно, это будет последний образ Майкла, который увидит весь мир, если семья это позволит, поэтому он должен быть одет по-королевски – в жемчуга. Множество жемчужин. Я нашил сотни жемчужин на пиджак, выкроенный Деннисом, в попытке воссоздать то, что, как мы знали, было любимой вещью Майкла. Остальные детали для костюма возникли сами, естественным путем. Я нашил на подкладку правой полочки пиджака фею Динь-Динь в зеленом платьице, рассеивавшую волшебную пыльцу, которую так любил Майкл. По краям воротника мы вышили британские королевские лилии. Над сердцем – мальтийский крест. Повязку на рукаве сделали из черных плоских страз с серебряным королевским гербом.

 

Черные джинсы просились сюда сами собой, но мы, используя выкройку с джинсов, сшили кожаные брюки и изукрасили их черным бисером. Поскольку мы знали, что перчатку надевать нельзя, мы решили добавить то, что Майкл называл своей «следующей перчаткой» – ножные щитки, выглядевшие так, словно их сделали из пуленепробиваемого стекла. Эти щитки Майкл должен был надеть для первого номера This Is It. Мы использовали и другие аксессуары, сделанные для тура – широкий позолоченный пояс, украшенный крупными разноцветными полудрагоценными камнями, с двумя херувимчиками на пряжке, державшими корону, и, разумеется, солнечные очки Майкла. У нас были десятки дешевых зеркальных очков-авиаторов, поскольку Майкл обращался с ними крайне небрежно и ломал их каждый день. Но когда пришло время подобрать обувь, мы с Деннисом буквально разрывались. Майкл танцевал в туфлях Florsheim, но всегда надевал высокие остроносые ботинки, если не нужно было выходить на сцену. Я позвонил Латойе и спросил, чего хочет семья. В ее ответе не было ни намека на сомнение.

 

– Он должен уйти из этого мира, танцуя. Конечно, Florsheim.

 

Через две недели после его смерти пришло время везти одежду Майклу в похоронный дом Forest Lawn, где семья собиралась провести закрытую прощальную церемонию. Я не мог заставить себя расстаться с танцевальными туфлями, которые Майкл подарил мне после тура Bad. Это был мой маленький личный кусочек тайны Майкла. Мне и так бесконечно тяжело было прощаться с другом, и я искал утешения в том, что он отдал мне такую важную часть себя. Поэтому я купил новую пару туфель, порезал и поскреб подошвы так, как Майкл меня учил, и взял их с собой в похоронный дом. Я отдал одежду распорядителю похоронного дома, но прежде чем я смог повернуться и уйти, он сказал мне:

 

– Семья просит, чтобы именно вы одели Майкла.

 

Семья доверила мне одеть Майкла, чтобы знать наверняка, что он будет выглядеть именно так, как хотел? «Майкл действительно нуждается в тебе сейчас», – сказал я себе. И пока я выполнял это поручение с тяжелым сердцем, то не мог не думать о том, как же прекрасен был этот дар – заботиться о дорогом тебе человеке как в жизни, так и после нее.

 

Деннис договорился о том, чтобы на крышку позолоченного гроба во время церемонии поместили ансамбль белых лилий. По обе стороны гроба стояла глянцевая фотография Майкла в костюме Come Together. Он выглядел непобедимым. В руке у него были синие ирисы. Когда Принс и Пэрис подошли к своему отцу, они несли золотую корону, с любовью и уважением спроектированную и сделанную вручную Деннисом. Принс и Пэрис опустили корону своего отца поверх белых лилий. И когда рубины, изумруды и сапфиры поймали лунный свет, танцевавший в ночном небе, мы поняли, что присутствуем не на похоронах, а на коронации.

 

Конец

[Curt FOB Steelson]

Без слёз читать невозможно.

[Air-space]

Без слёз читать невозможно.

 

Да уж ...

 

-----------------

Вообще с туром This Is It слииишком много непоняток. Очень похоже на ситуацию, когда человека загоняют в угол, и не исключено, что это было сделано специально (хотя бы ради получения прав на каталог).

 

ИМХО на "убийство по неосторожности" тянет с большоооой натяжкой.

[Капелька Соулино]

Тоже со слезами на глазах читала окончание рассказа Буша

Просто сердце щемит.

[Air-space]

Немного о туре This is It.

 

Для понимания о ком, кроме Майкла Джексона идёт речь:

 

Tohme - менеджер Майкла Джексона на момент заключения контракта с AEG Live

 

AEG Live - организатор тура This Is It, юридический хозяин O2 Arena.

 

Источник.

 

КОНТРАКТ

 

Прежде всего, позвольте сказать несколько коротких слов о так называемом договоре между AEG Live (организаторы шоу This Is It) и Майклом Джексоном (так назовем потому, что это было на самом деле письмо о намерениях). Кроме того, что это сомнительный документ с точки зрения его законности, нет никакой силы на этой планете, чтобы убедить меня в том, что это было сделано в интересах обеих сторон, как обычно делается между цивилизованными людьми.

 

Нет, это было сделано в интересах только одной стороной - AEG Live, и в самом лучшем случае это был способ заставить Майкла Джексона участвовать в этих шоу и шантажировать его, если он захочет отступить; а в худшем случае это являлось инструментом, чтобы выжать миллионы из эксплуатации Майкла Джексона и захватить его активы, если бы он оказался неспособен выступить.

 

За, казалось бы респектабельным фасадом документа «контракт», вы увидите грубейшую эксплуатацию, презрение к Майклу Джексону и безнравственному использованию в своих интересах его как артиста и человека. Существует даже специальный правовой термин, описывающий этот вид деловых отношений и имя ему - недобросовестный контракт:

 

* Недобросовестный контракт - тот, который является столь односторонним, что несправедлив к одной стороне и, следовательно, нарушает закон. Это - тип контракта, который оставляет одну сторону без реального, значащего выбора, как правило, из-за существенных различий в переговорах между сторонами.

