Landlubber

До желания от радости потопать ножками наиприятнейшая событийность, избавленная от лишних описаний, но ярко освещённая неожиданными для Рики лёгкостью и приятельской добротой и чувством прекрасного для Гека. Посмотреть — всё равно что ещё раз прочитать The Graveyard Book: уютную, из диалогов и стремительную. Возможно даже, что всё в той же обложке от Криса Риддела. И пока ребята не торопясь шлёпают к идеалу, открытому Беллой, приукрашивая себя друг для друга и для зрителя через своё потаённое, то остальные, не бережа дыхания, опрометью несутся уже за этой парочкой, чтобы тайну этого апогея человека выкрасть. И выливается оно в искренние как взаимодействия (угрожаешь, будучи ребёнком, то исключительно через резкий монтаж и со словами shit just got real; а попал главным героем в первую в жизни погоню, то как в мечтах — с БТР и вертолётами), так и референсы: Тупака, Терминатора и что ещё там упомянули. Но если сравнивать не с литературой, то с чашкой чая, тремя ложечками сахара и непривычно-неожиданными угощениями.

О взаимностях с обеих сторон, без тормозов разливающихся по лону любви, потому что одна — повидавшая, а вторая всё-таки нежная, и в третьей части сталкивающихся под взрывы эксцентричности. Встретишь такие половинки, которые будто бы всегда были едиными сапфиром или шпинелью, — и можно помирать в дыму невероятной удачи, приключившейся с кем-то. Или пересмотреть «Стокера» ради выкрутасов Чон Джон-хуна.

Может, оно и необязательно, но освежить в памяти «Светлячка» с первыми «Мстителями» было бы чуть-чуть да полезно: глянуть, как Уидону удавалось собирать командную повседневность или совсем уж обыкновенных протагонистов, или вкрай супергероев, а затем, благодаря какому-нибудь, возможно, «Доктору Ужасному», разнообразить её и злодейской рутиной. Ведь «Эра» живёт этим очаровательным слайс-оф-лайфом — тем самым, который влюбил в себя при таком же втором пересмотре «Кей-Она»; пересмотре, уже не требующем от тебя что-либо оценивать и нуждающемся лишь в верном настрое зрителя. И действие расцветает как можно скорее в моменты бездействия: там, где ты чувствуешь неявное восхищение комиксной экипировкой — девайсами про запас у Хоукая, образом Тора, который если не в доспехах, так в бордовом пальто, или экстравагантным Альтроном-человеком в хромированной оболочке; во время той визуальной тишины, когда переливаются диалоги, чтобы, как японский содзу, с твёрдым стуком (What doesn’t kill me...) привести к какому-нибудь результату или ознаменовать конец отдыху (I got no plans tomorrow night); в каждой сцене, когда точки зрения обязательно столкнутся. Но этот «героизм-изо-дня-в-день» ещё лучше в другом плане. В вершении справедливости на несколько мультсериальных сезонов самыми вкусными были арки на два-три эпизода. И, когда я восхищался развитием киновселенности в «Зимнем солдате», я не рассчитывал, что с AoU и Civil War авторы пойдут дальше, скомпоновав из них То Самое «продолжение следует», не дающее возможности оторваться. Дальше — только тим-ап действительно разных концов вселенной. Будь фильм частью Firefly — ну вот просто так, — то делил бы моё обожание с Out of Gas. К счастью же, в этой реальности преданность делить не приходится.

Когда «с памятью полная беда», снится сказка, собранная из воспоминаний детства. Спросонья она не ускользнёт: нежные ручки заакварелят её в моментах о первых прикосновениях, неумолимых объятиях и о танце — наедине, в бегах от музыки, под надзором просторной тишины.

В мире не без желаний, которые следует оставить в покое, пусть лучатся в ослепительном ореоле. А прикроешься ладонью от них, начнёшь различать силуэты внутри эмоциональной сверхновой — и улетучится немного магии. Ведь и пофантанзировать как в последний раз бывает крайне полезно. А потому: счастьем было бы видеть по полнометражке, закреплённой за каждой, хотя бы номерной, FF. И не просто потому что, а за философию, за другую — отличную от пиксаровской — грань трогательности, выдумку и, ну, японцы-снимают-cgi. В X беседуют о смерти, извечном самопожертвовании и безостановочном перерождении — в мире, где человеку дарована возможность контактировать с умершими близкими; в XIII судьба изящно хитрит, рассеивая иллюзии и предоставляя героям невыбор следовать по её тропе; а в IX, видимо, отношения по-особенному расцветают и умирают во вспышке любви между разбойником и принцессой. А затем — «Семёрка» с её лайфстримом, по-матерински злой планетой, гибелью, жизнью и друзьями; с аранжировкой одной из приятнейших боевых тем в серии, Бахамутом и клаудовским омнислэшем. И с послевкусовым осознанием, что, может, никакие мультфильмы-дополнения и не нужны: своя, но такая же бешенная динамика сражений присутствует в рассказе о Лайтнинг, а возможность прописать в морду действительно монструозной твари будет в XV. И что желания, к сожалению, никогда не останутся неогранёнными: даже маленькая мысль отшлифует их, умерит твой пыл и радость о чём-то несуществующем мимолётно проскользит через душу.

Восхищение «Развитием» постепенно переваливает за допустимые пределы. Следующая остановка — любимые сезоны.

dark13f, за всем-всем обращаться — это к Trails Series из The Legend of Heroes, за приключениями с фантастической музыкой — к The Oath in Felghana. И, ну, наверное, очевидные Tales of Symphonia из того же франчайза? Я до них не добрался лишь потому, что не решился бросить "платину" в FFX.

