Бессмертная (L'immortelle)

Вы — в Стамбуле, вы — иностранец, вы заблудились. Неизменная последовательность кадров, разворачивающаяся с каждым новым возвращением к ним, стирает разницу между событием и воспоминанием. Теряется ощущение реальности, странной и беспокойной — начинается раздвоение. Герой уже не уверен, что происходящее ему не снится. Зовут ли девушку Лали, мечеть это или музей мореходства, не померещился ли ему тюльпан на турецком ковре. Есть ли у него служанка? Когда надо — ее нет. Кто этот рыбак на ступеньках, ведущих к морю? Здесь нет рыбака. Где адрес, написанный девушкой на брошенном в траву листке? Какой адрес?...

«Долгое время для будущего кинопроекта я подумывал об истории любви мужчины и умершей женщины...Интересно, что эта история больше не повинуется реалистическим критериям. Становится возможным выстроить умственный образ времени и пространства — быть может, во сне или памяти, в любых проявлениях жизни чувств, — не беспокоясь об абсолютных хронологических связях с происшествиями и причинами». (Ален Роб-Грийе)

«Вопрос: Вы очень часто говорите об «абстрактном времени» и в связи с этим о «виртуальном времени». Вам не кажется, что в каких-то точках кинозрелища эти две субстанции совпадают?

Роб-Грийе: У времени в кино есть два больших отличия от времени романа. В романе существует множество грамматических времен, которые обусловливают его сложную временнỳю структуру. А в фильме всякое изображение дается в настоящем времени. И поэтому исследователи часто различают два времени в кино: экранное время (время, которое длится фильм) и сюжетное время (время той истории, которая повествуется в фильме). Приведу пример …Вы, наверное, знаете, что я начинал делать «Бессмертную» до «Мариенбада», но в Турции произошла революция и я не смог ее доснять. Я вернулся во Францию, написал сценарий «В прошлом году в Мариенбаде», который снял Рене, и лишь потом получил возможность закончить «Бессмертную». Само название — «В прошлом году в Мариенбаде» — указывает на то, что в фильме есть сцены, происходящие в прошлом, и сцены, происходящие в настоящем. В «Бессмертной, наоборот, временные отношения, скорее, успокаивающие и прочные, классические. Но в «Бессмертной» есть эксперименты с пространством, которые мне кажутся интересными.

В кино есть великое правило — правило пространственно-временнóго континуума, оно незыблемо. Если актер покидает кадр в движении, то он должен и обратно в кадр попасть с движения. Представьте себе, что актер должен войти и сесть, он открывает дверь, делает шаг... Когда у него нога поднята в воздух — обрыв кадра. Потом большой кусок пространства и времени вынут. И вот он, наконец, ставит ногу и садится. Достаточно смены угла съемки — и всё понятно, и в сознании зрителя остается впечатление непрерывного действия, хотя движение для него длилось пять или шесть секунд вместо двадцати пяти. Но нашу скриптгёрл (сотрудницу съемочной группы, ведущую журнал съемок и описывающую каждый отснятый план – прим.) совершенно приводила в бешенство одна вещь: то, что главный герой «Бессмертной» (его играет Жак Дониоль-Валькроз, известный французский кинокритик, а впоследствии и режиссер, один из основателей журнала «Кайе дю синема» - прим.) часто куда-то шел, входил, потом обрыв кадра — и в следующем кадре он уже сидел совершенно неподвижно. Для нее это было абсолютно невозможно.

Скриптгёрл спрашивала: «Зачем это вам?» «Не знаю, — говорил я. — Знаю лишь, что хочу этого». Она говорила: «Но это совершенно то же самое, как если бы герой шел по направлению к самому себе уже сидящему». Я отвечал: «Великолепно! Именно так и есть. Он именно идет к себе уже сидящему там»...Я не люблю реализма.Реализм — это такое успокаивающее вúдение, которое стремится упорядочить реальность, обустроить ее так, чтоб она стала более приемлемой. А на самом-то деле мы живем нереалистично, и я каждую секунду раздваиваюсь. Реальность странна и беспокойна. Вы придаете словам «реальность» и «реализм» один и тот же смысл, а я их противопоставляю. Да, я могу сказать, что, может быть, в «Бессмертной» многовато реализма. Но также есть большие куски реального, которые интересны».