 

* В иске, если суд признает договор недобросовестным, как правило, объявляют, что контракт недействителен. Никакое возмещение убытков или реальное исполнение не будут обеспечиваться, но вместо этого стороны будут освобождены от их обязательств по контракту.

 

ДАВАЙТЕ НАЧНЕМ С МАТЕМАТИКИ

 

Один из первых вопросов: рассматривал ли AEG Live других артистов таким же образом. Это трудный вопрос поскольку контракты AEG с другими исполнителями не были доступны для меня, поэтому пришлось изучить информацию по обрывкам в СМИ.

 

Первое впечатление, которое испытываешь от того, что читаешь, то, что AEG вел себя по-разному с разными исполнителями и предоставлял разные условия в зависимости от того, кто звезда. Судя по вариациям, они могли бы даже следовать некоторым пожеланиям исполнителей.

 

Prince, например, продвигая свой новый альбом 3121, устанавливает с AEG Live цену каждого билета на его выступления Арена O2 в 2007 году 31.21£ независимо от места. В случае, если прибыль не была бы достаточно хороша, за это позже Prince давалась компенсация на урегулирование цены в 312,01$ для его выступлений в Лас-Вегасе.

 

С Bon Jovi AEG Live проводит иную политику. Цена на билеты была даже ниже, чем у Prince, а билеты можно купить только при условии, если вы покупаете их CD. Это была прямо противоположная политика Prince, который предложил бесплатный компакт-диск вместе с билетом в поддержку своей новой музыки и искусственно повлиять на некоторые “Soundscan charts”.

 

В отличие от Prince и Bon Jovi, Barbra Streisand на три концерта на O2 Arena в том же 2007 году AEG Live установил стремительный рост цен. Номинальная стоимость билетов колебалась между £100 и £500в то время как вторичный билеты (которые продаются через третьих лиц) выросли до £ 1500.

 

Для сравнения скажу, что, номинальная стоимость билетов на концерты Майкла Джексона была в пределах от £ 50 до £ 75, а цена вторичного билеты по сообщениям поднялась до £ 10000. Разница между номинальной стоимостью и вторичных билетов, говорит о популярности исполнителя и является чрезвычайно важным фактором. Обычно это указывает на истинную "рыночную стоимость" звезды и, кроме того, что это объективная оценка его заслуг, имеет решающее значение для случаев, когда билеты должны быть возвращены (по любой причине). Дело в том, что разница между номинальной стоимостью и ценой вторичных билетов никогда не возвращается, так что если вы заплатили £ 10.000 вы не получите обратно разницу с £ 75, и это дает концертным промоутерам определенные возможности.

 

Уровень цен на концерты Barbra Streisand и огромный спрос на шоу Майкла заставил меня думать, чтобы достигнуть той же самой суммы от концертов Майкл действительно не нуждался в 50 шоу.

 

Все, что ему нужно, - это немного повысить цены на свои билеты.

 

Лондонские концерты были слишком напряженными для Майкла, чтобы отдавать их дешево, так что те из нас, кто не мог позволить себе увидеть Майкла Джексона живым мог иметь возможность увидеть в Интернете заплатив за просмотр концертов по минимальной цене (как планировал AllGoodEntertainment, конкурент AEG).

 

Другой возможностью было организовать серию 3D документальных фильмов, которые могут быть показаны в кинотеатрах принадлежащих к той же AEG или продать кадры для телевидения по всему миру. В общем были способы, как найти разумный компромисс между огромным желанием поклонников на концерт Майкла и респектабельной цены на билеты, которые могли бы смягчить некоторые финансовые проблемы Майкла и помочь ему исполнить свою мечту о детской больнице.

 

Майкл Джексон был и, безусловно, является не меньшей звездой, чем Barbra Streisand и то, что пресс-секретарь Barbra Streisand заявил о ценах на билеты на ее шоу, и ее выступлениях как “знаменательном событии сопоставимым только с Elvis или Sinatra” тем более применительно к Майклу Джексону .

 

Ну, если билеты Madonna были между £ 80 и £ 160 в 2006 (за три года до концертов Майкла Джексона), не говоря уже о билетах в 2007 году Barbra Streisand от £ 100 до £ 500, почему билеты на концерты Майкла Джексона установлена на уровне всего за £ 50 и £75 через два года? Это инфляция, знаете ли, и не подходит ли более высокая цена билетов для имени Майкла Джексона лучшим в дополнение к сбережению его здоровья и сокращению количества шоу?

 

Давайте сделаем некоторые математические расчеты в качестве примера.

 

O2 Арена вместимостью 20 000 человек, билеты только на одно шоу Barbra Streisand , собрали сумму £2 млн к £10 млн - £6млн в среднем (если дополнительные билеты включены здесь, конечно). Но те же билеты на один концерт Майкла Джексона собрали всего от £ 1 млн до £ 1,5 млн - или £ 1,25 млн в среднем.

 

Грубо говоря, сумма, собранная от вторичных билетов на концерты Майкла, которые были примерно половину всех билетов, была несравненно выше, чем официальная сумма и трудно ее оценить. Если бы билеты были проданы по цене в десять раз выше (£500-750), то сбор от одного шоу мог составить от £10 млн. до £15 млн. И если цена вторичных билетов достигла £ 10,000, как некоторые газеты сообщали, в результате сбор от шоу может быть астрономическим.

 

Но если мы сравним средние суммы, полученные по номинальной стоимости билетов на шоу Streisand и Джексон (£6 млн. и £1,25 млн.), мы увидим, что один концерт принес Barbra Streisand столько, сколько четыре концентра Майкла Джексона.

 

Именно поэтому Майкл Джексон должен был сделать 50 концертов, в то время как Streisand должна была сделать только 12,5, чтобы достигнуть той же самой суммы.

 

Единственное, что AEG Live необходимо было сделать – найти лучший рабочий сценарий и правильный компромисс между интенсивностью тура, его продолжительностью и ценой билетов.