Ещё в апреле, оказывается, Линклейтер о рестовраторской работе The Criterion Collection над трилогией «После...» И значит, при выходе бокс-сета будут нам и дополнительные материалы (что-нибудь, может, о «I’m gonna call my friend in Paris» и неудачных дублях этих классных одноплановых сцен), и цветущие Вена с Парижом, а для меня — попытка полюбить закат крепче рассвета.

Грустное волшебство и очарование живущего самого по себе мира, не получившее релиза на блю-рэй. Словно за нечто непростительное, для зрителей не раздвинули кулисы поширше и пожадничали освещением на сцене. Невзгода прозаическая, но творящая парадоксы: помогает крепко полюбить фильм, чего не случилось бы, будь всё радужно, под руками и без лишений. А ведь та же привязанность по всё той же причине была испытана к Local Hero, теперь обрётшего сестричку-близнеца Веру. Как герои, теряя, находят надежду, так и ты задерживаешься в выдуманном мире, лелея грядущую возможность прикоснуться к первозданной, задуманной автором красоте кадра. И, смирно плывя по горькому потоку, озираешься по сторонам и цепляешься взглядом за обыденную необыкновенность вместо того, чтобы угрюмо уставиться в пол. Сначала останавливаешь взор на путеводной в таком альманахе Вере — или, там, Маке, нарушившем покой шотландского побережья, чёрной каплей угодившем в кристальность непотревоженного ручья, — а затем плавно фокусируешься на зажжёных искрой милостях между Этель и Реджи, Капальди-Олдсеном и «русалкой» Мариной; на мирных трудовых буднях юнца Сида, старика Стэна и нефтяника Хаппера; на попытках окружающих сбежать от реальности благодаря привычкам, этой реальностью выработанными. А пока переживаешь за персонажей, за актёров, вдохнувших жизнь в и без того осязаемые декорации, — радуешься. Ту жизнь, что играет на лицах, заполняет эпизоды, окрашивает эмоции и даёт речам переливчатости, преуменьшая неидеальность DVD. Но кто обещал безукоризненность? И Дрейк жертвовала, и Макинтайр искал телефонную будку на обветриваемых скалах.

Girs und Panzer, к счастью, чуточку больше, чем просто околотематическая шиза: и из-за элементарно-чёткого композитинга, когда девчонки решают выглянуть из люков, подышать воздухом, чтоб потом снова в бой; и выдержанной анимации ну вот прям во всех 12 сериях; и узнаваемых музыкальных тем в боях победных, сражениях экстремальных и залпах решающих; и режиссёро-операторских мелочей, которых до неприличия много; и зашкаливающего гара; и звука. И из-за — главное-то не забыть, глав-но-е! — десятка отрядов персонажей, рассчитанных, конечно, на 24 эпизода, но вписанных авторами и в один сезон умело да смело. Это почти Acchi Kocchi и это то, что в случае того же двухсезонника приблизилось бы к «Кей-Ону» и «Арии». Поскольку и изящному экшен-слайсу всегда найдётся место в душе, которое вскоре заполнится Дер Фильмом.

В ДкС на перепрохожденческом 60-м часе узнаются неслыханные мелочи наподобие оверкилла; ставится в известность, что Ариамис ВДРУГ не из дополнительного контента; посещается неизведанный — насколько это вообще возможно после такого длительного приключения — Олачиль; а также бросается вызов превозмочь до самого-самого победного. И только Патчес вновь нарывается и получает, внезапно выпрыгивая из темноты Склепа. Всё это обязательно разбавляется магией мифического рассказа Final Fantasy — на этот раз о Спире и Занарканде. После развитого и бомбезного экшена в XIII и виденных отрывков из XII не посещала даже мысль, что что-то из раннего даже не увлечёт больше, а хотя бы влюбит в себя. Но, сохраняя традиционную размеренность и тут же, 15 лет назад, вступая в новую, ускоренную эпоху, Десятка справляется: невтерпёж призывать аэонов на битвы друг с другом, выпендрёжно закидывать поле боя заклинаниями, миксовать состав группы и вступать в случайные энкаунтеры. А об обязательном, техническом и всяком оставшемся, двумя третями из общего объёма приходящегося на постгейм, и говорить не приходится: в энный раз создавая новый мир, подленькие японцы подленько хихикали, зная, что ты и пейзажами будешь любоваться, и в персонажей — ах, орудующая кактуаром Лулу! — втюришься, и любой трек из (лучшего) оста заслушаешь. А исключительная и трогательная привязка гардиан форсов к Юне послужит, если понадобится сказать, что 10 всё-таки больше 13. И, божечки-кошечки, благословите Мэй.

Оу, ну вот именно обновка списков — это вообще ништяк. Пожалеть-то пожалел о нём, но соскучиться по malgraph не успел. Теперь совсем всё круто.

Да уж, драйв в ней "ох!", да звук там "ах!"

Если не будет ещё одного клипового трейлера, то линейку видео по BvS можно кидать в коллекцию и неустанно с дрожью пересматривать, как в случае с .

Жизнь сладка, без спора. А в кондитерской, заправляемой британцами, она ещё слаще. Там на слепленном Джимом Бродбентом коржике испечён Тимоти Споллом пышный торт, который Дэвид Тьюлис украсил вишенкой. Будет вкусно, будет тошно. Будет нестерпимо под конец. Но так уж день из жизни подобен одной большой конфете: последний кусочек через силу, а спустя пять минут хочется ещё, ещё и ещё.