Последняя битва (Le dernier combat)

год 1983

страна Франция

слоган «A high volume film in black and white cinemascope»

режиссер Люк Бессон

сценарий Люк Бессон, Пьер Жоливе

продюсер Константин Александров, Люк Бессон, Пьер Жоливе

оператор Карло Варини

композитор Эрик Серра

художник Тьерри Фламан, Christian Grosrichard

монтаж Софи Шмит

жанр фантастика

В главных ролях:

* Пьер Жоливе — человек

* Жан Буиз — доктор

* Фриц Веппер — капитан

* Жан Рено — убийца

* Кристиана Крюгер — любовница капитана

* Морис Лами — карлик

Правы были те, кто пророчил цивилизации упадок и умирание. Земля пережила глобальную катастрофу и погрузилась во тьму дикости. Цивилизации пришел конец. Выжили немногие — и немногие из немногих сохранили рассудок. Люди утратили способность к речи и объясняются лишь знаками.

Уцелевшие ютятся в руинах городов, ведя ежедневную жестокую войну за выживание в новом безжалостном мире, как герои этого фильма, раз за разом отбивающие налеты бандитов на последний островок порядка — здание психиатрической клиники в сердце разрушенного города.

Это их последняя битва с наступающим Хаосом и Смертью. Битва, которую нельзя проиграть…

Художественные особенности

Фильм снят в чёрно-белом варианте. При общении между собой персонажи не используют человеческую речь.

Награды

* 1983 фестиваль в Авориазе — специальный приз жюри

* 1983 Брюссельский кинофестиваль — приз критики

* 1984 премия Сезар — номинация за лучший режиссерский дебют

* 1984 Fantasporto — специальный приз жюри

* 1984 Fantasporto — лучший иностранный фантастический фильм

* 1983 кинофестиваль в Каталонии — лучший фильм

Хороший дебют. Один из лучших дебютов за всю историю кинематографа))) По крайней мере не самый плохой дебют.

Посмотрела чисто случайно. И мне понравилось. Постапокалиптическая сказка. "Последняя битва" не треш ни в коем случае. И лучше очень многих фантастических фильмов. Да, нет спецэффектов. Но авторы и без них прекрасно обходятся. Взрывов нет, но зато есть увлекательно рассказанная история. Удалось авторам вызвать интерс к происходящему (у меня по крайней мере) и удерживать на протяжении всего хронометража.

Наткнулся тут на дебютную работу, что ни странно, на тот момент совсем ещё неизвестного, вроде бы французского режиссёра. В принципе ничего особого (слышал вроде бы он и сейчас, снимает что то столь же невнятное). В попытке соригинальничать, в погоне за красивым кадром, эстетической картинкой, теряется художественная целостность. Много юношеского задора, мало опыта. Чувствуется сильное стороннее влияние, что простительно для режиссёра находящегося в том творческом возрасте, когда брать чужое, называется - вдохновило, а не плагиат. Ещё возмутило что актёру, ставшему позже столь знаменитым, здесь отведена лишь роль второго плана. Все остальные на своём уровне - не знаю таких, лишь не удалось рассмотреть всех прелестей актрисы, стоило ли оно того.

Толи на ровне с «Взлётной полосой» (да что они могут знать о будущем), появившись на закате большой эпохи французского кино, а проще начать новую, свою, легко. Или может просто так плохи дела в пост постапокалиптическом королевстве, но пришлось сэкономить не только на цвете, но и звуке, ну понятно, кино оно такое, включил камеру и снимай пока платишь актёрам, а для диалогов нужен никакой а талант. Музыка спасает, превратив всё в один видеоклип, очень-очень длинный.

Дебютный полный метр Люка Бессона, выросший из, двумя годами ранее снятого, короткого "Предпоследний" (1981), демонстрирует авторскую версию постапокалипсиса, где оставшиеся в живых люди даже потеряли дар человеческой речи, изъясняясь мычанием и жестами, в борьбе за место под солнцем. Эстетично снятый на ч/б пленку, фильм больше является режиссерскими поисками себя, и во многом провисает, соответственно, "ученичество" работы во многом бросается в глаза. Многовато тренировок киноязыка в попытке найти правильный ритм и увязать все аспекты кино, и маловато динамики. Однако, невозможно не отметить оригинальность подхода, с которой будущий культовый режиссер подошел к уже тогда активно выдаиваемой теме постапокалипсиса ("Безумный Макс", "Побег из Нью-Йорка"), как и попадающиеся по ходу фильма сюжетные сюрпризы.