 

Однако для Майкла Джексона ничего этого не было сделано.

 

--------------------------------------------------------------

 

продолжение следует

Изменено 07.04.2013 09:40 пользователем Air-space
опечатки

[Air-space]

БЕЗУМНЫЙ МАРАФОН

 

График Barbra Streisand включал в себя три концерта на лондонской O2 Arena во время ее европейского турне в 2007 году.Даты концертов были установлены с промежутком 3-4 дня между ними, за исключением 5 дней в середине и 2 дня до последнего шоу:

21 June Vienna Schloss Schonbrun

26 June Paris Bercy

30 June Berlin Waldbuhne

4 July Stockholm The Globe

10 July Manchester MEN Arena

14 July Dublin Castletown House

18 July London The O2 Arena

22 July London The O2 Arena

25 July London The O2 Arena

 

График, разработанный AEG Live для Майкла Джексона и его первых 10 концертов в июле 2009 года, резко отличается.

 

Даты концертов были установлены шоу / выходной / шоу / выходной в основном от начала до конца. Согласитесь, даже если бы Майкл Джексон был в состоянии сделать что-то подобное в его молодые годы, это не значит, что он мог сделать это в возрасте 50 лет и, к тому же после перерыва в двенадцать лет (после последнего крупного тура HIStory).

 

Даже будучи молодым, Майкл говорил, что он больше не в состоянии поспевать за темпами тура. Так что не нужно быть гением, чтобы понять, что аналогичный график для Джексона в 2009 году, было совершенно нереальным, физически невозможным, и даже унизительным для 50-летнего певца, который должен был ещё и танцевать во время главной части его шоу.

 

Однако все эти соображения не остановили AEG установить первые 10 шоу один за другим, почти без выходных.

 

July 8, 10, 12, 14, 16, 18, 22, 24, 26, 28

 

Кроме того, почти все даты назначены одна за другой только один выходной день между ними, что также убеждает в том, что сценарий был не только изнурительным, но и совершенно неуместным – не было никакой спешки и не было никакой нужды давить на Джексона выступать в таком изнурительном темпе. Или было?

 

Сроки были установлены концертным промоутером и, возможно, менеджером Майкла Джексона, но не Майклом Джексоном самим. График настолько противоречит его интересам, что ясно - он не принимал участие в принятии решения.

 

Почему AEG Live и Tohme (менеджер Майкла Джексона на момент подписания контракта) сделали это для Майкла, еще предстоит изучить.

 

Однако, всё это было только началом марафона. Сразу же после продажи билетов на первые 10 шоу буквально в течение нескольких минут было объявлено о дополнительных шоу. Само число не было известно.

 

Вскоре стало ясно, что еще 16 шоу было добавлено, таким образом удлиняя график до 10-ого сентября. Теперь Майкл Джексон должен был дать 26 шоу с 8 июля до 10-ого сентября:

 

* July 8, 10, 12, 14, 16, 18, 22, 24, 26, 28, 30

* August 1, 3, 10, 12, 17, 19, 24, 26, 28, 30

* September 1, 3, 6, 8, 10.

 

Вместо того, чтобы интервал был более равномерным и дал артисту отдохнуть на регулярной основе, 50-летний Майкл Джексон должен был сначала пробежать марафон из 13 концертов (есть короткие перерывы в 5 дней после 3-го августа и 4 дня после 12-го августа), а затем пойти на второй марафон в 11 шоу, которые также установлены с невероятными темпами: шоу / выходной / шоу / выходной.

 

Очень сомнительно, что благосостояние или выживание Майкла Джексона были в умах чиновников AEG Live, если они сделали для него такой жесткий график.

 

Но даже тогда марафон еще не закончился. Спустя два дня после того, как о первых 26 шоу так стремительно объявили и распродали, 13-ого марта еще 24 шоу были добавлены, таким образом доведя их до 50. Это произошло не в один ход, это снова было сделано рывками.

 

В результате первый этап тура составил в общей сложности 30 концертов. Потом три месяца перерыв и еще 20 шоу были добавлены в январе/феврале 2010 года. Невероятно было в зимнем сезоне то, что новые даты следовали по той же самой изнурительной схеме шоу / выходной / шоу / выходной, как будто у AEG Live этот напряженный график был всем, что они могли предложить Майклу Джексону.

 

Вновь добавленные даты были следующими:

 

* Сентябрь – 21, 23, 27, 29

* Январь 7, 9, 12, 14, 16, 18, 23, 25, 27, 29

* Февраль 1, 3, 8, 10, 12, 16, 18, 20, 22, 24

 

Честно говоря, этот график не выглядит как рецепт успеха - для меня это выглядит как рецепт для катастрофы, причём преднамеренной. Ниже приводится новость о 50 концертов, как это было сообщено 13 марта 2009 года.

 

Билеты на серию концертов Майкла Джексона "This Is It" продаются за час.

 

От Allison Reitz

Пт, 13 марта 2009 1:50 pm EDT

 

Через несколько часов после открытия продажи для публики, билеты проданы для всех 50 дат шоу возвращения Майкла Джексона на арене O2 в Лондоне. CNN сообщил, что приблизительно 750,000 билетов были распроданы в течение четырех-часового отрезка времени.

 

Из-за огромного спроса на билеты, 35 шоу были добавлены в течение предварительных продаж, которые начались 11 марта. Пребывание Джексона на O2 первоначально было установлено на уровне 10 дат, с возможностью добавить еще выступления, в зависимости от спроса общественности.

 

Тем не менее, все 45 концертов быстро распроданы и общая сумма предварительных продаж около 360 тысяч билетов. В результате, концертный промоутер AEG Live добавил еще пять дат - в общей сложности 50 концертов - сегодня в продаже.

 

Распродажа 50 шоу Джексона разрушает рекорд, 21-ночь эклектичного музыканта Prince в O2, и результаты превзошли все ожидания 50-летнего. Даже AEG Live был потрясен положительным откликом поклонников по всему миру.

