«В детстве у меня было много друзей и подружек, - вспоминает Фримен. – Я, можно сказать, был знаменитым на своей улице. Такая слава милее всего». В моду входил рок-н-ролл, каждый уик-энд молодёжь Гринвуда развлекалась в сарайчике с музыкальным автоматом, и все девчонки были без ума от статного, обаятельного Моргана, мастерски отплясывающего все модные танцы.
Кино тоже было важной частью его бытия: ещё в Чикаго Морган наловчился сдавать пустые бутылки, чтобы заработать денег на билет в кинотеатр. «Когда я жил в Чикаго, то каждый день ходил в кино, - вспоминает Фримен. - Программы шли по три дня, а в округе было как раз три кинотеатра. Всё, что было нужно, - это собрать необходимое количество бутылок. До сих пор помню, что билет в кино стоил две бутылки из-под кока-колы и одну бутылку из-под пива. Конечно, приходилось тратить много времени, чтобы найти и отмыть эти бутылки, но зато я всегда мог пойти в кино. Смотрел всё, что показывали. Кажется, в те годы не было ни каких рейтингов. Никто не раздевался на экране. Самым крепким выражением было «Чёрт побери!»».
Морган Фримен говорит, что его любимцем в те годы был Гэри Купер – голубоглазый герой вестернов и хемингуэевских экранизаций. Далее в табели о рангах шли, Грегори Пек, Спенсер Трейси, Хэмфри Богарт, Джеймс Кэгни, Дик и Уильям Пауэлл. Из женщин – блондинка Лизабет Скотт, брюнетка Джоан Кроуфорд и многоликая Бэтти Дэвис. Юный Морган мечтал о великих подвигах, красивых женщинах, невероятных похождениях, поэтому по окончании школы решил стать… лётчиком.
«Я был прирождённым романтиком, - вспоминает он. – А военная служба была в те годы настоящим магнитом для романтиков. Лётчик в те годы был такой же мифической фигурой, как сегодня – супермены сражающиеся с инопланетянами. Я летал во сне, и мне часто снилось, что я падаю. Но я ни разу не ударился о землю. В последний момент я тормозил и снова взлетал. Или просыпался. Господи, как же мне хотелось летать!»
Морган Фримен впервые обратился в лётное училище, когда ему было всего 16 лет. Его не взяли – слишком мал. Пришлось оканчивать школу, и только после этого Фримена приняли в лётное училище. Он жаждал попасть в лётчики - испытатели, но ему разрешили учиться только на механиков радаров. Трудно сказать, что было тому причиной – цвет кожи Фримена или его слишком юный возраст. В Техасе, где находилось училище, ещё сильны были расовые предрассудки, к тому же Фримен никогда не был склонен слепо подчиняться приказам свыше. «Я не переношу дураков, - пожимает он плечами, - а в армии их ещё больше, чем в шоу-бизнесе».
Тем не менее, Фримен решил всё же получить специальность механика, надеясь, что когда ему исполнится 21 год, он сможет стать лётчиком. Он даже ни разу не попал в штрафники, хотя постоянно пререкался с командирами. « Помню, у нас был сержант, который считал себя очень остроумным, - рассказывает он. – Однажды он спросил меня с этакой поддёвкой: «Не желаешь отнести ящики к радарной установке? Это всего в полумиле отсюда!» – и засмеялся. Я ответил ему коротко: «Нет!» Он опешил: «Что значит нет?» Я в ответ: «Это значит, что я не желаю этого делать. Это значит, что я не испытываю ни малейшего желания переть эти чёртовые ящики. Если это нужно сделать, можешь отдать приказ, и я его выполню. Но без малейшей радости». Сержант подумал и сказал: « Хорошо, значит, придётся отдать приказ». И с тех пор он ни разу не пытался меня подначить».
Фримен, естественно, не мог не задумываться о том, что ждёт его после военной школы. Шла корейская война, и, останься он в армии, рано или поздно ему пришлось бы принять в ней участие. « Я не понимал, что такое солдат. И никто этого не понимает, пока не окажется перед врагом с заряженным автоматом в руках. И тогда все серые полутона исчезнут, и останется только черное и белое».