Кино, красоту и тайну которого непременно захочется оценить при повторном просмотре. Фильм, как мне кажется, по достоинству оценят любители изысканного по эстетике кадра, психоделических фильмов-головоломок, фильмов-ловушек и перевертышей, суть которых ускользает за поворотом рационального подхода и привычной логики. Роб-Грийе обожает сбивать с толку читателя-зрителя, выбивать почву линейного (прошлое-настоящее-будущее) восприятия, настраивая на параллельность бытия, двойственность событийного ряда, закрученную в спираль иллюзорную реальность. Атмосфера фильма иногда очень конкретная, а иногда словно окутана дымящимся опиумом. Аудиоряд под стать - сверчки, ветер, колышащий листву на старом турецком кладбище, скрип деревянных ставен в старых домах, заунывные восточные мотивы, крики муэдзинов на минаретах, шум бьющихся волн Босфора.

Вечный, вневременной новый-дряхлый Стамбул в этом смысле просто идеален как фон картины. Восток, тайна, интимность и альковность, «спрятанность» в себе, полупрозрачная вуаль эротизма и ложная память… Была ли девушка или это плод воображения героя? Француженка она или турчанка? Ее зовут Люсиль или Лали? Свободна она или чья то собственность? Говорит она правду или ее ответы - ложь от первого до последнего слова? Кто она - живая девушка, а быть может пригрезившаяся герою пери из восточных легенд?

Франсуаз Брион - невероятно, волнующе красива. От манящего взгляда до отточенной женственной фигуры - живое и притягательное воплощение словно вылепленной по подобию архаичных женских статуэток и непознаваемой мужчиной тайны. Жак Дониоль-Валькроз выбран режиссером на роль героя как будто намеренно на контрасте - неяркая внешность, рефлексирующий взгляд с оттенком обреченности, полуопущенные плечи, мешковато сидящий костюм – мало напоминает традиционного героя –любовника или искателя экзотических приключений. Его роль - скорее пассивного созерцателя-интеллектуала, загипнотизированно следующего за Ней и тщетно пытающегося разгадать Ее загадку.

Образ фильма традиционен как для романов так и фильмов самого Роб-Грийе – кинематографический лабиринт, игры со временем и пространством, бесконечное повторение и наслаивание друг на друга похожих мизансцен и кадров - когда кажется что как зритель ты уже был в этой точке координат – все знакомо и узнаваемо…или все таки что-то уже не так? Деталь прически героини, деталь интерьера, пустая записка - что то неуловимо меняется. Был ли ты здесь или тебе это только показалось?

Лабиринт, лабиринт, лабиринт… Не объемно-геометрический, как в описанном его же сценарием «Мариенбаде», а скорее сотканный из переплетенных в восточный круговой орнамент арабесок:

«Бессмертная» — пример того, что Искусство вполне тленно и смертно. Фильм, некогда наделавший шума и удостоенный у себя на родине престижной награды, сегодня известен разве что большим фанатам Алена Роб-Грийе и чаще — только по названию. Между тем, эта сложная, тонкая и причудливая картина достойна внимания.

Посмотреть «Иммортель» я решила после удачного знакомства с «В прошлом году в Мариенбаде», где Роб-Грийе выступал сценаристом. Думала, что его режиссерский дебют должен стать еще лучше: есть возможность воплотить все свои замыслы. На деле вышло не совсем так. Как режиссер маэстро вполне вторичен. Всюду чувствуется влияние «Мариенбада»: специфические ракурсы, круговое вращение камеры со сменой мизансцен, многократное повторение эпизодов и т. д. Уровень прототипа и близко не достигнут: нет той законченности, четкости линий, искусственной, но притом совершенной красоты. Подкачал монтаж. Актерская игра — на уровень ниже… Однако гений Грийе-писателя торжествует. При всей своей неторопливости, вязкости и вычурной сложности, фильм от начала до конца держит в напряжении, маня иллюзией смысла, обещая иллюзию разгадки.

