Хорошие фильмы производства Беларусьфильм

http://ru.wikipedia.org/wiki/Иди_и_смотри

Шикарный фильм.

Белые росы

Дикая охота короля Стаха

Меня зовут Арлекино

http://www.kinopoisk.ru/level/1/film/46606/

------ "Фруза" (1981, В.Никифоров)-------

Человеческая единица

Легко на сердце от песни веселой

Восхваляющие светлые советские годы смотрят другое кино – от «Неуловимых мстителей» до «Москва слезам не верит», после чего уверенно делают вывод, что в СССР жили трудно, но хорошо, с мечтой о светлом будущем. Но бывали фильмы, далеко не столь известные и не показываемые по любому поводу, в которых приоткрывалась печальная правда. Конечно, и там была художественная идеология, но, в силу разных факторов, не мешающая увидеть настоящую быль.

«Фруза» Вячеслава Никифорова снята на периферийной киностудии «Беларусьфильм», на широкий прокат не претендовала, шла по разряду производственно-бытовых лент и бомб в кармане не прятала. Просто автор одноименной повести Василь Быков видел то, чего не видели миллионы леммингов. Послевоенные годы, живет в городе Минска девушка, приближающаяся к бальзаковскому возрасту. Родная деревня умирает, ни специальности, ни семьи. Выдает ключи работникам некоего абстрактного учреждения, строительного главка. Из жилья – комната в коммуналке, из подруг – желчная пожилая уборщица. Ни детей, ни семьи, ни светлого будущего. Обычная советская единица.

Ну, мало ли, скажете, не повезло по жизни, бывает. Да нет, повезло. Дико повезло. Это показано в сцене приезда Фрузы в родную деревню. Возле гнилых плетней собираются бабки поглядеть на городскую, и в их глазах читается – вот оно нереальное счастье. Фрузу привезли на машине. Раздолбанный грузовичок для селян все равно, что Тойота премиум класса для современного офисного планктона. За рулем мужик, муж. Здоровый, уверенный, живой. Фруза в цветастом платье, ярком пятне на фоне домотканных юбок из мешковины у старух. Все хорошо, говорит, работаю в городе, в учреждении (не в пылюке, шелестят бабки), начальство хорошее, квартиру дали. Станьте на место женщин в сорок-пятьдесят от непосильного труда выглядящих древними старухами, пашущими за палочки-трудодни и не имеющих ни рубля за пазухой, ни паспорта, чтобы выехать из своего крепостного права.

А муж объелся груш. Обычный работяга, кому обрыдла гулящая жена и захотелось обыкновенной любви. Аморально рассуждаете, граждане. И начальство, и соседки, как полагается, дружно осудили гадкую Фрузу. Ишь, захотела мужика, сволочь такая. Ничего, беременную не уволишь, подождем, пока родит. А то портит статистику, и разговоры разные ходят. Чего взъелась, не твой мужик к ней ходит, с ленцой говорит соседка соседке. А нечего ей, сволочуге такой, мужика захотела. Жили бедно, говорят, в Советском Союзе, но дружно, ага.

В «Москве, слезам не верящей» Катя Тихомирова вырастила всем миром дочку-красавицу и стала большим начальником. Много у вас знакомых Кать Тихомировых? А вот Фруз было навалом. Пройдет декретный отпуск, целых 28 дней после родов, и давай на работу, где её не ждут, испортила, гадина, моральный облик учреждения. Ключи уже явно будет выдавать другая, а Фрузе выделят, в лучшем случае, ржавое ведро и швабру. Такие дела, нечего переть в город, не резиновый. А там найдут повод и с работы погнать, не специалист поди. Комната в коммуналке перейдет другой Стеше. Нет, Фруза не помрет с голоду, социально ориентированное государство, будет за копейки посуду в общепитовской столовой мыть или в деревню вернется телятницей или полеводом, оденет юбку из мешковины и будет слушать на собраниях, как много сделало государство для простого человека.

У которого была мечта, чтобы сослуживцы умилились её ребенку – нового человека в мир привела, а местком выделил бы ей целых четыреста рублей (сорок послереформенных). В картине «Место встречи изменить нельзя» Гриша Шесть-на-девять (его играл Перфилов, который здесь чехвостил Фрузу) спросил: - А чего можно взять на сто рублей? На что получил ответ: - Две чашки кофе, рюмку сухого вина и бутылку лимонада. Но это в московском ресторане, в Минске на эти деньги Фруза бы протянула дольше.

Оглянитесь. Ваши бабушки и матери жили как задорная кавказская пленница или как Фруза Семашко? Хотите такой нищеты, что строительством социализма зовётся?

Седая легенда

Для седых зрителей

Американцу предложили поднять зарплату на 100 долларов, если его коллеге поднимут на 200. «О’кей, повышайте» – обрадуется янки. Белорусу (поляку, русскому, украинцу) по сердцу другие установки – пусть мне понизят зарплату на 5 долларов в эквиваленте, зато товарищу срежут прибыток вдвое. «— Нам с вами по четыре тысячи, — сказал Паниковский Бендеру, — а Балаганову две. Он и на две не наработал». Как-то так. Именно эта национальная особенность вместе с ясновельможным гонором лежит в основе конфликта фильма «Седая легенда», снятого по одноименной повести лучшего белорусского писателя Владимира Короткевича на излете существования СССР совместными усилиями польской и белорусской киностудии.

