gordy

4 дня в мае

Поднять такую табуированную для победителей тему, как падение дисциплины среди красноармейцев на территории поверженного врага, могли только сами немцы, рискнувшие показать короткий эпизод последних дней войны, который, как и все прочие, является частью истории, чтобы вынести его на всеобщий суд.

Действительно, факты насилия советских войск в отношении мирного населения противника не вымарывались из донесений и сводок, позволяющих судить, каков был их настоящий масштаб, тем более, что победителей судили, вынося трибуналом не обжалуемый смертный приговор, оставшийся в архивах СМЕРШа с отметкой о приведении в исполнение, подводившем черту под преступлением, которое не спишет война.

Немцы деликатничают, стараясь всех огульно не обвинять. Напротив, представляют происшедшее, как неосознанное намерение, а пьяный эксцесс, на протяжении долгого времени показывая задумчивого командира с ликом Алексея Гуськова, который, намотавшись по штрафбатам, добрался, наконец до вражьего логова, которым оказался детский приют — последнее прибежище военных сирот в графском доме среди лесов, где бродят остатки разгромленных германских частей, пробирающихся на другую сторону, чтобы сдаться союзникам — от греха.

Они пересекаются, русский командир и офицер противника, чтобы, обозначив достоинство сторон, разойтись миром, каждый своим путём, одни — искать дороги на запад, другие — налаживать диалог с перепуганными женщинами и воинственным пацаном, не успевшим на тот свет за друзьями из гитлерюгенда, но всё ещё не избавившегося от намерения принять геройскую смерть.

Этот двуязычный подросток скрепляет собой нежданный гуманизм советского солдата с лирикой первых мирных дней, естеством природы и свежестью первых чувств, размышлениями о потерях и приобретениях, ошибках и заблуждениях, с которыми жили обе стороны, ещё не поборовшие давнее недоверие и первый испуг.

У режиссёра было достаточно времени, чтобы подготовить почву, связывая офицерской честью представителей обеих сторон, рискованно уравнивая достоинство тех и других, что выглядит не бесспорно на фоне масштабных жертв мирного населения оккупированных территорий, которые не сведёшь к взаимной несдерженности солдат.

Идея объединить человечностью разделённых долгом бойцов отважна и провокационна, вся сотканная из противоречий, переполняющих горюющего над потерями героя и наслушавшегося геббельсовской пропаганды мальчишки, не ждавшего от вторжения обидчиков ни блага, ни добра, внезапно оказываясь объектом благородного внимания и заботы врага.

В момент, когда не стало фронтов, а наступивший мир пока ещё на бумаге, последний и решительный бой становится общим сражением вчерашних врагов, образцовой схваткой с отщепенцами в небывалой форме героического сплочения, встречающего откровенное неприятие сквозящей в нем подставной идейной навязчивости авторов, как бы ни входил в их положение Алексей Гуськов сотоварищи, получившие рыцарское подкрепление с другой стороны.