Вопреки аннотации, «главным действующим лицом» картины выступает не апатичный иностранец, заблудившийся в Стамбуле (между пластами истин/вымыслов), и даже не таинственная Лáле («тюльпан»), а сама Турция. Черно-белая страна с ее колоритными развалинами, сияющим морем и лаем псов. Волшебный Восток с открыток со знаменитыми (придуманными?) мечетями, замками, гаремами, тайными садами, полными цветов и ароматов, кустарников и тонких струй воды. Древняя обитель султанов, веками писавших одинаковые стихи с одними и теми же одинаковыми образами, возвращающимися, как фетиши или пароли… Лабиринт пыльных, обожженных солнцем улиц, деревянные дома с закрытыми окнами, где спрятаны женщины — одновременно низшие существа и бесы, годные только на то, чтобы заниматься любовью… Бесконечное копошение в руинах, попытки воссоздать (построить?) древнюю Византию. Поддельные тюрьмы, поддельные валы, поддельная история… Милые улыбки и шепотки по углам. Знаете, здесь творятся странные вещи… Похищения, тайные тюрьмы, девушек продают как рабынь… Несчастный случай?.. Мужья-турки очень ревнивы… Впрочем, все это — только плод Вашего воображения… Удивительная и непостижимая, коварная и прекрасная Турция, раз за разом ставящая в тупик пришельца из иного мира. Восхитительная. Смертельно опасная...

Обязательно смотреть всем ценителям сочетания "красота+тайна" и любителям по-настоящему красивых текстов, как в кино, так и вне его.

Ох, не знаю... Специфические ракурсы, круговое вращение, повторы эпизодов, «замирающие» сцены что были поставены "на вид" рассматриваемому сабджу, есть абсолютная константа всех работ Роб-Грией, и их наличие в других картинах не кажется мне чем-то вторичным, это - уже ярко выраженный стиль, его специфический и хорошо узнаваемый подчерк, четко прослеживаемый на протяжении всего творчества Мастера вплоть до конца 70-х (заимствованиями у которого не гнушался например Бертолуччи).

После многодумного, тяжеловесного, раздражающе-холодного Мариенбада легкая прелесть Бессмертной показалась мне воплощением абсолютной красоты в кино. За исключением "Девушки с золотыми глазами" я не припомню ни одного более красиво снятого фильма, это именно что совершенная красота, хотя да соглашусь, без подчеркнуто барочной пышности и выхолощенной искусственности Мариенбада, что лично мне понравилось намного больше. К тому же после утомляюще многословного «мракобесия» последнего даже Бессмертная показалась мне наполненной четкой логикой и смыслом. Под конец становится понятными и собачий лай «за сценой», и толстяк с двумя догами, и…много чего,...что если и не сформулируешь в слова, то хотя бы подсознательно ощущаешь сырыми, с трудом переводимыми на внятный человеческий язык эмоциями…Ну и конечно вся эта экзотика, пронизанная всепроникающим солнцем и специфической негой «ничегонеделания», своеобразная восточная Дольче Вита. Завораживающая красота природы и красота Константинополя (банально Стамбулом назвать эту сказку язык не поворачивается) как бы продолжается в красоте женщины, рафинированной, одновременно экзотической и современной ... Франсуаз Брион прекрасна и до умопомрачения элегантна,…по крайней мере камера Мориса Бэрри делает её таковой (это прямо какой-то второй Стораро)...Воистину ускользающая красота…

Зато в контраст всей этой сказочной визуальной роскоши противопоставлен незатейливый мужичонка, своими грустными глазками, обвисшим пиджаком на сутулой спине и вообще всей своей статью на удивление напоминающий старого побитого спаниеля. И это наверное правильно, это опускает зрителя на землю, как бы примеряя его с собственным несовершенством, и одновременно с ним разгадывая загадки женщины-сфинкса…

Подытоживая всё это словоблудие, могу наверное заключить, что L'immortelle стал одни из моих любимых фильмов, могу пересматривать его бесконечно, наслаждения для глаз, пища для ума и отдых для души…Ну и мои безусловно субъективные 10 баллов.

Разговор о творчестве Роб-Грийе, будь то сценарные работы или режиссура, невозможен вне контекста «нового романа». Всё, что он создал в кино, напрямую соприкасается с внутренней стороной текстуального эксперимента: нелинейный сюжет, множество культурных реминисценций, повторы одних и тех же сцен с их незначительными вариациями — складывается ощущение что средствами кино, Роб-Грийе преодолевал барьеры сюжетосложения, которые воздвигала перед авангардной литературой её борьба с романом «бальзаковского типа».