 

График выступлений Майкла Джексона в 2009:

(Даты могут быть изменены.)

 

Июль 8, 10, 12, 14, 16, 18, 22, 24, 26, 28, 30

Август 1, 3, 10, 12, 17, 19, 24, 26, 28, 30

Сентябрь 1, 3, 6, 8, 10, 21, 23, 27, 29 .

 

График выступлений Майкла Джексона в 2010:

(Даты могут быть изменены.)

 

Январь 7, 9, 12, 14, 16, 18, 23, 25, 27, 29

Февраль 1, 3, 8, 10, 12, 16, 18, 20, 22, 24

 

Источник

 

Примечание “ Даты могут быть изменены” никого не одурачит здесь. Это, очевидно, было сказано самому Майклу, чтобы заверить его и рассеять его страхи, если они когда-либо говорили с ним об этом, но возможность изменения дат не существовала. С миллионом билетов на руках клиентов (20,000 мест, умноженных на 50 шоу) и половина из них являются вторичными билетами (проданные через третьи лица по очень высоким ценам в 10000 фунтов за билет), было бы чрезвычайно трудно изменить даты – даже технически, не говоря уже о негативной информации о задержках.

 

Гораздо проще было бы распределить даты равномерно, с 3 или 4 днями перерыва между ними (как и в случае Barbra Streisand) с самого начала, и только затем предлагать билеты для продажи.

 

Однако AEG Live этого сделать не захотел. По какой-то причине они решили сначала продать билеты на чрезвычайно суровый график Джексон и только потом столкнуть Майкла Джексона с этой реальностью?

 

Теперь мы знаем, что, когда Майкл Джексон познакомился с графиком, сделанным для него его "партнерами" он запаниковал.

 

Обычно люди называют плохое финансовое положение Майкла как причину огромного напряжения Майкла, однако эта ситуация много лет уже преследовала Майкла и никогда не заставила его действительно паниковать. Казалось, Майкл, знал, как дистанцироваться от всех этих финансовых проблем. Даже на записи, сделанной Конрад Мюрреем, когда он ставил наркоз Майклу, Майкл говорил о деньгах для детской больнице, о которой он мечтал. Если бы он был сильно обеспокоен своими финансами, то в полубессознательном состоянии его худшие опасения были бы озвучены – однако, как выяснилось из записи - финансы не были его главным беспокойством, по крайней мере, на тот момент.

 

Тогда, что было его главным беспокойством?

 

По тому, как он отреагировал на график, сделанный для него AEG Live и Tohme, думаю, он был в панике – когда увидел, насколько этот график невозможен для его выживания, и как ужасны люди, на которых он полагался и которые предали его. Это было, вероятно, в первый раз, когда он понял, что те, кто организовывал его тур, совершенно не заботились о нем…

[Curt FOB Steelson]

Загрузили и закормили допингом гады алчные.

[Air-space]

DAVID GEST: ДАВЛЕНИЕ УБИЛО ДЖЕКСОНА

 

Независимо от того, что мы думаем о друге (насчёт «друга» сомнения берут, ну, да ладно – прим. Air-space) Майкла David Gest, история, которую он рассказал 29 июня 2009 года о панической реакции Майкла на график AEG и детали того, каким образом выросло число тех шоу соответствует тому, что мы недавно узнали из других источников (см. предыдущий пункт).

 

David Gest говорит, что это был стресс, в котором Майклу пришлось жить с момента введения того графика, который фактически убил его: «Он думал, что будет десять шоу, как было объявлено. Но потом вдруг Tohme, вместе с Randy Phillips, президентом AEG -организатором , установили 20, 30, затем 50 дат. Это было одно шоу за другим, почти без выходных».

 

Таким образом, по словам David Gest, Майклу изначально не было известно, что происходит с графиком, и какое суровое испытание было припасено для него. Но когда эйфория восторженного приветствия прошла, он осознал и увидел, что назначенные даты неосуществимы. Одно шоу шло за другим, почти без выходных и это должно было происходить в течение трех месяцев!

 

И потом, как будто это было недостаточным для них, они устроили тот же самый график в течение зимнего периода, и эта угрожающая схема - одно шоу за другим, повторилась снова! Почему, почему они так настаивали на этой безумной гонке?

 

Я боюсь, что ни один из нас не в состоянии вообразить то болезненное состояние, которое Майкл, должно быть, чувствовал, понимая бедствие. Плохо было то, что осознание того, что ничего нельзя уже изменить, способствовало шоку. Миллионы билетов были проданы, ситуация была неизбежной, необратимой.

 

Если бы мы не знали о способе, которым были организованы концерты Barbra Streisand, то мы могли бы предположить, что втискивание всех шоу в самый короткий промежуток времени было обычной практикой AEG. Причина, по которой они делали это, например, чтобы не перепутать продажу по сниженным ценам с другой, по более высоким, вынуждала их делать сроки максимально сжатыми по возможности. Даже несмотря на то, что они имели дело с людьми, а не машинами.

 

Но у нас есть пример Barbra Streisand и мы знаем, что это было вполне возможно для AEG Live - иметь перерыв в 3 - 4 - и даже 5 – дней между шоу! AEG Live могла бы заполнить промежутки между концертами Майкла кем-то (чем-то) еще, как они и сделали с Barbra Streisand, и это не вредило им ничуть, и у них прекрасно сохранялась такая практика.

 

Таким образом, правильный график Майкла Джексона был просто вопросом того, какую предполагаемую будущую прибыль они прогнозировали получить на Майкле Джексоне и хотели ли они действительно, чтобы те 50 шоу состоялись.

 

Другой стороной этого безумного марафона было то, что Майкл мог отклонить AEG Live или просто отказаться выступать - что они потеряли бы от этих концертов?

 

Если они не хотели потерять эти концерты, почему они это делали с ним?

 

Это, должно быть, было постоянным вопросом на уме у Майкла Джексона и тем, от чего зависело его эмоциональное состояние в большей степени. Если мы узнаем ответ на этот вопрос (или если мы найдем этот ответ сами), мы можем считать тайну раскрытой.