Воображение помогло Фримену представить себе такую ситуацию, и это предрешило его уход из армии. «Я до сих пор помню тот день, - вспоминает он. – Меня пустили в настоящий тренировочный истребитель Т-33. Я сидел в кабине за приборной доской и воображал себя на задании. А накануне я посмотрел фильм «Гимн битве» с Роком Хадсаном; там есть сцена, когда пилот видит колонну корейских солдат, но не замечает мирных жителей и открывает огонь. А потом обнаруживает, что стреляет в мирных людей. И вот я сижу в самолёте – настоящем самолёте, который стреляет настоящими пулями, - и вспоминаю фильм, и почему-то думаю о том, что после команды «Стоп!» все встали и начали отряхивать пыль с колен и локтей и ждать команды «Второй дубль!». Мне было всего 21 год, и я понял, что мне нужно уходить из армии как можно быстрее, пока я не наделал глупостей».
Команду «Второй дубль!» пришлось ждать долго. В конце 50-х Морган Фримен приехал в Лос-Анджелес, не имея ни знакомств, ни денег, ни навыков актёрского мастерства – ничего, кроме любви к кино. «Я не понимал, что стать актёром практически невозможно, - вспоминает он. – Я просто ходил с одной студии на другую и просил дать мне роль».
Фримен помнит день, когда отправляясь с одной пробы на другую, он вдруг осознал, что не ел три дня. «Помню, я сказал себе: «Чёрт побери, я ведь могу так и копыта отбросить!»».
Конечно, мало кому из актёров удаётся с ходу пробиться в мир кино. Но если многим коллегам Моргана Фримена потребовались на это годы, ему пришлось пробиваться десятилетиями, причём сразу на трёх фронтах: на сцене, в кино и на телевидении.
Фримен долгие годы играл в театре. Перебравшись в Нью-Йорк, он, играя за мизерные гонорары крошечные роли, участвовал в скромных бродвейских постановках. В то время, когда его ровесники Джек Николсон, Дастин Хоффман, Ричард Дрейффус и Роберт Де Ниро становились звёздами первой величины, Морган Фримен жил в нищете.
« 25 лет я прожил в Нью-Йорке, - вспоминает он. – Через некоторое время я начал ощущать при входе в любое здание, что вхожу в пещеру. Я жил на третьем уровне одной из таких пещер, и там почти не было дневного света. Поэтому, как только представилась возможность, я покинул Нью-Йорк. Я сказал себе: «Всё, хватит. Я еду туда, где солнце светит 12 месяцев в году»».
Но это произошло нескоро. А в ожидании прорыва Морган Фримен долгое время вёл аскетический образ жизни. Когда сегодня его спрашивают, как он сумел выжить без ролей, без денег, без перспектив, он даёт свой рецепт актёрского смирения: « Нужно просто делать своё дело. Делать то, что ты умеешь лучше всего. Не задавать лишних вопросов. Читать сценарии. Учиться их любить. Если это удаётся, говорить режиссёру «Да». Нет, значит – «Нет». А потом снова читать сценарий, зная, что тебе в нём играть. Читать его, как Библию. Ходить на примерки костюмов и грима. Становиться перед камерой и говорить те слова, которые написаны в сценарии. Делать то, что нужно режиссёру. Не импровизировать. Не спорить. Просто делать своё дело».
В 1966 году 29-летний Фримен получил свою первую роль со словами в пьесе «Под солнцем». С тех пор он сыграл множество маленьких ролей на сцене, на телевидении и в кино, в том числе и в знаменитой «чёрной» версии «Хелло, Долли». Однако Фримен против создания театральных трупп, состоящих из одних афро-американцев. Недавно драматург Август Уилсон выступил с предложением организовать «чёрный театр». Морган Фримен, уже будучи знаменитым актёром, так отреагировал на это: «Интересно, что сказал бы Уилсон, если бы кто-то из белых актёров заявил, что хочет создать театр только для белых, чтобы не было проблем с подбором актёров?»
Но в 60-е годы выбирать не приходилось. Время от времени удавалось сняться на телевидении – Фримен стал одним из постоянных участников детского шоу «Электрическая компания», но рутина и однообразие, царившие в телестудии, разочаровали его так сильно, что он начал пить. Оставалась одна надежда – кино.
