Metzger

Так как перед нами очередная "экранизация", то хотелось бы понять, чем думали люди, которые пытались снять кино по мотивам замечательного произведения Олега Куваева.

Любое кино начинается со сценария и "экранизация" тоже. Каков был замысел сценариста(ов)? Чего они хотели донести до зрителя? Почему их бензедрин был несвеж? Отчего мескалин вышел из употребления? На все многочисленные вопросы нет ответа ибо реплики актеров живут отдельно от них самих, а основной находкой сценаристов стал закадровый голос, излагающий нам текст первоисточника. Очевидно, что снять фильм наполненный атмосферой того времени было невозможно, но хоть немножко поработать было надо. Что до меня доносит закадровый голос? Золото нужно стране - Чинков ищет золото! Да ладно! Сам бы я ни в жисть не догадался. Сценарист(ы) не удосужился переработать первоисточник для того, чтобы режиссер мог снять картину о героическом труде на благо народа. Как результат - у кина нет начала, нет конца, нету внятного рассказа, все сплошная скукота.

Режиссер. К этому спецу ровно два вопроса. Зачем он вообще полез снимать этот фильм? Неужели другим способом нельзя было заработать денег на лечение себя и близких родственников? Режиссуры просто нет, актеры не делают ничего и выглядят еще хуже. Режиссер не объяснил сценаристу, что надо написать, актерам, что надо сыграть и оператору как это снимать.

Актеры. Ладно, это существа подневольные, если всем все равно на результат, то им тем более. На общем полотне из скучных, серых, никаких в общем лиц, выделяются двое, Гурьев - Цыганов и Куценко - Шелестун. Первый просто был обычным человеком с эмоциями, что на фоне остальных болванчиков его резко выделяло, второй сумел немного приблизиться к созданию образа, что является просто космическим достижением в таком кине.

Собственно, начнем потрошить.

Кинцо наше начинается со знаменитой сцены в бане, то есть пардон, собрания в геологическом управлении. Но уж лучше бы они в бане собрались.

Кто на этом собрании присутствует? Первоисточник говорит нам следующее:

Корифеи золотой промышленности чесали языки в коридоре — мужчины с изрезанными морщинами лицами, сверхчеловеки. Каждый нес за плечами груз легендарных лет. Каждый пришел на берег бухты, где сейчас Город, юнцом или ни черта не знающим, кроме веры в свою звезду, молодым специалистом или вольным старателем, которому стало тесно в изученных районах. Спины их по сей день были прямыми, и каждый, если даже позади числилось два инфаркта, считал себя способным на многое. Так оно и было, потому что любой из этих мужиков прошел жестокую школу естественного отбора. Они гоняли собачьи упряжки во времена романтического освоения Реки, погибали от голода и тонули. Но не погибли и не потонули. Глушили спирт ящиками во времена славы, но не спились. Месяцами жили на допинге, когда золота требовала война, и не свихнулись.

Среди них и Чинков, как равный с равными. В кинце мы видим менеджеров сильно среднего звена на плановом совещании у начальства, тут же и какая то девочка, приехавшая писать о золоте. Детский сад штаны на лямках. Далее Чинков заявляет, что ушел искать "золото, которого нет" и отправляется к Моголову, самому опытному и авторитетному из начальников поисковых партий на территории, при этом убежденному противнику идеи о золоте территории. Моголова "играет" Бероев в чем ему сильно помогает плохо наклеенная борода.

Кто такой Моголов? Ветеран войны, фронтовик, жесткий как подметка

Он же в свои пятьдесят три года привык к порядку, потому что жизнь Монголова прошла под словами «приказ» и «необходимо». Он служил кадровым офицером, потому что его направили в армию, потом стал горняком, ибо так требовалось, стал оловянщиком, потому что стране позарез было нужно олово, пошел на фронт, когда началась война, и оставил войну по приказу, ибо в олове война нуждалась больше, чем в командире батареи. Он был специалистом по поискам касситерита — главной оловянной руды. Здесь, в самом дальнем углу «Северного строительства», имелся касситерит, он создал Поселок, на олове специализировалось их управление. Монголов считал, что и его личная жизнь связана с оловом.

Странная и печальная история золота Территории всегда угнетала Монголова, когда он читал отчеты. Гнусный мираж, профанация, обман и самообман. Мираж — когда крошечные золотые пылинки, видимые лишь под лупой или микроскопом, вылазят в каждом лотке, но нет весового золота, нет настоящих проб. Истории, слухи, легенды, сказки, главы в бойких книжонках, написанных дилетантами, статейки там разные про романтику поисков и загадки природы. А Катинский? Прекрасный оловянщик, давний друг Миша Катинский. Три года назад он руководил партией на соседней речке Капай. Задачей партии было установление границ оловоносной провинции. Тундровый черт подбросил ему в трех шурфах пробы с весовым золотом. Катинский срочно написал докладную о переориентации своей партии на золото. Где сейчас инженер и давний друг Миша Катинский? В Средней Азии! Сказал при отъезде, что подросли дети, требуют твердую руку отца.

Монголов в десятый раз провел по гладко выбритой щеке. Во всей партии брился только он, и только он считал необходимым ходить в стираном свитере, чищеных сапогах.

Я понимаю, что читать это тяжело, но мне специально приходится брать цитаты из первоисточника, чтобы показать, что сценарист и режиссер относятся к зрителю как к тупому быдлу, выдавая на гора чудовищную халтуру и даже не пытаясь работать. Как у нас Бероев справляется с порученной ему задачей, создать образ фронтовика - аккуратиста жесткого, негибкого, упорного, принципиального? Шикарно справляется. Создается впечатление, что его персонаж вообще не понимает где он, кто он и зачем он. Мастерское перевоплощение. Прям Киркоров да и только. Далее влепляют сценку с промывальщиком по кличке "Малыш" бывшим артистом цирка, силовым акробатом, немногословным и вежливым, который здесь выглядит как девочка наркоманка, своровавшая сигареты в привокзальном ларьке.

И весь остальной фильм идет именно так. Халтура и дурость, халтура и дурость. Закадровый голос объясняет происходящее на экране, актеры ходят куда то и что то говорят, режиссер явно спит. Первоисточник переврали идеи автора закопали своих идей нет в принципе. И халтура, жуткая халтура везде и во всем.

Если ты научился искать человека не в гладком приспособленце, а в тех, кто пробует жизнь на своей неказистой шкуре, если ты устоял против гипноза приобретательства и безопасных уютных истин, если ты с усмешкой знаешь, что мир многолик и стопроцентная добродетель пока достигнута только в легендах, если ты веруешь в грубую ярость твоей работы — тебе всегда будет слышен из дальнего времени крик работяги по кличке Кефир: «А ведь могем, ребята! Ей-богу, могем!»

День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создается сегодня. Так почему же вас не было на тех тракторных санях и не ваше лицо обжигал морозный февральский ветер, читатель? Где были, чем занимались вы все эти годы? Довольны ли вы собой?..

Книга будила воображение и заставляла задавать неудобные вопросы(прежде всего себе). От кинца же вообще ничего не остается и слава Ктулху.