 

Заключение, которое мы можем сделать на данном этапе, состоит в том, что напряженный график, составленный AEG Live и Tohme для Майкла Джексона, был абсолютно не обязательным, и это ставит вопрос, почему эти люди решили устроить все так именно для Майкла Джексона?

[солнышко]

23 года назад, 8 апреля 1990 года: Восемнадцатилетний друг Майкла Райан Уайт умер после шести дней, проведенных в коме. Майкл узнал о трагедии, когда находился в развлекательном центре "Тадж Махал" в Атлантик-Сити. Он вместе с Дональдом Трампом незамедлительно отправился в Индиану, к Уайтам. Майкл провел 4 часа в доме Уайтов, утешая мать Райана Джейн.

 

Райан Уайт - американский мальчик, больной гемофилией, который был заражён СПИДом при переливании крови, ставший одним из первых американских детей, заболевших этой смертельной болезнью. Сначала он боролся лишь за то, чтобы оставаться в школе, но позднее стал выступать за право каждого больного СПИДом на уважение и понимание. Когда после пяти лет единоборства с этой болезнью он умер, оказалось, что призывы Райана не прошли даром: люди начали ненавидеть болезнь, а не больных.

 

В ноябре 1991 года вышел альбом Майкла "Dangerous", в который вошла песня "Gone Too Soon", посвященная Райану. Сингл с этой песней был выпущен по всему миру (кроме США) 1 декабря 1993 года - во Всемирный день борьбы со СПИДом. Видеоклип на песню "Gone Too Soon" включал в себя кадры Майкла с Райаном и отрывки документальных видео из жизни подростка.

[Air-space]

TOHME TOHME

 

David Gest назвал Tohme Tohme, как основное лицо, который связал Майкла с пагубным графиком.

 

Точнее, Gest не назвал ВСЕХ людей, которыми Майкл был недоволен, а назвал только самое основное лицо. Исходя того, что он говорил, мы можем сделать вывод о том, что подобный беспорядок был результатом доверия Майкла не тем людям, и одним из этих людей являлся Tohme Tohme.

 

Майкл Джексон "доверял людям, нарушившим его законные права"

29 июня 2009

 

Один из самых близких друзей Майкла Джексона, David Gest, настаивает, что певец был окружен плохими советниками, и стресс от предстоящих 50-ти лондонских ночей убили его.

 

David Gest обвинил советников Майкла Джексона в его смерти.

 

55-летний концертный промоутер настаивает, что давление подготовки к 50-суточному прогону концертов предположительно вызвало фатальную остановку сердца, которая убила певца, указывая на Tohme R. Tohme, как ответственного за это.

 

David сказал: “У нас всех есть слабые стороны, у Майкла это было то, что он доверял не тем людям большую часть времени. Он думал, что люди были хорошие, но они таковыми не являлись.

 

“Майкл страдал от ужасной боли .... Он начал принимать таблетки, чтобы заглушить боль, и даже начал пить. Именно тогда его сознание начало становиться затуманенным.

 

“Майкл сказал мне, что он взволнован возвращением на сцену. Но я действительно верю, в глубине души, что давление этих концертов убило Майкла ".

 

David полагает, что его друг был введен в заблуждение, когда он согласился на длительность ‘This Is It’ , которое должно было начаться в O2 Arena в Лондоне в следующем месяце, и стресс от такого изнурительного графика был " чересчур сильным".

 

Он добавил британской газете The Sun: “Майкл думал, что назначено всего 10 дат, как было заявлено. Но потом вдруг Thome с Randy Phillips, президентом AEG, назначили 20, затем 30, затем 50 дат.

 

“Майклу говорили, ‘Вы установите мировой рекорд для концертов на Arena O2.’

 

"Они знали, как воздействовать на его эго. Но когда Майкл увидел свой график, он начал паниковать. Они должны были понимать, что делая один концерт в день и имея потом всего один выходной день, было бы достаточно тяжелым для любого исполнителя, не говоря о ком-то, кто не был на сцене в течение девяти лет. Это было смешно.”

 

Майкл работал до полного изнеможения по восемь часов в день, чтобы подготовиться – ‘njn график не давал ему времени на отдых. Я точно знаю, что он репетировал до 2-х часов утра в день своей смерти.” Источник

 

Упоминание о боли после понимания мошенничества не обязательно означает именно физическую боль. Это может быть эмоциональное и психическое страдание, которое переживал Майкл. Идея о “болеутоляющих и питье”, вероятнее всего, были преувеличением со стороны Gest (хотя бы потому, что Майклу элементарно нужно было работать), однако возможность серьезного расстройства Майкла на тот момент не может быть исключена.

 

Любой из нас сломался бы под давлением огромного стресса и отчаянием перед необходимостью сделать невозможное, перед шоком от того, что люди, которым Вы доверяли и с которыми связывали все ваши надежды, предали и воспользовались вами, как это было сделано с Майклом.

 

Партнерство с AEG Live было тем, что Майкл Джексон не мог расторгнуть, поскольку был связан с ними различными документами, и главным образом авансом в несколько миллионов, полученных им. Одна часть этих денег пошла за аренду дома – дом, кстати, нашел для Майкла Джексона тот же Tohme Tohme («всего» за $ 100 000 в месяц).

 

 

"Мы вложили деньги в его дом в Лас-Вегасе, прежде, чем заняться местными гостиницами. Он писал музыку, работал с хореографами. И после того, как мы начали говорить с AEG о концертах в Лондоне, я решил, что Вегас не самое подходящее место для Майкла, чтобы остаться в то время, особенно для детей ... очень жарко в летнее время.