« Сценическая работа всегда казалась мне подготовкой к тому, что я делаю сегодня. Мне всегда хотелось сниматься. Не исключено, что когда-нибудь я снова выйду на подмостки, но сейчас я вполне доволен тем, что предоставляет мне кино. Хотя, конечно, сцена для актёра – настоящее боевое крещение. На сцене легче сломать зубы, но зато там без дураков учишься ремеслу. Мне пришлось более 20 лет играть на сцене, это надоедает. В театре слишком много работы, слишком много повторений. В кино за одной сценой идёт другая, днём ты живёшь с героем, вечером становишься самим собой. История прожита, можно переселятся в другую».
Сегодня трудно поверить, что кино почти двадцать лет игнорировало такого талантливого актёра. Тем не менее, только в 1984 году, после участия в фильме Пола Ньюмена «Гарри и сын», Фримена заметили.
«Каждый раз, когда я получал хоть какую-то роль, мне казалось, что вот-вот я добьюсь признания, - вспоминает он. – Но плотину прорвало только в 1986 году. В начале того я играла на сцене в пьесе «Госпел в Колонусе», и мне очень нравилась эта вещь, а потом меня пригласили сыграть в сценической версии «Шофёра мисс Дэйзи». Я и раньше слышал об этой пьесе. Прочитал её и сказал: «Это моя песня». Единственное, что меня волновало, - кто будет играть мисс Дэйзи, так как мне казалось, что исполнительница этой роли не должна быть особенно старой женщиной. Выбрали Дэну Айви, и она прекрасно подошла. А затем почти одновременно с пьесой вышел «Уличный ловкач» в кино».
Роль в ленте Джерри Шацберга «Уличный ловкач» стала первой заявкой на премию Киноакадемии. Фримен так впечатляюще сыграл роль изворотливого сутенёра, что в 1987 году его имя впервые появилось в списке номинантов на «Оскар». С тех пор он ещё два раза выдвигался на золотую статуэтку (в 1989-м за киноверсию «Шофёра мисс Дэйзи» и в 1994-м – за «Побег из Шоушенка»). Кроме того, в качестве режиссёра Фримен поставил фильм «Бофа!» о борьбе с апартеидом в ЮАР. «Мало кто посмотрел эту ленту, но я сделал то, что мне хотелось сделать. Продюсеры, конечно, ждали чего-то более коммерческого». Знаменательно, что сниматься в своём режиссёрском дебюте Фримен не стал.
«Режиссура во много раз труднее актёрской игры, - признаётся он, отказываясь говорить о собственных постановочных приёмах, однако охотно делится секретами актёрского ремесла: - Главное на сцене – контролировать дыхание. Особенно в шекспировских тирадах. Самым великим шекспировским актёром был, конечно, Ричард Бертон. Слушая его, не можешь уловить, когда он переводит дыхание. Кто ещё? Лоуренс Оливье. На его «Гамлета» я три раза ходил, и все три раза засыпал. Но Отелло у Оливье был гениальный. Я знаю, что ни один из черных актеров, включая меня, не сможет сыграть так, как Оливье. И знаете, почему? Потому что пьеса написана белым. Шекспир никогда в жизни не общался с чернокожим. Мне кажется, что для него Отелло был только мишенью для выпадов Яго. Эту пьесу вообще нужно было назвать «Яго». Чернокожий актёр не адекватен автору и поэтому не может сыграть так, как подразумевал Шекспир. Я не понимал этого до тех пор, пока сам не сыграл Отелло».
Фримен говорит, что охотнее сыграл бы сегодня короля Лира. Ещё он мечтает о роли знаменитого белого адвоката Кларенса Дарроу, которого в 1960 году сыграл кумир Фримена Спенсер Трейси.
А согласился бы Фримен сыграть президента Линкольна, как советуют ему критики?
«Нет. Король Лир – человек без национальности. Линкольн – человек, которого все знают в лицо. Его вклад в американскую историю основан на том факте, что он был белым. Не думаю, что стоит нарушать целостность образа. Его можно сыграть евреем, если угодно, но только не афро-американцем».
Но в перспективе у Моргана Фримена всё-таки маячит роль президента США. Правда, в фантастическом фильме. Сейчас на студии Стивена Спилберга Dreamworks идёт работа над проектом «Столкновение с бездной» – о том, как человечество старается предотвратить столкновение Земли с огромным астероидом, и Моргана Фримена пригласили на роль президента США!