gordy

Хижина в лесу

Верите ли вы в Судьбу, что творится по чьей-то прихоти? Или каждый выбирает сам своё будущее, даже если всем управляет искуснейший режиссёр? Пусть всё предопределено, и жизнь всегда заканчивается смертью, но ведь важно, кто будет первым, и тут есть варианты, как на развилке дорог, ведущих в эту сторону или в другую, а, двигаясь прямо, есть время остановиться, вернуться обратно, или продолжить начатый путь.

В этом фильме герои поначалу движутся по торной дорожке, как и было обещано, заезжая в лесок, на постой в одинокой хижине, не прислушавшись к словам подозрительного встречного, предупреждавшего, что в этом доме, того… Много странностей. Они ведь не первые — но прежний опыт не в счёт. Детки в клетке, агнцы в загоне, а дальше — время тешиться, исполняя загадочный ритуал.

Всё идет по плану или согласно канону, превращающему первобытное зрелище в реалити-шоу для узкого круга спрятанных лиц, возвращая мир к языческому порядку, у которого есть жестокие таинства и таинственные палачи, приводящие в исполнение волю великих, ныне, присно и вовеки веков.

Степень кровавости сильно уступает силе иронии, с которой режиссёр перехватывает темы у своих предшественников, связывая кошмары и ужасы с верой в сверхъестественное, превращая свою историю в игру аллюзий и смыслов, не стесняясь известных уловок и заимствований, когда нужно поломать ровное течение событий, дабы устроить беспорядочную финальную кутерьму.

Эффектность тут явно принесена в жертву «идейности», приглушая смертельную охоту монстров косыми ракурсами и съёмкой против светового пучка, видя свою удачу в заданных сценарием мотивах необычной бойни, выходящей за границы свойственного жанру дикого бешенства и бессмысленной глупости, делая фильм не то, чтобы игрой разума, но, во всяком случае, шуткой ума.

Определённый в аутсайдеры асоциальный субъект сокрушает систему, заступая за территорию нравственности и морали, где обычная обреченность становится предметом нешуточного выбора, личного и конкретного, когда записная жертва, спасаясь от греха, отказывается искупать чужие прегрешения, посылая всех к черту и себя во след остальным.