7/10

Давно хотела посмотреть, очень понравилось!

https://www.instagram.com/p/CPijunNHK_8/?utm_medium=copy_link

Вот и я добралась до постапокалиптики по - бессоновски. Снято очень и очень достойно, особо для новичка. То что картина немая - прекрасная завязка. Народ весь подичал, но зато не утратил привычку к нарядному шмотью, символ главного в стае. По всей видимости все в фильме сконструировано на грани. Человеческие чувства, мысли, поступки. Главный герой похоже отчаянно старается не потерять нить сущего, и вроде как даже остаётся во многом человеком: обустраивает быт, заводит знакомство с себе подобным человеком среди дикарей, понимает, насколько ценна женщина (без скотства в отношении оной). Фильм усиливает прекрасная музыка, подчеркивающая все нюансы происходящего. Ну и Рено здесь тоже есть, бэдгай местного разлива.

Прекрасная работа. Свой стиль, он уникален и интересен.

Съемки завершились. Одиннадцать недель галерного труда. Фильм был нами вырван из небытия, из несбыточного, но на этот раз мы преодолели черту, и ничто уже не могло нас остановить. В честь окончания съемок наша реквизитор устроила поздний ужин в пиццерии своего отца. Мы были счастливы. Никто из нас не знал, выйдет ли когда-либо фильм в прокат, так как предстоял еще долгий путь, чтобы его завершить, но мы уже знали, что вехи намечены и что нам удалось просочиться в разломы системы, которая нас не принимала. Мир творчества должен быть открытым, однако это один из самых закрытых миров. Вход туда разрешен только элите. Но конь был уже в стенах Трои, и воины, которыми мы являлись, были готовы сражаться до последней мечты.

В автобиографии Бессон рассказывает подробно о съемках сабжа - снятое на чистом энтузиазме бомжекино с мизерным бюджетом. Ни одна продюсерская компания вкладываться не хотела и денег им дали:

1. Работяга, которому Люк как-то помог снять любительский фильм в память бабушки, на деньги, которые она оставила ему (работяге) в наследство.

2. Тот русский чел чьё имя открывает титры, владелец турфирмы. Он дал большую часть бабла.

3. што? :

Последним был случайно встреченный мальчик. Он попал в автомобильную аварию и лишился ноги. Он захотел передать мне деньги от своей страховки при условии, что получит в фильме маленькую роль. Я согласился, но в итоге никакой роли он не получил. Зато на съемках присутствовал каждый день.

Инвестиции работяги и мальчика сразу были потрачены на пленку и оборудование. Первые съемочные дни специально проходили после полудня и всех просили приходить сытыми, потому что денег не было даже на кормежку. Позже всех кормила мама Люка.

Деньги же владельца турфирмы начали поступать только после того как тот увидел часть отснятого материала и уверился что фильм существует, из-за чего треть картины они снимали почти на нуле. Зарплату никто не получал.

Локации - заброшки и соляной карьер. Автомобили со свалки рядом. Одну из заброшек, которая была выбрана для съемок, снесли буквально на следующий день. Им пришлось снимать за раз то что планировалось на два съемочных дня.

Рыбу, для сцены с рыбным дождём купили на рынке за 5000 франков, это была самая дорогая сцена.

После того как рыба была загружена, наша реквизитор помчалась в «Киткэт», фирму, производящую корм для кошек, и продала им эту партию за 3 тысячи франков. Накануне она купила ее за 5 тысяч в порту Довилля. Так что самая большая сцена фильма обошлась нам в 2 тысячи франков, то есть чуть более 300 евро. Ровно такую сумму тратит американская продюсерская компания, чтобы каждое утро ставить цветы в гримерке звезды.

Оптики было мало, всего два объектива. Чтобы снимать крупные планы, ассистент Бессона брал 100мм объектив типа на тест, мчал на площадку, там быстро снималась сцена, после чего объектив сдавался обратно под предлогом мелкого брака. Схему быстро раскусили, поэтому в фильме всего три крупных плана.

Жана Рено Бессон фактически открыл как актёра, когда, будучи эникейщиком, занимался кастингом для какого-то говнофильма и внешние данные Рено так поразили Люка что тот долго упрашивал взять того хоть на какую-то роль. В итоге Жан получил какую-то мелкую роль и на этом они подружились.

Гонорар Рено за этот фильм - 100 франков, он отказался сниматься бесплатно, а больше у Бессона не было. Оказалось, что важна была не сумма, а сам факт наличия гонорара, чтобы почувствовать себя профессиональным актёром.

Композитор - Эрик Сера, тоже случайный знакомый Бессона, на тот момент был гитаристом, а написание музыки было лишь хобби.

Многие из тех, кто был в съемочной группе на старте, ушли из-за неверия в проект или отсутствия зарплаты. Судя по тону, обиду на них Бессон держит до сих пор. С большинством из тех, кто прошёл весь тот путь до конца, он снял еще много фильмов.

Там корпоративные упыри позже отметились. Один из издателей, которому хотели продать фильм, сказал что согласится если внесут три правки:

- добавят диалоги (по его идее можно было их наложить когда героев показывают со спины)

- фильм раскрасят

- девушка в финале покажет сиськи

Не совсем он

Короче говоря, нашему фильму не хватало диалогов, красок и задниц.

