Парадокс творческой судьбы Жана Рено заключается в том, что он, будучи уроженцем марокканской Касабланки и сыном родителей-испанцев, покинувших родную Андалусию в поисках спасения от режима Франко, стал одним из кумиров совсем другой западноевропейской страны. Да что там – постепенно превратился в подлинный символ современной Франции, в «абсолютного француза»2, представляя собой типаж мужественных и решительных персонажей жёстких и динамичных фильмов действия. Дополнительным (и уже исчерпывающим) свидетельством тому служат партии, предлагаемые Хуану Морено и Эррера Хименесу3 за границей, в том числе заокеанскими продюсерами. Да и роли, сыгранные актёром на его новой родине, красноречивы сами по себе.
Приняв французское подданство, Жан Рено, можно сказать, с юности посвятил себя делу всей жизни – лицедейству. Он много и долго играл на сцене, став, в частности, своеобразным талисманом признанного театрального режиссёра Дидье Фламана, у которого за период с 1977-го по 1981-й появлялся буквально в каждой постановке. Однако получил широкую известность, разумеется, лишь благодаря экрану. Те, кому посчастливилось видеть замечательную человеческую драму Коста-Гавраса «Свет женщины» /1979/, просто не могли не поразиться тому, что актёр, мелькнувший в небольшом эпизоде, практически не отличается от самого себя спустя и двадцать, и тридцать лет. Дело не только во внешности. Уже тогда сложилась своеобычная манера актёрской игры, моментально выделяющая Жана Рено в кадре и позволяющая остаться органичным в самых разных жанрах: от боевика до романтической комедии.
Впрочем, первые фильмы с участием Жана («Солдаты на больших манёврах» /1981/, «Кровавая баллада» /1983/ и т.д.) не вызывали никакого резонанса и сегодня – основательно подзабыты. Рено повезло в том смысле, что он и в кинематографе сумел найти «своего» режиссёра, для которого также стал талисманом. Все, конечно, поняли, что речь идёт о Люке Бессоне. Жан Рено отметился уже в дебюте будущего лидера национальной кинематографии – научно-фантастической короткометражке с названием «Предпоследний» /1981/. Однако их первой совместной заявкой, заявкой серьёзной и талантливой, стал полнометражный «Последний бой» /1983/. Фильм сам по себе является новаторским, грубо возвращая зрителей в эстетику «великого немого», поскольку, по сделанному авторами допущению, в мире, пережившем ужасы ядерной войны, люди полностью откажутся от речи как средства общения. И именно Жан Рено, воплотивший далеко не самый благородный образ, смотрится, на мой взгляд, наиболее убедительно и органично в этом жестоком и безотрадном футуристическом балете.
Любопытно, что многие приёмы актёрской игры Жан Рено перенёс и в свою следующую совместную с Бессоном работу – современную урбанистическую фантасмагорию «Подземка» /1985/, пронизанную уже, правда, светлым, радостным мироощущением. Если «Последний бой» вызвал восторги редких ценителей «странного» кинематографа, например, в рамках киносмотра в Авориазе, то следующая постановка Люка уже снискала признание публики. И дальнейший успех Бессона и Рено шёл по нарастающей. В грандиозной, насыщенной невероятно красивыми морскими пейзажами «Синей бездне» /1988/ Жан предстал в обличии Энцо Молинари, одного из ныряльщиков явно романтического склада натуры. В «Никите» /1989/ аудиторию поразил внешне безэмоциональный, волевой правительственный агент Виктор с выразительным кодовым наименованием «Чистильщик». Наконец, их совместным триумфом и вершиной стал «Леон» /1994/, одновременно напряжённый, грустный, жестокий и чуточку смешной фильм о совсем ином профессиональном убийце – застенчивом, нескладном и по-детски наивном, которому тем не менее нет равных в деле. Не такой уж частый пример чрезвычайно успешного многолетнего сотрудничества режиссёра и актёра! В принципе, Люк Бессон намеревался доверить Жану Рено главную мужскую роль и в «Пятом элементе» /1997/, однако был вынужден уступить требованиям американских продюсеров, настоявших на кандидатуре Брюса Уиллиса. На том пути товарищей разошлись, если, правда, не считать иронического боевика «Васаби» /2001/, придуманного Бессоном для Жана.
Впрочем, к этому времени карьера Жана Рено развивалась успешно и без того. Особо впечатляющих результатов актёр добился на комедийной ниве, традиционно пользующейся особым почётом у французов. В первую очередь – стараниями Жана-Мари Пуаре, чьи «Операция «Свиная тушёнка» /1991/ и трилогия «Пришельцы» /1993-2001/ вызвали нерядовой резонанс в первую очередь именно на Родине создателей. Немногим уступила по своим результатам совместная работа «звезды» и с комедиографом-ветераном Франсисом Вебером («Ягуар» /1996/, «Невезучие» /2003/), и с Аленом Берберяном в «Корсиканце» /2004/. И даже в американской «Розовой пантере» /2006/ актёр умудрился не затеряться.
Кстати, об Америке. Регулярное приглашение туда является верным признаком международного признания. Особенно если учесть, что в самых разных, в том числе многообещающих («Миссия: невыполнима» /1996/, «Годзилла» /1998/, «Ронин» /1998/, «Код Да Винчи» /2006/), картинах Жан выступал своеобразным олицетворением француза и вообще европейца. И всё же есть своя закономерность в том, что он по-прежнему предпочитает работать в Старом Свете, используя славу для поднятия престижа местных дорогостоящих кинолент вроде дилогии «Багровые реки» /2000-04/, «Империи волков» /2005/, «Тигра и снега» /2005/, «Отпетых мошенников» /2008/. Да и надежды на дальнейший творческий рост, пожалуй, глупо связывать с какой-либо кинематографией, кроме как с французской… (с)