Речь Посполита. Могилевщина. Начало семнадцатого века. Дворянская основа одного из самых мощных государств той поры – шляхта – воюет, пирует и самодурствует. И на одном из пиров смертельно поссорились молодые князь Кизгайла и полковник Ракутович. Один другому пообещал подарить дворовую девку, на которую тот положил глаз, но передумал, увидев, что та много значит для последнего. Из вредности или из женских интриг, не суть важна. А так как польская честь, то есть гонор, отбивает разум похлеще крамбамбули, то как не призывал к разуму один из знаковых деятелей той эпохи Лев Сапега, все завертелось-понеслось. Роман Ракутович набрал мужиков, которым пригонная тяжкая доля была хуже смерти, и взял штурмом обитель князя, положив с представителями панской крови ещё и отряд швейцарских наёмников впридачу, одних из сильнейших вояк той поры.

Все, конечно, кончилось плохо. И для отдельных шляхтичей, в частности, и для всего королевства, в целом. Государство, подмявшее Великое княжество Литовское, гонявшее всю Европу от Московии до маломощных немецких краин, через некоторое время выродится и будет с удовольствием разорвано растущими соседними империями. Но Короткевич, советский писатель, смотрел на это с мужицкой стороны (хоть и не так акцентированно, как в «Дикой охоте короля Стаха» и «Колосьям под серпом твоим») и со стороны исторической романтики. Любовь, меч и справедливость.

«Седая легенда» практически неизвестна зрителю. Не потому что картину запрещали или показали два раза на утреннем сеансе. Во-первых, 1991 год запустил в страну мутный поток видеофильмов. Жан-Клод ван Дамм демонстрирует подошву ботинка на уровне глаз противника – это круто, что-там с мечами по-советски – не комильфо. Во-вторых, русификация исподволь сделало своё дело – белорусы с малолетства изучали деяния Долгорукого, Петра Первого и Иосифа Джугашвили, а, чтобы, что-то узнать про Грюнвальд или про Костюшко, нужно было потратить большую нервную энергию. А тут на блюдечке «Ласковый май» и чудо заморское, «Сникерсом» называемое, какая, нафиг, шляхта. Да и польская сторона относится к Беларуси, как к усходним крэсам, хоть и снимал картину польский литвин Поремба, и половина каста – польские актеры, уровень интереса – небольшой.

Так может, ну их в растуды качель, это ретро тридцатилетней давности про четырехсотлетние события. Не знаю. Мне смотреть было интереснее, чем, к примеру, аналогичную по сути «Балладу о доблестном рыцаре Айвенго», и значительно интереснее, нежели очередную историю про Тора и Капитана Америку. Наверное, я тоже ретро.

Андрей и злой чародей

Если вы не так уж боитесь Кощея

В семидесятые - восьмидесятые года белорусская студия после вечных партизан вторым направлением выбрала сегмент детского кино. Время оставило на первых планах нечаевские шедевры. Однако регулярно выходило и несколько других запоминающихся проектов в год. «Бронзовая птица», различные приключения Дениса Кораблева, «Тихие троечники» да мало ли чем мог занять телеканалу БТ местных школьников на каникулах. Было и фольклорное фэнтэзи с «Городом мастеров» во главе. К этой неведомой в застойное время категории можно причислить и сказку Геннадия Харлана «Андрей и злой чародей».

Рецепт поданного блюда отработан годами. Несколько звезд союзного значения, отечественная массовка и натурные съёмки с недорогими декорациями. Языческие сказания для последнего подходят как нельзя лучше. Возвели частокол, одели пару десятков персонажей в льняные белые одежды и вперед – бороться со страшным, но не ужасающим злом. При беглом знакомстве с персонажами абсолютному большинству зрителей сразу явится всесоюзная Баба-Яга и Кощей Бессмертный. Да, именно Георгий Милляр. Здесь 78-летний актер изображал заглавного злого чародея по имени Смок. Имя взято из народных сказок, но не сочетается с персонажем, ибо Смок, он же Цмок – это восточно-славянская ипостась Змея Горыныча, то есть, дракона. Сравним с толкиеновским Смауг. А Милляр в страшной боевой раскраске – это все та же Баба Яга.

Михаила Кононова опознаешь сугубо по неповторимому тембру. Потому роль Лешего разрешает нечесанность, косаматость и легкую бомжеватость. А на молодого Андрея Смолякова, представленного погонялом Андрей-всех-добрей, смотреть даже любопытно, его все-таки представляешь в возрасте 40+ с изрядной лысиной. А тут добрый молодец. И замыкают отряд привлеченных знаменитостей Эдуард Бочаров (Домовой) и Юрий Чернов (Водяной). Нечисть, как нетрудно догадаться, подручные чародея, с гнильцой и склонностью к друрушничеству. Увы, это трио как-то слилось друг с другом и на несколько порядков уступает своим же сказочным образам. Писарь Яшка. Писарь Чумичка. Неповторимая сказочная интеллигенция. Из актеров кордебалета благодаря своей внешности выделяется Мария Капнист, мелькнувшая в нескольких эпизодах.

Вообще, старательность и прилежания создателей были заметны на протяжении привычного в те года детского хронометража в час с небольшим. Фанерные декорации вполне сходили за аутентичные. Зверушки в пуще скачут, деревья посажены не квадратно-гнездовым способом, что умиляет в современных лесных киносказках. Честно отработал и композитор Валерий Иванов. Конечно, не Алексей Рыбников или Евгений Крылатов, все-таки специализация не та, ВИА «Сябры» подтвердят. Поэтому камень бросать верхняя конечность не поднимается. Но удивительно, что фильм загадочным образом прошел мимо меня в ту далекую детскую пору, имея, минимум, два родственных козыря - страну и имя главного героя. Андрюшеньку-душеньку или Андрея, рыбацкого сына из «Варвары Красы» помню преотлично, про Андрея-за всех мудрее в своё время читал. А вот здесь знакомился по-новому.

Кстати, для любителей статистики. Команда под эгидой Ярилы по очкам выиграла у локальных сил зла. Язычество форева.