 

Лос-Анджелес - то место, где все воплощается в жизнь. Я убедил его переехать в Лос-Анджелес, и он остановился в Bel Air Hotel на три месяца. Тогда я арендовал дом для него. Затем мы подписали контракт с AEG и отправились в Лондон - он, его дети и я - остановились в Lanesborough Hotel.” - заявил Tohme Tohme

 

Источник

 

Другая часть денег, выданная AEG Live Майклу Джексону, пошла на урегулирование иска с 2Seas. Урегулирование было одним из условий, на которых эти деньги были предоставлены Майклу. В результате всех этих обязательных расходов, даже если бы Майкл хотел разорвать свои отношения с AEG он не мог этого сделать – у него просто не было столько денег, чтобы вернуть.

 

 

Но своего персонального менеджера, он вправе был уволить. И, несмотря на то, что он очень боялся этого человека, осознание того, что Tohme работает против его интересов привело к тому, что Майкл делает решительный шаг - расстается с Tohme и повторно нанимает Frank Dileo.

 

Отметим, что хотя все эти события происходили в середине марта, информация о ситуации с Майклом просочилась в прессу только спустя два месяца, а точнее в начале июня. Это случилось после разговора Майкла со своими поклонниками, в котором он рассказал о своём шоке от 50 концертов, которые он не хотел давать; и о его гневе по отношению к концертному промоутеру, который втянул его в этот нереальный график. Но тогда, в марте, когда всё произошло, Майкл молчал и продолжал бы молчать, если бы СМИ не узнали эту информацию от его поклонников.

 

Однако эти два месяца тишины вовсе не означали, что все это время Майкл не волновался по поводу ситуации или не был рассержен на Tohme и AEG Live. Нет, он был очень даже рассержен, и вполне вероятно, что его гнев и разочарование росли с каждым новым днем, поскольку он видел медленную подготовку к шоу. Зачем они вовлекли его в эту безумную гонку, если сами были настолько медлительны?

 

По словам Randy Phillips они не начинали подготовку к шоу до апреля, а выбор танцоров для него начался только в мае. В своих показаниях на суде над Конрад Мюррей Randy Phillips сказал: "В марте никакой постановки не было. Это все началось где-то в апреле ".

 

Что касается момента кризиса, связанного с увольнением Tohme и объявления гастрольного графика AEG Live для Майкла, то он пришёлся на даты в районе 10-13 марта, что совпадает со временем, заявленным Frank Dileo как временем, когда Майкл вновь нанял его.

[Air-space]

23 года назад, 8 апреля 1990 года: Восемнадцатилетний друг Майкла Райан Уайт умер после шести дней, проведенных в коме.

 

 

Райан Уайт – знак справедливости, / Ryan White, symbol of justice

Посланник любви, дитя невинности. / Or child of innocence, messenger of love

Где ты сейчас, куда ты ушёл вдруг? / Where are you now, where have you gone?

 

Мне не хватает тех солнечных дней. / Ryan White, I miss your sunny days

Воспоминания мои не растают, / We carelessly frolicked in extended plays

 

Райан Уайт, мне тебя не хватает. / I miss you, Ryan White

Твоей улыбки, по-детски задорной, / I miss your smile, innocent and bright

Стремленья к цели, борьбы упорной. / I miss your glory, I miss you light

 

Райан Уайт – символ противоречия, / Ryan White, symbol of contradiction

Дитя иронии, дитя беспечности. / Child of Irony, or child of fiction?

 

Часто думаю я о тебе, / I think of your shattered life

Жизни разрушенной, долгой борьбе. / Of your struggle, of your strife

 

Кот-то танцует, шампанское пьёт, / While ladies dance in the moonlit night

На корабле вечеринка идет. / Champagne parties on chartered cruises

А мне не забыть этот взгляд угасающий, / I see your wasted form, your ghostly sight

Вид твоих ран, худобы ужасающей. / I feel your festering wounds, your battered bruises

 

Райан Уайт – символ агонии, / Ryan White, symbol of agony and pain

В страхе чужом словно в загоне ты. / Of ignorant society

Жалость притворная, непонимание / With free-floating anxiety

И отчуждение, как наказание. / And feigned piety

 

I miss you, Ryan White

 

Ты показал нам, как надо бороться. / You showed us to stand and fight

В жизни дождливой ты – проблеск солнца. / In the rain you were a cloudburst of joy

В каждом ребенке ты – искра надежды. / The sparkle of hope in every girl and boy

 

Необходим ты нам больше, чем прежде,

Чтоб научить, как в страданьях и боли / In the depths of your anguished sorrow

Не потерять жажды жизни и воли. / Was a dream of another tomorrow

[Air-space]

FRANK DILEO СТАНОВИТСЯ МЕНЕДЖЕРОМ МАЙКЛА

 

В своем интервью в июне 2009 года с Roy Trakin Frank Dileo подтвердил все факты, о которых только что было рассказано здесь.

У Tohme настолько отвратительный характер, что Dileo даже отказался обсуждать его:

 

Dileo: Майкл впервые позвонил мне пару лет назад, после того как он вернулся из Бахрейна, затем он был в Ирландии и Лас-Вегас некоторое время. Мы сплетничали, он звонил снова, и мы начали общаться о проектах фильма. Там было несколько сценариев, мы хотели выбрать, чтобы начать работу. Тогда он был вовлечен в эти концертные сделки . Он позвонил мне в марте и сказал: «Frank, мне нужен человек с опытом. Хотел бы ты снова быть моим менеджером и взять на себя все мои дела?" И я сказал: "Да, конечно". К тому времени, когда я начал работать на него, все было подписано. Dr. Thome Thome, о ком я не хочу говорить в этом интервью, ошибся в расчетах при планировании дат, о чем я должен был заботиться, потому что Майкл не хотел выступать более двух раз неделю.

 

Хотя Frank DiLeo был повторно нанят Майклом Джексоном, чтобы помочь ему с наладкой графика, DiLeo в действительности ничего не делал для него – за исключением того, что три даты июля были перенесены на март 2010. Но, возможно, что это изменение не имело никакого отношения к работе DiLeo.