Я оставался вежливым, но с Пьера было довольно, и он решил вмешаться. Надо сказать, что девушка, сиськи которой наш инвестор захотел увидеть, была его подругой.

Разговор пошел на повышенных тонах, и Пьер уже не подбирал слова. Он мог бесконечно импровизировать, в то время как наш оппонент очень скоро исчерпал свой словарный запас. Софи, которая вскипела с самого начала, перестала себя сдерживать и тоже принялась его обзывать. Недовольный инвестор был взят в кольцо и вынужден отступить под градом оскорблений.

Комедия а-ля натюрель.

Чел захотел увидеть сиськи своей бабы на экране и ему конкретно прилетело)

И это всего лишь Франция. Харви может и не такое рассказать, но он хотя бы кино качественное делал и звёзд из потаскух.

Ещё немного поспамлю, темка всё равно непопулярна. Впервые фильм показали на фестивале фантастического кино в Авориазе. До этого он там был с короткометражкой, но без какого либо успеха. Члены жюри члены жюри: Жерар Ури, Мишель Морган, Клод Риш, Джордж Миллер, Жан-Жак Анно, Марта Келлер, Алан Дж. Пакула и Роберт де Ниро, председатель.

...

Но вот началось вручение призов, вначале не самых значительных, и у меня сжималось сердце при объявлении лауреатов. Однако ни один из призов нам не достался.

Я пожал плечами и вжался в кресло. Надежда жила недолго. Всего несколько часов, в течение которых я уже видел себя вышедшим из поганого положения, но судьба этим сюжетом пренебрегла. Нам не присудили ни приз за исполнение, ни единого приза за кинематографию или постановку.

Я был так раздавлен, так вжался в свое кресло, что уже не смотрел на сцену, когда ведущий вдруг объявил:

– А теперь – серьезные дела! Четыре последних награды!

Хоть я ничего не имел против победителей, которые безусловно работали так же тяжело, как и я, у меня не получалось сердечно их поздравить. И тогда я захлопнул створки раковины, наполовину убавил звук и убежал в один из своих воображаемых миров, как ребенок, которому больше не хочется слушать упреки взрослых.

 

Приз зрительских симпатий – «Последняя битва»! – провозгласил ведущий.

 

Софи толкнула меня локтем и одарила широкой улыбкой.

Я ничего не понимал. Сначала я подумал, что это шутка, так как не знал о существовании такого приза, но все аплодировали, обернувшись ко мне.

 

Я поднялся на сцену как зомби, еле слышно произнес «спасибо» и вернулся на место. Я совершенно не понимал, что происходит.

 

– Специальный приз жюри – «Последняя битва»! – крикнул ведущий.

 

Зал неистовствовал. Софи снова вытолкнула меня на сцену, и Де Ниро вручил мне приз. У меня было ощущение, что все это понарошку, как в кино. Де Ниро играл просто классно, массовка была на месте, и мне казалось, что Алан Дж. Пакула сейчас крикнет: «Стоп, снято!» – и потребует еще один дубль, так как я лажанулся. Де Ниро протянул мне микрофон. Я, естественно, не был готов говорить и бессвязно пробормотал несколько слов.

 

Я слышал, как Жан-Мишель Гравье завопил, что фильм гениальный, в два раза громче, чем обычно, и зал его поддержал. Это был бред. Я был похож на птенца, который только что вылупился из яйца и тут же получил в свое распоряжение курятник.

 

Я вернулся на свое место, чтобы услышать, какой фильм удостоен гран-при, и это, как и ожидалось, был «Темный кристалл». Два американских режиссера не приехали на фестиваль, приз за них получил представитель фирмы-дистрибьютора. Но церемония еще не завершилась, и Анри Беар, критик журнала «Премьера», поднялся на сцену и взял микрофон:

 

– А теперь приз критиков, и он присуждается… единогласно… «Последней битве»!

 

Зал бесновался, словно команда Франции только что забила гол, который вывел ее в финал. Я уже не знал, что со мной происходит. Мое сердце билось, как дизельный двигатель, слишком много адреналина, слишком много счастья. Я к такому не привык, и со мной чуть не случился обморок. Кто-то дал мне кусочек сахара, и я смог наконец подняться на сцену. Я снова схватил микрофон и произнес практически те же десять слов, но в другом порядке. Раздался гром аплодисментов, и публика стала покидать зал. Мои руки были заняты призами, и я очутился с ними в одной рубахе на снегу, при –20 °C: свитер я забыл в кинотеатре. На меня тут же опустилось облачко репортеров. Они совали мне микрофоны прямо в лицо, и я увидел на них логотипы Европы 1, Радио Люксембург, Радио Монте-Карло, «Франс Интер».

Все это были те, с кем я пытался связаться в течение целой недели и кто так и не пожелал со мной говорить. Но я был слишком счастлив, чтобы думать о мести, и принялся с грехом пополам отвечать на сотни вопросов, столь же сумбурных, сколь и глупых.