Фильмы Роб-Грийе прежде всего создают сюрреальное художественное пространство. В «Мариенбаде» Алена Рене это было пространство сознания. В «Бессмертной», его дебютной режиссерской работе, это нечто среднее между лимбом и комой: состоянием, в которое погружается главный герой, пытаясь воссоздать в памяти мимолетную любовную авантюру. При этом память его настолько изменчива, что рисует прошлое в произвольном порядке: вне всякой хронологии и часто на стыке объективной реальности и субъективного восприятия произошедшего. Сознание героя, в свою очередь, настолько нестабильно, что вносит коррективы в воспоминания, искажает события и образы людей, принимавших в них участие.

Но за внешним формалистским фасадом, сюжет «Бессмертной» вырисовывается предельно четко и легко помещается на ладошку: мужчина встречает женщину, женщина оказывается элитной проституткой; убегая от стамбульской мафии, они попадают в аварию и погибают. That’s all. Всё остальное — нарративные изыски Роб-Грийе, поддающие сомнению простоту вышеизложенного.

Причем изыски эти настолько перетягивают внимание на себя, что последнее, о чем думаешь, так это о сюжете — фильм нарочно рушит всякую повествовательную логику, при это оставаясь безупречным с визионерской точки зрения. Ну и эротизирован конечно

Не лучший фильм АРГ, но поскольку других тем и поклонников тут нет и сравнивать смысла тоже. Но, для дошедшего сюда через Мариенбад, он вполне будет таковым, ибо.

Второй в ряду, всё же нетипичный для него фильм - мелодрама. О доверии другим и тем самым потери собственной идентичности (тут уже традиционее). С вполне внятными аллюзиями, адекватным сюжетом и развязкой. Что располагает к приятному знакомству (и чего не следует в дальнейшем его творчестве).

В отличии от шерше ля котэ, тут дополнительная трудность и не понятно, даже если и найдёшь искомое, как быть, если ты слепой и женщина это или что то иное.

Лично, не люблю такие любовные мелодрамы за мимолётность чувств, но больше, когда персонажи 30+ превращают всё в производственную драму. Лучше смерть.

Не лучший фильм АРГ..... поклонников тут нет .. .. шерше ля котэ, ....

1- это отличный фильм А. Робб-Грийе;

2- поклонники его творчества тут есть;

3- исторический центр Стамбула не единожды облазил с книгой С. Иванова до

последней цистерны, поэтому узнаю большинство локаций фильма с первой ноты;

4- ужасно нравится Франсуаз Брион;

5- из Ваших этих 5-и строк мало что понял, особенно шерше ля котэ <--кескисэ)

1- это отличный фильм А. Робб-Грийе;

2- поклонники его творчества тут есть;

3- исторический центр Стамбула не единожды облазил с книгой С. Иванова до

последней цистерны, поэтому узнаю большинство локаций фильма с первой ноты;

4- ужасно нравится Франсуаз Брион;

5- из Ваших этих 5-и строк мало что понял, особенно шерше ля котэ <--кескисэ)

Но не лучший, по мне Эдем... но на вкус... так что я и отметила, этот будет любимым, если ровняться на Рене.

Поскольку... до недавнего времени, это единственная тут тема этого заметного автора.

Мои, пять строк как раз о отсутствии альтернатив, из-за чего приходится сравнивать с другим режиссёром, когда его остальные работы заметно отличаются большей авторской самостоятельностью, тем и интересней. А этот выглядит поспешным, но снять раньше Мариенбада не удалось, вот теперь быть ему вечно вторым в сравнении, в котором он (АРГ) и не нуждается.

Шерше... какая разница, ищите женщину или кошку, если её нет, но в фильме это делает "слепой" и даже найдя, он не сможет определить, кот это, женщина или там храм.

Не понравилось кино. Да, местами красиво, но ни о чем. Что-то есть от "Мариенбада", но слишком не структурировано и графоманисто. Если "Мариенбад" - это алмаз, то данное творение - уголь. В "Мариенбаде" все работает, потому что снимал гений. Здесь мало что работает, потому что снимал сценарист. Если "Мариенбад" - это поэзия в каждом кадре, то тут поэзии слишком мало. Картине не хватает монтажной плотности и смысла. Конечно хотелось второго "Мариенбада", но инопланетная красота первой картины вообще мало с чем сравнима в мировом кинематографе, если вообще с чем-то сравнима. Видимо просто "Мариенбад" - случайность, когда совпало слишком многое.

4/10