 

Шоу не было готово, поэтому 8, 10 и 12 июля перенесены на март следующего года, назначив 13 июля в качестве новой даты начала тура. AEG Live и Kenny Ortega объяснили эти изменения тем, что необходимо закончить техническую сторону шоу. Шоу было действительно не совсем готово, таким образом, есть очень высокая вероятность, что изменение трех дат на март не было достижением Frank DiLeo.

 

На фоне сообщений о "раке" Майкла, которые почему-то вызвали много веселья и радости, никто не обратил внимания на тот факт, что в конце мая Майкл Джексон репетировал без остановок для тура, или, если быть более точным, в течение шести часов в день в Лос-Анджелесской студии вместе с отобранными танцорами.

 

Танцоры действительно были отобраны только в мае 2009 года, это была очень поздняя дата для такого проекта.

 

Судя по безумию СМИ, сопровождавшегося ложными заявлениями и большим количеством издевательств (как всегда - прим. Air-space), вылитых на бедного Майкла, можно представить себе "извержение вулкана" в случае переноса всех дат.

 

Как только даты были установлены AEG и Tohme, ничего нельзя было поделать с этим, и это то, что Майкл, должен был понимать очень хорошо – по крайней мере, в конце мая, когда он видел реакцию СМИ к тому, чтобы смягчить график этим изменением.

 

Таким образом, вся информация о "датах, которые подверглись изменениям", была предлогом для прикрытия полной невозможности переноса. И AEG Live прекрасно знал, что, как только билеты будут распроданы, пути назад просто не будет.

 

С этого времени единственный шанс, который имел Майкл, состоял в том, чтобы сделать эти шоу – у него просто не было выбора.

 

Был ли он в состоянии справиться с жестким графиком, который установили для него? Этот вопрос, должно быть, постоянно пребывал в голове у Майкла и являлся тем, с которым он засыпал и просыпался…

 

Как будто принося извинения за ту малость (или своё бездействие) в отношении Майкла, Frank Dileo дал объяснения в своем интервью с Roy Trakin, что “к тому времени, когда он пришел, все было подписано”. Он мог иметь в виду договор с AEG Live (который был только наполовину подписан Майклом) или график, сделанный Tohme и AEG Live, но правда заключается в том, что независимо от того, что он говорил, ни один из этих документов не был изменён.

 

 

Количество 50 концертов осталось прежним и безумный график шоу / выходной / шоу / выходной для Майкла остался тем же. Вы можете сравнить исходный и окончательный график и не заметите разницы между ними, за исключением первых трех шоу перенесенных на март и даже это было сделано не из-за Джексона, а из-за медленного подготовительного процесса шоу.

 

Таким образом, Dileo производил впечатление, что теперь возле Майкла старый друг, который что-то делает для него. Frank Dileo был либо беспомощен для того, чтобы что-либо сделать, либо просто не хотел противостоять AEG Live. Так что объяснения, которые он давал в интервью Roy Trakin не должны рассматриваться как истинная правда. Некоторые факты, которые он упомянул, абсолютно правдивы, поскольку они совпадают со всем остальным, что мы знаем о ситуации, но их интерпретация Dileo - самая слабая часть его повествования.

 

Так как Frank Dileo не достиг никаких результатов в миссии, для которой Майкл Джексон нанял его, он предпочел переложить всю вину на Майкла, сказав, что контракт был “прочитан им три раза”, таким образом, он “абсолютно” осознавал необходимость проведения 50 концертов, когда он 'подписывался' на них.

 

Это последняя страница письма о намерениях Tohme. Его заключительная фраза говорит, что окончательное соглашение еще должно быть заключено, так что ни в коем случае не может быть окончательным, даже по их собственным словам. Обе подписи приписаны Майклу Джексону, хотя одна из них, явно не его.

 

Но, во-первых, факт подписания этого «контракта» Майклом по-прежнему остается недоказанным, по крайней мере, одна из двух подписей выглядит поддельной; во-вторых, это вид контракта, полное содержание которого не может быть понято, если вы его только слышите.

 

Слушание этого документа не может принести НИКОМУ, включая Майкла Джексона, абсолютно никакого понимания, поскольку это структурированный способ, при котором, если Вы не знаете, что означает каждое определение в Приложении, вы не будете в состоянии понять сам Контракт. Контракт - своего рода закодированное сообщение с ключами к расшифровке, сохраненными в Приложениях.

 

И в третьих: даже после изучения его с лупой Вы не сможете найти там 50 концертов.

 

Поэтому, когда Frank Dileo говорит, что Майкл знал о них, он говорит о чем-то, о чем он сам понятия не имеет - нет никаких упоминаний о 50 концертах в договоре:

 

Roy Trakin: Действительно ли Майкл знал, что подписывался за 50 отдельных шоу?

 

Dileo: Абсолютно. Я прочитал контракт. Я знаю, что минимальное там было минимальное количество дат, также как и максимальное количество дат. Этот контракт был зачитан Майклу тремя разными юристами, а также Dr. Thome. Он хотел побить рекорд Prince и быть занесенным в Книгу рекордов Гиннеса. Он был одним из тех, кто выбрал число 50. Было достаточно продано билетов, чтобы сделать 85-шоу, но он нацелился на 50. Это то, что он хотел, и вот что произошло. Dr. Thome сделал три или четыре шоу в неделю. Я урегулировал и перенес даты, чтобы попытаться сделать график более приемлемым для Майкла.

 

Не будем поддаваться на хвастовство Dileo о переносе дат (т.к. он не урегулировал ровным счётом ничего), но в то же время не будем упускать из виду причину, которую он называет. И эта причина - Thome, который изначально "сделал Майклу три или четыре шоу в неделю"

 

И "произвести три или четыре шоу в неделю" в соответствии с графиком шоу / выходной / шоу / выходной. Таким образом, это Thome устроил для Майкла Джексона и для AEG Live, которые в свою очередь с готовностью приняли его.

 

Как будто пытаясь объяснить свою беспомощность в борьбе с AEG Live, Frank Dileo говорил о своем здоровье. И его здоровье тогда было действительно далеко от хорошего. За пять лет до событий он из-за диабета полностью потерял зрение на один глаз, и 80% на в другой глаз. Проблема была диагностирована только два года спустя в 2006. Затем он перенес 6 операций. Таким образом, к тому времени, когда он имел дело с контрактом Майкла, его зрение было так плохо, что он даже “не видел хорошо на свет” и смог прочитать текст, только если он двигал своей головой, чтобы разобрать, что написано.

 

Как мог такой человек понять, что в договоре с AEG было всё, что необходимо для полноценного честного контракта? Нет сомнений, что он дал только поверхностный взгляд, тем более что был убежден, что это был подписанный документ, и он сам не был готов бросить вызов AEG Live в любом случае:

 

Dileo: В 2004 я потерял свое зрение, мне потребовалось шесть операций, чтобы я снова мог видеть. Я все еще имею ограниченное зрение. Это диабет отделил сетчатку. Я потерял полностью зрение на одном глазу и 80% на другом глазу. Врачам потребовалось два года, чтобы понять это. У меня по-прежнему много шрамов и я не вижу на свет. Я должен носить темные очки все время. Я должен двигать головой, чтобы увидеть некоторые буквы, потому что у меня постоянный "V" в моем зрительном восприятии.

 

Frank Dileo говорит о том, что с его появлением Майкл стать чувствовать себя в большей безопасности и начал «видеть свет в конце туннеля». Майкл, регулярно тренируясь со своим инструктором Lou Ferrigno, немного восстановил свою уверенность. Мы также знаем, что после тренировки со своим тренером Майклом танцевал три часа каждый день.

 

Вспомним, что в статье от 20 мая говорится, что Майкл репетировал в течение 6 часов каждый день. Разница в количестве часов не важна - она могла меняться. Всё зависело от того, была ли разминка с Lou Ferrigno включена или нет. Важно то, что в мае 2009 Майкл работал, репетировал и вносил свой вклад в шоу.

 

Из интервью с Frank Dileo становится ясно, что Майкл примирился с невозможностью что-то изменить в этих 50 концертах и упорно трудился, чтобы справиться с невыполнимым графиком. И в какой-то момент он достиг точки, когда он понял, что может это сделать, и эта уверенность его была подтверждена, по крайней мере, тремя людьми - Frank Dileo, Lou Ferrigno и Randy Phillips (когда Майкл обнял его и сказал: "Теперь я знаю, что это можно сделать ").

 

Вот выдержка из интервью Dileo:

 

Roy Trakin: Вы присутствовали на большинстве репетиций.

 

Dileio: Постоянно. Он был в хорошем состоянии. Он работал с Lou Ferrigno. Он танцевал в течение трех часов каждый день после тренировки. Он был готов. Он постоянно наблюдал и контролировал процесс. Эти песни он пел всю свою жизнь. Он не должен был репетировать в полную силу каждый день. Последние недели он увеличил нагрузку. В ночь перед смертью, когда он спускался со сцены после исполнения 10 или 11 песен, Kenny Ortega стоял на нижней ступеньке лестницы, мы все обнялись и Майкл обнял нас, прежде чем пойти в свою раздевалку. И он сказал: «Frank, я готов. Я сделаю все 50 шоу. Даже не думай, что я не готов". Мы говорили о возможности после 50 шоу выступлений на стадионах. Он сказал, “Frank, я никогда не был более счастливым. Так как ты вернулся и дела идут хорошо. Я вижу свет в конце туннеля. Однажды мы сделали это. Настало наше время, чтобы сделать это снова."Это был последний раз, когда я видел его живым.

 

Roy Trakin: Ты говорил мне, что Майкл был очень уверенным парнем, готовым решить любую задачу.

 

Dileo: Он знал, что ему было 50, и что другие танцоры были молоды. Он вывел свою выносливость на точку, на которой знал, что мог это сделать. Майкл - конкурентоспособный парень. Мне все равно, будь ты пяти лет или 40, вы не превзойдёте в танце Майкла Джексона. Он собирается сказать вам это рано или поздно. И он работал для этого.

[dilya r]

Здравствуйте.

Я вот тоже читаю все это и думаю что все эти люди которые работали на Майкла позабыли о своих обязанностях перед ним или зажрались проще говоря легким заработком... Контролировать расписание концертов со слабым зрением?? О чем вы говорите, мистер Дилео?? Вам доверился человек, который работал с вами всю свою молодость! Где ваше чувство ответственности? Удивительно то как никто из его окружения так и не осознал за собой собственную маленькую вину в произошедшем. По моему это невежество. Как никак когда человека внезапно не становится рядом, каждый из нас задает себе вопрос: почему я не смог спасти его?

Каждый из его приближенных либо отрицает свою вину, либо скидывает ее на кого-то еще... И даже порою на самого Майкла. В то время как его просто напросто загнали в угол. Что еще ему приходилось делать кроме как держать планку? Выбора уже не было. А вот тем кто считался его личной опорой в делах как раз таки и надо было уберечь и направить его к правильному выходу...

Настоящая трагедия заключалась в том, что таковых людей-спасителей вокруг него никогда и не было... И это не первый, и не последний случай в историй шоу-бизнеса. Увы, всенародные любимцы часто повторяют судьбу своих предшественников... Монро, к примеру.

Как сказала одна фанатка: "Бемби загнали в угол и обманули"...

Финита ля комедия, дорогие. Занавес закрылся.

[Air-space]

Я вот тоже читаю все это и думаю что все эти люди которые работали на Майкла позабыли о своих обязанностях перед ним или зажрались проще говоря легким заработком...

 

Они не просто "забыли о своих обязанностях" ...

 

Майкл не просто так твердил в последнее время (точнее, последние лет десять), что против него - заговор. С первого взгляда, вроде, "похоже" на паранойю, однако...

 

Читайте окончание статьи. Там всё по полочкам разложено. Сейчас...